XX век: прожитое и пережитое. История жизни историка, профессора Петра Крупникова, рассказанная им самим

Гунта Страутмане, 2015

История как рассказ о прошлом всегда находится в точке скрещения искусства и политики. С тех пор как история стала наукой, она опасно приблизилась к политике. Это заставляет задаваться вопросом: кому или чему служит история, кому или чему – историк? Петр Крупников, как и другой знаменитый историк Никколо Макиавелли, родился во Флоренции и, вероятно, унаследовал от него основную тему своих научных интересов – «власть и общество», «личность в истории». По своей культуре мышления Петр Крупников ближе к французской школе «Анналов», которая, чтобы понять ход истории, обращается к исследованию ментальностей, к человеческим характерам, социальному статусу и мировоззрению. Для него история – не только знание о прошлом, но сумма интеллектуальных опытов, не учитывая которые мы сужаем понимание и сегодняшней нашей жизни, свою способность разумно действовать в современных ситуациях. Масштаб личности и значимость научных изысканий Петра Крупникова только сейчас могут быть оценены по достоинству русским читателем. В научных кругах Латвии и Германии, в университетской среде, Крупников был популярен не менее, чем Лев Гумилев в России, благодаря своему выдающемуся дару лектора. Он умел оживить прошлое в настоящем, его лекции воспринимались как законченные произведения искусства. Свои мемуары на исходе жизни он диктовал по просьбе сына своей бывшей студентке Дагмаре Бейтнере. Их текст был обработан Гунтой Страутмане, переведен с латышского Роальдом Добровенским и теперь представлен вниманию русского читателя.

Петр Крупников

19.03.1920 Флоренция — 20.02. 2009 Рига

Профессор истории, выдающийся лектор, приглашенный профессор многих университетов мира, автор ряда книг и множества научных статей изучал историю взаимоотношений Латвии и Германии, особое внимание уделяя при этом теме балтийских немцев.

После первых лет жизни, проведенных в Париже и Берлине, он обосновался вместе с семьей в Риге, где и прожил бо́льшую часть жизни. Несмотря на воспитание, полученное в интеллектуальной атмосфере состоятельной буржуазной семьи, вслед за старшим братом он включился в коммунистическое подполье. В годы Второй мировой войны служил в Советской Армии. В 1946 году в качестве переводчика участвовал в процессе над военными преступниками в Риге — малом Нюрнберге, как тогда говорили. В 1953 году окончил исторический факультет Латвийского государственного университета. В послевоенные годы руководил Центральным лекторским бюро. Был доцентом, заведовал кафедрой в Латвийской сельскохозяйственной академии. С 1964 года вплоть до восстановления независимости Латвии преподавал в Латвийском университете, большей частью новую и новейшую историю (факультет философии и истории). В советские годы, работая в крайне идеологизированной сфере общественных наук, П. Крупников умел интеллектуально дистанцироваться от официальной идеологии, сохранить свободный, аналитический и критический взгляд на историю и общественные процессы; тому же учил он и своих студентов. Обширными познаниями и выдающимся мастерством лектора профессор приобрел авторитет не только в Латвии, но и в международной научной среде. С 1992 года П. Крупников жил главным образом в Германии, лето проводил в Латвии. В качестве приглашенного профессора читал лекции в Стокгольмском, Уппсальском, Стенфордском, Нью-Йоркском университетах, в высших учебных заведениях Беркли, Болоньи, Флоренции, Салоник, Тель-Авива, Базеля и в шестнадцати университетах Германии.

Уважаемые читатели!

Перед вами — история жизни моего отца, Петра Крупникова.

Родителей не выбирают, поэтому я считаю себя человеком, которому в жизни в этом смысле очень повезло. К сожалению, моя мать Евгения Крупникова умерла рано — в 1986 году после неудачной операции на сердце; ей было всего лишь 62 года. Зато отец прожил долгую, интересную, содержательную и деятельную жизнь. Он собирался встретить свой 90-й день рождения, однако этому не суждено было сбыться.

Годами я уговаривал, чуть ли не заставлял отца описать свою жизнь, но с этим у него как-то не клеилось — по натуре он был лектор, оратор. Чтобы выполнить такую задачу, отец нуждался в слушателе, а точнее — в собеседнике. В августе 2008 года он, наконец, связался со своей бывшей студенткой Дагмарой Бейтнере, и она взялась провести цикл интервью, содержанием которых должен был стать не только рассказ о его жизни, но и размышления о политике и истории.

Последнее из этих интервью записано в больнице 31 января 2009 года. Двадцать дней спустя отца не стало.

Когда записи этих бесед были расшифрованы, стало ясно, что, будучи ценным источником для исследователей, этот объемный материал с экскурсами в различные области истории и политики, с мгновенными переходами от одной темы к другой был бы труден для восприятия широким кругом читателей; необходимо было перевести его в другой формат. Валентина Фреймане посоветовала обратиться к Гунте Страутмане, которая в свое время помогла ей в работе над известной автобиографической книгой «Прощай, Атлантида!».

Вначале Гунта Страутмане отказалась, сославшись на свой почтенный возраст, но потом, «как цирковая лошадь, заслышавшая знакомую музыку» (ее собственные слова), захотела прочесть материал и все-таки взялась за работу, результатом которой стала эта книга. Она вжилась в текст, увлеклась; у нее возникло немало вопросов. Ответы пришлось искать мне. Я отправился в архивы и нашел редкие документы — первое удостоверение личности гражданина Латвии, выданное в свое время отцу, свидетельства о смерти его родителей и другие.

Гунта Страутмане сумела, обработав и соединив разнородный материал воспоминаний, размышлений и бесед, выстроить последовательное повествование о жизни отца, сохранив его живую интонацию, речевую манеру, высказывания. В работе ей помогала Иоланта Трейле, редактируя и дополняя текст теми интервью, которые в то же самое время — летом и осенью 2008 года — профессор Крупников дал авторам книги о факультете истории и философии Латвийского университета в советские годы. Один из них, доктор исторических наук Каспарс Зеллис составил комментарии к этой книге.

Я всеми силами продвигал становление книги от замысла до печатного воплощения с одной мыслью — запечатлеть рассказ о жизни отца, драгоценный не только для нашей семьи, для друзей и сподвижников отца и его бывших студентов, но, я убежден, нужный каждому читателю, который пожелает понять, что с нами всеми произошло и через что приходилось пройти человеку, прожившему жизнь в Латвии и Европе в XX столетии.

Хочу также поблагодарить всех, кто принял участие в издании книги отца на русском языке. К коллективу издательства Zinātne присоединился переводчик Роальд Добровенский и редактор Жанна Эзите, которая — мир воистину тесен — когда-то работала с моей мамой.

Роальд, приступая к переводу в июне 2015 года, планировал закончить его в ноябре. Но узнав о том, что ближайшая подруга моей мамы Серафима Константиновна Кугель опасается, что не успеет в свои 92 года увидеть русский вариант книги, Роальд совершил невозможное — закончил перевод в августе. За это ему огромное спасибо.

Хочу также отдельно поблагодарить семью Антон и в первую очередь Гертье Антон за всю ту заботу и любовь, которыми был окружен мой отец, живший в их доме с 1992 года. Без поддержки этой замечательной семьи отец не смог бы столь полноценно прожить эти годы.

Презентация книги состоялась 19 марта 2015 года — в день 95-летия профессора Крупникова, в здании бывшей 10-й немецкой начальной школы, теперь Рижской Шведской школы экономики. Как-то встретив ректора этого престижного учебного заведения, я поделился замыслом издать книгу об отце. Ректор помнил описанную папой встречу с ним в 2006 году и, когда латышский вариант книги был готов, любезно согласился предоставить помещение для презентации. В русское издание мы добавили фотографию с этой презентации — правнучки Петра Крупникова с его книгой. Они с интересом расспрашивали меня о каждом человеке, изображенном на фотографиях. И для меня возможность пробудить в них причастность к семейным корням стала наивысшей наградой.

Создание такой книги — коллективный труд, и от имени семьи Крупниковых я хочу высказать сердечную благодарность всем его участникам; надеюсь, общими усилиями мы сохранили для будущего свидетельство о яркой и с честью прожитой жизни.

Если бы отец был жив, он наверняка захотел бы посвятить эту книгу памяти своих родителей и братьев. Поэтому и я посвящаю наш общий труд памяти не только отца, но и самых близких ему людей.

Дмитрий Крупников