Дети Антарктиды. Захваченные земли

Даниил Корнаков (2023)

Вторая часть цикла «‎Дети Антарктиды». После длительного путешествия через льды Антарктиды и волны Атлантики герои прибывают на захваченные земли. Теперь им предстоит добраться до Москвы и найти пропавшую научную экспедицию. Однако по пути к бывшей столице они сталкиваются со странным явлением, ставящее не только всю миссию под угрозу, но и жизни каждого из них.

Глава 1. Плохая примета

Впереди простиралась водная гладь Финского залива. По серому небу лениво плыли на запад густые кучевые облака, напоминающие куски ваты. Лёгкий ветерок приятно ласкал кожу прохладным прикосновением, стирая из памяти вспоминания о жарком экваторе, словно это был страшный сон.

Устроившись возле капота «Титана», Матвей заканчивал проверку метеорологического оборудования. Перед собирателем лежал раскрытый кожаный органайзер со множеством карманов, в котором, помимо метеодатчика (главного прибора каждого собирателя), хранились несколько запасных литий-полимерных батарей размером и толщиной с ладонь, портативный планшет для отображения полученной информации и калькулятор для расчётов вручную, на случай если программное обеспечение планшета заглючит.

Как часто говаривал отец: «Лучше перебдеть, чем недобдеть», и Матвей твёрдо следовал этому правилу все свои пятнадцать лет собирательства. Час назад он запустил беспилотник с прикреплённым к нему зондом для прогнозирования. И пусть ветер нежно шепчет, как здесь холодно, а густые облака скрывают тёплые лучи солнца, младший Беляев предпочитает перебдеть, чем совершить ошибку. Особенно сейчас, в этом, возможно, самом важном рейде за всю его жизнь.

Случившийся недавно откровенный разговор с Вадимом Георгиевичем помог собирателю немного воспрять духом. Однако вместе с этим он ощутил на себе дополнительное бремя ответственности не только за спасение братьев и сестёр с «Востока», но и, возможно, всего человечества.

В течение всей минувшей недели Матвей пытался убедить себя, что лидер прогрессистов не пытается его обдурить. Образец токсина, способного уничтожить мерзляков? Бред! Но каждый раз, когда собирателя одолевали сомнения, а в голове возникали новые вопросы о загадочном токсине, он вспоминал диалог со стариком и получал весомые и логичные ответы, придраться к которым, при всём желании, было непросто.

Да и, говоря откровенно, прогрессист не умел врать — это стало ясно ещё во второй день знакомства, когда тот что-то наплёл про спутники. Поэтому, глядя в горящие глаза Вадима Георгиевича во время последнего разговора, слушая его чёткую речь и понятные, а самое главное, твёрдые объяснения, Матвей осознавал, что старик говорит чистую правду.

В любом случае, совсем скоро он узнает, так ли это. Осталось только добраться до Москвы и найти группу учёных. Или то, что от них осталось.

Всего-то…

От дальнейших размышлений собирателя отвлекло недовольное бормотание Йована, пытающегося совладать с непослушной молнией походного рюкзака. Всё утро здоровяк кропотливо собирал по всему вездеходу свои пожитки, тихонько бормоча под нос какие-то одному ему понятные расчёты, а сейчас был готов взорваться из-за капризной застёжки.

— Паскуда такая, вот именно сейчас тебе надо было сломаться! Ну… давай же! — ругался он сквозь зубы.

В итоге, на его пыхтение обратила внимание Надя, которая сидела рядом в тени и протирала тряпочкой ствол своей громадной «Лапочки» (это же надо было так винтовку назвать!). Девушка отложила оружие в сторону, молча подошла к здоровяку и, не церемонясь, одним резким движением застегнула молнию рюкзака.

— Эм… спасибо, — смутившись, пробурчал Йован.

— Ага, — бросила та и вернулась к чистке оружия.

Планшет раздражающе пискнул и завибрировал, давая понять, что беспилотник, парящий над ними на высоте двадцати километров, закончил сбор данных. Матвей активировал сенсорную клавиатуру и ввёл в строке управления беспилотником команду возвращаться назад.

— Ну и чего? Видно там жуков? — поинтересовался Тихон, сидевший рядом. Он с самого утра маячил перед глазами собирателя, забрасывая его вопросами.

Матвей, уже привыкший к излишней суетливости парня, спокойно ответил:

— Понадобится некоторое время, пока программа составит метеорологическую карту в радиусе трёхсот километров. Вот, смотри…

Он продемонстрировал ему экран планшета, на котором медленно вырисовывалась карта местности с волнистыми узорами изобар⁴, зубастыми линиями температурных фронтов и сине-красными стрелками, означающими направление и скорость ветра.

— А это чего? — указал Тихон на значки с цифрами в интерфейсе, располагающемся в верхнем углу экрана.

Поочередно тыкая в каждый из них, собиратель, как подобает терпеливому учителю, пояснил:

— Это показания датчиков, встроенных в радиозонд, закреплённый на беспилотнике. Здесь у нас анемометр, за ним следует психрометр, далее — барометр, солнечный радиометр и, наконец, термометр.

Мальчишка с удивлением взглянул на него:

— Это точно русский язык? А то как-то не похоже.

«Учитель» усмехнулся и хотел было разъяснить Тихону значение каждого параметра, так как полезные знания лишними для парнишки не будут, да и пока данные выводятся, есть свободное время. Однако в этот момент к ним подошёл Вадим Георгиевич.

— Что скажешь, Матвей? — спросил он, прочистив горло.

Минуло два дня, как старик уже мог самостоятельно передвигаться на своих двоих. Он всё ещё похрамывал: ноги до сих пор не отошли от длительного постельного режима. При общении с прогрессистом бросалось в глаза, как тот изредка морщился от боли и хватался за повязку. В целом же выглядел он намного лучше, нежели пару недель назад, когда его лицо с трудом можно было отличить от физиономии покойника.

— Вроде бы холодно, — заметил Вадим Георгиевич, потирая руки в подтверждение своих слов. — Правда, после нашей Антарктиды это ощущается как лёгонькая прохлада.

Собиратель посмотрел на экран, где всё ещё выводились кусочки метеорологической карты. Увы, датчики радиозонда, передающие на планшет собранную информацию, были изготовлены кустарным способом и не всегда могли похвастаться высокой скоростью работы.

— Надо ещё немного подождать.

— Сколько?

— Пару минут.

— Ну, пару минут — это не месяц, — ответил прогрессист и, стиснув зубы от боли, присел рядом на ступеньку «Титана».

Краем глаза Матвей заметил, как на лице мальчишки дёрнулась мышца — признак сожаления за причинённую старику боль, не иначе.

— Ну что, пацан? Не ожидал, что всё так обернётся? — спросил Вадим Георгиевич. — А ведь месяц назад ты, наверное, и помыслить не мог, что окажешься так далеко от Ледышки.

— Конечно, не мог. Вы меня просто похитили и всё, — высказал с обидой Тихон. — Поди попробуй такое предугадать.

— Не было у нас выбора. Да и не похитили, а взяли в плен. Что же нам теперь, бросать тебя в ледяную воду к твоим побратимам?

— А может, и да? Только вы меня не спросили.

Сидевшая рядом Надя всё это время внимательно слушала их разговор, не отрываясь от чистки теперь уже приклада.

— Я так и предлагала ещё в ту ночь. — Она бросила быстрый, полный неприязни взгляд на мальчишку. — Могу это сделать сейчас, только попроси.

— Себя сбрось, чудище старое, — парировал Тихон, даже не взглянув на неё.

— Ну вот, опять вы оба за своё! — Вадим Георгиевич грозно ударил кулаком по обшивке вездехода. — Надя, ты-то чего лезешь? Тебе сколько лет? А ведёшь себя как подросток!

Прогрессистка отложила оружие в сторону и встала напротив начальника.

— Да потому что нервничаю я, понятно? У нас высадка на носу, а этот маленький болван… — она кивнула в сторону парня, — …только и делает, что беды притягивает: вас едва не убил, тварь эту с крыльями на группу навлёк. Может, и шторм тот возник из-за него.

— Брось, не говори ерунды! — отмахнулся старик.

— Нет, почему же? Шторм тоже моих рук дело! Обращайтесь, подскажу пару заклинаний, как его призвать, — с насмешкой произнёс пацан, изобразив на лице довольную ухмылку.

— Он ещё и издевается. — Надя с силой сжала кулаки, но почти сразу же их разжала и указала на мальчишку пальцем. — Ну ничего, когда-нибудь этому придёт конец, и ехидная улыбочка навсегда исчезнет с твоей маленькой рожи.

Она быстрым шагом направилась к носу корабля, прихватив с собой винтовку и тряпку. Вадим Георгиевич хотел было остановить её, но передумал и махнул рукой.

Как только прогрессистка скрылась из виду, выражение лица Тихона лишилось язвительности и стало чуточку серьёзным.

— Вот взъелась на меня эта мымра. Чего я ей сделал? Ей-богу, не мерзляки, так эта истеричка прикончит во сне.

— Не прикончит, — с уверенностью ответил Вадим Георгиевич. — И не обзывай её, будь выше этого, малец.

Щёки парнишки покраснели от смущения, но он продолжал препираться:

— Вам-то откуда знать?

— Я знаком с ней уже более тридцати лет. Надя способна на многое, но уж точно не на убийство подростка, даже такого баламута, как ты.

— Ну, значит, мерзляк меня сожрёт.

К разговору присоединился Йован:

— Но-но, пацан. К твоему сведению, в нашей команде присутствует один из лучших собирателей.

— Не говоря уж о подготовленных бойцах, — добавил старик, поднимаясь со ступеньки, и похлопал парня по плечу. — Так что не боись, никакие жуки нам не помеха. Прогуляемся в город, сделаем дела и обратно на корабль. Хоть столицу посмотришь. А когда доберёмся до Антарктиды, так и быть, высадим тебя и ступай на все четыре стороны.

— Вот и хорошо. Вернусь в Братство и буду снова грабить таких, как ты.

— Засранец… — с доброй улыбкой ответил Вадим Георгиевич и повернулся к собирателю: — Матвей, может, всё-таки за борт этого щенка?

Но тот уже несколько минут не участвовал в разговоре. Его внимание было сосредоточено на карте, которая почти полностью проявилась на экране планшета. Полученные данные оставляли желать лучшего, однако некоторые выводы всё же можно было сделать.

— Матвей? — снова обратился к нему старик и, заметив, что собиратель полностью поглощён изображением на экране, подошёл ближе. — Всё хорошо?

— Тихо! — осадил его Матвей, рассматривающий переплетение линий на метеорологической карте. — Дайте мне минуту покоя.

Кусочек блекло-жёлтого островка в нижней части экрана, расположенный на юге от их текущего местоположения, предупреждал о приближении тёплого фронта. К счастью, этот циклон двигался на запад, отклоняясь в сторону от их предполагаемого маршрута.

Затем собиратель обратил внимание на данные о температуре. В Санкт-Петербурге и на пути к Москве термометр зафиксировал — 8°C. На северо-востоке, неподалёку от Петрозаводска, температура была на градус ниже, — 9°C. Подобные показатели не могли считаться полностью безопасными, существовала вероятность встретить не самый приятный вид мерзляков.

Матвей сделал пометку в журнале:

«Сообщить команде об „ищейках“, провести инструктаж».

После чего вернулся к изучению карты.

Немного настораживала информация, полученная с барометра: атмосферное давление медленно снижалось, что свидетельствовало о приближении области низкого давления со стороны тёплого фронта, но, возможно, её влияние ещё не будет ощущаться какое-то время.

Показания ветра также вызвали беспокойство из-за его южного направления. Успокаивало лишь одно: скорость этого воздушного потока всего два метра в секунду и не должна увеличиться в ближайшие сутки. Поэтому неприятности в виде адвекции или приближения атмосферных фронтов в сочетании с другими факторами, если и стоит ожидать, то, наверняка, не скоро.

Эх, будь радиус сканирования радиозонда хотя бы на триста километров больше! Тогда можно было бы узнать точнее, стоит ли ждать беды. Ветры в ремесле собирателя — коварное явление: они непредсказуемы, и приборы не всегда могут точно определить, в каком направлении те двинутся в следующую минуту. За ними нужен глаз да глаз, совсем как за диким жеребцом, на которого впервые накинули седло.

Собиратель сделал очередную пометку в своём блокноте:

«Наблюдать за скоростью южного ветра».

— После того, как окажемся на суше, — задумчиво произнёс Матвей, внося дополнительные записи наблюдений в журнал, — мне понадобится ещё раз собрать данные с метеодатчика.

— Для чего? — удивился Вадим Георгиевич. — Разве этой карты недостаточно?

— Её показания бывают не совсем точными. Погрешность тут, погрешность там, а потом из-за этого неверно делаешь расчёты, и вот уже над головой целый рой мерзляков. Радиозонд отображает лишь вертикальный профиль атмосферы, анализирует его и приблизительно накладывает на карту. Но если мы скомбинируем данные метеодатчика и радиозонда, то сможем получить более точный прогноз.

Прогрессист ухмыльнулся от промелькнувшей в голове мысли: «Да, он мастер своего дела!», почесал заросшую щетиной щёку и предложил:

— Зачем тогда высаживаться? Разве не проще сделать это сейчас?

— Метеодатчик работает только в радиусе пятидесяти километров. Будет лучше, если мы высадимся и проверим территорию, по которой нам предстоит проехать.

— То есть радиозонд работает на большей дистанции, но не всегда выдаёт точные данные, в то время как метеодатчик, наоборот, обеспечивает более точный прогноз за счёт малого радиуса действия?

— Можно и так сказать, — подтвердил Матвей, закончив последнюю запись в своей книжке, и посмотрел на старика, чьи усталые глаза резко контрастировали с его собственными ощущениями. Вновь оказавшись в шкуре собирателя с метеорологическим оборудованием наперевес, он почувствовал внутри приятное пробуждение той самой дикой энергии, которой ему так давно не хватало. Как ни крути, он всю жизнь только и делал, что занимался собирательством. Это было его призванием, его жизнью и, раз уж на то пошло, его бременем.

— Эй, подойдите все сюда! — крикнул как можно громче Матвей, созывая всех на палубе.

Через несколько минут возле вездехода собралась вся команда, за исключением капитана. Три дня назад, когда траулер зашёл в воды Северного моря, Лейгур отключил автопилот и взял управление судном на себя. Он спал по два часа в день, как и во время прохождения мимо дрейфующих льдов в Антарктике, после чего снова брался за штурвал.

Было бы глупо отрицать, что исландец превосходный мореплаватель и капитан, и тот факт, что Лейгур провёл корабль целым и невредимым через шторм, который настиг их недалеко от Ирландии, лишнее тому подтверждение. Только вот вовсе не хотелось воздавать ему заслуженные почести и дружески хлопать по плечу, зная его бесчеловечное преступление.

Иногда в мыслях Матвей хлестал себя по щеке, когда у него возникала идея отблагодарить капитана за его работу или желание выяснить, что исландец помнит о его отце. Страшно любопытно было узнать, о чём они беседовали, да и другие вопросы не давали собирателю покоя, но он заставлял себя держать язык за зубами, напоминая себе: «Он не просто убийца, Матвей, он детоубийца».

За размышлениями собиратель не сразу обратил внимание на Арину, которая встала прямо напротив него. Он бросил на неё рассеянный взгляд и поспешил снова уткнуться в экран планшета. До сих пор ему было непривычно видеть её лысую голову, хотя за это время она успела немного обрасти короткими жёсткими волосками. Матвей притворился, будто и не заметил столь значительного преображения названной сестры, однако страшно обиделся на неё за этот глупый поступок.

И всё же он старался держать эту обиду глубоко внутри.

— Ну? — с некоторым нетерпением обратился к нему сержант. — Путь безопасен?

— Путь в захваченных землях никогда не бывает безопасным, особенно, когда ты оказываешься здесь накануне весны, — отрезал Матвей.

Миша хмыкнул, выражая тем самым своё отношение к его предупреждению.

Собиратель повернул планшет в сторону собравшихся и ткнул в экран пальцем:

— Мы высадимся здесь, в небольшой гавани, к западу от города.

Затем раздвинул большим и указательным пальцами область на экране, увеличив участок карты с южной стороны, чтобы все могли его внимательно рассмотреть.

— Здесь? — с недоумением переспросил Вадим Георгиевич. — Почему не в порту города?

— Вам приходилось хоть раз побывать в любом из мегаполисов после Вторжения? — поинтересовался Матвей. — А мне довелось, и не в одном. Все эти города похожи как клоны: кучи обломков на дорогах и тысячи ржавых машин, не говоря уже об уничтоженной военной технике. Учитывая, что мы собираемся добираться до Москвы на этой махине, лучше не тратить время на преодоление груд мусора, а начать поездку в том месте, где препятствий будет меньше всего. Судя по карте, эта гавань нам вполне подходит.

— Мы надеялись отыскать судно, на котором сюда приплыла дочь начальника вместе с остальными членами экспедиции, — пояснила Надя. — Хотим убедиться, что они добрались до этих мест.

— Если с ними был Шаман, то он наверняка предложил им то же самое. Не в этой гавани, так в любой другой из тех, что есть в заливе. Возможно, даже со стороны Финляндии, всё зависит от погоды. Поверьте мне, если они добрались до этого места и отправились дальше в сторону Москвы, то уж точно не высаживались в самом городе.

— Значит, если они и доплыли сюда, то судно может быть в другом месте? — уточнил Вадим Георгиевич.

— Да, я в этом уверен, но где именно — не имею понятия. Как я и сказал, здесь полно мелких портов и гаваней. Они могли высадиться где угодно.

Миша переглянулся с начальником, и они молча пришли к взаимному согласию.

— Как скажешь, Матвей, — дал добро Вадим Георгиевич. — Есть ещё что-то?

— Да.

Собиратель указал пальцем на область метеорологической карты.

— В зоне, откуда мы начнём поездку, наблюдается минус восемь по Цельсию. Подобное значение в нашем деле считается относительно безопасным…

— А какие показатели считаются опасными? — совсем некстати поинтересовался Тихон.

Надя с укором посмотрела на мальчишку, но тот в ответ сложил руки на груди, как бы намекая, что ему плевать на её мнение.

Матвей же счёл вопрос парня уместным: собравшимся не лишним будет знать шкалу Дежнёва — одного из основоположников собирательного ремесла.

— Существуют четыре уровня опасности, каждый обозначен определённым цветом: красный, жёлтый, зелёный и синий. Синий — это когда температура воздуха минус пятнадцать градусов и ниже, полная безопасность, шансы встретить мерзляков равны нулю. Далее идёт зелёный уровень в диапазоне от минус пятнадцати до минус пяти градусов. — Он указал взглядом на экран планшета. — Наш случай. Здесь, хоть и с малой вероятностью, можно столкнуться с одним из их видов, который мы называем ищейками. О них-то я и хотел поговорить.

Среди собравшихся почувствовалось небольшое напряжение.

— Это такие мелкие сволочи, достигающие до колена ростом, с виду совсем слабые, но шустрые, как тараканы. Отличительной особенностью этих мерзляков является их устойчивость к температуре в зелёной шкале. В одиночку они слабые и почти никогда не нападают, но если их окажется хотя бы больше пяти… — Голос собирателя стал твёрже и громче: — Запомните главное правило: как только заметили мерзляка-ищейку, кончайте его сразу, без промедления. В противном случае эта тварь созовёт весь рой в радиусе десяти километров, и будет нам веселье…

Все в ответ оживлённо кивнули.

— Недооценивайте опасность ищеек, — продолжал наставлять Матвей. — Эти гниды сожрали немало собирателей, которым не хватило бдительности, чтобы их заметить, и скорости, чтобы прикончить. Поэтому настоятельно рекомендую не ходить никуда в одиночку и приглядывать друг за другом, ясно?

— В эту ищейку тоже нужно всадить целый магазин, чтобы убить? — подала голос Арина.

Прозвучавший вопрос поставил собирателя в тупик не столько содержанием, сколько тем фактом, кто его задал.

— Нет, Арин. Одну-две пули в башку будет достаточно. Как я и сказал, эти твари не такие крепкие, как их более крупные сородичи.

Девушка молча кивнула.

Её мрачный вид отталкивал Матвея. Ещё месяц назад Арина была совсем другим человеком, нынче же она изменилась до неузнаваемости. Всё своё время девушка проводила либо в компании с Надей, беседуя бог знает о чём, либо с книгой: она до сих пор читала Достоевского. За всю минувшую неделю они толком и не разговаривали, разве только перебросились парой дежурных фраз.

— Так, синяя, зелёная, а что насчёт остальных? — вновь проявил любопытство Тихон.

Внезапно с носа корабля раздались пронзительные крики, заставившие всех резко обернуться. Йован и вовсе дёрнулся от неожиданности. На леер с воплями уселась жирная чайка, предвестница скорого появления суши.

Почти минуту все сохраняли молчание, разглядывая первое живое существо, которое им довелось увидеть за пределами Антарктиды. Птица спрыгнула на палубу, сделала несколько шагов и улетела прочь, сопровождая свой полёт истошным ором, от которого по спинам людей побежали мурашки.

— Насчёт остальных давай повременим, — ответил собиратель пацану и сообщил всем: — Берег близко.

Команда стала расходиться, готовясь к высадке, а Матвей ещё несколько минут смотрел на леер, где только что сидела птица. Среди собирателей ходило поверье, что чайки — это души погибших в рейде собирателей и моряков, поэтому их крики кажутся похожими на вопли мертвецов. Появление чайки на борту перед самой высадкой на берег считалось плохой приметой. Это означало, что душа погибшего, некогда сложившего свою голову в этих краях, пытается предупредить путников, что пора развернуться назад и плыть прочь из этих мест.

Казалось бы — сущий пустяк, но у собирателей и моряков подобные знаки имели большое значение, заставляя даже самых матёрых искать другое место для вылазки.

— Вадим Георгиевич, — кажется, впервые за долгое время Матвей обратился к старику по имени.

Тот окинул его оценивающим взглядом и едва заметно ухмыльнулся:

— Да?

Собиратель осмотрелся, убедившись, что вокруг никого нет, и произнёс:

— Без обиняков, предлагаю в последний раз, но решать вам: давайте развернёмся прямо сейчас, не будем рисковать и прекратим эту экспедицию, пока не поздно. Вернёмся сюда через год, когда наступит подходящий сезон, и тогда добудем образец этого токсина.

— Чего? — На лице старика отразилось недоумение.

— Прошло уже сколько? Два с половиной месяца, как ваша дочь сюда прибыла? Говоря откровенно…

— Вот что, Матвей, — перебил прогрессист, — засунь своё откровение себе в задницу. — Он подошёл к собирателю так близко, что тот ощутил зловонный запах изо рта старика. — Машка жива, понял меня? Я голову даю на отсечение, что это так. Я не для того потратил столько ватт, ресурсов и времени, чтобы бросить всё у самого финиша. Мы высаживаемся, баста.

Не желая продолжать разговор, прогрессист отвернулся, собираясь уйти, но вдруг остановился и, повернувшись, добавил:

— Представь, если б на моём месте был ты, а вместо Маши оказалась Арина. Скажи мне, смог бы ты развернуться и удрать в последний момент, даже не попытавшись?

Матвей молчал, не в силах ответить на вопрос.

— То-то и оно, — ответил старик и зашёл в вездеход.

Собиратель молча постоял некоторое время, чувствуя себя разбитым и опустошённым. Прежний запал утих и теперь тлел крохотным угольком. Проклятая чайка, будь она неладна!

Затем поднял голову и заметил в панорамном окне мостика угрюмое лицо Лейгура, бросившего на мгновение взгляд в его сторону. Интересно, видел ли он чайку? Уж кто-кто, а он наверняка сведущ в приметах.

Чёрт бы побрал эти приметы…

Примечания

4

Изобары — это изолинии величин атмосферного давления, которые используются в метеорологии на картах погоды для визуализации мест с одинаковым давлением.