Каюта номер 6

Давид Кон

Атмосферный детектив, в котором преступление совершается на шикарной яхте в тесном кругу респектабельных людей. Круизная яхта «Мария», пробивая носом соленые волны Средиземного моря, держит курс в порт Ашдода. Группа милейших людей собралась в библиотеке, чтобы сыграть в преферанс. Едва партия началась, как хозяин яхты, миллиардер мистер Орлов, вдруг вспоминает, что забыл в своей каюте трубку. Простую курительную трубку. Но без нее никак. Ждали возвращения хозяина минут пятнадцать. Затем заволновались. Потом обыскали судно. Мистер Орлов исчез. Капитан на малом ходу пошел обратным курсом. Тело хозяина вскоре обнаружили среди волн… Невеста миллиардера в истерике. Мать в отчаянии. Друзья ошарашены. Тело несчастного занесли в морозильную камеру. Но пока яхта швартовалась у берега, пока на борт поднималась адвокат Дана Шварц, ситуация на борту вообще стала кошмарной: кто-то отрубил у трупа голову и неизвестно куда ее спрятал, а в кулаке покойника появилась записка с короткой фразой: «Я здесь»… Давид Кон более 10 лет работал ведущим единственного израильского телеканала на русском языке "9 канал". До этого возглавлял газеты «Наша страна» и «Русский израильтянин». Один из самых популярных русскоязычных журналистов в Израиле. Во главе "русской" партии баллотировался в Кнессет. Сейчас работает в Интернете.

11

Можно ли описать ужас, царивший на яхте «Мария» следующие четверть часа?!

С кормы яхты спустили резиновую шлюпку, в которую подняли тело Миши Орлова и дрожащего от холода и возбуждения боцмана. Со шлюпки тело Миши осторожно перенесли через фальшборт и уложили на палубу. Здесь над ним склонился доктор Теппер, но уже через несколько мгновений поднял голову, взглянул на капитана и покачал головой. Миша Орлов был мертв.

Лукреция бросилась на тело человека, так и не ставшего ее мужем. Джованни Колонна и Илан Азулай подхватили ее с двух сторон, доктор Теппер заставил ее выпить успокоительные капли, и Лукреция билась в истерике в руках бабушки и брата. В следующее мгновение на палубе появилась Мария Славина. Тяжело опираясь на руку сестры, она шла вдоль борта и вдруг увидела тело Миши на палубе и рыдающую Лукрецию. Маша все поняла, издала нечленораздельный крик, бросилась к сыну и едва не упала, потащив за собой Веру Борисовну. К счастью, Леонид Славин подхватил ее, прижал к себе, но Маша рвалась из его объятий к телу сына, продолжая кричать что-то невнятное, выражающее отчаяние матери, увидевшей бездыханное тело сына. Пассажиры и команда яхты замерли в ужасе от этой сцены.

Единственным человеком, который сохранил способность действовать, был капитан Колдер Рид. Он шагнул к ближайшему телефону внутренней связи, снял трубку и набрал номер.

— Оливер, — вполголоса сказал он, когда на том конце провода ответили. — Курс на Ашдод. Полный вперед.

В следующее мгновение двигатели яхты взревели, и она начала разворачиваться на прежний курс.

Подчиняясь движению руки капитана, к нему подскочил кок Живко Тодоров.

— Освободите одну из холодильных камер, — распорядился капитан. — Мы разместим в ней тело господина Орлова.

В глазах кока мелькнул ужас. Он явно не одобрял это решение капитана, но возразить не посмел.

— Слушаюсь, сэр!

Капитан по тону Тодорова понял, какие чувства его обуревают.

— Мы будем в Израиле только через четыре часа. Тело господина Орлова надо сохранить для экспертов полиции.

Глаза Тодорова округлились.

— Сэр, вы полагаете… — Он замолчал, но, сделав усилие, продолжил: — Вы думаете, это убийство?

— Я не знаю, — капитан пожал плечами. — Но мне трудно представить, что господин Орлов сам упал за борт. У нас высокий фальшборт. Не было ни качки, ни сильного ветра. Волны не захлестывали палубу. И он был абсолютно трезв.

Тодоров опустил голову.

— Но если господина Орлова убили, то… — Кок тяжело вздохнул и поднял глаза на капитана. — То это сделал кто-то из тех, кто сейчас находится на яхте?

Капитан кивнул.

— Я не знаю, кто это сделал, Живко. Но я не могу исключить ни один вариант. Мы должны сделать все, чтобы полиция разобралась во всем. И потому освободите холодильную камеру.

— Слушаюсь, сэр! Мы переложим скоропортящиеся продукты во второй холодильник. А то, что не поместится…

— То, что не поместится, можете выбросить, Живко. Боюсь, нам продукты уже не понадобятся. Как и сегодняшний обед. Полагаю, что нашим пассажирам будет не до обеда.

Кок кивнул. К капитану подошел доктор Теппер.

— Я не смогу точно определить причину смерти господина Орлова, капитан. У меня нет ни инструментов, ни условий для проведения вскрытия.

— Это не нужно, — отрезал капитан. — Произведите только поверхностный осмотр, доктор. Мне нужно знать, нет ли на теле Миши следов насилия. Но детальное исследование оставьте экспертам полиции. Я немедленно свяжусь с берегом и попрошу, чтобы они встретили нас в порту.

— Слушаюсь, сэр. — Доктор Теппер кивнул, в его глазах сверкнули слезы. — Я лечу семью Орловых уже двадцать лет. И никогда не предполагал, что буду проводить такой осмотр.

— Я понимаю вас, доктор. Поторопитесь, пожалуйста, с осмотром. Я хочу, чтобы тело как можно скорее разместили в холодильной камере.

Капитан бросил взгляд на столпившихся у борта пассажиров и членов команды и побежал вверх по металлическому трапу. Через несколько секунд над яхтой разнесся его твердый голос:

— Дамы и господа, прошу всех разойтись по своим каютам. Мы взяли курс на Ашдод. Я отключаю на судне интернет и телефонную связь. Если кому-то понадобится сделать срочный звонок, обратитесь ко мне.

— Почему он отключает связь? — возмущенно шепнула Вера Шварц стоящему рядом мужу. — Я хотела позвонить Дане. Они будут нас ждать.

— Думаю, капитан подозревает, что Мишу убили, — ответил Генрих Шварц, обнимая жену.

— Что? — Вера Борисовна от неожиданности вцепилась в руку мужа. — Ты серьезно?

— Мне так кажется, — вздохнул Генрих. — Иначе зачем отключать интернет и мобильную связь?

— Это не несчастный случай? — Руки Веры Борисовны дрожали. — Это не случайность?

Несколько секунд она смотрела на мужа, затем тряхнула головой, словно прогоняя оцепенение.

— Тогда тем более надо звонить Дане. Ее бывший может помочь с расследованием.

— Позвоним, — кивнул Генрих. — Я подойду к капитану. А ты займись Машей. Попытайся ее успокоить. Если это вообще возможно.