Дочери войны

Дайна Джеффрис, 2021

Франция, 1944 год. В старом каменном коттедже на окраине красивой деревни в Дордони три сестры мечтают об окончании войны. Элен, старшая, работает медсестрой в деревенской больнице и делает все возможное, чтобы сохранить их маленькую семью в безопасности. Элиза, мятежница, держит кафе, которое служит «почтовым ящиком» для местных партизан, а младшая Флоранс, фантазерка, присматривает за домом, готовит и работает в саду. Однажды ночью Флоранс обнаруживает в сарае молодого немца-дезертира, и сестры решают его спрятать. В ту же ночь деревенский доктор обращается к ним с просьбой дать пристанище англичанину, заброшенному сюда для руководства партизанской борьбой. И сестры оказываются в самой гуще событий. Они должны сделать выбор, который резко изменит их жизнь. А тут еще начинают всплывать семейные тайны, способные разрушить все, что им дорого… «Дочери войны» – это первая часть трилогии о жизни трех сестер в истерзанной войной Франции. Впервые на русском!

Глава 13

Элен наблюдала, как Элиза распахивает дверь, вкатывает свой велосипед, прислоняет к стене и бросает сумку на стол. Затем она сняла с багажника продуктовую корзину и только тогда, подняв глаза, заметила старшую сестру, сидящую в сумраке помещения.

— Чтоб мне провалиться на месте! Ну ты меня и напугала. Что случилось? Видок у тебя жуткий.

— Ох, Элиза, тут такое дело… Нам всерьез нужна твоя помощь.

— Так что случилось?

Элен прижала ладонь к груди.

— Уго… его забрали, — дрогнувшим голосом произнесла она.

— Когда?

— Сегодня. Рано утром.

Элиза побледнела. Ее глаза округлились от услышанного.

— Боже! Поспешу-ка я за Виктором. Он совсем недавно ушел.

— Может, Лео что-то знает.

Леонар Делакруа, местный полицейский, симпатизировавший Сопротивлению, прослушивал телефонные линии, пытаясь разузнать о планах немцев и передвижении войск. Он предпочитал, чтобы его называли просто Лео. Этот человек сильно отличался от французских gendarmes^[17], обычно принимавших сторону маршала Петена. Нынче большинство полицейских превратились в немецких марионеток и вместо СС выполняли всю грязную работу.

— А Виктор?

— У них утром дела. Чем меньше ты знаешь…

— Спрошу у Виолетты, не слышала ли она чего. Может, она виделась с Сюзанной.

Если Элиза по натуре была индивидуалисткой и бунтаркой, Элен предпочитала приспосабливаться к обстоятельствам и действовать скрытно. Сюзанна, добрая подруга Элен и Виолетты, была жилистой блондинкой, принадлежавшей к высшему классу и придерживавшейся идеалистических воззрений. Она жила вдвоем с мужем Анри, французским офицером, метким стрелком. Эсэсовцы его было арестовали, но затем выпустили. Выйдя на свободу, Анри узнал, что его шато превращено в немецкий командный центр и временную тюрьму. Внешне казалось, что он сотрудничает с врагами (его и Сюзанну заставили работать в шато), но Сюзанна вносила свой вклад в дело Сопротивления, передавая подслушанные сведения о пропавших людях и планах немцев.

Из кафе Элен направилась к Виолетте. Они сразу же прошли в сад, где их никто не слышал. Элен торопливо рассказала ей об Уго. Какая ужасная новость в столь прекрасный день! На небе — ни облачка. С нижней террасы наплывал медово-ванильный аромат испанского дрока. К нему примешивался острый, пряный, теплый запах чабреца и сладковатый запах голубых фиалок, чем-то похожий на аромат духов. Рядом с желтыми нарциссами и примулой росли мускатный шалфей, тархун, душистый укроп и лук-резанец.

— Давай присядем, — предложила Виолетта. — Несколько минут погоды не сделают.

Элен смотрела на аккуратно собранные в узел волосы подруги, искусно подведенные брови и лицо с высокими скулами. Раньше Виолетта работала у парижского кутюрье. Она и сейчас казалась женщиной из того мира, случайно занесенной в сонную глушь Сент-Сесиль.

— Итак, что нам теперь делать? — спросила Виолетта.

— Пока не знаю. Надеюсь, Лео что-нибудь слышал. Нужно установить, куда именно немцы забрали Уго.

— Но он ведь не сделал ничего такого.

— Не знаю, — пожала плечами Элен. — Сюзанна заглянет к тебе сегодня?

— Надеюсь.

Будучи женщиной из высшего сословия, Сюзанна даже в нынешнем своем положении пользовалась определенной свободой. Ей разрешалось ходить в деревню за покупками, заглядывать к портнихе и местным ремесленникам. Иногда ее сопровождали один или двое эсэсовцев, что вызывало удивленные взгляды, но, поскольку Сюзанна умело сохраняла свой «фасад», в деревне почти не знали, чем на самом деле занимается эта женщина. Немцам, расположившимся в шато, она нравилась своей арийской внешностью и безупречными манерами. Она часто сообщала Виолетте о происходящем в шато и примыкавшем к нему старинном замке. Виолетта передавала сведения Элизе, а та, в свою очередь, — бойцам Сопротивления. Эта маленькая цепочка, состоявшая из портнихи Виолетты, великосветской дамы Сюзанны и Элизы, работавшей на Сопротивление, недавно предложила Элен примкнуть к ним и стать четвертой. Ведь она всегда могла подслушать важные сведения, касающиеся раненых немецких офицеров, проходивших лечение у доктора Уго. Элен отказалась, сделав упор на том, что не может рисковать.

Однако сейчас, когда ситуация изменилась, она смотрела на подругу, ощущая тревогу и удручающую пустоту в душе.

— Виолетта, я буду рассказывать тебе обо всем, что услышу в кабинете. Но только через некоторое время.

— Думаешь, немцы следом могут явиться и за тобой?

— Если они взяли Уго, то могут. Я не хочу ставить под удар Элизу и Флоранс.

— Элиза и так ставит себя под удар. А за тобой они не явятся. С какой стати?

Тогда Элен, стараясь дышать ровно, рассказала подруге про Джека и Томаса.

— Боже милостивый! — воскликнула Виолетта. — Да ты же по горло завязла во всех этих делах.

— Да, — почесав шею, ответила Элен. — Хотя и не собиралась.

— Допускаю, они могут обыскать ваш дом. Думаешь, немцы арестовали Уго, поскольку узнали, что он лечил Джека?

— И такое возможно, — пожала плечами Элен.

— Как думаете расхлебывать эту кашу?

— У Виктора есть какие-то соображения насчет немецкого парня.

— Куда его отправят?

— Понятия не имею.

— А этот англичанин из разведки?

— С ним все по-другому.

Виолетта вопросительно подняла брови, но Элен не стала вдаваться в подробности.

— Если Сюзанна придет, переговори с ней. Узнай, не в замке ли Уго.

Шато, принадлежавшее Сюзанне и Анри Дюма, находилось неподалеку от Сент-Сесиль, занимая дальний край скалы. С одной стороны к нему примыкал древний замок, помещения которого находились в ужасном состоянии и требовали реставрации. Перед войной эта пара предприняла кое-какие работы по восстановлению шато. К нему вела протяженная дорога, обрамленная ореховыми деревьями. Из окон открывался захватывающий вид на речную долину, а со стороны ландшафтного сада — вид на парапеты замка. Когда нацисты реквизировали шато, то нашли применение и развалинам; в особенности двум подземным застенкам, созданным еще в XI и XII веках. Две островерхие башни замка использовались для наблюдения за местностью, но украшенную скульптурами церковь немцы оставили без внимания. А между тем в церкви находилась потайная каменная лестница, ведущая в подземелье под шато.

Крыша шато имела крутые скаты. Главный зал с массивными дубовыми потолочными балками задавал тон всему строению. Оно досталось супругам после пожара, когда вода из лопнувших труб повредила то, что пощадил огонь. Чета Дюма вернула его к жизни, превратив в настоящий дворец с высокими потолками и большими окнами, из которых можно было любоваться местными красотами. Неудивительно, что нацисты решили прибрать шато к рукам. Им нравились бархатные портьеры и шелковые подушечки на диванах, старинная облицовка каминных труб, антикварная мебель из орехового дерева, открытые потолочные балки и восстановленные каменные полы и лестницы. Но только Сюзанна и Анри знали все тайны замка и шато. Они уничтожили все имевшиеся у них архитектурные планы, чтобы не дать нацистам никакой зацепки. Оказавшись в роли прислуги у немцев, они ютились в отведенной им комнатке за кухней, что было крайне унизительно. Однако замок пережил атаки Ричарда Львиное Сердце и других завоевателей. Под обоими зданиями имелась система туннелей, колодцев, подземных ходов, потайных помещений со сводчатыми потолками, лестниц и погребов, которым Сюзанна и Анри находили должное применение и о существовании которых оккупанты даже не подозревали.

Элен ждали пациенты.

— Как школьные успехи малыша Жана-Луи? — спросила она, вставая и беря сумку.

— Пятилетний ребенок — это шило в одном месте. Когда он хорошо себя чувствует, готов проказничать без остановки.

— Должно быть, трудно тебе приходится.

— В смысле, растить его одной?

— Да.

— Не так уж и трудно. Пьера давно нет. Я привыкла.

— Как его грудь? Получше?

— Да. К лету всегда лучше… Гляди, а вот и он.

В комнату вбежал веснушчатый малыш с огромными карими глазами и вьющимися светлыми волосами. Увидев Элен, он обхватил ее ноги.

— Привет, моя курчавая головушка, — улыбнулась ребенку Элен и потрепала его по волосам. — Как поживает мой любимый мальчик?

Жан-Луи захихикал.

— Я сегодня непослушный, — сообщил он.

— Да неужели?

— Oui! Oui! Oui!^[18]

— Но ты никогда не бываешь непослушным. Твоя маман мне говорила.

Малыш подбежал к матери. Та подхватила его на руки и стала целовать.

Элен подошла к двери. Все знали, что Александр Лакруа, учитель Жана-Луи, был вишистским коллаборационистом, и потому осторожничали, чтобы не сказать лишнего в присутствии ребенка.

— Я пошла, — сказала Элен и наклонилась, чтобы поцеловать подругу в обе щеки. — Пациенты Уго меня заждались. Если у Сюзанны будут новости о нем, передай через Элизу.

Наступил вечер, а известий о судьбе Уго по-прежнему не было. Элен очень устала от вереницы любопытных пациентов. Всем им она говорила одно и то же: доктора вызвали по неотложному делу. Люди, конечно же, понимали, что это отговорка, но Элен не вступала в разговоры и всячески старалась скрывать свое беспокойство.

Когда она шла через площадь, направляясь домой, туда въехала немецкая штабная машина, одна из тех, что переделали на газогенераторное топливо. Двигались такие автомобили медленно. Поравнявшись с Элен, машина еще сбросила скорость. Элен затаила дыхание, ожидая, что ее сейчас остановят и потребуют предъявить аусвайс, продовольственную книжку и документ, подтверждающий ее арийское происхождение. Однако машина поехала мимо. Вдали раздался выстрел. Элен вновь охватила тревога. Она молила Бога, чтобы эта машина направлялась не к их дому.

Дома Элен прошла в прачечную, имевшую сводчатый потолок, подтащила к крану жестяную ванну и до половины заполнила холодной водой. Горячую воду Флоранс носила кувшинами из кухни.

— Пожалуйте мыться, — сказала Флоранс.

Она протянула сестре кусок мыла и бросила в воду сушеные лепестки роз. Нынешняя жизнь не баловала сестер удобствами, однако без Флоранс у них бы вообще ничего не было. Это она тайком держала кур и двух оставшихся коз, которых называла mes jolies peites chévres^[19]. Невзирая на все ужасы, преподносимые жизнью, Флоранс не теряла оптимизма. Элен сознавала, что должна защитить младшую сестру.

— Не буду тебе мешать, — сказала Флоранс. — Полотенца на стуле. Я заходила к Томасу. Джек бóльшую часть дня спал. Я думала, он еще вчера покинул наш дом.

— Как парень?

— Уже не так дрожит.

— Надеюсь, вечером мы его спровадим.

— Каким образом?

— Пока не знаю. Джеку тоже пора с нами прощаться.

— Ладно, мойся и постарайся расслабиться. Если они пришли за Уго, это вовсе не значит, что они явятся и за тобой. Как-никак, они же не тронули Мари.

Элен согласилась с доводом сестры.

Прачечная служила в доме также и местом для мытья. Зимой там царил зверский холод, но к весне мытье становилось более приятной процедурой. К тому же здесь имелся водопроводный кран и большая керамическая раковина. Туалетов у них было два: один выносной, второй в доме, куда можно было попасть прямо из прачечной. Дом требовал модернизации, но с началом войны не стало ни денег на ремонт, ни желания им заниматься.

Элен уселась в ванну, продолжая думать. Уго был не единственной их проблемой. Может ли она расслабиться, когда в доме по-прежнему находятся немецкий дезертир и английский разведчик? Оставалось надеяться, что к утру оба уберутся. Если к тому времени не поступит вестей об Уго, тогда, быть может, Элиза попытает счастья в шато. Здание тщательно охранялось. Подобраться туда будет нелегко, но сестра знала, как пройти по сотне гектаров пахотной земли, пастбищ и лугов, а затем еще по четыремстам гектарам, занятым грецким орехом, каштанами и тополями. Оттуда она попадет на малозаметную тропку, пролегавшую вблизи шато.

Дверь прачечной осторожно приоткрылась. Элен повернула голову, рассчитывая увидеть Флоранс. Однако на пороге стоял Джек и смущенно моргал, глядя на нее. Зачем вообще он спустился? Элен сползла поглубже в ванну, чтобы вода покрыла грудь, но он уже и так все видел. Джек поднял руки в знак извинения и отвернул голову в сторону.

— Простите великодушно, — пробормотал он и быстро закрыл дверь, однако Элен почувствовала: между ними что-то произошло.

У нее густо покраснели щеки. Под водой она потрогала грудь. Соски отвердели и торчали, между ног защипало. Не дав себе впасть в замешательство, она быстро вылезла из ванны, схватила полотенце и принялась торопливо вытираться. Мысли путались. В те мгновения, когда Джек на нее смотрел, ей вдруг отчаянно захотелось, чтобы ее потрогали.

Одевшись, Элен прошла на кухню. Джек сидел за столом и чистил морковку. Взглянув на нее, он тепло улыбнулся. Его зубы были белее, чем прежде. Элен разрывалась между желанием поскорее уйти и желанием остаться. Открылась задняя дверь. В кухню вошла Элиза. Элен волевым усилием взяла себя в руки. Это надо прекратить. Взять и прекратить.

— Есть новости? — сухо спросила она, стараясь не показывать внутреннего возбуждения и ошеломленности.

Элиза прислонилась к стене и мельком взглянула на Джека.

Англичанин отодвинул стул, приготовившись встать.

— Нет, останьтесь, — сказала ему Элиза. — Возможно, вы сумеете нам помочь.

— С Уго? — спросила Элен.

— Да. Уго в замке. Сюзанна видела, как его туда привезли.

— Он в подземной тюрьме?

— Она не знает.

Элен упала духом. Неужели нацисты измываются над ним? Сама мысль о том, что кто-то издевается над добрым, мягким Уго, вызывала в ней тошноту.

— Возможно, им понадобился врач, — добавила Элиза. — Может, это вовсе не было арестом. Во всяком случае, Элен, тебя обрадует, что к нам направляются Виктор и еще один английский агент. — (Элен облегченно вздохнула.) — Сегодня Виктор поможет нам переместить немца.

— А Джека?

— С ним пока не решили.

— Ты понимаешь, что теперь, когда немцы забрали Уго, они могут прийти и за мной? Начнут выяснять, чтó я знаю. Особенно если до них дошли слухи про Томаса или Джека.

Послышался знакомый двукратный стук в дверь. Элиза открыла, впустив Виктора и невысокого жилистого мужчину с черными бровями и серьезным лицом. Виктор представил его как Клода, разведчика УСО. Джек и Клод пожали друг другу руки. Виктор быстро оглядел обоих, словно оценивая их способности. Он был горячим сторонником сопротивления врагам. Идеалист, что чувствовалось по его пылающим темным глазам, он не тратил времени на тех, кто держался в стороне от борьбы. Элен всегда ловила на себе его осуждающие взгляды. Каштановые волосы Виктора были коротко подстрижены, оливковая кожа поблескивала, а под черной одеждой скрывалось сильное, мускулистое тело. Элен видела, с каким восторгом смотрит на него Элиза. При его появлении лицо сестры сразу просияло.

— Думаю, вы и так все понимаете, — сказал Виктор, оглядев собравшихся. — Но я хочу напомнить вам нашу цель — посеять в немцах всеобъемлющий страх.

Собравшиеся выразили свое согласие.

— И с этой целью мы перерезаем их пути сообщения, уничтожаем их запасы, транспорт, оружейные склады. Но помните: наша цель не в том, чтобы убивать одного-двух немцев в разных населенных пунктах. Наша цель — пустить под откос всю их военную машину.

— Хотя в процессе операций мы и можем убить одного-двух немцев, — с излишней горячностью заявила Элиза.

— Каждый или с нами, или против нас, — продолжал Виктор, бросив взгляд на Элен. — Никаких компромиссных вариантов.

Элен нервозно жевала щеку изнутри.

— Этой ночью я заберу вашего дезертира на конспиративную квартиру, — объявил Виктор. — Намечается нечто крупное, и немцам будет не до нас.

— Но ты не причинишь ему вреда? — спросила Флоранс.

Виктор покачал головой:

— Может, он знает что-то полезное для нас. Если нет, поможет составлять листовки на немецком языке, убеждающие вражеских солдат, что они проигрывают войну.

— А Джек? — спросила Элен.

— Пока останется здесь. — Виктор снова покачал головой. — И еще один момент…

— Какой? — насторожилась Элен.

— Нужно, чтобы Элиза пошла со мной.

— Элиза? Зачем?

— Нас должно быть двое. Клоду нельзя светиться, а мои люди заняты в другой операции…

Примечания

17

Жандармы (фр.).

18

Да! Да! Да! (фр.).

19

Мои чудесные маленькие козочки (фр.).