Монологи с размышлениями

Дара Преображенская

Жанр – мемуары. В этой книге описана жизнь автора, она дана как исповедь. Автор связал свою болезнь с тем, что неправильно смотрел на мир с точки зрения целостности этого мира. Дано описание того, как медленно и постепенно автору удалось излечиться от своей болезни. В целом наша жизнь рассматривается как некая Школа, в которой мы постигаем свои уроки, которые даются бесплатно, но, к сожалению, которые очень дорого стоят.

4

«…Путешествие длиною в жизнь

начинается с одного единственного шага».

(Конфуций).

…В юности я тоже была обычным подростком, ничем не хуже и не лучше других. Училась в обычной средней общеобразовательной школе. Потом в четвёртом классе меня перевели в английскую школу — школу с углублённым изучением английского языка.

Почему меня перевели? Просто считалось, что процент поступления в ВУЗ из такой школы намного выше, чем из обычной.

Перед переводом мне пришлось усиленно по ускоренному курсу заниматься английским языком. Мне наняли преподавателя, которая преподавала английский в педагогическом институте. Кроме меня у неё на занятиях было ещё двое: девочка и мальчик.

Помню, я очень боялась эту женщину, потому что она была строгой и требовательной. Её звали Лия Павловна — полная с чёрными кудрявыми волосами, чем-то похожая на восточную женщину. Иногда она передразнивала меня, потому что мне с трудом удавалось произношение. Однако способности у меня были и даже очень неплохие. Я делала успехи медленно и постепенно, но всё же делала.

Помню, как дворовые девчонки — мои подружки по дому, играли в мяч в «зайцев и охотников», а я возвращалась с занятий, наспех ела, затем вновь садилась за английский. Были летние каникулы, мне очень хотелось пойти поиграть с остальными детьми, но я не могла себе этого позволить. Я должна была упорно заниматься, чтобы к концу лета завершить программу четырёх классов.

Мама тогда подумала, что мне будет веселее, и я лучше освою курс, если со мной позанимается моя будущая одноклассница Маша. Мы познакомились с ней за несколько лет до этого, потому что она жила в соседнем доме.

Помню, она была черноволосой с тёмно-карими глазами — симпатичная девочка с довольно смелым характером и врождённой твёрдостью души. Не знаю, возможно, я всегда являлась для неё «рохлей», «ни рыбой, ни мясом». Однажды она сказала мне: «Ты — тряпка, не можешь „построить“ своих родителей». После этих слов помню, что я накупила таблеток и наглоталась их. Кажется. это был обычный димедрол. Тогда в советское время его можно было свободно приобрести в аптеках.

Итак, я перешла в новую школу с углублённым изучением английского языка в новый класс. Помню первое сентября, где нас, школьников, собирали сначала на школьном дворе, а затем в спортзале. Там проходила торжественная линейка. Море цветов, белые, чуть ли не кружевные фартуки, лаковые туфельки, огромное количество бантов именно белых и пышных. Это был мой пятый класс.

Когда я пошла в первый, то тогда тоже была торжественная линейка перед школой. Я должна была среди немногих будущих первоклассников прочесть стихотворение на этой линейке, которое меня попросили выучить накануне. Вернее, это было не стихотворение, а четверостишие, заканчивающееся следующими словами: «только булки в закоулке на деревьях не растут». В этот стих был вложен большой смысл — нужно упорно трудиться, тогда ты достигнешь успеха, ничего так просто в жизни не даётся.

Наверное, я не поняла этот смысл, потому что постоянно вертела головой по сторонам, испытывая сильное волнение, ведь всё для меня тогда было ново и необычно.

Судьба уже тогда предрекала мне свой вердикт, но могла ли я знать наверняка? Для меня мир казался совсем другим, мир с позиции семилетнего ребёнка.

Помню, как в пятом классе у нас совместно с параллельным «а» классом было мероприятие, посвящённое дню рождения Ленина. Мне нужно было прочесть стихотворение, посвящённое Ленину — вождю Революции.

……Стихи должны были читаться под видеослайды, где рассказывалось про жизнь Ленина. Но в самый ответственный момент я забыла стихотворение, несмотря на то, что накануне очень долго и упорно учила это стихотворение. Помню, меня охватил ужасный конфуз, потому что в тот момент я покраснела и сильно вспотела. Мне было стыдно, очень стыдно. Хотя почему? Разве я сделала что-то предосудительное? Меня постоянно бросало в пот.

Однажды учительница по географии так и сказала прямо на уроке, не называя моего имени:

— От одной девочки ужасно пахнет, — оглядев класс Нелли Владимировна (так звали учительницу по географии), добавила: — Ведь она же — девочка. Нужно часто мыться.

Я часто мылась, но из-за своей полноты у меня был «вредный пот» с отвратительным запахом. Лена, моя одноклассница, почему-то подумала, что всё вышеназванное относится именно к ней. Она расстроилась. Говорили, что Ленка проревела почти всю ночь. А я чувствовала, что эти слова относились именно ко мне, но ничего не сказала, потому что боялась, что меня станут презирать после этого.

Даже проходя практику в операционном блоке (я подрабатывала там санитаркой в шестнадцать и семнадцать лет), сестра-хозайка постоянно отчитывала меня за этот запах пота. Она не знала, что я ежедневно мылась и даже не раз, а несколько раз на день.

— Жуй тогда жвачку, — разводила руками Нина Владимировна.

Мне было обидно.

Помню, когда меня не приняли в пионеры.

«Чем я хуже других? — подумала я тогда, — «Учусь я неплохо, и никогда ни с кем не конфликтую». Мои размышления так и остались без ответа. Зато я была так горда, когда на моей шее, наконец, заалел пионерский галстук — отличительная черта принятых в пионеры. Это был атласный треугольник из красной ткани. Позже я даже сшила из этого галстука чехол для зонта, когда уже училась на первом курсе мединститута в Перми.

Нас принимали перед памятником Ленину, где мы читали торжественную клятву, которую учили. Слова этой клятвы я уже не могу вспомнить. Кажется, в ней были слова: «перед лицом своих товарищей торжественно обещаю: быть честным….»

Некоторых ребят в тот день не приняли в пионеры, и мне было жаль их, ведь они выглядили такими несчастными. Они тоже не могли понять, как и я в своё время, чем они хуже остальных.

В Космомол меня приняли в восьмом классе намного проще, чем мне казалось сначала. Меня вроде бы спрашивали на комиссии Комсомольской организации нашей школы: Какие в мире существуют «горячие точки»?

Конец ознакомительного фрагмента.