БЕСсильный чемпион. Том 2

Григорий Володин, 2022

Ты спас вымирающее человечество. Перебил полчища демонов, одолел их Генералов, сбросил в лаву главгада, а затем оказался в другом мире, ослабленный, без доступа к местной силе. Все вокруг по привычке называют тебя Бесенком и с насмешкой кличут чемпионом. Так почему бы им не стать? Чемпионом по прозвищу Бес.

Глава 4 — Друзья, прекрасен наш союз!

— Господин Первый заместитель директора, разрешите? — заглядывает в кабинет граф Минаев, начальник безопасности лицея. — Я принес отчет по вчерашнему погрому во втором корпусе.

Директор князь Александр Бородов редко посещает лицей, возлагая свои обязанности на Первого зама.

— О, вы об этом, — вздыхает задумавшийся старичок. — Боюсь, мне эти сведении без надобности…

— Боюсь, это событие нуждается в вашем рассмотрении незамедлительно, — граф размашистым шагом подходит к столу завуча и бросает стопку бумаг ему под нос. — Итак, первый лист — список из тридцати одного студента под отчисление. Одобрите, пожалуйста.

— Основание? — сдается старичок под напором гороподобного безопасника.

— Нападение на другого ученика с целью нанесения повреждений, несовместимых с жизнью. А также подстрекательство учеников к нападению. А также поджог общежития с целью отвлечения Службы безопасности лицея. А также порча системы пожарной безопасности. А также пронос внутрь лицея холодного оружия ударно-раздробляющего действия. Я сейчас про стальные дубины.

— Молодежь нынче очень жестокая, — качает головой завуч. — Вы допросили нападавших на Бесонова?

— Конечно. Но допросу удалось подвергнуть только семерых — Груба, Сивенова с Шавельским и еще четверых подстрекателей, до которых Бесонов не успел добраться. Остальных парень изуродовал…

— У нас в штате три целителя, — удивляется завуч. — И я давно велел им всем заняться тяжелоранеными.

— Все восстановлены насколько возможно. Целители не лечат психотравмы.

— Молодежь нынче очень мягкотелая, — хмыкает завуч. — Какие еще психотравмы? Их всего лишь избил талантливый простолюдин.

Минаев берет из середины стопки лист и зачитывает:

— «Приступы, похожие на тяжелые болезни сердца и сосудов. Животный страх, приходящий без внешних раздражителей. Вегетативные симптомы: тремор рук, одышка, головокружение, повышенное сердцебиение, боли в груди. Бессонница, панические атаки…»

— Свароже! Они будто в Чечне побывали! Что Бесонов с ними делал?!

— Всего лишь бил и пугал, — пожимает плечами граф. — Сивенов с Шавельским сразу признались. Груб тоже сознался в своей причастности. Просил не отчислять вассалов его рода — якобы всего лишь исполняли приказ наследника главы Дома.

— Отчисляй не отчисляй, — почесывает подбородок завуч, беря бумажку и пробегаясь взглядами по симптомам и рекомендациям. — Минимум семнадцать человек все равно отправят на биологически-медикаментозную терапию. Их ждет психбольница, а не школа.

— Тук-тук, можно? — на пороге возникает София Бородова.

Княжна сегодня в тёмно-сером стильном костюме и тонком синем галстуке, не столько выделяющемся на белой блузке, сколько подчеркивающий объемистые груди под ней. Два девятых вала, наполненных роковой силой. И сейчас речь вовсе не о ранге Рыкаря.

— Мы заняты обсуждением дел лицея, княжна, — отмахивается Минаев. — Подождите за дверью — будьте добры.

— О! Дел лицея? — лучезарно улыбается эта коварная девушка. — Тогда я очень вовремя.

Она проходит мимо графа и присаживается одной ягодицей на стол. Берет доклад Минаева и внимательно листает его.

Завуч решает необходимым пояснить:

— С завтрашнего дня княжна — новый Первый заместитель директора. Я ухожу на пенсию.

Сжимая пудовые кулаки, Минаев шумно глотает. Еще под бабой граф не ходил!

— Ясно, почти все рода мелкие, — кивает своим мыслям София. — Всех участников сговора отчислить, лечение в психлечебнице оплатим за счет бюджета лицея. Как знак того, что не в обиде на рода нарушителей — просто таков устав нашего учреждения. Если кто все равно вздумает качать права, угрожать судом — отправим доказательства. Видеозаписи с признанием вы же сделали, граф?

— Сделали, — мычит Минаев.

— Отлично. Но Груб явно не устроил бы такое сам. Засада с тройным дном, отвлечение охраны, использование эксперимента с расширением прав учсовета, еще и с учителями на этаже сговориться, чтобы уехали пополдничать. Мозгов не хватило бы у юноши. А вот у его напарника вполне.

— Груб и словом не обмолвился о Березовском, — отвечает граф, тоже догадавшийся кто капитан на этом корабле. — У нас ничего на него нет.

— Что ж, ладно — его команда саммо одна из фаворитов на Чемпионате, — говорит княжна. — Одного Кмета она уже потеряла, полным крахом будет, если еще и главного стратега лишится. Но к себе Березовского позовите, граф, пообщайтесь как следует. Если проболтается — еще лучше. Раздобудете доказательства — обращусь к родителям мальчишки. Поговорю тет-а-тет с графом Березовским. Повторения подобного нельзя допустить.

— Как только парень вернется с больничного — обязательно. У Березовского якобы грипп. Что будете делать с Бесоновым? Примените к нему дисциплинарные взыскания? Всё же искрошить в порошок семнадцать учеников — явное превышение мер самообороны.

— Оу, — глаза Софии загораются. — Конечно, я применю к Артему Бесонову очень суровые дисциплинарные взыскания, — она оглаживает мягкой рукой себя по бедру. — Не сомневайтесь, граф.

***

Родовое гнездо Березовских.

Бордовые шторы задернуты, сигаретный дым витает по кабинету. На черном паркетном полу под столом разбросаны бутылки из-под виски. Еще одну держит в руках младший Березовский. Волосы юного графа всклокочены, опухшие глаза тонут в пьяном лихорадочном блеске.

Хлебая прямо из горла, раз за разом он прокручивает на ноутбуке запись. Рука держащего смартфон вассала слегка дрожит, но это ни капли не мешает. Качество видео высокое, видно во всей красе шагающего Беса. Голого, не считая шарфика Лисички на его бедрах.

— Мразь! — кричит Андрей и бросает бутылку в стену. Стекло разбивается, осколки стучат по пакету.

Взять и накинуть на свой набалдашник шарфик, которым граф тысячу раз обматывал любимую. За который притягивал ее к себе, чтобы поцеловать в сладкие губы, чтобы ощутить во рту неповторимый персиковый вкус. Можно ли нанести большее оскорбление?

Засранец плебей! Бес сделал набедренную повязку из знамени любви Андрея, из символа их с Лисичкой преданности друг другу. Как она могла отдать шарфик другому?! Доверить любимую вещь простолюдину?! Даже на финале Чемпионата Средних школ, когда граф попросил одолжить его на счастье, она отказала, покраснев и извинившись. А тупому пролетариату, значит, конец прикрыла? Любовь растоптана, в сердце бушует ненависть.

Схватив ручку и тетрадь, Андрей бешено строчит план убийства люмпеновской мрази. Рвет бумагу, выбрасывает — не то, слишком просто, слишком непродуманно. По новой пишет.

Сейчас у него нет выхода — нужно затаиться. В лицее новый Первый зам.директора — сама София Бородова, лучшая леди-менеджер по версии «Вестника», да и сам Минаев точно подозревает Андрея. Немного подождать — и ударить уже за стенами лицея. О да, месть будет славной!

***

Золотые лучи вечернего солнца сменяются багровым закатом, заливая алым весь лес.

— Я вообще-то тренировку из-за тебя пропускаю, княжна, — откидываюсь на мягкую траву.

А еще надо сломать череп Хитрожопому мозгу. Да и Сербину бы навестить. Ох, скучаю по пернатой, очень скучаю по вкусу ее страха.

— Бесонов, теперь ты — мой телохранитель, — ворочается Белоснежка попой на моих коленях. — Так что сиди тихо и молчи!

— К телохранителям так не прижимаются, — замечаю.

Она протягивает руку, гладит меня за ухом и спрашивает:

— А вот так? — расслабляясь, Белоснежка ложится на мою грудь спиной. Беру княжну за талию и сжимаю ее бедра своими.

— «А вот так» может кончиться потерей твоей невинности, — прикусываю краешек ее ушка, и Белоснежка тихо стонет. Кажется, она этого и добивается.

Замечаю, что ее пустые глаза уставились прямо на раскаленный багровый шар. Мягко отвожу ее лицо в сторону.

— Обожжешь сетчатку — там закат.

— Опиши его, — просит.

— Увидишь скоро сама, — наматываю ее серебристую прядь на палец.

— Хочу не увидеть, а услышать, — заявляет. — От тебя.

— Ну он большой, яркий, пылающий…Странно, что тебе хочется услышать о закате, ведь сама ты бледная как рассвет.

— Ах ты! — хватает наощупь меня за шею. — Бесонов, я же тебя уволю!

— А не сможешь — меня твой отец нанимал, — показываю язык, забывая, что она не видит.

И как раз в этот момент Белоснежка подается вперед. Стукаемся друг о друга носами, а еще ее губы натыкаются на мой язык. Света замирает — медленно осознавая, на что она натолкнулась. Я тоже — с ощущениями ее холодного носа и теплых губ.

А потом до Белоснежки доходит. Хлопает пустыми глазами удивленно и смущенно, но не отшатывается — нет, распахивает губы и заглатывает кончик моего языка, как рыбка крючок. Зажмурившись, перескакивает на мою нижнюю губу, жадно сосет, как леденец, проникает уже своим языком мне в рот.

Заглотила наживку Белоснежка — а оглушает меня.

С животным рыком заваливаю ее под себя, сжимаю горячие бедра, талию, грудь. Впиваюсь губами в белую шею. Ее офигенное тело сносит мне крышу, как сброшенная с неба авиабомба.

— Опиши, — со стоном молит она, обволакивая пальцами мое лицо. — Опиши… чем ты меня трогаешь…как сильно сжимаешь…

Что она несет?!

— Да я тебя сейчас сожру!

— Опиши, как сожрешь меня!

Вот ненормальная! Хмыкнув, вцепляюсь зубами в мочку ее уха.

Она пищит, дергается. Вжимаю в себя обратно.

— Хорошо тебе слышно? — рычу я в нее. Похоже, мы оба ненормальные.

— Да-да, — томно выдыхает, дрожа от чувственного взрыва.

Дожидаюсь, когда она кончит, распластавшись и разведя колени. Не изверг же — пусть девочка порадуется. Сам ее не трамбую. Мне есть кому спину наклонять и трусики сдирать. А первый раз — дело всё же деликатное. Тут положены лепестки роз на постели, лавандовые свечи и прочая романтика.

— Ну хватит. Пора тебе домой, — встаю сам и тяну пошатывающуюся княжну на ноги. — А мне на тренировки.

За талию тащу ее к машине за лесопосадкой. Ноги княжны заплетаются, на щеках тлеет стыдливый румянец, зато на губах играет довольная улыбка.

Пока не выздоровеет, Белоснежка на домашнем режиме. Ох, представляю, как она меня достанет, когда вернется в класс.

***

Потренироваться мне, видно, не судьба. Едва заглядываю в лицейскую столовку, чтоб поужинать, как меня за руки берет Алла и заискивающе смотрит в глаза:

— Нам надо обсудить наши отношения, Артем, — нежно гладит она мои загрубевшие пальцы. — А то мы с Викой в растерянности. Ведь у тебя есть еще и третья девушка!

Я лишь махаю рукой, и брюнетка-красавица, чмокнув меня в щеку, уносится за другой красноволосой красавицей.

Когда сажусь с тарелкой гречки и котлет за стол, прибегают и мои благородные подруги. Вику, видно, вытянули прямо с тренировок — вся на спорте. Под синей кофтой на застежке белеет летняя майка — и никакого бюстгальтера.

— Алла меня с раздевалки забрала, — смущается красотка, скрестив руки на груди. — Быстрее, говорит, быстрее… лифчик даже забыла натянуть.

Под мышкой у Аллы ноутбук. На мой вопросительный взгляд, княжна лишь обворожительно улыбается:

— Ну мы же должны познакомиться с твоей девушкой.

Ну должны и должны. Сам уминаю гречу за обе щеки, пока Алла под диктовку набирает Кали по видеосвязи.

На экране возникают нахмуренные бровки еще одной моей девушки:

— Артем? Кто это с тобой?

— Твои…э-э… — у меня в голове не отыскивается термина для обозначения такого рода отношений. — Кхм…мои девушки. Позволь представить — княжна Настьева Алла и столбовая дворянка Журавлева Виктория. А в мониторе — моя девушка Ольга Менская, зовите ее Кали.

— Кали можешь называть меня только ты, — сразу обрывает строптивая боевая подруга.

Наступает неловкая пауза.

— Зовите ее Кали, — повторяю невозмутимо. — Потому что только я могу так ее называть. А мои девушки — и есть часть меня. Так ведь, Кали?

Даже сквозь экран ее продирает от холода в моем голосе.

— Так, — опускает она голову. — Очень приятно познакомиться…подруги.

— Какая хорошенькая! — сразу восклицает добродушная Алла и тем разряжает атмосферу. — Кали, что за кремом для лица ты пользуешься? Кожа идеально чистая, прямо цвета слоновой кости!

— Правда? — растерянно вращает глазами подруга. — Не знаю, у мамы беру какой-то…

Вика присоединяется к болтовне, и пока они втроем обсуждают девичьи секреты красоты, я под шумок наконец добиваю котлетки.

— Потом наговоритесь о кремах и бальзамах, — прерываю я звонкий стрекот. — Уже без меня. Сейчас обсудим основные принципы наших отношений. Их немного, но соблюдать надо железно, иначе ничего у нас с вами не получится. Первый принцип — я главный. Наш союз — это соединение команды и семьи. От команды у нас с вами иерархия и правила. От семьи — взаимная любовь, ласка, внимание и поддержка друг друга в любых бедах, — девушки тут же переглядываются и скрытно улыбаются. — Взаимная — значит, что не забываете не только про меня, но и про друг друга. И я главный не в том смысле, что меня любить надо больше, чем своих «сестер». — Вот оно — подходящее слово! — Нет, любите меня наравне с ними, но мое слово решающее. Второй принцип — если кто-то или что-то угрожает вашему здоровью, семье, достоинству, то, значит, угрожает всем нам. Угрожает мне! А это значит, что устраняем проблему вместе. Третий — не скрывать ничего. Каждую неделю будем встречаться все вместе, вот как сейчас, и никто не утаивает свои проблемы. Я сейчас не только про внешнюю угрозу. Чувствуешь себя одинокой — поделись. Кажется, что, ну вдруг, я стал холоден к тебе — выскажись.

— Какой ты предусмотрительный, — восхищенно хлопает ресницами Алла, да еще и талию так соблазнительно изгибает, чертовка.

— Четвертый принцип — отныне я ваш тренер в саммо, — девушки удивленно смотрят на меня. — Да-да, вы — моя ахиллесова пята. Значит, прокачаны должны быть по максимуму. К концу квартала все три должны быть на уровне Воина.

— Но… — Алла в замешательстве.

— Не волнуйся, — беру княжну за руку. — Это наш с тобой совместный труд, я не бросаю тебя с невыполнимым поручением, а говорю, что буду тянуть тебя на новую вершину.

— Тогда я согласна, — сразу расцветает она. — Тяни меня, мой жеребец.

Точно чертовка! Аж напрашивается, чтобы взял ее прямо на этом столе.

— Я тоже, — пищит Вика, румяная как свеколка.

— И я, — кивает серьезно Кали.

— После разговора Алла и Вика идут со мной тренироваться. С Кали занимаюсь на выходных, — задумываюсь. — Теперь повестка проблем: отец Аллы против, чтобы она была моей девушкой…

— Как против! — вскакивает Кали, и ее лицо пропадает с экрана. Мы видим только ее крепкие узкие бедра.

— На выходных встречусь с ним и обсужу. Явно будет непросто, но сейчас не загадываем — прорвемся, — поворачиваюсь к Вике. — Что с твоими родителями, Вик? Они как восприняли?

— Ну я им еще не рассказывала, — мнется.

— Расскажи, — твердо говорю. — Никакой секретности наших отношений. Это только боком обернется, да и ваши родители достойны честности от своих детей.

— Хорошо, — прикусывает губу Журавлева.

— Кали, а твои как?

— Нормально, они ж не дворяне, — отмахивается Оля. — А парень ты достойный — все знают.

— Отлично, — хоть одной проблемой меньше. — Кали, увидимся. Нам пора тренироваться.

— Ну давайте, — вздыхает она грустно.

— Не грусти, «сестра», — Алла чмокает экран, оставляя блеск для губ на щеке Кали.

Легкая улыбка тут же расцветает на губах Менской.

Втроем мы идем в спортклуб Военных игр. Время уже за восемь вечера, и квартал клубов пустует. Пройдя через заасфальтированный дворик, утыкаемся в запертые двери клуба. Цепь вокруг ручек я просто срываю рукой.

— Заходим, — говорю уверенно, и девушки слушаются, сдержав реплики. Правда, доверяют мне, раз взлом в казенное помещение их не пугает.

Врубаем свет, садимся на маты, скрестив ноги.

— Главное, медитации… — начинаю.

— Кто здесь?! — врывается в двери охранник. — Ученикам нельзя находиться в клубах одним, без тренера.

— Мне можно. Секунду, — встаю и звоню Софии.

— Да, Перун? — тут же с готовностью отвечает княжна.

— Ваше Сиятельство Первый зам.директора, объясните, пожалуйста, представителю лицейской охраны, что мне и еще двум девушкам разрешено заниматься одним в клубе Военных игр, — подпускаю льда в голос. — Нам ведь разрешено?

— К-конечно. — Ее ломающийся голос приятно отдается в моем ухе.

Протягиваю смартфон охраннику, и он застывает, напряженно слушая.

— Занимайтесь, — хмуро выдает он и оставляет нас.

Вместе с подскочившими было девушками садимся обратно на маты.

— Для начала настройте дыхание. Глубоко вдыхайте и выдыхайте минуты три.

Все-таки как вовремя Софию перевели в лицей. И, как оказалось, мне это на руку!

***

Сегодня вечером Лисичка увидела Беса в столовой. Она сразу же схватилась за шарфик на шее — его Бесонов вернул ей еще днем, между уроков. А потом он куда-то исчез. Говорили, что Беса назначили телохранителем Светланы Бородовой.

Лисичка не чаяла больше увидеть Беса — но вот он уминает тарелку с кашей, попутно разговаривая с двумя своими швабрами и еще кем-то в ноутбуке. Затем они идут к спортклубам, а Лисичка, не удержавшись, крадется следом.

Прячась за забором, она наблюдает, как Бес вламывается в один из спортклубов. Сердце ее сжимается, когда из темноты возникает серый комбинезон. Но Бес как-то отшивает охранника.

На цыпочках Лисичка перебегает к чуть приоткрытой двери, заглядывает внутрь янтарным глазком. Ничего не видно — только тени мелькают на матах. А еще раздаются громкие вздохи.

«Неужели он с двумя сразу? — в шоке теребит шарфик Лисичка. — Распутник!»

Вздохи продолжают разноситься — такие пошлые, глубокие и… манящие. Лисичка закрывает глаза, вслушивается в их мерный ритм. Ее рука сама собой дергает шарфик выше, натягивая на лицо девушки. Лисичка не знает, стирал ли Бес шарфик после своего дракона, но сейчас ей хочется, чтобы не стирал. Она глубоко дышит под тканью. Пытаясь поймать такт вздохов за дверью, Лисичка погружается в запах Беса. Интересно, а с тремя сразу он бы смог?

________________