О писательнице под псевдонимом С. Свириденко

Григорий Ганзбург

Очерк творчества Софии Свиридовой — писательницы Серебряного века. В приложении публикуется ее рассказ «Колдун» и письма к Александру Блоку, Ивану Ершову, Ивану Егорову. На обложке — фотография Софии Свиридовой из архива певца И. В. Ершова, любезно предоставленная его внучкой Ксенией Игоревной Ершовой.

музыковеда Зинаиды Борисовны Юферовой.

© Григорий Ганзбург, 2022

ISBN 978-5-0055-1340-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

ВВЕДЕНИЕ

Когда говорят о неизвестных или забытых именах в истории культуры, почти всегда речь идет о малых величинах, о фигурах локального значения, которые представляют интерес не столько для искусствознания или литературоведения, сколько для краеведения. Однако в данном случае дело обстоит по-другому. Когда наследие С. Свириденко сделается доступным для общественности, станет очевидным, что ее творчество — одно из самых крупных и важных явлений в культуре первой четверти ХХ века.

Я натолкнулся на эту фигуру почти случайно, когда занимался изучением музыки Роберта Шумана. Среди немногочисленных русскоязычных книг о композиторе привлекла внимание книга С. Свириденко «Шуман и его песни» (СПб., 1911). Та книга была настолько своеобразна, что захотелось прочесть и другие работы ее автора. Большинство из них оказались о Вагнере. Таким образом, С. Свириденко привела меня своими книгами к Вагнеру и вагнероведению, и когда я там осмотрелся, стал читать современных вагнероведов (а с некоторыми из них и общаться лично), то с удивлением обнаружил, что почти никто из них не знает трудов Свириденко — автора семи книг и девяти статей вагнеровской тематики (в это число входят лишь изданные работы). Но писательница эта настолько основательно забыта, что даже те музыковеды, которые занимаются Вагнером и хорошо ориентируются в литературе о нем на русском языке, не всегда знают о существовании ее работ.

Другим стимулом моего интереса к Свириденко стала занимавшая меня новая научная дисциплина, изучающая творчество либреттистов и переводчиков либретто и названная мною либреттологией. Либреттология — наука о словесном компоненте музыкального произведения. В качестве особой музыковедческой дисциплины либреттология была впервые названа мною в докладе 1976 года, а статус и терминология — кратко определены в статье «О либреттологии»¹. На этот раз С. Свириденко снова попала в поле зрения, но теперь — как выдающаяся переводчица вокальных текстов.

Чтобы понимать произведения того или иного автора, бывает важным иметь определенное представление и о нем самом. Пришлось приложить некоторые усилия, чтобы доискаться сведений о С. Свириденко, а потом сделать эти сведения и само имя писательницы известным другим исследователям и читателям. Работая в архивах Петербурга и Москвы, я нашел документы, связанные со Свириденко, некоторые из них впервые опубликовал.

Публикаций по данной теме я сделал не много, поскольку занимался ею как бы между делом, в свободное от основных занятий время. Два письма С. Свириденко к И. В. Ершову впервые опубликованы мною в 1988 году в московском журнале «Литературное обозрение», рассказ «Колдун» — в харьковской газете «Зеркальная струя» в 1997 году, перевод Баллады Ф. Дана «Песнь Валькирии» и фрагменты писем — в московском журнале «Музыкальная академия» и в киевском научном сборнике «Українсько-німецькі музичні зв'язки минулого і сьогодення» в 1998 году². Обобщающий очерк о С. Свириденко с приложением впервые опубликованных ее писем к А. Блоку и И. Ершову я поместил в малотиражном ведомственном музыковедческом сборнике 2008 года «З музично-педагогічного та дослідницького досвіду. Вип 2».

Две статьи о Свириденко, написанные по моей просьбе харьковским музыковедом Еленой Рощенко включены в сборники, издававшиеся Институтом музыкознания под моей редакцией в 1995 и 1997 годах.

Четырежды я выступил с докладами о творчестве С. Свириденко — на международных научных конференциях в Киеве «Украинско-немецкие музыкальные связи прошлого и настоящего (1997), «Рихард Вагнер и современность» (1998), в Харькове на специальном заседании Вагнеровского общества (1999) и в Москве на конференции «Украинская диаспора в России» (2001).

Сведения о личности и судьбе С. Свириденко

С. Свириденко — поистине трагическая фигура. При жизни она была по разным причинам гонима, время и обстоятельства ее смерти неизвестны³. Большая часть ее наследия утрачена. Из уцелевшей части наследия главные работы до сих пор не опубликованы. Изданных ее работ сегодняшний читатель не знает и зачастую даже не подозревает об их существовании. (При том, что за свою жизнь она успела напечатать более десяти книг и несколько десятков статей.)

Происхождением и некоторыми фактами творческой биографии С. Свириденко связана с Украиной. Сфера ее профессиональных интересов имеет отношение в основном к Германии и скандинавским странам. А жила она в России и сочинениями своими обогатила литературу на русском языке. Вот что она пишет об особенностях своего национально-культурного самосознания: «На Россию я все-таки смотрю извне. Русского патриотизма во мне нет. Мое тройное происхождение оставило мне атавистически тройное национальное чувство: украинское — еврейское […] — немецкое […]. Но это все относится к чувству национальному; а на первом плане для меня просто человеческое».⁴

Сведения о судьбе этой писательницы скудны и фрагментарны. Не всегда просто бывает идентифицировать ее публикации, подписанные псевдонимами или инициалами. Нужно учитывать, что родилась она и прожила первую половину жизни под именем Софии Александровны Свиридовой, писала под псевдонимом С. Свириденко (или Святослав Свириденко), а после перехода в католичество приняла новое имя — Жильберта.

С. А. Свиридова родилась в 1882 г. в Петербурге, ее отец был крупный чиновник, к концу службы он носил генеральский чин (действительный статский советник). Семья, имевшая украинские корни, сохраняла связи с интеллигенцией Украины, например, поддерживала переписку с семьей Ивана и Панаса Рудченко (соавторы романа «Хіба ревуть воли, як ясла повні?», известные под псевдонимами Ивана Билыка и Панаса Мырного), а сама С. Свириденко в ранние годы печаталась в газетах Полтавы, одну из работ опубликовала в Киеве⁵.

Была она поэт, прозаик, переводчик-эквиритмист, музыковед, музыкальный критик, ученый в области истории, филологии и… оккультизма; знала 15 языков, была автором книг и статей о творчестве Р. Вагнера, Р. Шумана, Ф. Листа, Й. Брамса, исторических повестей, поэтических переводов, сотрудничала в «Большом энциклопедическом словаре Брокгауза и Ефрона», в журналах «Русское богатство», «Мир Божий», «Родник», «Современный мир», «Солнышко», в «Русской музыкальной газете», газетах «Новости», «Полтавщина» и др. В разные годы с нею творчески соприкасались А. Блок, М. Шагинян, академики И. Гревс и Ф. Браун.

Человеком она была весьма необычным: намеренно создавала себе мужской имидж (этому служил и псевдоним Свириденко, не обозначающий пола), глубоко знала мистические учения, и, по некоторым сведениям, научилась преодолевать пределы обычных психических возможностей человека. В этой части ее биографии много таинственного и даже пугающего.

После Октябрьской революции С. Свириденко, лишившаяся всего, бедствовала, несколько лет была на грани голодной смерти. В этот период она писала о себе так: «Для меня вовсе не важнейшее значение имеет поддержание физического существования. Я живу не изо дня в день с главною заботою, как бы прокормиться — у меня своя поставленная цель в жизни, путь бытия, намеченный вполне ясно и дающий мне большое счастье и такой безусловный покой, что для меня имеет очень второстепенное значение — приходится ли мне идти этим путем сытому или голодному, босиком или обутому»⁶.

Что же это за своя цель в жизни? Если не касаться мистической стороны, связанной с практикой оккультизма, а рассматривать только творческую — научную и литературно-художественную — сторону ее деятельности, то центральной сферой творческих интересов С. Свириденко, насколько можно об этом судить по оставшимся материалам, была северогерманская мифология и отражение ее в искусстве. Поэтому главным объектом искусствоведческих штудий С. Свириденко был Рихард Вагнер. Она стремилась воссоздать на русском языке «Эдду», а также основанные на эддических мотивах либретто опер Вагнера и Баллады Феликса Дана.

Примечания

1

Ганзбург Г. И. О либреттологии // Советская музыка [M.].-1990.-№2.-С.78—79. См. также: Мышкис Е. Д., Ганзбург Г. И.. Об одном способе самостоятельного изучения иноязычных либретто (структура учебного пособия) //Особенности преподавания иностранных языков в вузах искусств. Сборник научных трудов. — Л., Изд. ЛОЛГК, 1990.-С.135—141.; Ганзбург Г. И. Либреттология и специальные аспекты изучения вокальных произведений Ф. Шуберта и Р. Шумана //Шуберт и шубертианство. Сборник материалов научного музыковедческого симпозиума. — Харьков, 1994. — С.83—90.; Ганзбург Г. И. Шубертоведение и либреттология //Франц Шуберт: К 200-летию со дня рождения: Материалы Международной научной конференции. — М.: Прест, 1997.-С. 111—115.; Ганзбург Г. И. Пушкинистика и либреттология //Вісник Харківського університету №449. Серія Філологія. Пушкін наприкінці ХХ століття. — Харків, 1999. — С. 261—266.

2

Сведения о публикациях, касающихся С. Свириденко см. в настоящем издании в разделе «Библиография».

3

Умерла не ранее 1928 г. Эта дата устанавливается на основании записки Б. Шпаро к П. С. Когану от 25.05.1928. — РГАЛИ, ф.237, оп.1, №145.-Л.1.

4

РНБ, ф.273, №130, лл.8—10. (Полностью этот документ впервые публикуется в приложении к настоящему очерку.)

5

Памяти И. Я. Рудченка. Очерк // Отд. оттиск из журнала «Киевская Старина». — Киев, 1906.

6

РНБ, ф.273,№30.-С.2—3.