Голос сердца

Даниэла Стил, 1991

Билл Тигпен, сценарист и продюсер сверхпопулярного сериала, был столь сильно озабочен своей карьерой, что не заметил, как рухнул его брак. Теперь, девять лет спустя, его жизнь в Голливуде близка к идеалу. Профессиональный успех, ни к чему не обязывающие легкие связи, каникулы с сыновьями – чего еще желать?.. Адриана Таунсенд считала, что счастлива: у нее была любимая работа на ТВ, красивый преуспевающий муж, обеспеченная жизнь, ради которой они оба усердно трудились, – чем не американская мечта? Но когда она забеременела, супруг вместо радости выдвинул ультиматум: он или малыш! Билл и Адриана случайно встретились в супермаркете. И с первого взгляда на нее внезапно он осознал, что хочет чего-то большего – настоящую семью, женщину, которая его любит. Однако готов ли он снова жениться? Готов ли воспитывать чужого ребенка? Нет. Или?..

Глава 7

Воскресенье и понедельник прошли под знаком кошмарных споров и взаимных обвинений.

В шесть утра во вторник, перед отъездом Стивена, с Адрианой случилась истерика, она разрыдалась и согласилась выполнить его требование. Она не хотела терять любимого мужа, ради него готова была пожертвовать даже ребенком. Стивену Адриана пообещала, что в его отсутствие займется абортом. Визит к врачу был назначен на полпятого.

Все оставшееся до приема время Адриана, рыдая, пролежала в постели, чувствуя нараставший страх, потом вскочила, наспех оделась и бросилась вон из квартиры. Ей хотелось убежать от всего, что случилось, от того, что предстояло сделать, — ради сохранения их брака.

Медсестра пригласила ее в кабинет. Адриана поднялась, растерянная и сильно взволнованная. Слаксы, водолазка и туфли на ней были черного цвета. Черноволосая, бледная, в таком наряде она выглядела необычайно мрачно, почти траурно.

Сестра проводила Адриану в маленькую комнату, смежную с кабинетом доктора, велела раздеться и надеть халат.

Адриана бывала здесь прежде на консультациях и ежегодных осмотрах, но тогда обстановка не казалась ей такой зловещей.

Одетая только в черную шелковую комбинацию и голубой бумажный халат, она села в гинекологическое кресло, стараясь не думать, почему пришла в этот кабинет и что должно случиться дальше. Адриана твердила себе, что делает это ради Стивена, потому что любит его и не хочет разрушать семью.

Наконец вошел врач, улыбнулся, узнав пациентку, и перелистал ее медицинскую карточку. Эта симпатичная молодая женщина всегда ему нравилась.

— Чем сегодня могу быть вам полезен, миссис Таунсенд?

Доктор был приятным старомодным мужчиной, примерно ровесником отца Адрианы.

— Я… — Адриана запнулась.

Врач обратил внимание на ее бледность и огромные, расширенные глаза.

— Я пришла… сделать аборт.

Слова были сказаны так тихо, что врач едва их расслышал.

— Понятно.

Он сел на маленький вращающийся табурет и еще раз просмотрел ее карточку. Замужем, тридцать один год, здорова, никаких противопоказаний. А может, ребенок не от мужа?

— У вас какие-то серьезные причины для этого, миссис Таунсенд?

Адриана грустно кивнула. По ее огорченному виду доктор сразу определил, что она пришла к нему в кабинет вопреки своей воле.

Он видел многих женщин в состоянии стресса: женщин, готовых на все, лишь бы избавиться от нежелательной беременности, — но эта пациентка не из их числа. Доктор был готов биться об заклад, что на самом деле она не хочет делать аборт.

— Мой муж считает, что сейчас для нас неподходящий момент заводить детей.

Доктор снова кивнул, прекрасно ее понимая.

— Но какие у него основания так считать? — мягко поинтересовался он. — Ваш супруг остался без работы? Или у него проблемы со здоровьем?

Доктор пытался выяснить, почему Адриана пришла к нему, и не собирался без веских на то причин делать аборт, так как чувствовал моральную ответственность за своих пациенток.

Однако Адриана качала головой в ответ на все его вопросы:

— Нет, он просто… он просто считает, что сейчас нам ни к чему иметь детей.

— А он вообще хочет их иметь?

Адриана замешкалась с ответом, в ее глазах блеснули слезы.

— Нет… — едва слышно проговорила она. — Думаю, что нет. У него было тяжелое детство, он вырос в многодетной семье. Ему сложно понять, что не всегда все так плохо.

— Безусловно. У вас хорошая работа, и он, полагаю, тоже твердо стоит на ногах. Как вы считаете, он может в будущем изменить свои взгляды?

Адриана печально покачала головой, по щекам скатились слезинки.

Доктор поспешил успокоить ее:

— Не волнуйтесь, Адриана. У вас еще есть время все как следует обдумать и еще раз поговорить с мужем. Аборт — это слишком серьезный шаг…

Он обратился к ней по имени, потому что понимал важность проблемы. Адриане было не до формальностей, она нуждалась в друге, а врач хотел ей помочь.

— Во-первых, я должен убедиться, что вы действительно беременны и это не ошибка. Вы уже делали тест на беременность?

Он был уверен, что Адриана его делала, иначе не пришла бы к нему с такой проблемой.

— Да, дважды. И месячные у меня запаздывают уже на две недели.

— Значит, по нашим методам подсчета, у вас примерно пятая неделя беременности. Так я думаю, но мы на всякий случай сейчас еще раз проверим. После этого вы пойдете домой, и, пожалуйста, еще раз все как следует обдумайте. Если ваше желание прервать беременность не изменится, можете снова прийти хоть завтра. Вы согласны на такой вариант?

Адриана кивком подтвердила, чувствуя себя в состоянии полуоцепенения-полуистерики, думая, что не переживет всего этого. После осмотра доктор подтвердил факт беременности и на прощание посоветовал ей еще раз попытаться поговорить об этом с мужем. Доктор даже предложил свою помощь и сказал, что Стивен может зайти к нему для беседы. Он только не учел, что Стивен абсолютно бескомпромиссен в данном вопросе.

Позвонив вечером Адриане, он был явно раздражен тем, что она еще не сделала аборт.

— Почему, черт подери, он не сделал этого сегодня? Какой смысл ждать? Зачем тянуть с этим неприятным делом?

— Доктор хочет, чтобы мы еще раз все обдумали. Может, стоит прислушаться к его совету?

Сознание того, что ей предстоит, повергало Адриану в состояние депрессии.

— Когда ты возвращаешься? — с тревогой спросила она, но Стивен, похоже, не заметил паники в ее голосе.

— Не раньше пятницы. А в субботу утром мы с Майком играем в теннис. Вы с Нэнси можете потом к нам присоединиться — сыграем сет парами, — сказал он как ни в чем не бывало.

Адриана не верила своим ушам. Или Стивен был полностью лишен чувств, или просто глуп.

— Я не уверена, что в субботу буду в состоянии играть в теннис.

Сарказм в ее голосе звучал совершенно отчетливо.

— Ах да… Я совсем забыл.

В течение десяти секунд? Как можно об этом так скоро забыть? Но прежде всего как можно толкать ее на такой шаг?

— Я бы хотела, чтобы ты тоже еще раз подумал. Стивен, ведь это не только мой ребенок, но также и твой.

Она говорила, а сама чувствовала даже на разделявшем их расстоянии, что между ними стоит стена непонимания.

— Адриана, я уже сказал тебе свое мнение. И не хочу больше к этому возвращаться. Займись же этим, черт подери, — резко сказал Стивен. — Я не понимаю, зачем тебе понадобилось ждать до завтра.

Адриана не ответила, потрясенная жестокостью слов мужа. Получалось, что она подвела его, позволив этому случиться, и теперь должна была любой ценой все уладить, чего бы ей это ни стоило.

— Я тебе позвоню завтра вечером.

У Адрианы к горлу подступил комок, слезы жгли глаза.

— Зачем? Только для того, чтобы проверить, сделала ли я аборт? — задала она последний вопрос и попрощалась со Стивеном, чувствуя, что сердце разрывается, потому что через несколько часов их ребенка спасти уже будет нельзя.

Адриана пролежала без сна всю ночь, плакала и думала о ребенке, которого так никогда и не увидит, ребенке, которого предстояло принести в жертву мужу.

Наступившее утро она встретила словно утро своей казни. На работу ехать было не нужно — Адриана взяла недельный отпуск. Предстояло только одно — снова отправиться к врачу и заставить себя сделать аборт.

Одеваясь, она все думала, что в последнюю минуту позвонит Стивен и остановит ее: скажет, что согласен иметь ребенка, — но он не позвонил.

К доктору надо было явиться в девять часов. Это время Адриане назначили на случай, если она не откажется от аборта. С прошлого вечера она ничего не ела и не пила — только при таком условии можно было применять обезболивание.

Бледная, дрожащая Адриана вела машину по Вилширскому бульвару. К врачу она прибыла без пяти девять, сообщила сестре и с закрытыми глазами села в приемной, сердцем чувствуя, что никогда, до конца жизни, не забудет этого ужаса.

В эти минуты она впервые ненавидела Стивена, у нее было безумное желание позвонить ему, найти его, где бы он ни был, и сказать, что она никогда ему этого не простит, но Адриана понимала, что это бесполезно.

В дверях появилась сестра и с любезной улыбкой пригласила Адриану. Она проводила ее в довольно большое помещение, велела полностью раздеться, надеть голубой халат и сесть в кресло. Рядом стояло зловещего вида устройство, и Адриана догадалась, что это и есть вакуумный аппарат. В горле у нее пересохло, губы слиплись, словно смазанные клеем.

Ей хотелось только поскорее закончить процедуру, уехать домой и постараться все забыть. Еще она твердо знала, что уже никогда больше не допустит беременности. И все же, как это ни парадоксально, какая-то ее частичка по-прежнему хотела сохранить этого малыша, невзирая на то, что может произойти, что скажет Стивен, страдающий неврастенией на почве собственного детства.

— Адриана? — приветствовал ее доктор, отворяя дверь, и ласково улыбнулся. — Как самочувствие, нормально?

Она кивнула, но не смогла ничего произнести и только с плохо скрываемым ужасом смотрела на него.

Доктор прошел в кабинет, закрыл за собой дверь и серьезно спросил:

— Вы уверены, что хотите этого?

Адриана опять кивнула, а потом со слезами на глазах замотала головой. Она была ужасно растеряна, испугана и несчастна. Ей хотелось быть дома, со Стивеном, и ждать их ребенка.

— Вы не обязаны это делать. И не надо, если не хотите. Ваш муж свыкнется с этой мыслью. Многие мужья поначалу устраивают такие скандалы, а когда рождается малыш, радости их нет предела. Имейте это в виду, прежде чем решитесь на аборт.

— Я не могу… — едва слышно сказала Адриана. — Я просто не могу этого сделать… — повторила она, расплакавшись.

— Я тоже, — улыбнулся доктор. — Поезжайте-ка домой и скажите своему мужу, что… — он заглянул в историю болезни, — …да, что в начале января мы вручим ему замечательного малыша. Как вам нравится такая перспектива?

— Нравится, даже очень, — улыбнулась Адриана сквозь слезы.

Пожилой врач положил ей руки на плечи:

— Поезжайте, Адриана, домой, хорошенько отдохните и как следует поплачьте. И все будет хорошо, вот увидите. С мужем тоже все уладится.

Он похлопал ее по плечу и вышел из кабинета, чтобы Адриана могла одеться.

Торопливо, но с облегчением она натягивала вещи дрожащими руками. Она улыбалась сквозь слезы и чувствовала себя так, словно случилось чудо. Она была избавлена от чего-то ужасного и даже не знала, почему так произошло. Понятно было только, что во многом это заслуга умного и проницательного доктора.

Адриана поехала по направлению к дому, а потом передумала и повернула на работу. Почувствовав себя гораздо лучше, она захотела вновь сесть за письменный стол и погрузиться в дела. Встречный ветер трепал Адриане волосы, она глубоко вздохнула и улыбнулась: жизнь прекрасна, как и прежде, но теперь она будет еще лучше, когда у нее появится ребенок.

В редакцию Адриана вошла легким стремительным шагом, несмотря на громадную усталость. Утро выдалось тяжелым, как, впрочем, и несколько предыдущих дней, а вдобавок предстояло еще иметь дело со Стивеном после его возвращения из Чикаго.

Но теперь она по крайней мере знала, что делает. Напряжение последних дней спало, угнетенное состояние, похоже, прошло.

— Привет, Адриана! — просунув в дверь голову, поздоровалась Зелда. — У тебя все в порядке?

— Да, замечательно. А почему ты спросила?

— Знаешь, честно говоря, вид у тебя не самый лучший. Можно подумать, что тебя пропустили через мясорубку. Ты здорова?

Зелда была более наблюдательной, чем думала Адриана.

— У меня была небольшая простуда. — Адриана улыбнулась, благодарная Зелде за внимание. — Но теперь все о’кей.

— По-моему, ты брала отгулы на неделю, или я ошибаюсь?

Зелда пристально смотрела на коллегу, словно не знала, верить или не верить ее словам. Выражение лица Адрианы говорило, что она вполне счастлива и рада возвращению в свой офис.

— Я решила, что хватит гулять.

— Ты с ума сошла, — улыбнулась Зелда.

— Возможно. Хочешь, сходим попозже перекусить по сандвичу?

— Конечно. С удовольствием.

— Зайди за мной, как только будешь готова.

— Хорошо.

Зелда снова исчезла, Адриана же вернулась к накопившимся материалам. Мысль о ребенке продолжала немного пугать ее, но к этому, полагала она, можно будет привыкнуть, тогда как альтернативного варианта — Адриана это знала — она бы точно не пережила.

Адриану возмущало, что Стивен пытался заставить ее сделать аборт. Она задавала себе вопрос, смогут ли они оправиться от эмоциональных травм, нанесенных друг другу за минувшую пару дней, смогут ли их когда-нибудь забыть.

Затем она постаралась сосредоточиться на работе и не думать о муже. В конце концов, для обдумывания разговора с ним оставалось еще много времени.