Звездочёт

Даниил Александрович Трифонов, 2020

Серебряные стрелы несутся навстречу тянущемуся вверх гиганту. Застывшее движение, скованное морозной тьмой. Создатель вынуждает сам себя закапывать мечты всей жизни. Его творение так и замрет за миг до финального броска.

Если представить, что от каждой звезды к соседним тянутся космические струны, то может показаться, будто город поглотила гигантская серебряная сеть. Редкие полоски облаков тянулись мимо её ячеек, словно мальки, которые ловушке оказались не по силам. Их было достаточно, чтобы разнообразить яркую картину неба, но не застилать луну, которая и дальше освещала всё в округе, представляя взору и поляну, и дорогу и стоящий чуть поодаль город.

Холод туманом тянулся из леса к устланной бетонными плитами площадке и стоящему рядом давно заброшенному комплексу построек. Неподалёку над ними гордо возвышался металлический скелет на стартовой площадке космодрома. Стылый ветер наигрывал мелодию, встречаясь со стальным каркасом, но сейчас этот концерт мог оценить лишь один неслучайный гость. Он стоял в этот момент у подножья всей конструкции, умиротворённо глядя вверх и наслаждаясь открывавшейся картиной.

Это был невысокий, но крепко сложенный мужчина, седые пряди падали ему на лоб. Из-под густых бровей сверкали голубые радужки весёлых глаз. Наверное, это единственное в нём, что выглядело молодым. Огонь, горевший в них, как будто говорил, что есть ещё у него порох в пороховницах.

Хотя вот с этим его друзья могли бы и поспорить. Все они, немногие дожившие до этих дней, уже давно смирились с дряхлостью их тел, явившихся на свет многие десятилетия назад. Они, кто воздвигали силою своих умов весь этот комплекс из холодного металла, привыкли к мысли, что остался лишь стальной каркас от некогда огромного, но теперь забытого общественностью космодрома. Словно скелет гигантского кита в музее, он здесь отсвечивает блеклой тенью, напоминая о былых летах лишь малой частью сохранившегося материала. Он так и не выполнил своего предназначения. То за что многие боролись — осталось гнить, растаскиваться или стоять мёртвым памятником великим дням. Те, кто видели, как возводился этот комплекс, говорят, всё было понапрасну. Но у одного седого старика в сердце ещё жила надежда. И иногда он приезжал сюда, нашёптывая: «Лишь бы всё не зря».

Конец ознакомительного фрагмента.