Полигон

Данил Андреевич Каличкин, 2022

Ганс – совсем ещё юный пограничник, служащий в крепости на краю мира, и мечтающий об одном – поскорее уехать повидать мир. В один трагический день крепость со всеми его друзьями поражается огненными стрелами с неба. В голове у Ганса только мысли о мести, и таинственное название огненных стрел – ракеты. Взяв катану и заручившись поддержкой новых друзей, наш герой отправляется в путь.

Глава 2

Дорога была спокойной. Изредка они видели крестьян на полях и проезжающих мимо путников. Ганса порядком утомили бесконечные разговоры о былых временах двух его спутников, хотя многое из этого он находил довольно занимательным, хоть и весьма монотонным. В голове его витали мысли о фактическом бессмыслии его путешествия с мало знакомыми людьми в погоне за правдой, что могла стоить ему жизни. Ганс до сих пор не понимал ни того что произошло, ни обозначения на карте в бедняцком районе Елисейта. Они въехали на небольшой холм, на котором гордо стоял один из тысяч безымянных столбов Богов. Тит снял с шеи свой медальон с символом Норанейта и поднёс его сначала к сердцу, а потом ко лбу, что по классическим приданиям означало единение духа и разума. Никогда Ганс в эти сказки не верил. С холма показался маленький лесок. Айварес насторожился, и покосился на столб.

— Пока я ждал твоего второго пришествия, мой неопалённый друг, наемники в таверне рассказали о беглецах из Ангейта. Лес — лучшее место для нападения.

— Как их до сих пор не переловили?

— Войска отведены во Френию — боятся Империю. Хотя это бессмысленно, имперские походы на восток уже все расставили по своим местам.

— Она была больше двух десятков лет назад, ещё до моего рождения. Мы ведь сумели прогнать их, мы защитили свой суверенитет.

— Мало ты понимаешь, мальчик, — Айварес вытянул меч из ножен и положил его на плечо, — хватит болтать и держи ухо востро.

Ганс фыркнул и вынул меч из ножен. Они с Титом и Айваресом скакали впереди и в случае чего, они умрут первыми. Ганс напрягся и встал всматриваться меж крон деревьев, пока отряд плавно входил в лес. Проселочная дорога разделяло его надвое, они переходили его прямо по середине. В стороне от дороги стоял столб Богов — Гансу сало не по себе. Тит развернул коня и отошёл в правую сторону, Айварес в левую.

Ганс опустил меч и затаил дыхание. Чьё–то стрекотание послышалось из–за деревьев, Ганс бегло глазами прощупывал каждый куст в поисках угрозы, пока она не нашла его сама: стрела летела с правой стороны, Ганс увидел её боковым зрением и резко нырнул вперед. Стрела свистом пролетела над ним, ему очень повезло, иначе она бы впилась в шею.

Разбойники резко выбежали из кустов, их было не так много: человек восемь–десять, украшенных ветками и измазанных грязью, в лучших традициях варваров севера–востока. Один из них с безумным боевым оскалом и топором в руке побежал прямо на него. Он резко замахнулся на лошадь, встал он далеко и Ганс не дотягивался: он резко наклонился вперед и парировал удар. Второй разбойник, приближение которого он не заметил, мощной хваткой повалил его на землю и хотел ударить его копьём, Ганс увернулся и одним колотым ударом в сердце свалил противника Ганс как можно быстрее вскочил на колено и парировал удар топора от его подоспевшего товарища, разбойник пнул его в под дых, когда Ганс уже вставал. Он с болью выдохнул и отошёл назад. Разбойник высоко над головой поднял топор и Ганс проколол его сердце. Потому что ни один идиот не будет так замахиваться, вот и результат. Ганс слегка растерялся от первого убитого им человека, несмотря на то что он уже видел смерть раньше. Он стал задыхаться и на мгновение потерял ориентацию в пространстве, но все же нашел в себе силы прийти в себя. Обернувшись, Ганс обнаружил что остатки разбойников убегали восвояси, побросав тела своих товарищей. Большая часть незатейливых идиотов были перебиты закаленными боями и жизнью, чрезмерно активным стариком Титом и бойцом Айваресом. Тошлер стоял чуть пригнувшись на телеге с большим бренейским луком и быстро мотал головой по сторонам, Болдер и Долдер осматривали тела. Йослихт, по–видимому, не участвующий в отражении атаки, вылез из–за борта телеги и заорал во весь свой пискливый голос:

— Дневник! Он украл мой дневник! Тошлер, сделай что–нибудь!

— Да кому нужны твои каракули? — с насмешкой сказал Тошлер, — наконец–то я избавлюсь от твоих идиотских цитат этого, как там его, Креветки из Нишапура…

— Идиот, там рисунки артефактов Богов!

Тошлер вынул стрелу из колчана и спрыгнул с телеги. Услышав слово «Боги», Ганс потерял всякое чувство самосохранности, позабыл о шоке, и побежал за отступающими вместе с Тошлером.

Ветки били в лицо, Ганс выставил руку впереди и бежал, высоко поднимая ноги. Наконец, сквозь кусты и многочисленные деревья, стал виден силуэт убегающего человека. Ганс ускорился и почти его нагнал, в руках его была маленькая коричневая книжка. Они выбежали на поляну и Ганс стал отставать, но спешить уже было не нужно: Тошлер встал на колено и выстрелил из лука. Стрела попала убегающему в спину, тот закричал и упал на землю. Ганс подоспел к нему и взглянул на упавшего недруга, все еще корчащегося от боли. Тошлер подоспел к нему и бесцеремонно воткнул ему нож в шею. В лице этого человека Ганс узнал Зодиака, бывшего заключенного Ангейта, одного из самых ужасных маньяков Долины, и чуть было видно улыбнулся, ведь Ганс посчитал, что наконец–то восторжествовала настоящая справедливость.

— Поделом, сука! — сплюнув в высокую траву, Тошлер перевернул тело и пытался найти дневник Брата.

Он лежал прямо перед ногами Ганса. Он бережно его взял, из него посыпались листки, видимо потрепанные при бегстве. Ганс поднял их и очень удивился: ведь это был рисунок того самого оружия Богов, что он видел на горе. Он вопросительно посмотрел на Тошлер, тот слегка наклонил голову на бок, свесив свои кудри и ехидно улыбнулся, поглядывая на наплечную сумку Ганса, из которой торчали две странные подзорные трубы.

— Рисунки артефактов Богов, их вся Долина ищет — предвидя вопросы Ганса, заранее ответил Тошлер.

— Ты…ты знаешь, что это?

— Кто? Я? — Тошлер засмеялся и убрал лук, — не больше чем другие в Долине. Идём, ты ведь не хочешь остаться здесь, с этим красавцем? — и плюнул в сторону трупа.

— Нет, стой! Ты знаешь, что это? — Ганс достал из сумки злосчастную подзорную трубу и передал её Тошлеру, — тот лишь засмеялся и стал вертеть в своих руках эту вещицу.

— Двойная подзорная труба, странная только. Тысячи фанатиков верят, что эти побрякушки волшебные, но как по мне — очередной бред, — Тошлер взглянул в окуляры и протянул трубу обратно, — Ганс же нажал на кнопку этого причудливого устройства и сказал:

— Да неужели?

Тошлер с некой насмешкой на лице поднёс окуляры к глазам, тут же её откинул и попятился назад, по собственной неуклюжести, свалившись в кусты.

— Это что ещё за чертовщина?! Убери это дьявольское отродье!

Ганс выключил и убрал в сумку «дьявольское отродье», как его назвал Тошлер, вставая с земли.

— Это, это что такое? — спросил его взволнованный Тошлер.

— Я–то почем знаю. Это… трофей.

— Трофей?

— Я получил его в Ангейте. Что ты увидел?

— Я… Не знаю. Мир стал таким серым, ты светился черным. Черт его знает, что это. Мой брат знает об этом куда больше, прямо помешен на этом, никогда его не понимал пока…

— Пока не увидел сам? — сказал увлеченный диалогом Ганс и убрал ветки куста, в которые чуть было не влетел лицом.

— Да. Эй, Йослихт! Нашли мы твои каракули. И ещё, у нас пополнение в твоём клубе любителей антиквариата.

Они довольно быстро вернулись к каравану. Радующийся Йослихт спрыгнул с телеги и принял у Ганса свой дневник, тщательно просматривая каждый лист — все ли на месте. Йослихт с интересом посмотрел на Ганса, который с нетерпением ждал пояснения, и тут же он сам для себя задался вопросом — почему он не расспросил у Ганса поподробнее об Ангейте. Йослихт положил лист с рисунком оружия Богов на дневник и встав рядом с Гансом, стал водить по контурам этого странного рисунка пальцем.

— Это рисунки артефактов Богов. Имперцы их с руками отрывают, при этом осыпая золотом. Иногда и могут дать подданство. Они редки, но если найти хотя бы один такой, особенно странные маленькие капсулы к ним, то считай жизнь удалась. Мы с Тошлером уже полгода за ними гоняемся и всё тщетно. Эти вещи выпускают свинцовые куски и разрывают любой доспех, даже имперскую лорику мускулату. У меня и у самого есть пара артефактов Богов на черный день, я называю их «пламенем». Маленькие капсулы размером с кулак, стоит только выдернуть кольцо и бросить во врагов, так они сразу будут объяты пламенем.

— Имперцы ищут артефакты Богов?

— Как и все. Ты что, в пещере живёшь?

— Жил. На границе. До нас вечно всё доходит с опозданием. — Йослихт понимающе кивнул.

Ганс успокоился. Увидев один раз эти штуки у таинственных разведчиков близ Ангейта, которые Йослихт назвал «винтовками», Ганс и подумать не мог что это артефакты Богов, о которых ходит такая молва. Неужели и вправду Боги покарали Ангейт? Он стянул сумку, открыл её и дал Йослихту найденный им артефакт.

— Утони Норанейт! Откуда это у тебя? — Йослихт чуть не выронил свой драгоценный дневник, когда принялся осматривать драгоценную находку.

— Я отобрал их у… Бога?

— Что? Что ты сделал? Но как… неужели Ангейт действительно…

— Я не знаю, — тяжело выдохнул Ганс и потянулся в эту же сумку за самокруткой. Пока Йослихт пристально осматривал предмет, Ганс собирался с мыслями и пару раз чиркнув огнивом, поджег самокрутку, наполненную столь любимым им табаком — так ты знаешь, что это?

— Это «Глаза Богов». Так его называют ученые. Позволяет видеть сквозь туман, метель, бурю и другую непогоду. Говорят, даже люди через него смотрятся по–другому, — Ганс ухмыльнулся. В сказки Ганс никогда не верил, но он видел все это своими глазами.

— Да, это так… Мы с Тошлером уже…

— Да твою же мать, мир видится серым! Понимаешь? серым! — воскликнул Тошлер.

Йослихт не стал дожидаться пояснения и под руководством Ганса приложил окуляры к своим глазам. На удивление, Йослихт не испугался, а лишь стал придурковато улыбаться, что–то шепча себе под нос и держась за Глаза Богов осматривал мир вокруг.

— Ха–ха! Работает! И в правду работает! — он стал ходить по кругу вокруг двух телег и бубнить что–то себе под нос, введя в недоумение двух братьев–эми, что теперь смотрели, разинув рты, и Айвареса, что подошел вплотную к Йослихту, а тот лишь его рассматривал. Йослихт продвинулся в изучении находки чуть дальше Ганса и стал своими упитанными пальцами ерзать по всему инструменту. Он нажал на кнопку и тут же отпрянул его от себя.

— Ай! Что это за чертовщина, Ганс? — Йослихт убрал от себя «Глаза» и еле слышно выругался.

— Я у тебя спросить хотел.

— Да нет же! — сказал Йослихт, потирая слезящиеся глаза — я про зелёный мир.

— Ты про то что мы в лесу?

— Да нет же! Глянь!

На взгляд Ганса прибор ничуть не изменился. Он взял его в руки и ещё не прислонив его к глазам, увидел, что окуляры излучают светло–зеленое неестественное свечение. Ганс поднёс его к глазам и тут же отпрянул его от себя. Он посмотрел на Йослихта, как и Ганс стоящего с красными слезящимися глазами и приговаривающего: невероятно, невероятно

На шум от двух «любителей антиквариата», как выразился Тошлер, собрался весь отряд, окружив их по кругу.

— Что это за дрянь? Дай сюда, — Айварес бесцеремонно выхватил Глаза и повторил их действие. — мать твою за ногу, что это за хрень? Тит?

Конец ознакомительного фрагмента.