Ты еси!..

Григорий Неделько

Писатель – своего рода бог внутри собственных текстов. Ты придумываешь мир, героев и сюжеты, ты вдыхаешь в них жизнь, ты показываешь их читателям… И ты и твой талант – часть полученных от настоящего Бога знания и умения. Книга – одна из возможностей поделиться, образно говоря, собой, своими внутренней и внешней вселенными. Это же относится и к данному сборнику. Представленные здесь рассказы разных форматов и различных направлений затрагивают зачастую научно-фантастические или близкие им идеи. Однако в той же степени тексты «играют» на полях, не очень близких т. н. speculativefiction, то есть, наоборот, скорее, относятся к фэнтези или чему-то к нему приближенному.

Внедрите мне личность Н. Геймана!

Координатор ответил на это категоричным «Нет». Но спорить я стал по другой причине — просто знал, что мне нужно. И не только сейчас, в данный конкретный момент, а с прицелом на будущее. Да какая, в конце концов, ему разница? У меня при себе результаты обязательного медицинского обследования, разрешение администрации района, ручка, которой я подпишу согласие, и деньги, чтобы оплатить операцию. Ни по закону, ни из вредности координатор не волен отказывать!

Однако он продолжал гнуть свою линию:

— Уверен, вам, на самом деле, это не нужно.

Я кинул неодобрительный взгляд на его лысую голову, обросшую по кругу курчавыми волосами, точно чёрным нимбом. Круглые очки, строгий костюм, тёмный галстук… Подняв глаза к потолку, я боролся с недовольством и готовился к тому, что, уверен, мне предстояло.

За окном царствовала жара. Внутри кабинета — духота.

— Постараюсь убедить, — проронил я.

— Конечно, никто не запрещает вам попробовать…

Но я не слушал — уже рылся в пакете, предусмотрительно захваченном из дома.

— Давно ждал подобной возможности, — говорю, выкладывая на рабочий стол координатора книгу за книгой. — И вот наконец трансмен изобретён, протестирован и запущен в работу. Вы хотите лишить меня законного права?

Координатор вздохнул, взял ручку, постучал по ореховой столешнице.

— Ни в коем случае. Только поймите, кроме вас найдутся…

Я нетерпеливо покивал, не желая слушать всю эту ерунду, тем более по второму кругу.

— «Трансмен решает задачи», — процитировал я рекламу. — Разве не так?

— Истинно так. Однако ментальный трансплантатор предназначен не для людей вашего типа.

— Да что за ерунду вы несёте! — Я всплеснул руками. Почти автоматически взял из стопки первую книгу, раскрыл и стал искать нужное место. — Прибор помогает не просто ощутить себя новым человеком — стать им. А став, найти ответы на вопросы, что были неразрешимы для первоначальной личности. Мне необходимо внедрить себе сознание Геймана.

— Понимаю, внедрить, — послушно повторил координатор. — Известный писатель. Лауреат премий…

Я отмахнулся: да что он понимает! И зачитал:

— «Тень отсидел три года. А поскольку он был высоким и широкоплечим и весь вид его словно говорил «отвали», то самой большой его проблемой было как убить время». — Я захлопнул книжку. — Вы следили за мыслью? Почувствовали, насколько здорово написан этот короткий отрывок? Логика скользит, почти пропадая, но на выходе получается отменная метафора!

Координатор смерил меня озадаченным взглядом.

— Да что бы вы понимали! — воскликнул я, откладывая книгу в сторону. — Это, между прочим, не самая зрелая его публикация. Не задаётесь ли вы вопросом, что мог позже написать автор, в середине пути уже создавший «Американских богов»?

— Книга, бесспорно, талантливая, — согласился координатор. — И интересная, и конкурентоспособная.

— Конкурентоспособная! — иронически повторил я. — Вам названия «Хьюго» и «Небьюла» что-нибудь говорят?

Координатор развёл руками.

— Видите. — Я снова оказался прав. — А там же ещё и «Локус», и «Премия Брэма Стокера»… Награды Геймана перечислять слишком долго, и обязательно одну-другую забудешь.

— Да, но вы…

Я опять не дал координатору закончить.

— Продолжим. — Я перешёл к следующей книге. — «Дети Ананси». Вольный сиквел к «Богам»: не столь мрачный и написанный в ином ключе, он сводит с ума не взрослых, как первая часть, а подростков. М? Неплохой жанровый разброс, верно?

— Верно, — с сомнением подтвердил координатор.

Я не обратил внимания.

— Открываем первую страницу первой главы, и что мы видим?

— Что?

— Чудо! Магию слов и таланта! «Как и почти всё на свете, эта история началась с песни, — процитировал я по изданию. — В конце концов, в начале ведь были слова, а что они без мелодии?» Звучит? Несомненно! Звучит подлинной, уникальной музыкой! Можно читать и перечитывать много раз, чем читатели и занимаются. — Я отложил потрёпанный том и взялся за следующий. — А здесь, на первой странице, автограф, — поделился. — Больше другого люблю его сборники рассказов.

— Наверное, вам они любопытны. Близки, — выдвинул версию координатор.

— Вероятно. Но я же не Нил Гейман. Ладно, слушайте:

« — Ну, скажем, просто предположим, если бы я отправился в паломничество к гробнице Ньярлатхотепа…

— Чёрного царя древних, который придёт в ночи с востока, но никто его не узнает? Ты о нём говоришь?

— О ком же ещё?

— Просто проверяю».

Чувствуете лёгкость слога? — с хитрецой спросил я.

— Да, написано весьма легко, — благоразумно не стал спорить координатор.

— А это ведь по мифам Ктулху. Ктулху! Говард Филлипс Лавкрафт и продолжатели. «Особое шогготское» — потрясающий рассказ: то ли стилизован, то ли нет. То ли смешной, то ли страшный. Но уважение к первоисточнику чувствуется в каждой букве. Да что там: им дышат сами знаки препинания. — Я убрал «Дым и зеркала» и перешёл к «Хрупким вещам». — Следующая авторская антология, — пояснил. — Не хуже и во многом отличная. Здесь вам и рассказы, и миниатюры, и очередное продолжение любимых народом «Американских богов». И те же стихотворения в прозе. А вот с рифмой. — И я зачёл:

Но сердца я навек лишён уже лет

шестьдесят тому,

На нём играют злую песнь, что

погружает дол во тьму.

Я с завистью смотрю на тех, кто

душу целой сохранил,

Кто не почует лунный вихрь

и не услышит этот Рил.

Способны так написать? Казалось бы, чушь, набор слов, и ритм непонятный, и рифмы странные. А слушается — идеально! Атмосфера захватывает и не отпускает до последнего знака. Гейман признаётся, что любит зачитывать «Эльфийский рил» вслух.

— Действительно, в писателе и его творчестве немало сокрыто, — задумчиво проговорил координатор.

— В любом писателе, — включился я. — А в этом — особенно. Хотелось бы мне его понять, узнать его мысли, узреть его сны, посмотреть его глазами и обдумать его идеи.

— Разве вам не довольно ваших? — удивился координатор.

— Я хочу личность Н. Геймана. Точка. Разве надо пояснять? Никто же не мотивирует своего желания приобрести автомобиль или отремонтировать квартиру, или жениться, или развестись…

— Хорошо-хорошо. Господин Гейман — отличный автор.

— Великий.

— Не спорю.

— И он велик уж тем, что первый решился ссудить собственную личность для трансмена.

Координатор молчал; видится, мне удалось-таки пробить его броню. Нужно закрепить успех.

— «История с кладбищем», — сказал я, потрясая книжкой. — Постмодернистский вариант «Книги джунглей». Бесконечно позитивная книга про… что бы вы думали? Про смерть! Слог легчайший — яснее и увлекательнее, чем в «Детях Ананси».

— Прекрасно, прекрасно. Возможности Геймана для наших «пациентов» очевидны. Но…

— Что вы! Никаких «но». Давайте вслушаемся: «Никт очнулся от вспышки боли, острой, как ледяные осколки, и яркой, как долгая молния». — Я взял паузу. Координатор не нарушил её, и тогда я резюмировал: — Что думаете? Хорош текст или нет?

Координатор вытер лысину платком, включил кондиционер посильнее и поправил очки.

— Хорош, — осторожно произнёс он затем.

— И ещё как! Лёгок и красив. Сухой в лучшем смысле этого слова. Неудержимо яркий и мгновенно понятный. Я всегда утверждал: «Литературная мысль должна быть настолько сжатой, насколько возможно, чтобы не затенялся момент узнавания». То же касается и одной из последних работ Нила — «Океан в конце дороги». Вроде бы проще некуда, а глубина неизъяснимая. Океанская впадина, не иначе! «Ребёнком я не был счастлив. Иногда был доволен. Я больше жил в книгах, чем где-то ещё». Эге, да это же про меня! Точно вам говорю.

Координатор пожевал губы, потом потянулся за романом. Я отдал «Океан», откинулся на спинку стула и закинул ногу на ногу. Пока координатор листал книжку, я искал более действенные способы убедить его в моей правоте. Однако делать этого не пришлось.

Конец ознакомительного фрагмента.