Машины Старого мира

Гэбриэл М. Нокс

Манис Викъянко внучка авиационного инженера, владеющего крупной компанией по созданию самолётов. В новой эре, наступившей на Земле после возникновения магии, знания в этом деле, как, впрочем, и остальная наука, становятся не нужны. Жалким протестом, в виде тайного создания древней модели самодвижущегося летательного аппарата, Манис пытается напомнить новым городам о величии Старого мира.Но так ли прост путь людей, пытающихся восстать против устоявшегося порядка?

Глава 1

Манис, удерживая в левой руке воздушный винт, аккуратно поправила стальную опорную шайбу с болтами крепления. Это четвёртая попытка сделать всё правильно и получить оптимальную частоту вращения. Новый винт более «тяжёлый», и в этот раз проблем возникнуть не должно.

Закручивая болты, Манис думала о вынужденной поездке в один из внешних кругов города, где знакомый перекупщик сможет снова подогнать ей топливо, подходящее для двигателя, приобретённого у него же год назад. Она надеялась, что очередной партии хватит не только на проверку работы мотора и вращения винта, но и на короткий полёт, который она жаждет совершить в скором времени. Правда, нужно будет дождаться дня Магии. В этот праздник последователи запускают в небо тысячи магических огней, а в храмах произносятся хвалебные заклинания, весь город погружается в шум множества голосов, создавая идеальные условия для пробного полёта.

Манис пристроила винт и отошла назад. Убрав с лица засаленную вьющуюся прядь, она осмотрела творение, которому было отдано несколько лет её жизни. Серый летательный аппарат, созданный по старым прадедовским схемам, возвышался над ней на пару голов. Металлическая конструкция увенчивалась крыльями размахом в девять метров. Старый двигатель занял место на носу и скрылся от осуждающих глаз за алюминиевыми пластинами. Колёса: два покрупнее и одно поменьше — образовывали под корпусом треугольник. Над этим треугольником, держась на центральной балке, расположились пилотское кресло и крохотное пассажирское.

Конструкция выглядела тощей и убогой, детали — невероятно старыми. Манис только догадывалась, где перекупщик достал их. Наверняка он сотрудничал с бродягами, не боящимися покинуть пределы города, чтобы отправиться в Пустые земли. Каждый выбирал подходящий именно ему способ заработка, а с другой стороны, многие из них и вовсе выбора не имели.

Всё же, некоторые детали она забрала со старого склада, которым владела её семья. Согласно новым законам, многие из них подлежали утилизации, поэтому пропажи нескольких никто не хватился.

Манис вспомнила день, когда вместе со знакомым техником тащила из внешнего круга двигатель. Тогда ей пришлось подкупить трёх магов общественного порядка и мальчишку служку около их дома, тот отвлекал родителей, пока она загружала двигатель в лифт, поднимающийся в её мастерскую.

Яркий луч солнца, ударивший со стороны длинной обзорной площадки, на которую выходила мастерская, словно прожектор, выделил творение Манис из мусора, оставшегося после напряжённой ночной работы. Девушка восприняла это как знак, тут же воспряв духом. Сколько бессонных ночей и истерик от того, что она не понимала, как ей присоединить ту или иную деталь, ведь кроме схем она ничего не имела — маги давно стёрли из информационной сети все древние знания о строении самолётов, автомобилей, кораблей. Всё это заменили маголёты, магомобили и магокорабли — пустышки, как их называла Манис.

Встреча с Правидом, техником с маголётного завода Викъянко, стала для Манис великой удачей, ведь он, имея хотя бы крохи профильного образования, в разы лучше разбирался в древних схемах. Его дед застал времена, когда завод, на котором Правид сейчас работал, назывался «авиационным». Он помог ей на самых сложных этапах, но львиную долю Манис сконструировала сама, заработав этим несколько шрамов на ногах и руках.

Манис стянула с себя потную коричневую робу, оставшись в лёгкой светлой майке. Нежно притронувшись к корпусу самолёта, она прошла на обзорную площадку. Выложенная серой плиткой и утыканная изгибающимися статуями полуголых людей, та тянулась на несколько сотен метров, уводя наблюдателя, посетившего её, к океаническому горизонту. Ровная линия делила пространство на голубой и глубокий синий цвет. Пейзаж мог бы быть идеальным, если бы не уходящие вниз каменные строения таких же вычурных и безвкусных домов жителей одного из внутренних городских кругов.

Промышленники и крупные торговцы старались выделить своё жилище острыми пиками и зеркальными стенами. Где-то они добавляли разноцветие, в виде ярких полотен со странными, понятными им одним рисунками. Кого они хотели этим удивить или поразить, Манис не знала, да и могла ли она осуждать соседей, ведь её собственный отец недавно установил на доме нечто подобное. Хорошо, что о мастерской он пока не вспоминал, иначе виртуозная затея пошла бы коту под хвост.

Однако не только промышленники вызывали у Манис тоску и негодование. Стоило повернуть голову влево и поднять глаза к небу, как над обзорной площадкой возникали титанические высотки, буквально протыкающие пиками облака. Они словно с усмешкой глядели на крохотную Манис, заигрывали с ней, грязно подмигивали.

Башня магической коммуникации и энергетики, правительственная башня, Центральная башня магов и жилой небоскрёб, предназначенный для политиков, титулованных чудотворцев, звёзд шоу-бизнеса и прочих, угодных режиму персонажей, — закрывали обзор на внешние круги города Разнан, одного из главных городов мира. Пустые земли с обзорной площадки мастерской тоже не удавалось разглядеть из-за городских строений, поэтому Манис оставалось радоваться имеющейся у неё возможности созерцать океан — не многие в Разнане могли похвастаться тем же. Далеко за его пределами находился ещё один огромный город — Чимеки. Он так же, как и Разнан состоял из городских кругов: на внешних ютилась беднота и мелкие торговцы, а внутри города концентрировался весь «свет» народа — магическое сообщество и его прихлебаи.

А что между ними? Океан и острова, о которых города давно забыли, сконцентрировав всю мощь и влияние в выбранных местах. Попасть в соседний город могли в основном только жители внутренних кругов — магические перелёты слишком дорого стоили, а альтернатива при этом отсутствовала. Путешествия же по воде постепенно отмирали — на текущий момент в Разнане уже закрыли три верфи, занимающиеся производством пассажирских судов.

Манис собралась вернуться в мастерскую, как по небу, выскользнув из-за коммуникационной башни, пролетел крохотный рекламный маголёт. Ни крыльев, ни пропеллера убогая конструкция не имела, да и к чему они, если полётом управляет маг, сидящий внутри. Разноцветный овал с задекорированными металлом боками, выпустил из своих недр примитивный громкоговоритель.

«Вас не устраивают частые перебои домашнего электричества? А внутридомовая связь не позволяет продуктивно переговорить с коллегами по работе? Возможно, вы пользуетесь услугами неквалифицированного мага! Компания „Магический работник“ поможет подобрать специалиста с лучшими характеристиками и высшей магической квалификацией. Это важно, ведь фактически вы пускаете сотрудника в свой дом. Он живёт и работает рядом с вами. А если вы ищете мага для ночной смены…»

Манис, не дослушав рекламу, скрутила неприличный жест в сторону маголёта и быстро покинула площадку. Время близилось к обеду, а ей ещё нужно было успеть попасть во внешний круг. Но прежде, чем туда идти, стоило заручиться помощью Правида. Пусть Манис сочувствовала людям внешних кругов, боялась она их не меньше. Загнанные правительством в кабальные условия, они с лёгкостью могли напасть на жителя внутреннего круга.

— Опять всю ночь сидела над своим проектом?

Манис вздрогнула от неожиданности. Как только её глаза привыкли к приглушённому свету мастерской, она увидела маму, рассматривающую на одном из рабочих столов пеньки догоревших свечек.

— Твоё счастье, что отец сюда не заходит и не знает, что именно ты тут делаешь, — продолжила Намрата, не дождавшись ответа дочери.

— А ты знаешь? — небрежно бросила Манис, открыв шкаф с вещами. Так как спала она здесь же, то в мастерскую по её указанию притащили кровать, шкаф и трюмо. Последним она практически не пользовалась. Для мебели Манис выделила в помещении крохотный угол, отделив его от остальной части мастерской тонкой ширмой.

Мама прошла мимо самолёта, с интересом осмотрев приборную панель.

— Конечно, отчего же мне не знать. Отцу ты наплела, что конструируешь макет, но я-то знаю, что это не просто макет. Ты собралась самолёт сделать, не так ли?

Манис криво улыбнулась.

— Сделала.

Мама устало потёрла глаза и, бережно собрав длинное с множеством оборок платье, села на узкий диванчик у дальней стены.

— Ну и зачем это нужно? Хочешь, чтобы у отца были проблемы?

Глаза Манис недобро сверкнули.

— Я же не дура. Полечу в день Магии. Никто не узнает.

— Но зачем? — не унималась мать.

Манис вытащила из шкафа широкие коричневые штаны с тонким поясом и завязками на щиколотках, и свободную синюю рубаху без пуговиц.

— Что это за нищенский наряд, — лицо матери исказилось гримасой отвращения. — Только не говори, что собираешься в этом выйти на улицу.

Манис молча одевалась, игнорируя вопросы. Водрузив на ноги тонкие сандалии, без камней или цветных вставок, таких модных в Разнане, она подошла к брошенной в углу грязной тряпице и накрыла ею самолёт.

— Зачем ты пришла? — спросила она, когда последняя деталь летательного аппарата скрылась под тканью.

— Хотела убедиться в том, что ты помнишь о сегодняшнем вечере.

— Ты о сборе богатеев подлизывающих Джаду Халнаику?

— Тише, дочка. Ты что! — мама быстро замахала рукой, заговорщически оглядываясь.

— Тут никого нет, а телефон я держу внизу, нас не услышат.

— Но мой-то телефон здесь.

В Разнане, как и во многих других городах, действовала магическая связь. Крохотные, заряженные магической энергией аппараты, позволяли жителям города общаться, однако вскоре после появления данного рода коммуникации участились аресты жителей внутреннего и внешнего кругов, что доказывало наличие слежки через магические вибрации.

В ответ на испуг матери, Манис безразлично пожала плечами.

— Так не носи его. Ты всё равно бо́льшую часть времени сидишь дома. Когда последний раз на улицу выбиралась?

Мама смущённо отряхнула назойливую нитку с пышного рукава.

— Мне и тут неплохо.

Манис обошла цепь рабочих столов и достала из широкого напольного ящика два тяжёлых рюкзака в форме цилиндров. Каждый закрывался сверху плотной крышкой, а ремни, удерживающие конструкцию на спине, были явно прикручены к цилиндрам уже после покупки. От рюкзаков пахнуло резким маслянисто-терпким запахом, дошедшим до Намраты, поскольку женщина тут же скривилась и прикрыла нос платком.

— Это ещё что за дрянь? — возмутилась она.

— Чем меньше ты знаешь, тем убедительней врёшь отцу, — улыбаясь, заметила Манис.

— Играешь на материнских чувствах, негодница.

— А как же. Ладно, мне пора идти.

Манис открыла дверь на лестницу, решив, что лифт сегодня использовать не будет, а то вдруг домашний маг решит сделать себе перерыв, и она застрянет на полпути к нижним этажам.

— Погоди, — окликнула её мать, всё также прикрывая нос. — Я попрошу Читу занести тебе вечернее платье. Я заказала его у одной славной портнихи, что живёт кру́гом ниже. Она так умело пришивает оборки. Не кривись, погоди. Так вот, Чита занесёт тебе платье и даже поможет расчесать эти грязные патлы. Кстати, о патлах, помой голову, как вернёшься.

Манис закатила глаза, при этом решив оставить в тайне тот факт, что не только голову она давно не мыла.

— Ты женщина, моя дорогая, и должна ухаживать за собой. По крайней мере, до тех пор, пока живёшь за счёт твоего отца.

— Удобная фраза, учитывая, что этот самый отец не дал мне устроиться техником на завод. Он хотел, чтобы я шла в администраторы магической Коллегии, будь она неладна. Крутила там своим задом перед зажравшимися богатеями. Очень интересно. Да что там завод, он даже в теплицы не дал устроиться, поскольку они находятся во внешнем круге.

— Всё верно, ты должна держать курс только вверх.

— Не все же могут быть звёздами шоу-бизнеса и управляющими. Если каждый в этом мире устремится вверх, то кто запечёт для тебя обеденную курицу или вырастит овощи для рагу? Кто вычистит выгребную яму? Магия, к сожалению, пока ещё не может заставить дерьмо исчезнуть.

Намрата всплеснула руками и охнула.

— Откуда такие выражения! Чтобы я их больше не слышала.

Манис развернулась и пошла вниз по деревянным, покрытым лаком, ступеням, выслушивая упрёки, посылаемые мамой ей вслед. Последняя фраза Намраты прозвучала так: «Не забудь привести себя в порядок, негодница, приедет Вирта Феса с семьёй, а мы давно хотели вас свести!»

«Вирта Феса, — недовольно повторила имя Манис, — такого индюка ещё поискать».

Дом Викъянко построили в Разнане ещё при деде Манис, до этого они жили в небольшом городке в центре континента. Тот городок за ненадобностью маги сровняли с землёй, а сейчас он наверняка зарос деревьями и кустарниками. Правда Манис могла только фантазировать на этот счёт, ведь родилась она уже в Разнане.

Их крепость, а именно так называл дом Ло Викъянко, отец Манис, имела пять этажей и мансарду, где как раз и расположилась мастерская. Три нижних этажа предназначались для званых вечеров, там же имелись гостевые комнаты, ведь большинство приглашённых оставались с ночёвкой. Слугам дома, а также нанятому магу, выделялись комнаты на третьем этаже. Два оставшихся верхних уровня делила непосредственно семья Викъянко, но когда не стало деда, а Манис переместилась на мансарду, Намрата и Ло остались там одни.

Дом с каждым годом всё больше походил на типичное жилище богатых людей внутреннего круга. Картинные рамы, ручки дверей, мебель, посуда, декор на стенах — получили позолоту, преобразив дизайн дома в вопиющую безвкусицу. Нет, гости, безусловно, были в восторге. Кто-то даже сказал: «Наконец-то вы привели дом в порядок». Однако для Манис следование моде Центральной башни магов казалось верхом глупости. К чему показывать свой достаток таким примитивным способом? Разве то, что вы живёте в пятиэтажном доме, не есть показатель состоятельности. А ведь резная мебель с позолотой стоит намного дороже.

Манис миновала лестничные марши, освещённые лампами в форме цветочных бутонов и украшенные абстрактными картинами популярных художников. На этот счёт Манис тоже имела своё мнение, но старалась о нём не распространяться. Как и позолота, абстрактная картина для неё выглядела ещё большей глупостью. В творческой среде подобные «шедевры» расценивались как нечто глубокое и таинственное, тогда как городские пейзажи художников внешнего круга считались бездарщиной и китчем. Но разница заключалась лишь в том, кто именно рекомендовал ту или иную картину. Если бы высокородный маг, живущий на самой верхушке города, заявил, что городской пейзаж внешнекруговского бродяги — это новое веяние в моде, картину тотчас бы продали за баснословные деньги какому-нибудь певцу или модели. Манис раздражало, что богатеи их круга вешали на стены не то, что им действительно нравилось, а то, что считалось модным. Хотя многие из них заходили куда дальше, убеждая себя в том, что модная мазня на стене невероятно красива.

Поприветствовав пару молоденьких горничных, подготавливающих первый этаж к приёму гостей, Манис вышла во двор. Дом Викъянко окружал дивный цветущий сад, за которым круглый год ухаживала парочка пожилых садовников, старых знакомых давно отошедшего в мир иной деда. Три круглых фонтана циклично посылали ввысь тонкие водяные струи, осыпая брызгами окружающие их цельные мраморные скамьи. Самым забавным в этом процессе было то, что фонтаном, как и многими коммуникациями в доме управлял маг. К слову, Манис увидела его медитирующим в тёмно-зелёной гуще кустарников. Это был невысокого роста мужчина лет сорока с редкой рыжей бородкой, увенчивающей узкий подбородок. Манис сделала правильно, что не поехала вниз на лифте, порой во время медитации маг засыпал, и электричество вместе с водой резко прекращали поступать в дом.

Обычно Манис не здоровалась с ним, злилась на рыжего чудака, как на продукт сложившейся системы. Не справедливо, но такой уж она была. Каждый раз видя его самодовольную рожу, Манис вспоминала о двух годах жизни, в течение которых строила самолёт, чтобы доказать людям внутренних и внешних кругов — существовать без магии возможно, летать без магии возможно, жить без магии возможно, нужно только включить мозги.

За забором, толстые прутья которого оплёл декоративный плющ, открылась городская улица, полная разодетых людей и транспорта, поражающего клоунской расцветкой и дикими декоративными деталями. Охранник на пропускном пункте кивнул Манис, затворив за её спиной ворота.

По чистым, выложенным бордовой брусчаткой, тротуарам гуляли парочки. Мода на одежду во внутренних кругах не могла не удивлять и даже ужасать Манис. Столь сильный разброс в её форме и виде выглядел комично. Рядом с мужчиной в отутюженных брюках и жакете на одну пуговицу, гордо подняв голову, шла давно не молодая дама с голыми бёдрами и глубоким декольте. На голове её ютилась тирольская шляпа едкого малинового цвета, с трудом закреплённая на пышной шевелюре. Следом за этой парочкой шагала другая, где мужчина ограничился широкими брюками, по форме напоминающими меха гармошки, а его пассия укуталась в накидки практически с головой, оставив на виду лишь крохотный овал лица. Всё бы ничего, но эти пары явно испытывали дискомфорт: дама в шляпке постоянно поправляла декольте, откуда то и дело норовили выпасть груди, а закутанная в дорогие ткани женщина, раз за разом, спотыкалась, стоило полам одежды попасть под туфли на высоченном каблуке. Мужчина с массивными гармошками вместо брюк был вынужден широко расставлять ноги, чтобы не упасть, а тот, что гулял в жакете, сильно вспотел, ведь на улице стояла летняя жара. Но сколько же гордости несли они на разукрашенных косметикой лицах.

Манис снова вспомнила мамин наказ выглядеть достойно к приезду Вирты Феса, а ведь этот парень наряжался примерно так же. Когда она видела его последний раз, его холёное лицо сияло стразами.

Подавляя приступ отвращения, испытываемый каждый раз при выходе на улицы города, Манис, закинув на оба плеча по тяжёлому рюкзаку-цистерне, отправилась в сторону отцовского завода, на котором работал техник Правид.

Она ловила осуждающие взгляды от беззаботных богатых жителей внутреннего круга Разнана, в своё время удачно попавших в коммерческую струю. Наверняка их возмущал вид девушки, а также едкий запах цистерн на её плечах, при том, что многие из дам, попадавшихся на пути, душились цветочными парфюмами до степени газовой атаки.

Промышленники делили уровень с моделями и актёрами, чья заслуга заключалась лишь в том, что родились они с приятной физиономией и понравились одному из магов кру́гом выше. Актёрский талант сошёл на нет с появлением специальных магических эффектов в кино, поэтому теперь эти люди представляли собой лишь красивую картинку на экране. Модели так и вовсе превратились в набор дорогих компаньонок и компаньонов. И все они лезли вверх, поближе к правительству, поближе к верховному магу. Вот и отец Манис хотел, чтобы дочь отправилась в Центральную башню магов, но её отвратительный характер и не самое красивое лицо, с которым она отказывалась что-либо делать, нарушили его планы.

Улица делала плавный изгиб вдоль заборов огромных соседских домов. Между тротуарами, по гладкому полотну дороги курсировали магомобили. Овальные, квадратные и круглые задекорированные ящики на отшлифованных и позолоченных колёсах перевозили благородных пассажиров из одной точки внутреннего круга в другую. На корпусе одних магомобилей расцветали тканевые цветы, на других — соединялись абстрактные узоры. От всего этого разнообразия у Манис рябило в глазах.

Сначала она не хотела ловить такси, но поняла, что быстро на двух ногах к заводу не доберётся. Первым попавшимся магомобилем стало многоместное такси с квадратной крышей, на которой из двух лент был составлен пышный бант. Внутри сидела молодая парочка. Увидев летящие к дальнему сиденью цистерны, они брезгливо поморщились. Мужчина хотел было что-то сказать, но увидев, как Манис вытаскивает пачку пэйсов, чтобы расплатиться с управляющим транспортом магом, тут же отвернулся.

Всю дорогу парочка отворачивалась, закрывая нос рукой с платком, Манис же улыбалась с чувством выполненного долга. Она обожала ставить жителей внутреннего круга в неловкие ситуации. Те же, в свою очередь, почему-то боялись заявить о своём неудобстве, что раздражало Манис ещё сильнее. Цистерны воняют и это факт, так почему бы не попросить её выйти и сесть в другое такси? Ответ один — страх показаться грубыми и невоспитанными по отношению к человеку с пачкой пэйсов, даже если он явно нарушает ваше право на приятную поездку.

Магомобиль проехал несколько жилых кварталов, прежде чем повернул в торгово-промышленный район. Здесь улица пестрела яркими вывесками магазинов одежды и украшений. Модницы Разнана рассматривали новые костюмы и платья, обильно усыпанные камнями и блёстками, такими популярными в этом сезоне. Но популярнее, чем магазины одежды, были только продуктовые ряды и рестораны. На идеально протёртых витринах блестели золотые и серебряные подносы с кондитерскими изысками. Ярусами располагались аппетитные блюда от лучших кулинаров круга.

Хуже всего приходилось родителям маленьких детей возле магазинов игрушек. Крохотные бестии падали ниц на входе, громко рыдая, словно им отрезали руки и ноги. Таким образом они доносили родителям своё полное разочарование их решением не покупать очередную дорогую вещицу в дополнение к тем сотням, уже лежащим дома. Были и те, что пытались облизать витрину кондитерской, а когда подобное им не позволялось, звучно заявляли о негодности горе-воспитателей и их тираничном настрое. Правда, основная масса родителей испытывала умиление, глядя как их чадо крушит декоративного гнома, загаживая вычищенную до блеска улицу, или целится камнем в прилавок с фруктами, стоит торговцу отвлечься на покупателя. Когда Манис видела подобное, то хотела подойти к одному из балованных отпрысков, чтобы отвесить ему смачный подзатыльник, а затем поглядеть на реакцию владельцев экспоната.

Магомобиль остановился в конце торгового квартала, завершив стандартный маршрут. До отцовского завода оставалось идти не более десяти минут. Улыбнувшись напоследок одуревшей от запаха паре, Манис устремилась к пропускному пункту завода.

Огороженный высокой стеной комплекс состоял из трёх крупных зданий. В первом выплавлялись или выпиливались детали, во втором происходила их сборка, а уже в третьем на получившуюся конструкцию наносили авторский декор. Так вот третье здание считалось самым важным, поскольку с появлением в мире магии научная сторона конструирования летательных аппаратов потеряла прежнюю значимость. Маголёты не имели двигателей, не имели крыльев, только обтекаемый корпус оставался в приоритете. Полёты на себя брали маги высшей лётной категории. Они поднимали уродливые махины в воздух и заставляли их двигаться в нужном направлении.

У ворот Манис встретила пара охранников. Одного из них она знала, второй же, по-видимому, только недавно устроился на работу. Именно он обратился с вопросом: «Кто такая и чего угодно?»

— Пропусти, это дочь директора, — из-за спины сообщил второй.

— Какого директора?

— Завода! Дурень. Отойди.

Манис кивнула знакомому и прошла, ненамеренно задев новичка одной из цистерн.

— Чудно она как-то выглядит, — тихо сообщил новенький опытному охраннику, — я думал, дамы внутреннего круга в платья красивые наряжаются, а эта выглядит как бродяга.

— Она со странностями у них, не обращай внимания.

Манис привыкла к перешёптываниям, они даже веселили её. Эпатировать публику она любила не меньше, чем бросать саркастичные фразочки на званых вечерах, называя такое поведение своего рода протестом. Правда в дни депрессии, когда на неё накатывала жуткая тоска, она понимала, что всё это выглядит даже хуже, чем наряды жителей её круга.

Манис свернула к административному зданию, именно туда, где они с Правидом условились встретиться. За грандиозной дверью, скорее напоминающей ворота магического храма, открылся широкий коридор, по которому, в костюмах и узких платьях, сновали работники завода. Они занимались бумажками, поэтому выполнять обязанности неудобная одежда им не мешала. В большом зале, следующем за коридором, расположились сотни столов. Клерки увлечённо заполняли бумаги или переговаривались с партнёрами по телефонам, предлагая воздушные пустышки другим городам. Возле одного из таких столов стоял Правид, держа в руке красивую деревянную трубку. Он только собирался раскурить её, как увидел Манис.

Мужчина занимал высокий пост на заводе, поэтому в любое время мог беспрепятственно покинуть рабочее место. Возрастом он обгонял Манис лет на десять или пятнадцать, девушка никогда не интересовалась точной цифрой. Он носил тонкие чёрные усы и собирал волосы в гладкий пучок на затылке. Одевался всегда строго: в чёрные костюмы и тёмно-фиолетовые рубашки с высоким воротом. А на его руках блестели золотые перстни и часы с гравировкой.

— Ты так собрался идти со мной? — с ходу небрежно бросила Манис, оглядев техника с ног до головы. Проходящий мимо клерк ужаснулся, услышав столь фамильярное обращение к своему непосредственному начальнику.

— И я рад тебя видеть, — беззаботно улыбнулся Правид. — Честно говоря, я думал, ты пошутила. Мне хватило и пары спусков в тот гадюшник.

— Я заменила винт, а проверить его не могу, — чуть тише сообщила Манис.

— А пассажирское сидение, надеюсь, не забыла прикрутить, я…

— Да не забыла—не забыла, — отмахнулась Манис, словно от назойливой мухи. — Так что, переоденешься? Или хочешь, чтобы тебя без перстней внизу оставили?

— Ты просто невыносима, тебе говорили?

Правид вытряхнул содержимое трубки в ближайшее мусорное ведро и убрал её в трубочную сумку, что висела у него на поясе.

— Ладно, идём в раздевалки. Найду там что-нибудь более подходящее.

С Правидом Манис познакомилась два с половиной года назад на родительском вечере, какие они устраивали по несколько раз в месяц. В тот год отец повысил Правида до главного инженера-техника и весь вечер пел ему дифирамбы, как одному из лучших сотрудников завода. К Манис же Правид подошёл первым, осторожно сообщив, что она успела поставить масляное пятно себе на платье. В тот вечер Манис изрядно набралась и поделилась с техником своей дикой идеей по созданию настоящего самолёта. Будучи человеком учёным, пусть и редко применяющим полученные из семейных архивов знания, Правид заинтересовался девичьим полётом фантазии, попросив держать его в курсе дела, а также обещав, что о дерзком плане никому докладывать не станет.

Правид провёл Манис к промышленным помещениям через склады. На огромных стеллажах, друг над другом, ждали своего часа шаблонные детали для маголётов. От одной стеллажной конструкции к другой сами собой передвигались лестницы со складскими работниками наверху.

— А какого рожна эти тут делают? — возмутилась Манис.

— Маги? Отца твоего обязали иметь на заводе десяток таких специалистов.

— Как это, обязали? А что с теми, кто раньше тут работал?

Правид потемнел.

— Что-что? Уволили, конечно. Вернули бедняг на круг ниже.

— Так ведь эти, — Манис ткнула пальцем в одного из магов, — могут себе работу в куче сфера найти, зачем сюда переться?

Правид грустно усмехнулся.

— Для контроля, дорогая, для контроля. Центральной башне больше сфер подавай. Они этих магов пихают везде, а зарплату требуют для них в два раза выше, дескать они же могут поднимать предметы намного тяжелее, чем обычные рабочие, они экономят время на погрузке и разгрузке, травм виртуозно избегают, но, к слову, если балка полетит на его соседа не-мага, он её удерживать не будет. Знаешь почему? Потому что за это ему не платят.

Манис расстроено вздохнула, смерив складского работника взглядом глубокого презрения.

— Как мой отец допустил такое?

— А что он мог? Приказ пришёл сверху. Тебе сказали — делаешь. Не нравится — закрывай лавочку. Не ищи справедливости в законах Центральной башни.

— Учили бы их медицинской магии. Вон, во внешнем круге снова эпидемия. Опытный маг в два счёта бы всё прекратил, а политики их туда не посылают, видите ли, они у нас на вес золота. А сами маги сидят и думают, что я, дурак какой к больным лезть.

— Понимаешь, если бы люди, оставшиеся без работы из-за магов, получали хорошие пособия, то тут можно было бы говорить о прогрессе или что-то вроде — сильные оберегают слабых, не дают им перетруждаться — но пособий нет, живите, как хотите. Магам и правительству плевать на проблемы малообеспеченных слоёв.

Манис поправила съехавший с плеча рюкзак.

— Меня больше всего пугает то, что не будь у моего прадеда столько денег, сейчас бы вся наша семейка сидела во внешнем круге и торговала палёным топливом с шестерёнками.

Правид согласно кивнул.

— Мне тоже повезло — сюда устроился по связям.

Остальную часть пути они прошли в молчании. Пока Правид переодевался в робу, Манис ждала его у служебного выхода, изредка поглядывая в окно зала сборки. Сотни пока ещё абсолютно одинаковых маголётов, один за другим, сходили со сборочного конвейера, направляясь в следующий зал, где их превратят в цирковых чудовищ.

Мало кто из рабочих понимал всю абсурдность их деятельности, ведь сама Манис прочитала о прошлом компании в прадедовских дневниках. Такой подробной и обличительной информации больше нигде не было. Маги давно стёрли историю человечества из хроник. А если бы магия возникла в эпоху средневековья они бы и по сей день ездили в каретах, используя для общения голубей и письма.

Магия заморозила научный прогресс и даже откатила его назад. Кто теперь вспоминает о космосе и звёздах? Кому интересно, можно ли сконструировать двигатель? У них есть всё здесь и сейчас. Еда — пожалуйста, творчество — в достатке, грязные утехи — да где их нет. А что обычные люди? Они работают, обслуживают, платят налоги в непомерном количестве и боятся магии как огня. А чтобы завуалировать этот страх заставим их выполнять ритуалы поклонения, желательно каждодневные, чтобы не оставалось времени думать о том, чего у них нет. Да ещё праздников добавим с барского плеча, чтобы они могли напиваться в эти дни до беспамятства и забывать о тяготах жизни.

Правид бодро вышел из раздевалки, попутно расплетая ухоженную гульку. С распушенными волосами, обрамляющими скуластое лицо, он больше напоминал простого рабочего с внешнего круга. Манис протянула ему один рюкзак.

— В этот раз нужно принести побольше, — пояснила она.

***

Высотные канатные линии, словно паутина, оплетали весь Разнан. В основном ими пользовались средние слои, ведь у богатых надобности спускаться во внешние круги не было. Этот вид транспорта считался более дешёвым, поскольку магу не требовалось держать вагон с пассажирами в воздухе, а лишь толкать его по линии. В связи с чем на работу принимались маги слабые и низкооплачиваемые, хотя стоило отметить, что и они получали больше обычных рабочих не-магов в других промышленных сферах.

В тесноте вагона вонь цистерн распространилась быстро. То и дело Манис получала гневные оклики от пассажиров, на что, как и прежде, отвечала широкой улыбкой и кивком. Правида веселила её выдержка и настрой.

— Они тебя бранят как последнюю… а ты улыбаешься, — констатировал он усмехаясь.

— Да ты смотри, сколько эмоций, сколько жизни они вкладывают в заготовленные оскорбления. Как складно у них получается, словно дома готовились, — с восторгом отметила Манис. — Но они ограничиваются только словами. А вот когда мы проедем первый внешний круг, пинка от местных мне не избежать.

Правид рассмеялся, инстинктивно потянувшись к трубке, но вовремя вспомнив, что та осталась в сумке на заводе.

Вагон быстро набрал скорость, скользя по плотному сплетению металлических канатов. В передней части, отделённой от пассажиров, в мягком кресле сидел маг. Сконцентрированный на движении, он смотрел прямо перед собой, изредка бросая взгляд на соседние ветки канатной дороги.

Под транспортом сменялись круги города. Чем дальше от центра уходил транспорт, тем грязнее выглядели улицы и беспорядочнее двигались её обитатели. Размеренность жизни там, наверху, не шла ни в какое сравнение с суетливостью внешних кругов. Одежда людей тоже становилась проще. Пышные платья заменяли лёгкие сарафаны с накидками, статные пиджаки и брюки — растянутые штаны и майки. Социальное пространство между людьми сокращалось донельзя. Выходя из вагона, Правид и Манис буквально наваливались на впереди идущих, а те в свою очередь пихали шедших перед ними. Движение сопровождалось бранью и толчками. Манис сжимала в кармане пачку пэйсов, чтобы не стать жертвой случайного транспортного воришки.

— Самое дно, как и заказывали, — произнёс Правид, отряхивая ботинок, на который ему наступили в толпе.

— Нам сюда.

Манис повела Правида прочь от лифта канатной дороги к первому торговому ряду местного рынка. Крытые грязными навесами продовольственные ларьки чередовались с кривыми пятиэтажками жилых домов. Уставшие зазывалы подпирали спинами деревянные балки торговых палаток. На прилавках томились полусгнившие фрукты и овощи, а где-то претерпевали надругательства со стороны мух куски утопленного в мутный лёд мяса.

Правид кривился, видя всё продуктовое многообразие здешних мест.

— Да-да, всё лучшее уходит вверх, — отметила Манис, проследив за взглядом спутника. — И это при том, что производство находится на внешних кругах.

Толпы людей преследовали Манис и Правида на каждой пройденной улице. Люди громко разговаривали, вызывающе смеялись или причитали. Они небрежно проходили мимо, задевая сумками зевак, наступали на ноги тем, кто решил остановиться и пообщаться прямо посреди дороги.

Со всех сторон играла незатейливая музыка, с преобладающими духовыми инструментами, призванная, по-видимому, возбуждать интерес покупателей к предложенным товарам. По дороге проезжали редкие магомобили, достаточно простые на внешний вид, без бантов и цветов, привычных внутреннему кругу. Чаще же на дорогах можно было встретить рикшей и повозки, запряжённые худыми лошадьми. Хотя маги пытались искоренить этот вид транспорта, заявляя, что он относится к травмоопасным и загрязняющим город, люди внешних кругов продолжали его использовать. Местным жителям такой заработок помогал расплачиваться с долгами за коммунальные услуги, куда также входила магическая энергия.

Обойдя пару зданий со стенами облюбованными плесенью, позже небрежно замазанными коричневой краской, Манис и Правид вышли к центральной площади. Можно тысячи раз бывать во внешнем круге, но ты никогда не перестанешь удивляться и ужасаться жизни здешних людей. По правой стороне открылся вид на уличные душевые, где пара мужчин в одних трусах намывали тела дырявыми губками. Держать домашнего мага мог не каждый, месячные выплаты на специалиста превышали заработную плату, поэтому такие семьи сидели без электричества и воды, мыться ходили на центральную площадь раз или два в неделю. Успешные же бизнесмены, держатели уличных душевых, могли себе позволить нанять мага для закачки воды из недр и подачи электроэнергии. Цена на помывку была в разы меньше той, что запрашивали маги по контракту обслуживания одного жилища.

Среди заваленных хламом окон покошенных хибар выделялась вывеска с предложением зарядить магией телефон, бытовой прибор или детскую игрушку.

Очереди бедняков занимали тротуары перед пунктами правительственного питания, где в этот момент бесплатно выдавали еду, этакая подачка сверху, чтобы люди не устроили голодный бунт. Аналогичные очереди стояли к главному лечащему магу круга. Но стоило отметить, что главным магом каждую неделю становился новый, высланный из внутреннего круга, специалист. Дело в том, что отправка во внешний круг расценивалась магами как наказание за серьёзный проступок.

Манис потянула Правида за рукав, чтобы он не вступил в очередную кучу мусора, засмотревшись на растянутые между домами полотна. На некоторых зданиях красовались нецензурные фразы, адресованные Центральной башне магов. У подножия таких зданий детвора в дырявых обносках агрессивно забавлялась с уличной собакой, которая то и дело норовила укусить одного из сорванцов.

Дойдя до первого перекрёстка, Манис и Правид свернули в переулок, чтобы выйти к магическому храму, здание которого ограждалось высоким забором. Центральная башня магии относилась к своим заведениям с бережностью, поэтому сразу за забором открывался небольшой, но чистый парк. Его украшали высокие статуи и ровно подстриженные зелёные кусты. Кунаи адепты, так в мире называли последователей магии, не имеющих к ней способностей, толпились около входа в храм в надежде получить совет от служащего сегодня мага или зарядить бытовой прибор бесплатно.

Манис опустила глаза и увидела под ногами яркое объявление, вероятно сорванное с забора храма: «История возникновения магии и первые целители. Как соединиться с магией после смерти. Лекцию читает Джито Видж, третий ученик верховного мага Джаду Халнаика».

Стоило ей дочитать, как кто-то позади начал гневно жаловаться собеседнику:

— Построили свой долбаный храм прямо перед моим окном. Каждое утро они читают заклинания и громко охают, наблюдая за тем, как творятся чудеса, но я-то сплю! И мне ещё работать целый день!

— Манис. Манис. Маниис! — Правид слегка хлопнул девушку по плечу. — Далеко идти? Я уже не помню дороги.

Манис освободилась от размышлений, спровоцированных бумажкой на земле и репликой прохожего.

— А… нет, вот тут свернём и ещё пара кварталов.

Перекупщик Виапари владел маленьким магазинчиком хозяйственных товаров. Чаще всего у него покупали дрова на растопку и свечи, но особые клиенты, такие как Манис, заказывали то, что в пределах города найти не просто. Виапари вёл дела с бродягами, выбирающимися за пределы Разнана. В Пустых землях они находили детали от древних машин, которые через подпольную сеть реализовывали среди бизнесменов внешнего круга. Манис познакомилась с Виапари через бывшего служащего дома Викъянко.

Увидев издалека молодую девушку, Виапари широко улыбнулся и, не говоря ни слова, поманил рукой к себе в дом.

— По-моему, он сильно похудел, — тихо заметил Правид, пропуская Манис вперёд перед входом в ветхое жилище.

— На здешних харчах сильно не отъешься, — ответила Манис, следуя за бородатым перекупщиком.

Они прошли по узкому коридору, комнаты от которого были отделены тряпичными пологами. Виапари спустился в подвал, предупреждающе указав на низкий потолок.

— Я получил ваше письмо, госпожа. Всё готово, очищено, — сообщил он по пути.

— Просила же не называть меня так. Разница лишь в том, что у моих родителей денег куры не клюют.

— Простите, забыл. Давно вы заходили.

В подвальном помещении свет горел приглушённо. Первое время рассмотреть что бы то ни было не получалось. Однако глаза вскоре привыкли, и Манис с Правидом увидели стеллажи с провизией и очередную дверь.

Виапари попросил рюкзаки-цистерны и скрылся за той самой дверью, оставив покупателей в одиночестве.

— А как понимаешь, что он тебе не помои какие-то всучил? — поинтересовался Правид, снова инстинктивно потянувшись к поясу за трубкой.

— По запаху, в основном. Хотя кого я обманываю, мне-то откуда знать. Просто заливаю эту бурду в бак и надеюсь на лучшее. В прошлый раз получилось.

— Интересно, чем он руководствуется, когда стряпает своё зелье?

— Как я поняла со слов нашего бывшего слуги, многие люди во внешних кругах пользуются знаниями своих дедов и прадедов. В противном случае выживание здесь было бы проблематично. По-моему отец Виапари в молодости собирал такие узкие машины, педы или как они там назывались. Не вспомню сейчас. А потом и их же запретили, остались только магомобили.

— Мопеды, — чётко выговорил Правид, и в произношении чувствовалась нотка превосходства. Инженер-техник оставался жителем внутреннего круга. — Их называли мопеды. Ещё были велосипеды. Потом же вышел закон об опасности транспорта с механическими, самодвижущимися деталями.

— Да, а следом уйма штрафов за их использование.

— Ты, кстати, не заметила, как мало магов общественной безопасности бродило по улицам?

— Не обратила внимания, да и плевать, если честно. Главное, что они нас не трогали.

— Подожди, вот сейчас обратно в верхний круг поедем — натерпимся. Это они оттуда всех легко выпускают.

— Ну, для этого у меня с собой пачка пэйсов, да и ты всё равно не похож на местного, слишком уж ухоженное лицо.

— Спасибо, дорогуша, — Правид наиграно погладил себя по щеке.

Дверь открылась, вернулся Виапари. Пыхтя и покрываясь испариной, он тащил два наполненных рюкзака. Один из них взвалил на себя Правид, второй — Манис.

— Какой тяжеленный, — охнула девушка.

— Он и в прошлый раз был такой, просто тогда его тащил я, — сказал Правид.

Манис рассчиталась с торговцем и медленно поплелась к выходу, понимая, что к вечеру её ноги будут жутко гудеть.