Пепел

Григорий Николаевич Ведерников

Что делать, когда мир вокруг тебя рушится? Сделать рискованный шаг навстречу судьбе или остаться в тени обычной жизни? Артур, парень с окраины преступного города, становится перед непростым выбором, который в корне изменит его будущее. А стоило ли что-то менять? Книга содержит нецензурную брань.

Глава 8

Второй месяц я нахожусь дома. Изредка, пару раз в неделю, люди Олега подкидывали мне работу, и ночью я выбирался на улицу. Задача заключалась в том, чтобы проконтролировать разгрузку ящиков с алкоголем из подпольных производственных лабораторий, где гнали самогон, виски и производили водку.

Нередко приходилось работать и грузчиком, когда контролем занимался более опытный смотритель. Такие обычно не давали простаивать нам, молодым парням, пока разнорабочие, бравшиеся как за честную, так и за нелегальную работу, таскали товар. Смотритель считал, что молодежи вроде меня стоило отрабатывать каждую копейку, которую сулило предприятие Олега. Спорить со старшими никто не собирался, и поэтому мы трудились сверхурочно.

Потом с поставками дешевого и доступного алкоголя начались проблемы. Милиция появлялась сначала на месте погрузки, требуя взятки за нелицензированный алкоголь, потом они брали дань еще несколько раз на протяжении дороги, тормозя фургоны и досматривая их, а однажды снова сунулись прямиком к бару. Вскоре случилась перепалка, в ходе которой искалечили двух сотрудников органов. Благо, той ночью на смену меня не вызвали.

После этого случая мне пришла весточка от Олега, в которой говорилось, что теперь придется конкретно затянуть поясок, так как работать стало проблемно, и лучше бы мне спрятаться на время. Вернуться к своей обыденной жизни и не соваться в темные дела их банды. Я так и поступил. Теперь мне предстояло отсиживаться в общежитии по меньшей мере пару недель, пока работа не возобновится, если, конечно, все утрясется, поэтому на вырученные деньги я купил продуктов, два блока сигарет и две бутылки портвейна.

Мне даже хотелось отстраниться от нахлынувших на мою беззаботную жизнь всех этих происшествий и темных дел.

В моей комнате пахло сыростью и плесенью. Чувствовалось, как здание понемногу разваливается, становится забытым серым монументом ушедшей эпохи. Вскоре нужно будет обязательно покинуть эту древнюю гробницу. Денег теперь хватало на аренду нового хорошего жилья, но, естественно, было трудно решиться на переезд. Теперь в моей жизни появился дорогой мне человек.

Мы были еще слишком мало знакомы, но с каждым днем наша связь росла и крепла. В те дни, пока я отсиживался в общежитии, Марина устроилась на какую-то бумажную работу в юридическую контору. Виделись мы редко и только вечерами, если в баре не требовалось моего присутствия. Наши встречи заключались в недолгих прогулках по району ночью. Она рассказывала мне о прошедшем дне, связывая меня с миром за пределами общаги тоненькой нитью разговоров.

Иногда мы проводили вечера в моей комнате, где Марина делилась со мной своим богатым внутренним миром: мечтами о счастливом будущем, окончании безумной войны, о свободной жизни за пределами нашей тоталитарной страны. Я улетал из реальности, когда она была рядом, мечтательно и ласково говорила о красоте жизни, целовала мои губы, оставалась со мной на ночь.

Вчера Марина снова заходила ко мне поужинать. Я занавесил выцветшие шторы окна, придвинул к кровати тумбочку и зажег старый светильник, долгое время пылившийся на шкафу. Мы съели две коробочки пшеничной лапши, выпили немного дешевого портвейна. Поболтали под желтым светом электрической лампы и в обнимку легли на кровать. Наши тени скользили по комнате как единое целое, когда мы прикасались друг к другу. Потом долгое время мы лежали молча, нам, как и прежде, просто нравилось быть рядом.

Она положила свою светлую голову мне на грудь. Золотистые локоны рассыпались по моему телу. Марина прислушивалась к биению моего сердца. В какой-то момент я почувствовал, что могу доверить ей все, что тяжелым грузом лежало на моей душе. Хотелось рассказать ей о своих родителях, тяжелых годах после их смерти, о моих ночных вылазках и о недавнем убийстве, свидетелем которого я стал, но первой заговорила она.

Марина сказала мне, что не хочет, чтобы этот вечер заканчивался, как и все последующие. Она говорила, что давно не чувствовала такой близости и спокойствия, которые ощущала в последнее время. Склонив голову на мое плечо, она продолжала говорить…

Мне было приятно слушать ее голос, путаться рукой в этих светлых волосах, вдыхать запах ее парфюма. Когда я уже собрался рассказать ей о своей жизни, то обнаружил, что она уснула, мирно посапывая на мне, словно кошка, нашедшая себе безопасное и теплое место. Так мы и пролежали с ней несколько часов, а когда она проснулась, то тихо выскользнула из под моей руки, укрыла меня одеялом и вернулась в комнату своих родных, аккуратно прикрыв входную дверь. Хотелось однажды ей выговориться о своих тяготах, выслушать ее причитания, получить поддержку в том, чтобы завязать с криминалом, но я по-прежнему держал все в себе.

Когда я проснулся, то обнаружил, что за окном плотной стеной лил дождь. Привстал с кровати, подошел к окну, поглазел на сверкающие молнии и захотел послушать мятежные звуки грозных небес. Стоило только вытащить щеколду из ставней, как окно сразу резко дернулось в мою сторону. Я подхватил его рукой, чтобы оно не открылось нараспашку, но холодная влага дождя все равно проникала внутрь и обволакивала мою руку маленькими росинками.

Закурив, понаблюдал за безлюдным переулком, медленно потягивая сигарету, размышляя над тем, что в принципе мог бы забрать Марину с собой на новую квартиру. Не собирался же я покидать этот город, просто хотел видеть ее рядом, больше времени проводить вместе, но думаю тетушка Антонина не оценит этого рвения. Может, я сильно тороплю события? Просто рядом со мной долгое время не было человека, которому я бы мог довериться. Мне хочется заботиться о ней, и не только засыпать с ней вечерами рядом, но и просыпаться по утрам. Наверное, это влечение и есть любовь.

В комнате раздался стук. Я подумал, что Марина прочла мои мысли и примчалась ко мне, но распахнув дверь, моему взгляду предстал здоровый детина под два метра ростом. Окно распахнулось, повеяло ветром, и за спиной прогремело.

— Ты Артур? — не представившись сказал он, продолжая нагло и вызывающе смотреть на меня. Во рту у него была зубочистка, которую он постоянно перебирал от одного уголка к другому.

— Смотря, кто спрашивает.

Здоровяк оценивающе посмотрел на меня, желваки его челюсти задвигались, а потом он молча протянул мне конверт.

— Что это? — спрашиваю.

— Мой босс хотел, чтобы я вручил тебе письмо. Кажется, он ждал от тебя звонка, но, как видишь, человек он нетерпеливый, поэтому прислал меня.

Олег?

— Спасибо. Что-то еще? — этот тип мне совсем не нравился, и я хотел, чтобы он скорее убрался с моего порога.

— Да. Есть закурить? — уголки его рта слегка приподнялись.

Молча я подошел к подоконнику, закрыл окно, украдкой оглядываясь назад. Я чувствовал что-то неладное, и мне это не нравилось. Достав из пачки сигарету, вернулся обратно, заметив, что здоровяк разглядывает мое жилище.

— Вот, держи

Он взял сигарету, оглянул комнату еще раз.

— Ну, и дыра, пацан. Как ты здесь живешь? — ехидным голосом спросил он.

— Также, как и все, — спокойно, но с пренебрежением ответил я.

Он хмыкнул, развернулся и, закуривая сигарету в коридоре, ушел к лестнице, оставляя за собой протяжный дым жженого табака. Какое-то время я сопровождал его взглядом, потом закрыл дверь и приблизился к окну, чтобы снова понаблюдать за таинственным почтальоном. Когда этот тип вышел из подъезда, то он как-то странно осмотрелся по сторонам, заглянул в мое окно, ухмыльнулся самой мерзкой улыбкой и пошел прочь.

***

«Не связывайся с такими людьми, Артур». Слова Олега эхом отдавались где-то вдалеке, напоминая о моем давнем обещании Тарасу. Я говорил, что позвоню ему, и мы договоримся о работе. Когда это было? Месяц назад? Два? Видимо, он был, действительно, несдержанным человеком, если прислал за мной одного из своих ребят. Вот только, кто я такой для него? Для чего такая срочность? Неужели из-за того, что я с ним не связался когда-то? Бред.

Письмо было очень коротким. На странице крупным почерком было выведено «Жду звонка» и, собственно, сам номер. Так немногословно, но отчего-то надпись выглядела угрожающе, будто я был его должником. Наверное, стоило хорошо подумать перед тем, как давать обещание такому человеку. Не хотелось связываться с ним. Лучшим вариантом было бы поставить Олега в известность, но ему сейчас точно было не до меня. В его жизни и без того хватало проблем. Как же мне поступить?

Достал бутылку вина, наполнил граненый стакан красной жидкостью и поставил его на подоконник. Какое-то время ходил по комнате и курил. Мои легкие давали мне знак, что стоило бы курить меньше, но я не слушался и через время зашелся в громком кашле, однако сигарету без внимания не оставил. Докурив, выпил содержимое стакана, вытер рот рукой. Этого было мало, хотелось выпить еще, может даже бутылку. Забыться и представить, что все это был сон, но так было бы слишком просто. Осушив еще один стакан портвейна, накинул пальто поверх серой рубашки с брюками, на голову надел восьмиклинку. Выйдя на улицу, приподнял ворот, чтобы хоть как-то укрыться от пробирающего до костей ветра и мокрого снега. Не помогло.

На улице был дикий холод, вещавший о приближении зимы. Как будто и без нее проблем не хватало. Путь до таксофонной будки казался мне вечностью. Ветер только усиливался, снег тоже не отставал. Когда я попытался закурить сигарету, то моментально вся пачка вымокла, а кремень зажигалки выдал лишь несколько жалобных искр. Чем ближе я был к телефону, тем поганее становилось настроение. Вспоминалась идиотская улыбка почтальона и его вызывающие повадки. Сильно захотелось съездить ему по роже сапогом.

Да что, черт возьми, с тобой происходит, Артур? Неужели, ты, наконец, соизволил спуститься с небес на землю? Если ты побыл рядом с ангелом несколько мгновений, то это вовсе не значит, что так будет всегда. В твоей настоящей, жалкой и никчемной жизни всегда появляется какая-нибудь сволочь, которая хочет что-нибудь с тебя поиметь. Как же без этого? Особенно, если ты вписался в мир отморозков. Тебе думалось, что на одном преступлении и нескольких грязных делишках все кончится, и о тебе позабудут? Нет, нет, парень. Сейчас ты угодил в настоящую бочку дегтя, где медом совсем не пахнет. И чем активнее ты будешь стараться выбраться оттуда, тем скорее эта жижа затянет тебя, задушит, выварит и выплюнет.

***

Опускаю в аппарат монету и слушаю затянутые гудки, не предвещающие хороших новостей.

— Да? — слышится грубый голос из трубки.

— Это Артур. Вы просили меня позвонить. Даже человека за мной прислали.

— Здравствуй. Рад наконец слышать тебя, — уже дружелюбно приветствовал голос. — Где же ты так долго пропадал?

— Работал.

— Ну да, конечно, ты в последнее время был слишком занят. И как твое предприятие? Успешно?

— Вполне.

— Ты сегодня неразговорчив. Наверное, нам снова стоит как-нибудь увидеться, выпить и поболтать, а то столько воды утекло. Что скажешь?

— Конечно, я же однажды Вам пообещал.

— Ну, вот и славно. Этих слов я и дожидался, парень. Хорошо, что ты помнишь об этом. Жду тебя вечером.

— Куда мне прийти?

— Адрес я пришлю позже. Жди письмо.

В трубке раздались частые гудки. Я повесил трубку. Чего от меня хочет этот тип? Я ведь никто. Может, Олег все же не доверяет мне? Может, это такая проверка? В конце концов, Тарас много времени проводил в его баре. Значит стукача они так и не поймали. Хотят подчистить концы? Вполне. Любопытно, что за адрес будет в новом конверте. Какой-нибудь заброшенный завод или стройка, где мне вломят арматурой по затылку? Потом тело отвезут к какой-нибудь шахте с радиоактивными отходами, и я буду просто вычеркнут из жизни? А что если сам Тарас и есть стукач? Что, если он хочет подбить меня на то самое дело, «в котором придется замарать руки». Грохнуть Олега, скажем, в обмен на мою жизнь? Бредятина. А может, и нет.

Снаружи улицы послышался стук, кто-то настойчиво пытался попасть в таксофонную будку. Мысли развеялись в прах. Я открыл дверцу, и ветер снова пробрал все мои кости. Недовольный седой мужчина средних лет выругался на меня, а потом проворно занял место у телефонного аппарата, едва не вытолкав меня на улицу. Я же погрозил ему кулаком, чего он даже и не заметил, а потом поспешно зашагал к общежитию, разбрызгивая грязный снег под ногами.

Когда, наконец, оказался за дверью комнаты, захотелось снова прокрутить бурлящий поток мыслей в голове.

Кого слушать? Кому доверять? Некому. Дойти до бара и поговорить с Олегом? Нельзя. Пойти на эту встречу? Не уверен. А может просто сидеть тихо и делать вид будто разговора не было? Не выйдет.

Взял с тумбочки маленькое зеркальце, оставленное Мариной. В отражении видел лишь часть своего лица. Нос был красным от холода, щеки впалыми, взгляд помутневший.

Аккуратно поставил зеркало обратно, выпил еще портвейна, выглянул в окно. Буря не успокаивалась.

Может быть, чертов почтальон сегодня не явится? Может, этого урода по дороге собьет машина, и, наконец, вся эта мерзость отлипнет от меня? Ну да, глупый и наивный мальчишка. Никто ничего не забудет, а ты просто пьян. Выпиваю еще стакан вина. Раздается стук. Вот он и добрался.

Распахнув дверь, я вижу на пороге Марину. Она не улыбается, не светится как раньше, голубые глаза тусклые, от нее веет тревогой.

— Это тебе, Артур, — Марина протягивает мне распечатанный конверт.