Сказания Рода. Сборник Самоисполняющихся Сказок

Гульнара Байрамова

Время идет, поколения сменяют друг друга, но основные человеческие ценности неизменны.На страницах этой книги я хочу поделиться драгоценными крупицами знаний, которые открылись мне во время изучения истории моего Рода. И, конечно же, в метафорической форме, ведь я – Сказочница.

Переплетения судьбы

Часто, сами того не осознавая, мы проживаем в жизни чужие чувства из родовой лояльности. Важно разобраться в этом и исправить ситуацию. Тогда жизнь разворачивается иначе.

Жила-была на свете Женщина. Всё неплохо складывалось у неё в жизни: здоровье было крепким, работа спорилась, с людьми в ладу жила. Но что-то терзало ее и мешало наслаждаться жизнью. Это чувство вины. Чтобы ни произошло в её жизни — она всегда считала себя виноватой и постоянно оправдывалась, даже если её никто не обвинял. Устала она от постоянных угрызений совести и решила разобраться, что же происходит с ней. Много размышляла, с мудрыми старцами советовалась, но так и не докопалась до истины.

На дворе бабье лето было в самом разгаре, и решила наша Ладушка (а именно так звали ту женщину) сходить на ярмарку. Уж больно урожай яблок был хорош. Захотелось ей часть продать. Набрала полнёхонькую корзину, да и отправилась в город утром рано.

Путь был не близок, притомилась Ладушка, а тут бабулька мимо на телеге проезжает. Предложила она Ладу подвезти — та и согласилась с радостью. Да вот только недолго они проехали. Случилась беда: отлетело колесо у телеги. Лада принялась прощения у бабушки просить, а та в толк не возьмёт, за что ей попутчицу прощать.

— Да как же, бабушка! Если бы вы не посадили меня на вашу телегу, она бы не сломалась, — воскликнула Лада, — тяжести она не выдержала.

— Да о чем ты говоришь, милая! Телега неисправна была. Дед запретил мне её трогать, а я ослушалась. На авось понадеялась, — отвечала старушка.

Но Лада продолжала сокрушаться, что послужила причиной неудач бабушки. Старушка внимательно посмотрела на попутчицу, да и молвила:

— А ведь ты не свои чувства проживаешь сейчас.

— А чьи же, бабушка? Кроме нас с вами здесь больше никого нет.

— Дам я тебе, девонька, веретено. Как знала, что пригодится, с собой взяла, — сказала старушка. — Досталось оно мне от прабабки по наследству, да не понадобилось. Видно тебе предназначено было. Веретено это непростое — оно нить судьбы прядёт. Надо будет тебе на новолуние сесть у своего оконца и начать прясть. А дальше увидишь, что будет. Думается мне, получишь ты ответ на вопрос, чьими чувствами живёшь.

Чудными показались Ладе старушкины слова, но веретено взяла. Поблагодарила бабулю, да монетку подарила. Тут и помощь подоспела. Нагнал их дед. Принялся бранить свою неразумную жену, а она и отвечает:

— Не бранись, старый. Судьба была мне сегодня в путь-дорогу отправиться. Ждали меня, — и подмигнула Ладе.

Вскоре добрались они до ярмарки. Яблоки у Ладушки быстро разобрали. На вырученные деньги прикупила она гостинцев домочадцам и шерсти для пряжи. Как только народилась новая луна, села Лада у окна пряжу прясть. Нить выходила чудная, тонкая, ровная и серебрилась вся в лунном свете. «Чудо как хороша», — дивилась женщина. И так она засмотрелась на свою работу, что ничего вокруг не замечала. Нить тончайшим серебром струилась из-под пальцев женщины и самостоятельно создавала полотно. Вскоре мастерица растворилась в этом серебряном кружеве, завороженно наблюдая как из одного дивного узора появлялся другой, а затем третий и так, вплетаясь друг в друга, они образовали дивный покров.

И вдруг в этом волшебном действии что-то пошло не так. В одном узоре ниточка запуталась и образовала узелок. Зацепившись за узелок, она стала путаться ещё больше. Образовался колтун. Он начал расти, расширяться, и поглотил Ладу. Всё закружилось перед глазами женщины. Серебряный свет становился всё ярче. Невозможно было смотреть на него, и Лада зажмурилась. Она почувствовала, что летит куда-то, кружась как осенний листок на ветру. Происходящее не казалось ей странным и не вызывало страха. Лада открыла глаза, когда ощутила твердую почву под ногами. Она находилась на околице незнакомого села. Вечерело. Слышались звуки размеренной деревенской жизни: мычание коров, блеянье овец, собачий лай и звон колокольчиков на шее у быков — видимо стадо возвращалось с пастбища. Женские голоса звали домой детишек. Раздавалось хлопанье деревянных калиток.

И тут до Лады донесся гул голосов. Он становился всё ближе, и вскоре ей открылась жуткая картина. Толпа людей гнала по дороге женщину, которая несла на спине огромный мешок. Она сгибалась под его тяжестью и напряженно смотрела под ноги, чтобы не упасть. А люди сзади кричали ей какие-то обвинения и кидали в неё камнями. Периодически женщина останавливалась, собирала камни в мешок и, взвалив его на плечи, продолжала путь. Лада не понимала, что происходит. Вскоре женщина скрылась из виду, а толпа, погудев ещё какое-то время, разошлась.

Лада была в замешательстве. В деревню идти не хотелось. Уж слишком недружелюбными показались местные жители. И она двинулась по дороге, вслед за растворившейся в темноте женщиной.

Долго ли коротко ли она шла и достигла рощицы. Уже стемнело, и тут сквозь ветви деревьев и заросли кустарника увидела Лада отсветы огня. Надеясь встретить там людей, она двинулась в сторону костра.

Вскоре Лада увидела мужчин и женщин, образовавших круг на поляне. Они, поддерживая огонь в середине круга, вели неспешную беседу. Сколько женщина ни вслушивалась, она не могла разобрать, о чём идёт речь. Мешало расстояние, а ближе подойти она не решалась. Тут один старец обернулся и, увидев Ладу, сделал приглашающий жест рукой. Женщина с опаской двинулась к костру. Незнакомцы усадили её на бревно рядом со старцем и протянули сосуд с дымящимся травяным отваром: ничего вкуснее она раньше не пробовала.

Сделав пару глотков, Лада успокоилась и расслабилась. Люди вокруг уже не внушали ей опасения. Старец, накрыв теплой рукой Ладину ладошку, неспешно начал своё повествование. А собравшиеся согласно кивали головами. И узнала женщина, что попала она на поляну предков. Старец объяснил, что в их Роду остались незавершенные истории. Переживших их людей уже нет на земле, а их чувства проецируются на потомков. Они носят их в виде камней и передают этот груз своим детям, а те потом своим. И с каждым поколением камней становится всё больше.

— Вот и ты носишь за спиной мешок, полный камней. Это — памятки от твоих предков.

— Какой ещё мешок, — изумилась Лада, — нет у меня ничего.

— А ты приглядись внимательнее, — ответил старец.

И тут Лада в отсветах костра увидела свою тень, а за спиной тени — огромный мешок, очень похожий на тот, который она видела ранее на гонимой женщине. Лоб покрылся испариной. По телу пробежала мелкая дрожь.

Лада начала задавать вопросы. Ей не терпелось узнать, кто и для чего положил эти камни в ее мешок, и почему она вынуждена его таскать за собой? Старец взмахнул рукой перед её лицом и перед ней стали проплывать лица тех родных, кто отдал ей эти камушки. Среди них была и гонимая женщина.

— Зачем вы отдали мне ваши камни? — спросила женщина.

— Мы не смогли завершить свои истории, а у тебя достаточно сил для этого. Много лет мы ждали, когда ты появишься в нашем Роду, — последовал ответ.

Затем перед Ладой вновь возникла женщина, которую она видела ранее.

— Меня обвинили в преступлении, которого я не совершала. Лишили меня крова, семьи и выгнали из родного села. Много лет я скиталась по земле, пытаясь найти пристанище, но боль от жестокости и несправедливости не давала покоя. Где бы я ни оказывалась, отовсюду меня гнали. У меня не получалось наладить отношения с окружающими. Я не находила себе места и в поисках справедливости брела от одного селения к другому и уже начала верить в то, что сама во всем виновата и приношу всем несчастья. Боль и обида как камни громоздились на моей спине, и вскоре набрался целый мешок. Его ты и носишь. И чувства наши проживаешь в своей жизни.

Лада поняла, почему временами у неё возникало ощущение, что она живёт не своей жизнью. Как будто роль играет в спектакле.

— Чем же я могу помочь вам и себе? — спросила она.

На что старец озвучил ей условие: она должна до утренней зари перебрать содержимое мешка, и найти тот камушек, который принадлежит ей, является символом ее жизни и судьбы, иначе она будет обречена вечно таскать за плечами полный мешок камней, и даже передаст его по наследству своим потомкам.

Напоследок он произнес:

— Помни, ты не одна. С тобой сила Рода и опыт многих поколений. Они помогут тебе, только попроси.

С этими словами старец и его спутники растворились в ночном воздухе.

Ох и сложная задача предстояла женщине. Она с трудом сняла мешок и высыпала камни на траву у костра.

Сколько их было! Большие и маленькие, с острыми краями и с уже затертыми от времени гранями.

Как же найти среди них свой?

Лада перебирала камни, перекладывала их с места на место, но никак не могла определиться, где же её камень.

Над горизонтом забрезжила светлая дымка рассвета.

Женщина в отчаянии закричала:

— Вы же обещали мне помощь! Где же она? Неужели мне так и носить эту груду камней до конца жизни, да ещё и потомкам передать?!

Пламя костра вспыхнуло ярче. Из него вырвался сноп искр, а оттуда отделилась фигура полупрозрачной птицы. Она взмахнула крыльями и поднялась над поляной.

Лада с изумлением наблюдала эту картину. Когда оцепенение прошло, она спросила кто эта ночная гостья.

— Я — Логика Рода. Я мыслю веками, поколениями. Это я вышиваю узор вашего Рода и выстраиваю события, чтобы история его обновлялась и с каждым поколением вы были более гибкими и сильными, — ответила Птица.

— Значит, это по твоей воле я оказалась на этой поляне? — спросила Лада. — В таком случае ты наверняка знаешь, какой из этих булыжников мой. Будь добра, помоги мне.

Женщина молитвенно сложила руки на груди, а Птица произнесла:

— Вспомни тот момент, когда ты впервые почувствовала тяжкий груз вины, хотя понимала, что была не виновна.

Лада погрузилась в воспоминания и тут в её памяти всплыла картина, когда в семилетнем возрасте родная бабушка обвинила её в грехе, который она не совершала. Она снова ощутила тяжесть от жестоких слов, сказанных в её адрес и непонимание: почему вместо поддержки и сочувствия её оттолкнули и внушили чувство, что она — порождение зла.

Острая боль, которую она годами прятала где-то в глубине сердца, кинжалом пронзила грудь. Дыхание перехватило, сердце раненой птицей заколотилось у самого горла. Лада не могла ни с места сдвинуться, ни слОва произнести.

Тут её внимание привлёк булыжник в самом центре сваленной на траве груды камней. Спазм ослабил свою железную хватку, и Лада смогла сделать шаг в его сторону. А он засветился слабым сиянием, как будто просясь к ней в руки.

Она подняла камень, и слёзы боли и отчаяния, подавляемые много лет, пролились горячим потоком. Затем пришло облегчение, а в ушах зазвучал голос Птицы:

— Пройдя это испытание, ты узнала, что боль можно переплавить в любовь и научиться принятию и прощению.

И Лада прощала. Прощала и отпускала всех, кто осознанно или нет, причинил ей когда-то страдания. Она поняла, почему бабушка поступила именно так много лет назад: таким странным образом она пыталась отвести от Лады беду, уберечь от зла.

Камень в её руках рассыпался, и ветер развеял прах над поляной.

Она почувствовала на плече чью-то ладонь и, обернувшись, вновь увидела своих предков. Они подходили к ней по очереди и каждый раз, когда кто-то приближался к ней, в груде, наваленной на траве, начинал высвечиваться очередной камень.

Лада поднимала его и возвращала со словами: «Ты — мой предок, а я — твоя внучка. Теперь я вижу твою судьбу и принимаю её. Я уважаю ее. Из любви к тебе я несла твою боль. Позволь мне освободиться от нее и жить своей жизнью».

Люди вереницей проходили перед Ладой, и каждому она с поклоном и со словами благодарности возвращала его судьбу.

Прапрабабушки и прапрадедушки благодарили свою наследницу и растворялись в предрассветном тумане.

Солнце уже поднялось и бодрое, многоголосое утро вступило в свои права, когда Лада попрощалась с последним предком.

Она взглянула на то место, где ранее была навалена груда камней и обнаружила большой самородок горного хрусталя. Он переливался всеми гранями в солнечных лучах и отбрасывал яркие блики по всей поляне.

Лада вдруг осознала, что это — ее собственная жизнь, освобожденная от наслоений чужих переживаний, камень её судьбы.

Сердце наполнилось тихой радостью и светлым счастьем. Оно шептало ей:

— Теперь ты свободна и вольна проживать свою жизнь так, как считаешь нужным. А я всегда буду с тобой.

Она подняла самородок с земли и в мгновение ока оказалась у себя дома. За окном занимался мягкий рассвет и в первых лучах розоватого солнца, на лавке, искрилось дивное серебристое полотно с волшебными узорами, от которых глаз было не оторвать. Резные листья и замысловатые стебли перетекали в причудливые цветы неземной красоты. Оно было совершенным, без единого изъяна. Всё полотно пронизывали серебряные нити, соединяя разные фрагменты волшебства в единый узор, и придавали ему смысл и завершённость.

«Нити судьбы» — промелькнуло у Лады в голове.

Вдруг женщина услышала за окном стук колёс, ржание кобылицы и знакомый голос:

— Тпрууу, лешая! Охолони!

Лада выглянула во двор и увидела свою недавнюю попутчицу. Та, спешившись с телеги, прихватила котомку и направилась к дому.

— Доброго здравия, вам бабушка! — воскликнула Лада, — входите, мы всегда гостям рады.

Старушка прошла в горницу, а хозяйка захлопотала, накрывая трапезу. Через короткое время самовар уже дымился на столе, и аромат травяного чая наполнил избу. Старушка вынула из котомки горячие пироги и женщины дружно принялись чаёвничать.

— Я смотрю, ты получила ответы на свои вопросы, — лукаво улыбнулась старушка.

— Дааа, — мечтательно протянула Лада, — спасибо вам за всё. Я сейчас верну ваше веретено.

Бабушка остановила женщину жестом:

— Не суетись. Сродница я твоя и была послана тебе на помощь. Тёткой Лукерьей меня кличут. Веретено потомкам передай, да поясни, как пользоваться, если оно ненароком понадобится. И полотно сохрани. Да только думается мне, что уже всё выровнялось в Роду нашем благодаря тебе.

Лада глянула на старушку и что-то, едва уловимое, показалось ей знакомым в чертах гостьи. Она пригляделась внимательнее и увидела сходство с женщиной из ночного видения. Волна тепла и любви накрыла хозяйку избы и она, поднявшись, поклонилась в пояс бабке Лукерье.

— Ну, будя, будя — приговаривала та, поглаживая по голове Ладу и незаметно смахивая предательски набежавшие слёзы.

И с тех пор всё заладилось в жизни нашей героини. Больше она не мучилась чувством вины и не извинялась за каждый свой проступок. Она была полна радости, света и с лёгкостью принимала решения в различных жизненных ситуациях, не боясь ошибиться. И передала эту лёгкость по наследству своим потомкам.