Холмов трагических убийство

Давид Игоревич Верлицкий, 2021

Авантюрный юноша Сол Планк и его товарищ Джефферсон берутся за расследование кажущегося на первый взгляд простым дела, однако одновременно с приближением к истине оно не только становится запутаннее, но и заставляет друзей задуматься о том, что для них важнее всего, и столкнуться с интригами, любовью, обыденностями работы детектива и безумием, открывающимися для главных героев с совершенно неожиданных сторон.

Посвящается тому,

о ком я знать и не хочу,

Но жизни это лишь мгновенье,

Не станет камнем преткновения!

И наша жизнь тогда падет,

Как только духу обретет

Посланник жизни нашей всей,

Кому судьбой предрешено

Мыслителем стать всех затей,

Ким¹ жизнь изранить суждено.

17 августа, День проснувшихся улиток

С тех пор прошло много времени, но какое-то странное и одновременно вдохновляющее чувство до сих пор посещает меня, когда я вспоминаю ту пору. Что-то необъяснимое заставляет меня вновь и вновь задумываться о, казалось бы, простых вещах, и оно пробуждает во мне желание познавать и восхищаться всем, что меня окружает.

И каждый раз я просыпаюсь в неведении, что же ждет нас всех сегодня.

Глава 1

— Миг, И Кровь. Пожалуй, это все что надо знать о выстреле.

(прим. автора: хорошо, что выучил эту фразу).

— Да, верно. Вы быстро совершенствуетесь, сэр. Если так будет продолжаться, то можете надеяться на светлое будущее. Идем дальше,

Буря. Единение. Нонсенс. Сон. Одурачивание. Неизвестность. Повторите, пожалуйста: Буря. Единение. Нонсенс…

Заметки пропущено.

Небольшой силуэт, похожий на молодого человека лет девятнадцати и жадно держащий что-то, промелькнул на мосту и мгновенно скрылся за идущей ему навстречу машиной. Она молниеносно пронеслась меж людей и повернула за угол, оставя за собой лишь длинный след от колес, устремляющийся за темный поворот. Темная фигура вмиг проскользнула за стену и начала бежать дальше по переулку, полному света. Тут, не успев еще добежать до его конца, загадочный человек увидел впереди трех грозно стоящих яростных стражей порядка, по их глазам было видно, что они готовы поймать его во что бы то ни стало. Тогда он попытался прошмыгнуть между ними, и… был запросто пойман и в тот же час отведен в отделение полиции, что совсем не воодушевило его в этот солнечный день. Дойдя до участка, один из поймавших грабителя начал:

— Сэр Донлон, у нас опять местный вор.

— Небось опять какой-нибудь разорившийся купец! — проворчал шериф.

Тут в кабинет вошли надзиратели, крепко удерживая нарушителя закона.

— Кто же к нам пожаловал? Сам Сол Планк! — воскликнул Донлон, узнав в приведенном своего давнего приятеля. — Что тебя вновь занесло в этот крохотный город, я думал ты закончил проворачивать свои злые делишки. Хм… а что у тебя в руках? — заметил тот небольшой мешок в руках у юноши.

— Несколько яблок. — коротко и уверенно, однако с некоторым страхом ответил он.

— Ты умен, Планк, и сам понимаешь — ближайший лес в трех-четырех милях отсюда, ты определенно добыл их нечестным способом. Мы вынуждены изъять их… У кого ты украл яблоки?

— У торговца… — устремился взгляд другого в пол.

Немного подумав, шериф сказал:

— Хорошо, Сол, ты честен, и я это ценю, поэтому, учитывая твое положение, на этот раз отпускаю, но учти — в следующий раз тебе не уйти.

— Спасибо, сэр Донлон, я безмерно вам благодарен.

— Хватит лишних слов, Планк. Не хочу больше слушать слов благодарности, слишком уж много мне их говорили.

Сол выбежал на улицу и в радости умчался вдаль, озаряя своей улыбкой даже самые мрачные уголки улицы.

Джон Донлон был довольно известным человеком в своих краях. Был он добродушным и честным, но самое главное — справедливым, хоть он и быстро невзлюбил свою должность из-за ее обыкновенной простоты и рутинности; в жизни его было всего одно интересное криминальное дело, зато настолько загадочное, что только из-за него он не бросал своего призвания. Донлон был человек немолодой, но и совсем не старый, а тех лет, в которых, как любят выражаться “наступает рассвет сил”. Однако у Джона рассвет сил, по всей видимости, еще не настал, да и в общем-то не особо собирался. Несмотря на свою известность и авторитетность, он был самым обыкновенным человеком с самым обыкновенным именем, какое только и можно было выдумать. Читатель может задаться вопросом: “Обычный человек из города стал чуть ли не самой влиятельной в ней фигурой, не делая при этом ничего по-настоящему стоящего?” Вполне справедливо. Если говорить на чистоту, то Джон не такой уж и обычный человек: у него была одна значимая привилегия, которая помогла ему занять столь важное место — очень популярная среди местных жителей супруга. Сказать, что она была хороша собой — значит ничего не сказать. Помимо всего прочего, она была умна и хитра, но этого никто не замечал, а зря — эти качества зачастую играют немалую роль в принятии самых неожиданных решений. Она имела честь встретиться с бывшим шерифом, который, разумеется, не мог отказать в должности такой даме, да и в принципе отказать в чем-либо еще, но был категорически против того, чтобы отдать должность ее мужу. Впрочем, на следующий день, он был отравлен.

Но, нужно отдать должное, со своими обязанностями Джон справлялся вполне неплохо, хоть и поступал иногда в собственных интересах. Однако в большинстве случаев, все же, придерживается закона, чем мало кто из предшествующих ему важных лиц мог похвастаться.

Как рассказывал сам Джон, жизнь свела его с Солом, когда второму было около года, примерно восемнадцать лет назад. Тогда он разбирал дело об убийстве родителей мальчика, которое и стало самым значимым в его профессиональной карьере. Но оно так и не было до конца раскрыто, оставив после себя только многочисленные легенды. После их смерти Донлон привязался к Планку, и, можно сказать, стал единственным источником хоть малейшей любви и заботы для юнца. Сам Сол был известен как довольно скрытный и ловкий похититель, но только для незнакомых с ним людей. Его приятели довольно хорошо и дружелюбно о нем отзывались, но поистине близких друзей у него было совсем немного. Словом, он был хитер и совсем не глуп, авантюрен и очень любопытен, и вообще был человеком с крайне нескучной жизнью. Он был без ума от научной фантастики и детективных романов, но в большинстве своем читал именно вторые, поскольку часто и сам любил выискивать в сюжете главного злодея, что и создал все проблемы. Склонность к таким жанрам была, можно сказать, удивительно редким явлением среди его окружения, но еще удивительнее в его жизни была связь с преступным миром, коей он некогда хвастался и гордился.

Обычно в это время — в первых числах июня — торговцы со всей округи пытаются пробраться в центр города, где шансы продать что-то возрастают в разы. Этот год не стал исключением — почти на каждой дороге за целый день можно встретить по десять-пятнадцать, а реже и до двадцати человек, и каждый из них пытается да что-нибудь продать. Зато на окраине — таинственно безмолвно, вы не найдете ни единой души в это время, даже если очень захотите.

Тем временем Сол добежал до дома своего друга, где он решил разместиться на летнее время, открыл дверь и пред ним показалась озаренная лучами солнца комната. Стены были абсолютно белоснежными, на них располагались узоры, на которых то и дело зацикливались взгляды частых гостей, чье присутствие здесь не только украшало сам дом, но и придавало важность этой, обычно дружеской, встрече. Рядом с краями каждой из них располагались колонны, а на потолке висела люстра. Вдруг в прихожую вбежал небольшого роста мальчик и сразу посмотрел на мешок, находящийся в левой руке прибывшего.

— Принес? — спросил он.

— Еще бы! — довольно ответил Сол и начал доставать что-то из мешка, это были отрывки из старых газет.

— Как тебе удалось их заполучить?

— У одного суконщика приметил. Пришлось пролезать через окно. Только не спрашивай, Джефф, как у меня это вышло. Забрал все что было, больше информации нам и в городе не сыскать.

— Хорошо. Так, сколько тут страниц?

— Около двадцати страниц сухого текста.

— Сколько!? — разразилось на всю улицу.

— Да, ты все правильно понял…

На шум прибежала девочка чуть помладше. Она сначала неодобрительно посмотрела на Планка, а затем начала:

— Джефф, кто это?

— Это… мой друг, но мы сильно заняты…

— Обычно если так говорят, значит хотят чтобы ты ушел, но я ни за что не уйду! Давайте признавайтесь, о чем шептались?

— Шептались? Мягко сказано, Луна! Ну ладно, так уж и быть, знакомься, это — Сол Планк. Мой верный товарищ, а это Луна Паркинсон, моя сестра. — показал тот, обращаясь уже к другу.

— А это что? — поинтересовалась девочка стопкой бумаг.

— Это очень долгая история… если кратко: много лет назад, когда в этом городе жило много людей, тут начали ходить слухи о некой “Безликой Семерке”. В нее входили, по нашим предположениям, ровно семь человек и никто никогда не знал кто именно был участником этой группировки, отчего держала весь город в страхе. Она была известна цепочкой крайне мистических убийств. Когда полиция начала расследование, эта шайка моментально исчезла. По сей день о ее участниках почти ничего не известно. И вот, пару лет назад слухи о ней опять появились, но в этот раз ненадолго — через пару месяцев, после очередного убийства, она вновь бесследно исчезла. Но мы знаем одно — мирная группировка не может носить такое название, а потому и собираемся раскрыть это покрытое тайной дело.

— Зачем вам его раскрывать? У вас и так дел пруд пруди!

— Ну… дела подождут. — начал объяснять Паркинсон. — Ты только представь, какая слава ждет нас, если мы раскроем это дело! Из всех нераскрытых дел, оно кажется одновременно и самым загадочным, но и самым неизведанным, ведь за его расследование толком никто не брался!

И что же вы задумали? — с явным интересом спросила та.

— Мы верим, что Семерка все еще существует, и ее участники находятся среди обычных людей. Наша цель — узнать ее мотивы и найти тех, кто к ней причастен.

— Но слухи про банду мог пустить любой дурак.

— Правило настоящего детектива номер один: слухи просто так не ходят! — смело заявил Планк.

— И это не может быть обычным совпадением, ведь такой резкий рост количества смертей не может быть случайным. — поддержал Паркинсон.

— Что ж, значит вы собираетесь начать детективное дело. — заключила Луна.

— И написать об этом книгу-разоблачение, детектив в своем роде.

— Вы, я вижу, решили играть по-крупному. Если честно, не думаю что у вас что-то получится, но все равно удачи. — с улыбкой закончила Луна и ушла в другую комнату.

По словам самого Планка, Джефф Паркинсон был его ровесником и очень близким другом, который всегда был готов прийти на помощь. Он был невысок, с темно-зелеными глазами и курносым носом. Любил искать приключения и был весьма озорным, но и не безрассудным, больше даже наоборот — отличался сообразительностью и остротой ума. Практически все время ходил в любимом красно-синем свитере, только летом он сменял его на зеленую футболку с изображением двух перекрещенных между собой револьверов. На ногах у него обычно были обыкновенные башмаки, так как в другой обуви, как он говорил, ему было совершенно неудобно. Жил он очень неплохо, его родители, кинорежиссеры, были одними из немногих поистине почетных и уважаемых лиц, которые были профессионалами своего дела. Но за последние пять лет они выпустили всего одну картину, которая, к тому же, не вызвала особого фурора, как их предыдущие произведения, поэтому сейчас они усердно трудятся над новым фильмом и заняты им целыми днями.

Луна, сестра Джефферсона, на год младше своего брата. Пожалуй, все, что есть в ней, должно содержаться в слове “предусмотрительность”, от внимания к деталям до стократного обдумывания того, что бы она не затеяла.

— Как скоро твои будут тут? — спросил Сол Паркинсона.

— Они уехали на несколько дней, так что в ближайшую неделю я бы их не ждал.

— Они знают, что я остаюсь у тебя?

— Нет, но они не будут против.

— Ла-адно. Мы управимся с газетами примерно за день. У вас ведь есть бумага, да?

— Да, конечно, но печатной машинки сейчас в доме нет.

— Это не проблема — мы будем писать от руки.

— Угу. А что, если мы не найдем полезной информации из этих двадцати страниц?

— Правило настоящего детектива номер два: любая информация полезна! — воскликнул одну из любимых его фраз Сол, в истинности которой он был уверен всю свою жизнь.

— И то верно, но…

— Никаких “но”, напарник! Теперь мы расследуем серьезное дело, раскрытие которого внесет значимый вклад в историю!

Разумеется, товарищи не придавали этому делу никакой весомости и принимали его больше за шалость, нежели за реальное преступное дело, но их желание совершить что-то глобальное дало о себе знать.

Наступил вечер. Хотя солнце полностью еще не село, на улице не было ни звука — какое-то странное безмолвие, создающее мистическую атмосферу, захватило город и вызывало чувство неизведанности и предвкушения чего-то необъяснимого. Дорога была абсолютно пуста — лишь с одной стороны ее печально одиноко стоял цветущий кизил, а за ним — виднелся будто написанный на полотне розовый закат, вдохновляющий любого человека на совершение чего-то удивительно необыкновенного.

Затем воцарилась ночь, на небе стали видны звезды. И при виде их невольно хочешь задуматься: каждая из них бесконечно похожа на любую другую, может, даже, находящуюся в нескольких тысячах световых лет, звезду, но одновременно с этим они все же такие разные и неповторимые…

Сол, ночевавший у своего друга, проснулся от звука внезапно хлопнувшей двери. Он открыл глаза, осмотрелся и, никого не увидев, и уже принялся опять засыпать, как перед ним выскочил Джефф. В его глазах можно было легко различить желание приступить к расследованию.

— Доброе утро, приятель! Готов ли ты начать работу? — торжествующе спросил Паркинсон.

— Еще даже семи нет! Я впервые за несколько лет просыпаюсь в такую рань. — посмотрев на будильник, посетовал Сол.

— Правило настоящего детектива номер три: для детективов времени не существует!

— Не совсем похоже на правило детектива… — вставая, лениво произнес Планк.

— На кухне на столе есть завтрак. Когда будешь готов, приходи в мою комнату.

— Ага. — отрезал второй и вышел из комнаты.

Дом был трехэтажным, и под ним был подвал, куда входить разрешалось только в особых случаях. На первом этаже располагались гостиная и спальная, на втором же — еще одна спальная и ванная комнаты. Все в его строении было изысканно, но само оно было уютно и чем-то близко к Солу. Ему оно казалось настоящим особняком, так как ранее он ничего подобного не видывал. Любой предмет интерьера представлялся ему как что-то экзотическое и раритетное. К слову, в нем и вправду было несколько ценных и редких вещиц, которые не так уж и просто найти. Сам дом, да и вообще вся улица находились неподалеку от леса, в который очень не любила ходить Луна, поскольку, будучи одержимой идеей загадочных культов, она реально верила, что в нем скрываются опаснейшие преступники со всего города. Этот лес был чрезвычайно огромным и действительно устрашающим: бесконечно много тонких деревьев возвышались примерно на двадцать метров, и свет, прегражденный их кронами, практически не попадал на землю.

Через пятнадцать минут Сол был уже в комнате Джеффа.

— Я разобрал все статьи по хронологии их написания. Первая из них датируется шестым апреля семьдесят девятого года. — начал Паркинсон. — Вот, держи, тебе десять и мне десять. Главное — не забудь выписывать важные детали — они нам необходимы. Если найдешь что-то интересное, сообщай мне.

Оба начали сосредоточенно читать. Взгляд каждого постепенно переходил с буквы на букву, со слова на слово, со строки на строку, и иногда возвращался к уже прочитанному отрывку. Страница за страницей откладывались в сторону, пока стремительно пролетали часы, как вдруг Джефф удивленно обратился к другу, показывая на публикацию:

— “Предположительно, один из участников “Безликой Семерки” является владельцем красного родстера. Такие заявление делают некоторые констебли, утверждающие, что высследили группировку”. Это может нам что-то дать?

— Безусловно, но сначала нужно понять правда это или нет. Пока занеси в список ключевых фактов, нужно будет его проверить.

Сол записал факт и продолжил усердно читать. Спустя минуту оба опять были полностью погружены в чтение и как никогда серьезны. Прошло еще около пяти минут и внезапно Сол удивленно воскликнул:

— Я нашел весьма любопытную информацию! “Сегодня (на момент написания статьи), около семи часов утра, произошло убийство, возможно связанное с недавно появившейся таинственной группировкой. Очевидцы, прибывшие на место преступления после услышанного возгласа, сообщают, что видели неизвестного человека, быстро скрывшегося за кустами. Жертва нападения, как сообщается из отдела полиции, — молодой автор, известный в небольшом кругу”.

— У меня есть другая статья от неизвестного независимого журналиста об этом же убийстве. — подхватил Джефф. — “Совершенное неделю назад убийство, по всей видимости, раскрывать никто не собирается. Следы, замеченные на месте происшествия, уже обследованы и приводят нас к обычному жителю Стиву Лоуну, однако его допрос не проводился. Что же все-таки это было — хорошо спланированное злодеяние или дело рук местных шерифов, что пытаются тихо замести следы? Пожалуй, мы никогда об этом не узнаем”.

— Дело уже приобретает интересный характер. — с энтузиазмом подметил Планк.

— Если честно, не думаю, что это связано с Семеркой. Слишком странно было бы на фоне слухов убивать писателя.

— Да, ты прав, но что если они хотели наоборот — лишь распространить слухи о банде?

— Точно нет — зачем им это делать?

— Это хороший вопрос. — задумчиво сказал Сол. — Все же мне кажется, что тут не все так просто. Нужно читать дальше. Уверен, там точно есть еще что-то важное для нас.

Минул еще час, к этому времени уже близился вечер. В уже достаточно большую стопку прочитанных листов Сол положил еще одну страницу газеты, датированную двадцать девятым ноября, и как читатель мог предположить, последнюю.

— Все, мы закончили. — сказал тот и разлегся на постели, чувствуя облегчение.

— Что-то занимательное подметил? — спросил другой деловым голосом.

— Конечно, вот смотри. — показал на листок на столе Сол.

Паркинсон подошел, взял его и начал читать:

— На всех фотографиях, якобы связанных с Семеркой, есть загадочный красный родстер. Не значит ли это, что кто-то следил за ними? Или, может, сами ее участники ездили на нем?

— Второе предположение малость странно — все-таки это очень секретная шайка, и не думаю, что ее участники были бы настолько недальновидными. А насчет того, что за ними следили — возможно, но я этого не утверждаю.

— У тебя есть какие-то другие сведения об этом автомобиле?

— Боюсь что нет. Думаю, нам нужно принять это за возможную улику. От этого, думаю, нам стоит исходить.

— О, нет, друг. Исходить мы будем совсем от другого… У тебя записано, что Стив Лоун, следы которого были замечены на месте убийства, живет в нашем городе, и даже на нашей улице. Это ведь настоящая находка!

— Я сам не на шутку удивился, когда прочитал это.

— Больше ничего интересного, я так понимаю, ты не записал. Вот что у меня:, — продолжил Джефф. — Очевидцев того убийства, о котором ты начал мне рассказывать, было несколько, и как уточняют некоторые источники, их было двое или даже трое.

— Почему они ничего не сообщили полиции?

— Возможно и сообщили, только дело начинать не стали.

— Известно кто был вторым свидетелем после Лоуна?

— Нет. Он упоминается только в одной статье, и то — очень расплывчато.

— Как мы можем узнать где живет этот Стив Лоун?

Джефф на секунду задумался, и с необыкновенной решительностью посмотрел в глаза Солу. Тот сразу понял, о чем подумал его товарищ:

— Боже, нет! Я не хочу делать это, только вчера я попал в участок и соврал ему!

— У нас нет другого варианта, он единственный шериф в городе, которому ты можешь доверять.

— Что ж, — быстро согласился Планк. — К Донлону — так к Донлону, но это будет последний раз, когда я к нему обращаюсь.

— Это мы еще увидим. — улыбнувшись, тихо ответил второй. — Неизвестно, к чему приведет нас это таинственное дело…

Весь вечер Сол раздумывал о возможных вариантах произошедшего, перебирал различные гипотезы, пытался придумать хотя бы одну логичную и близкую к реальности версию, но каждая следующая была только чуднее и туманнее предыдущей. То он предполагал, что преступление было хорошо спланировано и совершено самой полицией, отчего его так и не принялись расследовать, а то и вовсе допускал, что это было самоубийство. Любая новая мысль лишь ужасала и тревожила Планка, однако остановиться думать об этом он не мог.

В конце концов, ближе к полуночи, он задремал в беспамятстве.

***

Рассвело. Лучи солнца жадно обхватили каждый уголок, не оставив ни одного темного местечка. Наши герои, тем временем, еще не проснулись, что свидетельствовало об активно проведенной ночи. В доме по-прежнему никого кроме Паркинсонов и их юного друга не было. За порогом же в этот день кипела жизнь: десятки людей быстро пробегали мимо этого тихого и ничем не выделяющегося дома, думая о самых разных вещах — от того чем же они займутся сегодня в такую прекрасную погоду и вплоть до того, что же они будут есть на ужин.

Вдруг на весь квартал раздался звук клаксона, а затем чей-то возглас. Тут же Сол очнулся, встал с кровати, быстро оделся и сонно посмотрел в окно. В ту же секунду в комнату вбежал Джефф, так как единственное окно, направленное в сторону дороги, находилось именно в отведенной для него комнате.

— Что стряслось? — спросил он у своего друга, однако никакого ответа не получил. — Что там происходит, что ты видишь!?

— Вдалеке, вижу, едет желтая машина, в ней — два человека, один из них с револьвером, на заднем сиденье мешок среднего размера, предположительно, с деньгами.

— Что им надо? Куда они едут?

— Больше никаких вопросов, товарищ, просто смотри. — ответил Планк и резво спустился на первый этаж, затем забежал на кухню, взял из специального шкафчика одну большую иглу и выбежал на улицу.

Паркинсону оставалось лишь наблюдать за происходящим.

Автомобиль стремительно двигался вдоль зданий, качаясь из стороны в сторону настолько сильно, что иногда даже казалось, что он вот-вот перевернется. Вся толпа молниеносно разбежалась в разные стороны, некоторые торговцы пытались удержать посетителей, другие в страхе прятались за свои палатки, птицы с дороги перелетели на фонари, другие люди, жившие дальше, недоуменно глядели на все это, и лишь желтый маслкар преодолевал любые препятствия на своем пути, с каждым пройденным метром увеличивая скорость. Напротив него вдали остановился Сол. На его лице была интригующая улыбка, а одна бровь была приподнята.

— Что это за парень? — спросил у сидящего с ним рядом водитель машины, увидевши Планка.

— Ты ведь не собираешься его убивать? — тревожно спросил второй.

— У нас сзади несколько сотен, а то и тысяч долларов, мы не можем останавливаться.

— Что ты несешь, черт возьми! Останавливайся! Нам до него меньше сотни футов.

— Ну уж нет, я проделывал это ограбление не ради того, чтобы нас поймали! — уверенно произнес первый и еще сильнее надавил на педаль.

Сол понял, что его ждет, если он продолжит неподвижно стоять, потому приготовился осуществлять задуманный им план — он отошел чуть назад, к тротуару, наклонился так, чтобы одним коленом почти касаться земли, а с помощью второго быть готовым удирать, и стал выжидать. Не прошло и пяти секунд, как машина пронеслась в паре сантиметров от его головы, а затем резко повернула, сделала несколько оборот вокруг своей оси, и наконец, чуть не выехавши с дороги, остановилась. Теперь было очевидно — шина проколота ловким движением юнца. Через некоторое время из автомобиля вышел сперва водитель, а затем его напарник. Они были практически невредимы, лишь едва заметные царапины на руках выглядывали из-под закатанных рукавов. На их лицах были предельно ясно выражены возмущение и негодование, что говорили сами за себя.

— Что вам надо? — спросил Планк, подойдя к ним.

— У нас такой же вопрос к тебе, мерзавец! — яростно крикнул один из грабителей, но не стал набрасываться на Сола, поскольку увидел стремительно приближающегося к ним Джона Донлона.

Он, по обычаю, шел в светло-кофейных брюках, рубашке того же цвета и темных очках, по которым его можно было легко распознать. Был он, как уже упоминалось, немолод, но вовсе не сед — наоборот, он был шатен, и его шевелюра виднелась из-под шляпы, какую обычно предпочитают носить люди его должности.

Шериф, подбежав, начал:

— Молодец, Сол, твои навыки все больше восхищают меня, но шину, конечно, жаль… Вы двое идите со мной, к Мику Бенсону. — завершил грозно он.

— Кто это? — спросили хором все трое.

— Новый детектив и мой помощник. Говорит, профессионал в своем деле, на счету у которого не одно интереснейшее дело! Ни одного упущенного преступника — вот что я называю мастерством! Правда, и стаж работы у него небольшой, но мне он показался довольно хорошим человеком. Честно сказать, не нравится он мне, слишком уж какой-то весь из себя… Но профессионализма у него не отнять, считай, что это мой новый заместитель, у которого есть доступ ко всему, к чему есть доступ у меня. Все, хватит разговоров, за мной!

Джон и два несчастных преступника направились в полицейский участок, а Планк, как ни в чем не бывало, пошел в дом. На пороге его встретил Джефф, по всему виду которого можно было сделать предположение, что он сам не верит в то, что увидел.

— Что это был, Сол!? Как ты успел столь быстро и точно нанести удар иглой?

— У меня за спиной более шести лет скрытной и проворной жизни, и…

— Но я ни разу не видывал от кого-либо подобных… трюков, если позволишь так выразиться.

— Поверь, если на протяжении столького времени ты все время пытаешься найти изощренные пути выхода из не самых, честно сказать, приятных ситуаций, то опыт приходит сам собой. У меня сегодня ночью возник вопрос: известно ли кто давал показания, приведенные в статье?

— Точно нет, но мне известно то, что один из свидетелей, если конечно это был свидетель, был женского пола. Но о ней, думаю, искать отдельные статьи бессмысленно.

— Тут ты прав, нужно сперва навестить Стива Лоуна, но не забывай — еще не исключается, что именно он — виновник торжества, так как никакого алиби у него нет.

— Ты хочешь сказать, что он может оказаться убийцей?

— Я лишь не исключаю этого, ведь правило настоящего детектива номер четыре гласит: “Любой подозреваемый — потенциальный преступник”.

— Нужно еще будет выяснить, что из себя представляет новый помощник Донлона.

— У него появился помощник!? — удивленно и одновременно вопросительно воскликнул Паркинсон.

— Да, называется он Миком Бенсоном, я сам только что узнал. Шериф сказал, что он довольно опытный, но шерифу не почему-то не нравится.

— Нужно будет за ним понаблюдать. Так… когда мы пойдем к участку?

— Сперва я хорошенько поем, еще раз обдумаю дело, а потом — хоть куда! — широко улыбнулся Сол. — Даже в чащу, где волки, как не беги, тебя съедят, где зайцы, как не прыгай, тебя догонят, где орлы, как не лети, тебя схватят своими острыми когтями.

— Только не вздумай идти без меня, ведь все-таки мы напарники. — поддержал Джефф.

— Я и шагу не сделаю, не попрощавшись, зная что это последний раз, когда мы видимся.

— Меня это обнадеживает. — кратко ответил другой, тем самым завершив разговор.

Сол зашел внутрь, отведал самый изысканный завтрак из всех что когда-либо пробовал, а затем ушел в свою комнату. Там он провел приблизительно два часа, на этот раз раздумывая о том, чем могла заниматься Безликая Семерка и какие могли быть ее мотивы. Но к определенному выводу он не пришел, потому как часто его мысли постепенно отдалялись от сути, что он сам иногда не замечал. Задумывался он о разных проблемах и дилеммах, но исключительно близкими и волнующими его. Это была как игра в в пинг-понг: он задавал себе вопросы о жизни и смерти, на которые сам же и пытался ответить, часто не давая определенного ответа.

Вообще, Планку было не чуждо размышлять о когда-то совершенных ошибках, он, можно сказать, был мечтателем, который пытался все время изменить в себе что-то, хоть и понимал, что это к чему-то значительному в настоящее время, скорее всего, не приведет.

Пожалуй, ничто так не волновало Планка, как судьба тех, кого он больше не сможет увидеть. Время от времени он продумывал различный ход событий; как бы по-другому он мог поступить в тот последний день?

Примерно в полдень товарищи вышли из дома и направились к Донлону, а через десять минут были уже у самого участка. Он, как в любой другой день, охранялся двумя угрюмыми сторожами, которые, похоже, так и не выспались после новогодней ночи. У каждого в одном кармане был кольт и по ножу во втором, поэтому связываться ними было не самой лучшей идеей. Здание было скромным, какому и полагается размещаться в отдаленном городе с населением в несколько тысяч человек. В нем было два этажа, но оба небольшие, на первом этаже располагались комнаты высокопоставленных лиц, где, если им было угодно, они могли взять показания, и комната для допросов, а на втором этаже бывали только сами блюстители закона, потому никто кроме них даже представления не имел что там творится.

Сол сперва из вежливости постучался, а затем, не дожидаясь пока кто-нибудь откроет, сам отворил дверь и ступил в входную комнату, захватив за плечо Джеффа. Второй, зашедши, изумился всему происходящему: два полицейских играли в карты, другой, судя по всему, хмельной, полулежа на единственном в холле стуле, изучал с необычайным интересом недавно выданную ему полицейскую дубинку, третий — имитируя рабочий процесс, издали наблюдал за игрой первых. Лишь единственный человек порядочно выполнял свою главную обязанность — встречать и вселять надежду в пострадавших, что посещали это место только в крайних случаях. Этим человеком был никто иной как Джон Донлон, который важно стоял у входа и задумчиво глядел куда-то в стену.

— Здравствуйте, сэр!

— А-а, что за черт!? — испугался он. — А, это ты, Сол. Мы ведь недавно виделись, что-то случилось? Кто это с тобой?

— Это мой друг — Джефф Паркинсон. Он никогда не был тут, и я решил взять его с собой, показать, что значит “криминальная жизнь”!

— Ха-ха! Криминальная жизнь уже давно не та. — начать вспоминать Донлон. — Вот десять-пятнадцать лет тому назад, когда я был еще очень молод — вот тогда-то я ездил по городу и выискивал преступников один за одним. А сейчас что? Максимум один жулик в две недели. Ну… если повезет, может какие-нибудь грабители и посерьезнее, как сегодня, например.

— А у вас сейчас обеденный перерыв?

— Нет, ни в коем случае! Перерывов у нас не бывает, мы ведь настоящие профессионалы!

— А что тогда вон те делают? — указал на играющих Планк.

— Они… да так… в карты играют, я что, помешать могу что-ли? Ну захотели поиграть, пусть и играют. Пойми, юнец, наша жизнь уже ничего не стоит. Эта форма, эти машины, звания — все это исключительно для вида.

— Почему же тогда вы не уезжаете отсюда, чтобы опять начать насыщенную жизнь?

— Я предан этому месту, я работаю здесь дольше любого другого и ни за что не уеду. — настойчиво, но с тоской сказал Джон и утих.

Наступило молчание, продлившееся несколько минут. На протяжении них можно было только услышать недовольные возгласы одного из игроков и радостные восклицания его противника.

— Зачем вы пришли? — успокоившись, спросил шериф.

— Мы хотели познакомиться с Миком Бенсоном, о котором вы говорили сегодня утром. — немного растерянно произнес Сол.

— М-и-и-и-к! — прокричал шериф.

Тут же с лестничного прохода выскочил мужчина лет тридцати. У него были длинные закрученные усы, зеленые глаза и вздернутый нос. Остальные черты лица были, можно сказать, милы, и ничем не подозрительны. Кроме того, он был достаточно высок и потому смотрел на всех слегка с высоты, что придавало и без того уверенной персоне еще большую решительность. На нем была черная рубашка и брюки, а также пояс, закрепляющий оружие.

— Да, сэр! Новое задание? — спросил он, подойдя к Донлону.

— Нет, Бенсон, тут пришли наши постоянные гости, и они хотят узнать о тебе побольше.

— О, да, конечно! Я полагаю, это вы, правильно? — обратился Мик к стоящим у двери ребятам.

— Да, сэр, можете ли вы рассказать о том как вы здесь оказались, о своей должности, и, может быть, кратко о своем прошлом?

— Разумеется, но все по порядку: до прибытия сюда я жил в городе, что находится очень и очень далеко от этого места. Точнее, я жил в деревне неподалеку от того города, но это не суть важно. Весной четыре года назад я приехал сюда, чтобы наконец-то устроиться на работу, поскольку в моем прежнем месте проживания конкуренция была невообразимая. Так, проработав не в одном городе, я, как мне кажется, наконец нашел тот самый, где смогу приносить наибольшую пользу. Теперь я местный детектив и помощник шерифа. Я буду заниматься расследованием крайне серьезных дел, если, конечно, мне будут позволять это делать. У меня есть доступ к информации обо всех проживающих на улице, кто куда выезжал и заезжал. Отчеты ведутся каждый день, и, поверьте, ни один злодеятель не сбежит от меня. — заключил, хитро приподняв брови, Бенсон.

— Вы сказали у вас есть доступ к информации о всех жителях. Можете ли вы нам тогда сказать, где живет мистер Стив Лоун. — спросил один из приятелей.

— Стив Лоун? — озабоченно неожиданным для него вопросом спросил Бенсон.

— Да, он вроде бы живет на нашей улице.

— А зачем вам это знать? — продолжил настаивать на своем тот.

— Мик, им просто интересно в каком доме он живет, назови улицу, дом — и все. — повелел Джон.

— Сейчас посмотрим. — тот достал из кармана свой блокнот и начал листать его в поисках нужной фамилии. — Да, вы правы, ваша улица, дом номер девять. Вот видите — теперь вы точно уверены, что ни один из преступников от нас не уйдет! — оптимистично воскликнул помощник шерифа и убрал обратно свою записную книжку.

Все они обменялись несколькими приятными друг другу фразами, как принято при первых встречах с незнакомцем, затем попрощались и каждый пошел куда ему надо. Наши герои вышли на улицу и на пару секунд остановились.

— Исчерпывающая у него история, не так ли, Джефф? — спросил Сол у своего друга.

— Определенно… — ответил Паркинсон и потопал к дому, а за ним вприпрыжку поспешил и Планк.

Весь оставшийся день Джефф обдумывал как бы им лучше допросить Лоуна, пока Сол просто развлекался и наслаждался жизнью в предвкушении следующего шага к раскрытию дела. Паркинсон был не только сообразителен, но и любопытен и предусмотрителен, как его сестра — ему было важно знать все обстоятельства ситуации. Поэтому он незамедлительно предложил Солу идею сперва тщательно осмотреть дом свидетеля хотя бы снаружи, на что получил его одобрение. Они обсудили план и решили — на следующий день в семь часов вечера, на закате, у дома номер девять.

Никогда раньше я и не воображал, что буду заниматься расследованием столь непонятного и мистического дела, а сейчас, кажется, нахожусь в опасной игре, где проиграет тот, кто будет медлить. Любое малейшее замедление может привести к глобальной катастрофе, а любая ошибка может стоить нам провала всего расследования! Эта гонка за справедливость — единственное, что дает мне возможность жить так, как я желаю.

Из книги “Дело о Безликой Семерке”

Примечания

1

Здесь: каким.