Приехали!

Григорий Хайт, 2021

Юмор, смех, сатира и просто улыбка. Что это? Это когда результат совсем не такой, как ожидаемое событие. Когда человек уезжает в другую страну, он не только берёт с собой чемоданы с нужными или не очень вещами. От этого всего можно когда-нибудь избавиться. Но человек безотчётно тащит в себе груз своего опыта, багаж понятий, и расстаться с этим гораздо тяжелее, чем с вещами. И вот столкновение ожиданий, старых понятий с реальностью приводит к смешным или грустным, глупым или бесценным, но всегда к неожиданным ситуациям. Их надо просто запомнить, а потом выплеснуть на страницы книги. Это удалось автору Григорию Хайту Рассказы Григория Хайта, собранные в книге, – это своего рода хроника событий жизни человека, оказавшегося в эмиграции. Интересные встречи, необычные люди, забавные ситуации, личные воспоминания. От рассказа к рассказу мы будто перелистываем страницы его жизни, попадаем в ситуации, мастерски описанные автором. Григорий Хайт определённо показал себя разноплановым писателем. В книге собраны также рассказы о людях, событиях, произошедших в разных местах, в разных странах, в разное время. И всё написано легко, с иронией или сочувствием и всегда интересно и увлекательно. Загляните в эту книгу, дорогой читатель, и вы определённо не разочаруетесь.

Рождественская история

Он был очень голоден. Последний раз он ел почти сутки назад. А потом так уж получилось. Храбрился, немножко даже похвалялся перед мамой, своими братьями и сестричкой. Глядите, мол, каков я. Настоящий солдат. Всё вынесу: и холод, и голод. Всегда приду вам на помощь. Но в результате получилось-то не очень хорошо. Как-то безвыходно и глупо. В кармане лежат 20 долларов, а купить ничего нельзя. Рождество! Единственный день в Нью-Йорке, когда вся жизнь замирает и время точно останавливается. Вместо шума и снующего повсюду народа — редкие прохожие. Вместо грохота повозок и гудков автомобилей — пустые улицы. Вместо приветливо открытых дверей магазинов — железные сетки и ставни на окнах.

Он знал, что ещё через несколько часов, чуть ближе к вечеру мир приобретёт свой обычный деловой ежедневный окрас. Но этих нескольких часов у него не было. Ровно в 3 часа дня, и не секундой позже, он должен был оказаться в казарме. Доложить, что рядовой Рик Смирнов из увольнительной прибыл, а потом просто ждать своего часа, когда подадут военные грузовики и их будут пересчитывать, делить на группы, загонять в закрытые брезентом кузова автомобилей.

На всякий случай Рик свернул в проулок и подошёл к еврейской лавке. Ну пусть будет еврейский кошерный бутерброд. Но и эта лавка была закрыта. Евреи не верили в Христа, но верили в бизнес. Хозяева же наверняка знали, что бизнеса сегодня не будет. Рик опять выбрался на центральную улицу и бодро зашагал, нагоняя потраченные минуты.

«Всё-таки как удивительно и странно получилось», — подумал он.

* * *

Ещё две недели назад всё было совершенно по-другому. И жизнь его перевернулась в одно мгновенье. Тогда, две недели назад, Рик решил попытать счастье с работой в районе побогаче. Оделся получше. Хотя, как он мог одеться получше в свои единственные штаны, рубашку и куртку. Попросту почистил одежёнку. Обрезал ножницами свисающие лохмотья штанов. Даже причесал волосы и попросту пошёл куда глаза глядят, в сторону сверкающих магазинов и ухоженных домов.

Удачи никакой не было. Кто-то сразу гнал его, даже не выслушав, даже не пуская на порог. Какие-то хозяева магазинов выслушивали, но тут же разводили руками. Мест нет, в помощи не нуждаются. Наиболее сердобольные говорили, что мест сейчас нет, но, может быть, через месяц какая-то работа появится. Рик считал это за удачу и уходя пытался запомнить место и название бизнеса. Так он потратил полдня. В конец замёрз, уже ходил по улице в надежде найти какое-нибудь место, чтобы просто согреться. И тут неожиданно в глаза бросился огромный плакат, на котором был изображён американский пехотинец с ружьём наперевес, и рядом с плакатом — тяжёлая дверь с табличкой US Army.

Рик из любопытства подошёл к плакату. Долго завороженно пялился на пехотинца. Потом, всё ещё побаиваясь, приоткрыл дверь и заглянул внутрь. Глазам открылся огромный, словно в церкви, пустой зал и несколько столов вдоль стены, за которыми сидели люди в военной форме. Понимая, что он не должен держать открытой дверь, Рик, набравшись смелости, скользнул внутрь. Он так и остался стоять подле двери, надеясь, что его не заметят и ему удастся постоять с полчаса и согреться. Впрочем, появление Рика не укрылось от военного, сидящего за ближайшим столом. Оторвавшись от каких-то бумаг, он взглянул в сторону Рика и пригласительно махнул рукой. Рик оглянулся по сторонам, полагая, что пригласительный жест предназначен кому-то другому. Но вокруг никого не было. На всякий случай, Рик ткнул себя пальцем в грудь, как бы спрашивая:"Меня?"

«Тебя, тебя», — закивал военный и вновь пригласительно махнул рукой. Рик несмело подошёл к столу и испуганно заговорил.

— Я просто мимо шёл. Плакат увидел. Решил заглянуть…

— Ну и отлично, — перебил Рика военный, — присаживайся, поговорим.

— Садись, садись, не стесняйся, — бросил военный, указав на стоящий тут же стул.

Рик, подчинившись, присел на краешек стула.

— Смелей, смелей, — рассмеялся военный, — не съедят тебя тут. Ну что, холодно? Замёрз?

— Немножко, — подал голос Рик.

— Ну, значит, посидишь, согреешься. А мы с тобой поболтаем о том о сём. Согласен?

— Угу, — согласно промычал Рик.

Военный немножко поговорил о погоде. А потом, словно забыв что-то, хлопнул себя по лбу и спросил:

— Кофе будешь пить?

— У меня денег нет, — испуганно проговорил Рик.

Военный захохотал. Последнее замечание Рика показалось ему очень смешным.

— Парень, здесь тебе не кофейня, — отсмеявшись, поучительно произнёс военный. — Это армия Соединённых Штатов. Пока ты здесь, всё бесплатно.

Потом он поднялся и быстрым шагом удалился в какой-то закуток. Ещё через минуту он появился оттуда, неся в руках две грубые чашки, заполненные доверху дымящимся чёрным напитком. Рик с благодарностью принял чашку, всё ещё никак не понимая, чем он всё это заслужил. Военный же сел за своё место и, громко отхлебнув кофе, завёл, казалось бы, ни о чём, пустой разговор. Поначалу Рик слушал его рассказ в пол-уха, тем не менее поддакивая и изображая интерес, а потом потихоньку всерьёз заинтересовался. Военный рассказывал о таких удивительных и интересных вещах и эпизодах своей жизни, о путешествиях по разным странам. О битвах, в которых он участвовал, в которых наши войска всегда побеждали неприятеля. Рику оставалось лишь сидеть с открытым ртом и слушать все эти невероятные рассказы. Потом потихоньку военный перевёл разговор на Рика. С жалостью и сожалением он обвёл глазами Рика, его старую потрёпанную одежду и заговорил.

— Я вижу, парень, ты из бедной семьи. И останешься ты таким же неудачником и бедолагой на всю жизнь. Менять надо всё. Резко и круто. Понравился ты мне парень, и хочу я тебе помочь. Как раз сейчас идёт запись в армию. И прямо сейчас ты можешь записаться, стать солдатом, героем. Ну что ты на это скажешь?

Рик замешкался. Всё, что он слышал от военного, казалось интересным и привлекательным, но вечно сидящий в нём испуг и неверие в себя не позволяли Рику принять какое-либо решение.

— Ну, я не знаю, — неуверенно заговорил Рик. — Мне с мамой надо поговорить. Что она скажет…

— С мамой! — возмущённо выдохнул военный. — И ты не знаешь, что она скажет? Сиди дома и нос на улицу не высовывай! Так?

Рик смущённо кивнул.

— Зовут тебя как? — ещё раз спросил военный. — Извини, имя твоё запамятовал.

— Риком кличут, — всё так же неуверенно выговорил Рик.

— Рик, Ричард! — громко, властно, с уважением произнёс военный. — Ричард Львиное Сердце. Вот оно — настоящее имя! А ты струсил… Эх… — разочарованно выдохнул военный. — Ну ладно, иди к мамочке.

Рик неуверенно поднялся.

— Я приду, я обязательно вернусь, — сбивчиво заговорил Рик. — Мне только с мамой поговорить.

— Вернёшься, да только поздно будет, — безразлично сказал военный, опять уткнувшись в свои бумаги, — места займут. Не знаешь, что ли, сколько кругом желающих.

Рик замешкался. Сколько раз случалось, что работу, предназначенную ему, буквально из-под носа уводили более бойкие и резвые ребята.

Почувствовав секундное замешательство, военный опять заговорил.

— У тебя, небось, и девушки-то никакой нет. Ну подумай, такой, как ты сейчас, кому же ты нужен?

Рик кивнул, стыдливо опустив глаза. Хочешь слышать или нет, но военный говорил сейчас чистую правду.

— А пойдёшь в армию, вернёшься героем с медалями. Да любая девушка за счастье посчитает просто пройтись с тобой. И ещё. Заслужишь — пойдёшь в школу офицеров. Представляешь — офицер. С саблей, револьвером, на белом коне! Впрочем, ладно. Не тебе всё это. Отправляйся домой, к маме, — уже презрительно закончил военный.

— Нет, нет, — вдруг выпалил Рик. Последнее упоминание о девушках и офицерской школе окончательно сломило его. — Я записываюсь! Можно? Прямо сейчас!

— Молодец, Рик! — немедленно отозвался военный. — Я сразу понял, что ты настоящий парень. Садись, устраивайся поудобнее. Начнём!

Как по волшебству, перед военным появился большой лист жёлтой бумаги — государственный бланк.

— Имя и фамилия, — начал военный.

— Рик. То есть Ричард Смирнов.

Военный вписал имя и фамилию в какие-то графы листа, переврав при этом фамилию.

— Возраст на сегодняшний день? — последовал следующий вопрос. — Сколько тебе лет? — снова спросил военный, сообразив, что Рик вопроса не понял.

— Семнадцать, — отозвался Рик.

Военный тут же отложил перо в сторону и, будто бы не расслышав ответа, вдруг заговорил на посторонние темы — об армии, героях войн. При этом несколько раз возвращаясь и повторяя, что в армию по закону может быть взят молодой человек, которому на момент подписания договора исполнилось 18 лет.

— Никакие документы не требуются, — подчёркивал военный, — здесь привыкли верить на слово.

«Ага, помогает, — подумал Рик, с благодарностью глядя на своего спасителя. — Намекает, что нужно сказать».

Наконец, военный кончил. Вновь пододвинул к себе бланк договора и вновь официально спросил:

— Возраст на сегодняшний день?

— Восемнадцать лет, — выпалил Рик.

Военный едва заметно кивнул и продолжил:

— Месяц, день и год рождения.

— Четырнадцатого июля.

Тут Рик осёкся, лихорадочно высчитывая год своего нового рождения. Впрочем, военный уже сам проставил правильный год в бумаге.

— Вероисповедание, религия, — последовал следующий вопрос.

— Русский я, — ответил Рик.

— Это не имеет значения, — отозвался военный. — Религия?

Рик замялся, не зная, как ответить на этот вопрос. Слово «православный» он знал, но как переводится это слово на английский, он не подозревал.

— Право, право… — вертелось в голове. Наконец, само собой вырвалось: — Правильная религия.

Военный улыбнулся и по-отечески заметил:

— В Америке все религии правильные. Впрочем, если не хочешь, можешь не отвечать, — заметил он и поставил прочерк.

Вопросы следовали за вопросами. Смысл некоторых из них Рик не понимал. Тогда военный сам заполнял графы или ставил прочерк. Наконец, они добрались до конца бумаги. Военный что-то дописал от себя и протянул жёлтый лист Рику.

— Прочти вот это, — военный обвёл карандашом какой-то длинный абзац, выписанный мелкими буквами.

— Потом распишись вот здесь, — продолжил он.

Рик испуганно посмотрел на длинный текст. Потом, пододвинув к себе бумагу, водя пальцем по строчкам, начал медленно читать вслух, так и не понимая смысла написанного.

— Да ты, братец, и читать-то не умеешь, — ахнул военный.

— Почему это? — обиделся Рик. — Умею, только медленно.

— Ну ладно, — миролюбиво произнёс военный, — давай помогу!

Он отобрал у Рика бумагу и начал скороговоркой читать. Рик попытался было вслушаться. Но всё так же не понимал ни единого слова из скороговорки военного. Наконец, он кончил. Пододвинул бумагу Рику.

— Распишись вот здесь, — нервно сказал он.

Рик на секунду замешкался.

— Ну что, опять… — зло произнёс военный.

Словно испугавшись приказного тона, Рик чиркнул своё имя. Военный буквально выдернул лист из-под пера Рика и быстро спрятал его в стол. После этого он уже медленно и вальяжно поднялся. Протянул руку для рукопожатия и официально объявил:

— Поздравляю со вступлением в ряды Армии Соединённых Штатов Америки.

После чего он обернулся куда-то в сторону и громко крикнул:

— Сержант Грецки! Ко мне!

Из какой-то боковой комнатки выскочил здоровый, мускулистый парень и, подбежав к военному, вытянулся в струнку.

— Отведёшь в казарму, — приказал военный. — Сам знаешь. Всё, как обычно.

— Ес, сэр! — гаркнул сержант. После чего слегка хлопнул Рика по плечу — Пошли!

Рик поднялся со стула, всё ещё размышляя, брать с собой чашку кофе или нет. Потом решил, что, вероятно, не нужно, и пошёл в сторону двери, на которую указал сержант. Сержант открыл дверь. Длинный, ярко освещённый и какой-то страшный коридор предстал перед глазами Рика. И тут он испугался.

— Нет! — крикнул Рик и подался назад.

Но сержант уже цепко и больно держал Рика за локоть.

— Нет, мне к маме надо! — закричал Рик сквозь брызнувшие слёзы. — Она ничего не знает, она будет волноваться.

Сержант Грецки всё так же цепко держал трепыхающегося Рика за локоть. Но в ту же секунду к Рику подскочил всё тот же военный, держа в руках только что подписанную Риком бумагу.

— Ну что, братец, испугался? — мягко, словно по-отечески спросил военный и подал знак сержанту. Рик почувствовал, как железная хватка сержанта Грецки ослабла.

— Ну что с тобой? — ещё раз мягко произнёс военный.

— Мне к маме нужно. Всё рассказать, — жалобно заговорил Рик.

— Парень, да что с тобой? Ты что не слышал, что я читал? — участливо проговорил военный.

— Забыл, — тихонько сказал Рик.

— Да тут же всё написано! — слазал военный, ткнув пальцем в какую-то строчку.

— Мы всё сами сделаем. Сообщим сегодня же. Пошлём нарочного. Можешь даже письмо написать. Передадим.

— Мама по-английски читать не умеет, — пробормотал Рик.

— Так напиши по-русски.

— Не умею. Забыл, — виновато отозвался Рик. Военный лишь развёл руками.

— Значит, напишешь в другой раз. Успокойся. Не ты первый тут разревелся. А теперь, — военный сделал паузу, — повтори три раза: я теперь солдат!

— Я теперь солдат! — прошептал Рик.

— Не считается, — мягко сказал военный и потрепал Рика по плечу. — Громко повторяй. Ну…

— Я теперь солдат! — отозвался Рик.

— Молодец! — похвалил военный. — Ещё раз. Громче!

— Я теперь солдат! — громко и ясно выговорил Рик.

— Молодец! — отозвался военный. — А теперь изо всех сил!

— Я теперь солдат! — громко, как мог, выкрикнул Рик. И в ту же секунду он почувствовал, как глаза просохли. Страх испарился. Он уже спокойно смотрел вглубь освещённого коридора.

— Пошли, — вновь заговорил сержант, слегка подтолкнув Рика в сторону двери. Рик уже спокойно переступил порог и также спокойно пошёл.

Конец ознакомительного фрагмента.