Дети Антарктиды. Лёд и волны

Даниил Корнаков, 2023

2093 год. Большая часть Земли опустошена из-за прошедшей тридцать три года назад войны с пришельцами-инсектоидами. Узнав об уязвимости захватчиков к холодной температуре, уцелевшие земляне в спешке находят убежище в Антарктиде, где все эти года учились выживать и адаптироваться к новым условиям.Таких как Матвей Беляев называют собирателями. Каждый год он совершает рейды на захваченные континенты. Там, при помощи метеорологического оборудования он составляет безопасные от врага маршруты и собирает ценные предметы, вывозя их на шестой континент. Но из-за произошедшей несколько лет трагедии он отошел от дел, поклявшись более ничего не иметь с ремеслом собирателя.Однако, когда на кону встает выживание родной станции, Матвей нарушает данную себе клятву и соглашается стать проводником в спасательной экспедиции. Ему предстоит сопроводить группу солдат до Москвы и отыскать группу ученых, шансы выжить которых тают с каждым днем…

Глава 4. Сделка

Каждый день я задаюсь вопросом: что было бы, не найдя мы на территории Антарктиды богатые залежи кобальта? Построили бы все эти жилые модули? Обеспечили бы тамошних полярников и добытчиков кобальта всем необходимым для комфортной жизни? Все эти ветряки, солнечные панели, сверхмощные вездеходы… Кроме ученых, этот кусок мерзлой земли всерьез не интересовал никого до тех пор, пока на ней не нашлась золотая жила, приносящая миллиарды.

Я прихожу к мысли, что если бы мерзляки напали на нас до открытия залежей, то есть на десять лет раньше, то, с большой вероятностью, скоро она стала бы братской могилой для всего человечества. Без всего того, что оставили здесь кобальтовые корпорации, никто не продержался бы здесь и года.

Из личных записей старшего архивариуса Маркуса Терри, 2073 год.

22 января 2093 года

С момента задержания прогрессистов минула ночь, одна из самых неспокойных и бессонных за последние годы на Востоке. Жители станции судачили и строили догадки о целях визита давних врагов, при этом ставя под вопрос их умственные способности: это ж надо было набраться наглости и явиться сюда без разрешения, да еще и в канун праздника.

Еще одним поводом для горячего обсуждения являлся вездеход незваных гостей. Правда, вездеходом назвать эту махину язык не поворачивался, поскольку своей массивной конструкцией он скорее напоминал танк.

Транспорт был оснащен громадными колесами с шипами и адаптивной подвеской — с подобной преодолеть даже самые высокие заструги не составляло труда. Кабина выглядела как орлиная морда: вытянутая, хищный взгляд фар и заостренный капот, напоминающий клюв с радиатором-решеткой. Корпус серебристо-синего металлика искрился на солнце, создавая эффект мерцающего полярного сияния.

На вездеходе с таким оснащением можно было без труда добраться до любой точки Антарктиды, знай только заряжая себе аккумулятор, который, у Матвея в этом не было сомнений, жрал доброе количество ватт.

Для той троицы подобная махина была чересчур великовата, поэтому Олег Викторович сразу после заключения прогрессистов под замок приказал немедленно обыскать содержимое металлических контейнеров, закрепленных прочными ремнями на крыше вездехода. Найденное внутри них повергло восточников в шок, и количество желающих расправиться с прогрессистами значительно возросло.

Помимо вещей, предназначенных для длительных поездок: запасная одежда, множество еды, запасные батареи для аккумулятора — там хранилось и оружие с большим количеством боеприпасов. Более того, им удалось найти даже целый Ручной противотанковый гранатомет, он же РПГ, и с десяток гранат.

Но самой примечательной находкой была снайперская винтовка ростом ни много ни мало с Арину, причем найдена она была не в ящиках, а лежала на койке внутри вездехода. И хоть с виду винтовка была довольно тяжелой, взявший ее в руки Йован ухмыльнулся, заметив, что весит та всего ничего. Все потому, что оружие изготовлено из особого углеродного материала, известного своей легкостью и прочностью. Матвею довелось видеть подобные винтовки пару раз на рынках собирателей в Мак-Мердо. Стоимость одной такой покрывала как минимум год обеспечения ваттами его жилого модуля.

— Это красавицу я возьму себе, — погладив по дулу винтовки, объявил Йован. — Думаю, прогрессисты не обидятся. А патроны на нее видали? Размером с мой средний палец.

— Ты хоть стрелять из него умеешь? — выпалила Арина.

— А чего уметь-то? Прицелился, нажал, бам! — Йован обернулся к подошедшему Матвею. — Как тебе арсенал, дружище? Самое то, чтобы захватить небольшую станцию, а? — Последнее предложение он произнес с заметным намеком.

— В три человека? — с издевкой ответила ему Арина.

— Да с такими вооружением и трех хватит. Глянь на все это добро! У нас на всю станцию несколько пистолетов, да допотопное ружье, и то не стреляет; а автоматов я и сроду не видал, разве только на картинках.

— Даже если и так, даже если и предположить, что они сюда приехали нас захватывать… втроем, то зачем им оставлять набитый оружием вездеход без присмотра? Еще при этом вваливаться в бар, где собрались все восточники?

— Может, у них здесь подкрепление где-нибудь рядом, а они вроде отвлекающего маневра, — строил догадки здоровяк. — Вот сейчас расслабимся, пойдем спать, а они как..!

Услышав ответ Йована, Арина закатила глаза.

— А может, лучше попробовать у них самих выяснить, зачем они взяли с собой столько оружия?

— Так они тебе и скажут.

— Матвей. — Арина устала спорить с Йованом. — Нужно поговорить с ними. Тот старик искал тебя… Да ты и сам сказал Олегу Викторовичу, что Сэм упомянул тебя по радиосвязи пару дней назад. Это наверняка они и пытались связаться, но, не получив ответа, приехали сюда.

— На кой черт ты им сдался, Матвей? Ты знаешь их? — поинтересовался Йован.

— Нет, — честно ответил тот, — но догадываюсь, зачем они сюда пришли.

— Вот как? И зачем?

— Глядите, вон и Олег Викторович идет, — указала на старосту Арина.

Староста выглядел крайне потрепанным и усталым, хоть и старался этого всячески не показывать.

— Чтоб я еще раз твою бормотуху выпил, — обратился староста к Йовану, смачно зевнув. — Башка как китайская ваза — щелчок пальцем, и развалится. Так, ну чего, нашли еще что-нибудь, помимо оружия? — задал вопрос Олег Викторович.

— Да, кроме оружия, ничего особенного, — сообщил Йован. — Так, жратвы на неделю, одежда, портативные аккумуляторы, карты…

— Карты чего?

— Этих, как бишь их…

— Санкт-Петербурга и Москвы, — опередила Йована Арина.

У старосты глаза на лоб полезли, и он с удивлением присвистнул.

— Ух ты, давненько я этих названий не слышал. Жаль, до Вторжения так и не успел там побывать, в двух столицах. Сам-то я родом из Красноярска.

Для остальных присутствующих мечтательная речь Олега Викторовича прозвучала как рассказы про другие планеты.

— Ладно, Матвей, Йован, пойдем допрашивать этих гавриков. Устроим им, как говорится, очную ставку, — решительно заявил староста.

— Я с вами пойду, — вызвалась Арина.

— Не надо, последи лучше, чтоб детвора на эту хреновину не залезала, — велел староста в пренебрежительном тоне, наверняка лишь от одного только факта, что это чудо инженерной мысли принадлежит злейшим врагам. — А то у нас утром уже двое навернулись, чуть шеи не переломали.

— Матвей. — начала Арина, поджав верхнюю губу, и грустно посмотрела на него. Таким наивным и немного требовательным взглядом она обычно стремилась добиться своего. — Пожалуйста, могу я пойти с вами? Я не буду мешать.

Уловка девушки снова сработала.

— Пускай пойдет, Олег Викторович. Головка у нее умная, может, взбредет чего в нее.

Староста молча махнул рукой: пускай идет.

Совсем крохотное здание почты пустовало уже много лет. Имеющиеся удобства на жилых модулях здесь отсутствовали, а места для хранения чего-либо тут было крайне мало, поэтому все батареи и прочую технику отсюда вынесли еще давным — давно, найдя им более выгодное применение.

За пленниками, запертыми под замок в одном из кабинетов, следил Паша Рожков со стареньким пистолетом в руках. Бедолаге пришлось одеться в дополнительную куртку, поскольку здание лаборатории, как и кишку модулей, согревали лишь старые стены из композитного материала. Завидев их, Пашка аж подскочил, потирая замерзшие руки.

— Здарова, Паш.

— З-здравствуйте, Олег Викторович, — дрожа от холода, сообщил тот.

— Ну, чего они? Буянят?

— Да не особо, говорить хотят, на холод ж-жалуются и на тошноту.

— Жалуются… Ничего, пущай померзнут, как мы когда-то… А тошнота — это все из-за горной болезни. Мы-то привыкшие, а они…

Из Олега Викторовича так и сочилась ненависть, которую он совершенно не скрывал.

— Еще говорят, что времени у них нет, — продолжал Паша, — с-спешат куда-то.

— Спешат, ага… — с сарказмом ответил староста. — Ну а нам спешить некуда. Ладно, ступай, Паш, согревайся. Дальше мы сами.

— С-спасибо, — поблагодарил тот и быстрым шагом направился к выходу из лаборатории.

Староста щелкнул замком, кивнул вооруженным Матвею с Йованом, мол, будьте готовы ко всему, и зашел внутрь.

Прогрессисты сидели на столе, прижавшись спинами друг к другу в попытке согреться. Та, которую звали Надей, заметив вошедших, спрыгнула на пол и сжала кулаки; она сморщила нос, словно учуяв неприятный запах, и смачно плюнула в стену.

— Надя, угомонись, — все тем же спокойным тоном обратился к ней старик в кепке, ласково взяв ее за рукав. — Мы с тобой это уже обсуждали. Это ни к чему не приведет.

— Эта горилла… — прошептала она, указывая на Йована.

— Потом, — осадил ее старший. — Не сейчас.

— Правильно, девочка. Слушайся своего старшего, даже если это прогрессист, — проговорил девушке Олег Викторович. — Иначе я сейчас принесу ведро с мокрой тряпкой, и будешь драить мне все жилые блоки станции.

Явно с невероятным усилием воли Надя заставила себя промолчать и вернулась на место, не сводя взгляда с Йована.

— Погоди, это она меня гориллой назвала? — шепнул Йован на ухо Матвею с явным недоумением.

— Я прошу прощения за мою подчиненную, — обратился к Олегу Викторовичу главный прогрессист. — Надя крайне взволнована, что вы взяли ее «Лапочку» без спроса.

— Чего? Лапочку? — смутился Олег Викторович.

Старик кивнул в сторону Йована.

— Это имя винтовки.

— Вот как? Ну теперь у нее новый владелец, и имя у нее будет другое. Например… — Он окинул задумчивым взглядом оружие. — Например, «Хреновина»!

Матвей опять заметил, как Надя едва не сорвалась в желании высказать Олегу Викторовичу все как есть. Забавно на ее фоне смотрелся третий, глухонемой член этой шайки, даже не ёрзнувший на ее фоне.

— Обсудим это потом, — выпятив ладони, произнес Вадим. Было слышно, как голос его дрожит, будто он и сам пытался из последних сил держать себя в руках. — Для начала я хотел бы представиться, — он протянул Олегу Викторовичу руку. — Вадим Георгиевич.

Староста, само собой, его руку не принял.

— Знаю я тебя. Ты Зотов, младший брат того ублюдка, который бросил нас здесь умирать. Я помню твою рожу, даже несмотря на появившиеся на ней седины и морщины.

Вадим сочувственно выдохнул, правда, вот только было это искренне или наигранно — понять было трудно.

— Да, это так, я Мишин брат. И уж если на что пошло, я узнал и тебя, Олег Викторович Ложков, даже несмотря на появившиеся на твоем лице морщины и седину.

У Олега Викторовича от злости привычно затряслась кожа на подбородке от резкого ответа его оппонента.

— Поэтому будем считать, что мы уже знакомы. — Матвей заметил, как эта фраза прозвучала так, будто они знали какую-то общую тайну.

— Послушайте, — теперь Вадим обратился ко всем присутствующим. — Я понимаю, что между нашими станциями не самое лучшее прошлое, но прямо сейчас я, как бы оскорбительно для вас это ни прозвучало, не хочу тратить на это время. Мы и так потеряли целую ночь, а у меня каждый час на счету.

— Не хочет тратить он время… — буркнул староста.

— Олег Викторович, — на этот раз в разговор вмешалась Арина. — Пускай говорит, иначе мы здесь к концу дня все примерзнем к месту, пока вы будете злобно зыркать друг на друга.

— Хорошо, — согласился староста, — говори, на кой хрен приперлись?

— Я уже говорил вам еще в той столовой…

— Баре, — поправил его Йован.

— Хорошо, баре… — Он посмотрел на Матвея. — Я ищу собирателя по имени Матвей Беляев. Как я правильно понял, это вы?

Матвей с безразличием кивнул.

— Не сын ли того самого Беляева?

— Да, это сын Вячеслава Беляева, — с гордостью ответил Олег Викторович, без всяких церемоний вмешавшись в разговор. Старик никогда не упускал возможности показать, как восточники во всем лучше прогрессистов, да и вообще жителей других станций.

— В таком случае мне повезло вдвойне. Учитывая ваш опыт, наверняка переданный вам отцом. Всю последнюю неделю мы только и делали, что связывались со всеми крупными и не очень станциями в радиусе двух тысяч километров: Мирный, Кейси, Мак-Мердо, Чжуншань… ни в одной не нашлось собирателя. Все они уже давно отправились в рейд. Но найти вас, да еще и сына Беляева… это и впрямь большая удача.

— Послушайте, я знаю, к чему вы клоните, — прервал его Матвей, поняв все окончательно с того момента, как в вездеходе были найдены карты. — Вы зря сюда приехали, я больше этим не занимаюсь.

— Минуточку… — вмешался в диалог Олег Викторович и обратился к Матвею. — Я правильно понимаю, что этот хмырь имеет наглость нанять тебя в качестве собирателя? — И, не дождавшись ответа, наигранно засмеялся. — Да вы, прогрессисты, совсем страх потеряли.

— Как бы то ни было, — спокойно ответил Матвей, — я этим уже не занимаюсь.

— Могу я узнать почему? — вежливо, но с заметным нетерпением спросил прогрессист.

— Не можете, — все так же твердо произнес Матвей.

— Начальник, мы только попусту теряем время! — Надя вскочила с места и подошла к нему. — Пока не поздно отправимся к полуострову, на Палмер. Если не здесь, то там наверняка найдутся собиратели.

— Ты прекрасно знаешь, что мы потеряем куда больше времени на дорогу. До Палмера как минимум две недели пути.

— Так мы хоть куда-то будем двигаться, а не торчать на месте среди этих упертых баранов.

— Упертость нам помогала и помогает до сих пор выживать все эти годы, — согласился Йован, — а вот насчет баранов ты явно погорячилась, красавица.

Здоровяк и прогрессистка обменялись враждебными взглядами. Наверняка оставь эту парочку наедине, через минуту они уже вцепились бы друг другу в глотки.

Тем временем Вадим снял с себя куртку и закатал рукав свитера, включил дисплей своего ваттбраслета.

— Пашка бестолочь, велел же обыскать… — пробурчал злобно Олег Викторович.

Вадим несколько раз ударил по сенсорному экрану и показал восточникам изображение с девушкой-блондинкой, стоявшей у стола с книгами. Взгляд незнакомки выглядел серьезным, но не лишенным искорки озорства, что добавляло ей таинственности и необъяснимого очарования.

— Это моя дочь Мария, Машенька, — с ноткой жалости стал рассказывать Вадим, продолжая демонстрировать фотографию. — В середине октября она вместе с небольшой группой отправилась в научную экспедицию до Москвы в сопровождении собирателя-канадца по прозвищу Шаман. Наверняка вы слышали о нем, Матвей…

О да, как не знать про Шамана. Кличку он свою получил не просто так: этот канадец обладал каким-то неведомым талантом предугадывать погоду наперед и без использования всякого оборудования вроде метеодатчиков или зондов, что помогало ему избегать встречей с мерзляками и до сих пор оставаться в живых. Нет, разумеется, он пользовался метеорологическими приборами, как и все, но делал это скорее для спокойствия своих спутников, по крайней мере, нечто подобное Матвей слышал про собирателя с прозвищем Шаман.

— Она вместе с остальным должна была вернуться еще месяц назад, в середине декабря. До этого за последние восемь лет она уже четыре раза отправлялась в экспедицию на захваченные земли: Чили, США, Норвегия, Аляска — и все проходило гладко. Но теперь… видимо, что-то пошло не так.

— Думаю, что здесь все понятно, как полярный день, — выдал Матвей и посмотрел Вадиму прямо в глаза. — На этот раз вашей дочери не повезло…

— Я знаю, к чему вы клоните, — поспешил ответить прогрессист, хоть с первого слова это и звучало как оправдание. — Но поверьте мне, Матвей, вы не знаете, на что способна моя дочь.

— Вы правы, не знаю, — все тем же спокойным тоном проговорил Матвей, — но одно я знаю точно: рано или поздно мерзляки добираются до тебя, независимо от твоих способностей. Поэтому советую вам смириться, ваша дочь мертва.

— Она жива! — закричал прогрессист да так, что заставил всех присутствующих вздрогнуть, за исключением глухонемого Домкрата; он лишь продолжал молча наблюдать за происходящим.

Терпение, что Вадим бережно старался сохранять до сих пор, напрочь испарилось.

— Вы просто утешаете себя, — продолжал настаивать Матвей. — Советую вам смириться и вернуться домой. — Затем он обратился к старосте: — Олег Викторович, отпустите их.

— Ты уверен? Я бы не стал.

— Я заплачу, — Вадим немного успокоился и стал предпринимать очередную попытку. — Я не хочу знать причин, по которым вы больше не собиратель, ни чего-либо еще. Мне достаточно лишь того, что вы — сын вашего отца, лучшего собирателя времен Адаптации.

«Я не мой отец», — так и хотелось произнести Матвею, но он сдержался, решив выслушать предложение прогрессиста до конца.

— Послушайте, все, чего я хочу, — это вернуть мою дочь, — произнес тот. — И за вашу помощь я готов щедро заплатить.

— Нам не нужны ваши ватты, — отрезал Матвей, обернувшись к прогрессисту через плечо, — наши панели и ветряки производит достаточно энергии. — Здесь Матвей чуточку соврал, лишние ватты им и правда не повредили бы. Последнее время что ветряки, что панельки стали хуже работать, выводя все меньше энергии. Но прямо сейчас это была не первостепенная проблема.

— Тогда что вам нужно? — не сдаваясь, хоть и не так резво, как прежде, спросил Вадим.

— Еда, много еды. — Он повернулся к прогрессисту лицом. — На днях у нас произошел пожар на складе, вся провизия на предстоящую зиму сгорела. Многие восточники умрут этой зимой, если не получат достаточно еды…

Вадим задумчиво потер свою седую бороду. На это обратила внимание Надя и, подойдя к нему, запротестовала:

— Начальник, только не говорите, что вы серьезно обдумываете это.

— Не мешай, — шикнул он ей.

Здесь впервые ожил Домкрат. Он слегка ударил по столу, привлек внимание Нади и стал жестикулировать руками, при этом постоянно меняя выражение лица: вот вопросительно сдвинул брови, вот их поднял, широко раскрыв глаза.

Надя ответила ему жестами, при этом бормоча про себя:

— Он пытается договориться с ними, заплатить едой, а не ваттами.

«Увидев» ответ напарницы, Домкрат резко вскочил с места и коснулся плеча Вадима. Он замотал головой, тем самым присоединяясь к протесту Нади.

— Не вам решать, понятно? Не вам! — грозно зашипел на подчиненных Вадим, осадив их властным взглядом.

— У нас нет скатерти-самобранки! Мы и сами…

— Это моя дочь, ясно тебе?! И твоя подруга, между прочим!

Надя поджала губы, сердито выдохнула ноздрями и снова села на стол, отвернувшись к стене.

— Разделим плату, тридцать процентов еды, остальное ватты, — предложил Вадим.

— Нет, — твердо ответил Матвей, не потратив даже секунду на размышления. — Только еда, никаких ватт.

— Да ты с ума сошел! — возразил Вадим, незаметно перейдя на «ты». — Сколько вас здесь, не больше сотни?

— Сто тридцать четыре.

— Это одна десятая от всех запасов нашей станции на эту зиму. Я не могу пойти на такое!

— В таком случае и я не могу решится на глупую и опасную авантюру, на которую вы хотите меня подписать, — небрежно выдал Матвей. — И, как по мне, это даже к лучшему.

— Хорошо, хорошо. — Прогрессист аж покраснел от злости. — Черт с тобой. Пятьдесят на пятьдесят.

— Сто процентов еды, — настаивал Матвей.

Краем глаза он заметил, как сидевшая позади Надя так и норовила выскочить вперед и вступить в диалог.

— Чтоб тебя… настырный восточник… — сквозь зубы процедил Вадим и вернулся к своим спутникам. Этим воспользовался Домкрат, слегка задел плечо своего босса и стал объяснять ему что-то на языке жестов, не меняя при этом злобного выражения лица.

Тем временем к Матвею подошла Арина и шепнула ему на ухо:

— Ты серьезно хочешь отправиться на захваченные земли? После случившегося?

— Нет, — спокойно ответил он. — Он все равно не согласится. А прежде чем они уедут, хочу их немного потрепать.

— Зачем?

На этот вопрос Матвей не мог ответить словами. Прямо сейчас им двигало чувство какого-то внезапно пробудившегося ребяческого азарта. Да и помучить этого напыщенного прогрессиста доставляло небольшую толику удовольствия.

— Восемьдесят процентов, — прозвенел голос Вадима в ушах Матвея. — Это мое последнее слово.

Надя от злости пнула старую металлическую корзину для мусора.

Признаться, Матвей не ожидал, что ставки возрастут настолько сильно. Услышанное предложение привело его в замешательство. По всем признакам дочь для этого прогрессиста была действительно важна, раз он готов настолько существенно урезать паек для своих соплеменников.

Ответ на предложение после недолгого раздумья стал совершенно очевидным:

— Я согласен.

Олег Викторович от такого заявления опешил, а Йован с Ариной обменялись удивленными взглядами.

— Мы выйдем на минуту. Сидите и не дергайтесь, — велел прогрессистам староста. Он взял под локоть Матвея и кивнул остальным, веля идти за ним.

Выйдя из лаборатории, они отошли от двери подальше, и староста, не стесняясь в выражениях, вспылил:

— Ты совсем дурак? Совсем уже не соображаешь?

— Я не вижу иного выхода, как нам пережить эту зиму, Олег Викторович, — выдохнул Матвей.

— Ну уж точно не идти на сделку с треклятым прогрессистом, еще и, мать его, с Зотовым! — Голос его сделался мрачным и злобным. — Тебе что, напомнить, как его братец кинул тебя, меня, твоего отца и остальных? Думаешь, этот другой? Поверь мне, и у этого рыльце в пушку!

— Да знаю я, знаю, Олег Викторович! — едва сдерживаясь от крика, ответил Матвей. — Но, дорогой мой, поймите, это хоть что-то… Хоть какое-то действие, а не очередное бессмысленное собрание, которое ни к чему не приводит.

— Он прав, Олег Викторович, — вступилась за Матвея Арина, выйдя вперед. — Все эти собрания не что иное, как переливание из пустого в порожнее, простое уклонение от неизбежного. — Она выдохнула, собираясь с силами, чтобы сказать следующее и обратилась ко всем, а не только к старосте: — И не знаю, как вы, а я верю этому Вадиму. Он выглядит крайне отчаянным.

— Еще одна… тьфу ты! — буркнул староста. — Поколение…

— А я не верю ни одному из них, — тихо произнес Йован.

— Ну слава богу, среди нас я хоть не единственный здравомыслящий восточник, — выдохнул староста.

— Но вынужден признать, — продолжал здоровяк, — всяко лучше испытать удачу, нежели сидеть и ждать голодной смерти. И, хочешь не хочешь, Матюш. — Он положил ему руку на плечо. — Но, если ты действительно собираешься отправиться в это опасное путешествие, я отправлюсь с тобой. Не хочу оставлять тебя наедине с этой шайкой прогрессистов.

— Спасибо, Йован, но тебе лучше остаться здесь, проследить за баром и остальными, — сказал Матвей.

— Я не напрашиваюсь, а ставлю тебя перед фактом. К тому же я окажу моим братьям и сестрам восточникам большую услугу, существенно сэкономив оставшиеся запасы еды. Ты же ведь не забыл, что я ем за троих?

Матвей скривился в усмешке. Умел же все-таки этот прохвост заразить хорошим настроением, даже несмотря на серьезность происходящего. Даже сейчас, подписываясь на опасную миссию, он умудрялся сохранять бодрое расположение духа.

Зная упрямую натуру здоровяка, Матвей не пытался уговаривать его остаться и молча согласился на его помощь. Да и, признаться, в компании пускай и одного, но собрата он будет чувствовать себя в разы спокойнее в окружении аж целых трех прогрессистов.

— Йован, у меня была последняя надежда, что хоть ты не потерял остатки здравомыслия, — недоумевал Олег Викторович.

— Я тоже хочу с вами, — вдруг заявила Арина.

С самого начала Матвей догадывался, что его младшая сестренка непременно воспользуется шансом напроситься с ним. Для этой выходки у него уже был четкий и заготовленный ответ:

— Даже не обсуждается.

— Но я могу быть полезна! К тому же это замечательная возможность испытать в полевых условиях тот метеодатчик, что я тебе показывала. Да и, вообще, ты свою первую вылазку сделал в пятнадцать лет, а мне уже семнадцать!

— Арина, нет, — твердо ответил ей Матвей. — Не пытайся меня уговаривать, из этого ничего не выйдет. Ты останешься здесь.

— Ты не можешь…

— Еще как могу! — настойчиво и громко произнес Матвей. — Разговор окончен. Ты останешься здесь и будешь помогать своим братьям и сестрам. Точка.

Арина наморщила нос, резко развернулась и быстрым шагом направилась к выходу из лаборатории.

«Лучше так, — подумал про себя Матвей, — она успокоится, обязательно успокоится. Надо будет зайти к ней…»

— М-да, — вздохнул староста, скрестив руки на груди, — это какое-то безумие.

— Олег Викторович, я не смогу сделать этого без вашего одобрения, — обратился к нему Матвей. — Вы наш староста, вам и решать.

— Мне решать… — повторил тихо тот, присев на старый ящик. — Как же на такое можно решиться? Это тебе не хухры-мухры, на опасное предприятие ты подписываешься, Матвей, да еще и в компании с этими…

Из кабинета раздался стук, откуда приглушенно прозвучал голос Нади:

— Долго вы там? Мы здесь уже замерзли до костей!

— Суетливая баба, а? Прогрессистка… — кивнув в сторону двери, произнес староста.

— Не то слово, — подтвердил Йован.

— Да уж…

— Ну так что, Олег Викторович? Что вы скажете? — спросил Матвей.

— Да что я скажу… прав ты. Не верю я этим змеям, каждому их вздоху не верю, но грех будет не попытаться… Да и верно ты подметил, все эти собрания — пыль в глаза. Ничего это не решает. — Он тяжело выдохнул и посмотрел на Матвея с Йованом: — Добро я даю, так и быть. Кроме вас, Востоку больше не на кого надеяться. На вас вся надежда, ребятки.

С этими словами староста подошел к ними поочередно, обменялся рукопожатиями и по-отечески каждого обнял. У бедолаги даже слеза выступила, которую он спешно смахнул.

Втроем они зашли к прогрессистам.

— Мы согласны, — ответил Матвей, — но помяните мое слово, это будет не спасательная экспедиция, как вы себе ее представляете, а поездка за трупом.

Прогрессист хранил молчание, только тихо улыбаясь.

— И еще кое-что, — серьезным тоном добавил Матвей, — если вы попробуете обмануть меня и нарушить условие сделки, помяните мое слово, мерзляки покажутся вам цветочками в сравнении с тем, что я с вами сделаю. Это понятно?

— Да, — кивнул прогрессист. — Предельно понятно.

Матвей заметил, как Надя хмыкнула, явно не приняв его угрозу всерьез. Будь у него время и силы, он поговорил бы с ней с глазу на глаз, но пока решил лишь запомнить этот жест и поставить в голове галочку на ее счет.

Собиратель подошел вплотную к Вадиму и протянул руку.

— Вы дали слово, восемьдесят на двадцать.

— Восемьдесят на двадцать.

Он крепко пожал довольно мягкую руку старика. Такую невозможно было встретить ни у одного восточника, привыкшего к тяжелому ручному труду. Да куда там, не все восточники даже имели пять пальцев на руке. Обморожение и ампутация в этих краях были частым явлением.

Пока они пожимали друг другу руки, Матвей долго смотрел в мутные глаза старика, пытаясь выяснить, что же у того было на уме.

— Не будем терять времени, — вскорости ответил Вадим. — Отправимся немедленно.

— Мне и моему напарнику нужно подготовиться, собрать все необходимое. — Матвей кивнул в сторону Йована, давая понять, что он поедет не один.

— Хорошо… — согласился прогрессист, молча приняв очередное условие. — Лишние руки нам не повредят.

— Лишние руки хоть знают, как пользоваться вещицей, которую держат? — рявкнула Надя.

— Уверен, ты меня научишь, — съехидничал он и, подойдя к девушке, протянул ей винтовку. Та обвела его недовольным взглядом и грубо выхватила свою «Лапочку».

— Что насчет капитана? — спросил Матвей. — Об этом вы думали? Найти капитана в это время ничуть не легче, чем собирателя.

— Теперь я могу твердо заявить, что и здесь нам улыбнулась удача. — Вадим стал растирать руки в попытке согреться. — В Мак-Мердо нашелся свободный капитан, согласившийся доставить нас до порта в Санкт-Петербурге.

— Его имя?

— Какой-то исландец, имя… как же его…

— Лейгур Эйгирсон, — подсказала недовольным тоном Надя.

— Точно! Лейгур Эйгирсон. Знаете такого?

— Нет. — У Матвея стали закрадываться подозрения. Он путешествовал с множеством макмердовских капитанов, но это имя слышал впервые.

— Так или иначе, двое моих парней, которые тоже будут участвовать в экспедиции, пять дней назад отправились туда заранее, чтобы узнать, что к чему, и убедиться, чтобы этот капитан не снялся с якоря до тех пор, пока мы не прибудем в Мак-Мердо. Они должны были попасть туда как раз сегодня утром.

Матвей крепко задумался. Лейгур… Эйгирсон. Может, он все-таки слышал о нем от кого-нибудь?

Эйгирсон, Эйгирсон…

— А теперь, с вашего позволения, мне и моим спутникам хотелось бы оказаться в более теплом месте и, если вас это не затруднит, с сытыми желудками, — обратился Вадим к старосте, уже пританцовывая от холода.

Олег Викторович нехотя кивнул Йовану и велел проводить бывших пленников в бар.

— Стало быть Мак-Мердо, а? — с воодушевлением воскликнул Йован. — Всегда хотел там побывать.

Но Матвей не разделял радости друга. Внутри снова все сжалось, воспоминания нахлынули волной.

Его снова ожидала долгая дорога по снегам и волнам к далеким захваченным землям.

Дорога, которую он так упорно пытался забыть и избегать минувший год.