Эловин. Магия карт

Даррис, 2022

Маги, вышедшие из колоды карт прародителя, веками беспечно правили королевством и угнетали своих верных подданных. Однако Императрица, пробудившаяся в простой девушке, может кардинально изменить ход истории. Эловин воспитана Бинами, но рождена Триумфом. Она попадает на службу во дворец, и ее жизнь меняется, когда Вин встречает Роуна – кронпринца Этонери. Союз противоположностей навсегда изменит судьбу королевства и спасет от злодея, который столетиями стремился к власти и мести.

8

Гнусный Лэни

«Это был не сон».

Фермерские Угодья мирно дремали, нежно укрытые снежным одеялом, а в самом сердце королевства, жаркое и душное лето едва ли сменилось теплой и красочной осенью.

В глазах рябило от постоянно мелькающих цветов: белых, серых, черных, золотых и бордовых. Пестрая роскошь дворцовых залов перестала вызывать во мне восторг, а звучные и твердые голоса Триумфов сливались в нарастающий гул.

«Это был не сон».

Ядовитые сплетни, пустые разговоры и беспричинная суета превратились в огромной ком, застрявший в горле. Я задыхалась среди высоких стен и просторных комнат, меня душило отчаяние и топила печаль.

— Это был не сон! — с ужасом воскликнула я.

Я села в кровати, пытаясь унять страх в беспокойном сердце. Меня мгновенно прошиб пот, тело стало неприятно липким и грязным, ноги стремительно наливались свинцом, а затылок нещадно пульсировал, напомнив о реальном существовании сделки.

«Нужно собраться. Так не пойдет, Эловин».

Собраться мне не удалось и двумя днями позже, когда я осознала, что особенно остро нуждалась в разговоре с единственным близким, но недоступным человеком.

Габриэль, моя безрассудно храбрая и чересчур упрямая названная сестра, была нужна мне, как глоток свежего воздуха. Сколько бы раз я не старалась попасть в королевскую кухню, какой бы повод бы для этого не находила и как бы не изворачивалась, итог всегда один — меня выставляли за дверь, говоря, что ни за что не пропустят внутрь, добавляя излюбленное «в целях безопасности». Состояние близкой подруги и ее дальнейшая судьба оставались для меня скорлупой грецкого ореха, которую я расколю, только обломав себе все зубы.

Я плелась позади гостей из Знатного города, которые двигались по значимым местечкам дворца и вслух восхищались его убранствами. Роун возглавлял колонну и не спеша вел всех за собой, попутно отвечая на вопросы и комментируя обстановку внутри очередной комнаты. Тень хозяина, то есть я, бесшумно следовала за ним на приличном расстоянии, смотря себе под ноги.

От дурных мыслей меня отвлекал только хозяин, в корне изменившийся за пару дней. Он перестал устраивать пьяные сцены в столовой белых слуг, более уважительно и менее требовательно относился ко мне, везде бродил с тростью и большую часть времени проводил во дворце.

Роун стал частым гостем библиотеки, в которой допоздна зачитывался приключенческими книгами и засыпал с ними в обнимку. Он без умолку болтал о несвязанных между собой вещах, демонстрируя прекрасное владение четырьмя диалектами.

Он любил встречать важных персон и с нескрываемым удовольствием демонстрировал им владения, которые в ближайшем будущем станут его собственностью. Его Высочеству нравилось хвастаться своим положением, несмотря на очевидную неприязнь к ответственности.

— Леди, — Роун дружелюбно протянул руку пожилой даме, чтобы помочь ей спуститься по ступенькам. Он весьма обходителен с женщинами и дипломатичен в разговорах с мужчинами.

Смотреть в глаза Его Высочества становилось сложнее. Рано или поздно, я добровольно предам не только его доверие, но и все королевство, ради клочка бумаги на котором написано мое имя. Не могу поверить, что кронпринц возненавидит каждую клеточку моего ничтожного существования. Я шла за ним на ватных ногах, нервно озираясь по сторонам.

— Какие жуткие женщины! — восклицает мужчина в светло-голубом фраке, издалека увидев старших слуг, затаившихся в глубине тронного зала.

— Почему у них вместо глаз — драгоценные камни? — миниатюрная девушка с высокой прической, украшенной морскими звездами, обвивает своими пальчиками предплечье кронпринца и практически виснет на нем.

Роун широко улыбается.

— Янтарь помогает видеть прошлое, выливаясь из глаз древесными слезами и застывая в виде воспоминаний, — я с интересом слушаю рассказ принца. — Алмаз показывает владельцу прозрачное и чистое настоящее. А изумруд отражает в своих гранях постоянно меняющееся будущее.

— Но зачем это понадобилось, — юная леди хихикает. — Бинам?

Тронный зал заполнился смехом Триумфов.

— Они пожелали навсегда остаться во дворце и помогать нам. Эта троица видит людей насквозь.

Внутри все сжимается, когда я вспоминаю, как женщины окружили меня, пытаясь выведать правду. Интересно, они действительно не смогли прочитать меня или ждут подходящего момента, чтобы выдать мою истинную сущность?

— Забавно, — с улыбкой протянула девушка, отпуская Роуна и вприпрыжку подбегая к сестрам. Женщины стояли неподвижно и даже не моргали. — Кто из вас отвечает за будущее?

Никто не ответил наглой девчонке. Она надула губы и сморщила лоб, а после, начала тыкать пальцем в грудь Лахесы.

Клото и Айса, стоявшие по бокам от сестры, одновременно схватили леди за запястья, полностью обездвижив ее. Лахеса склонилась над внезапно съежившейся девушкой и блеснула янтарным глазом.

— Платина, — в один голос сказали три женщины. — Что вы желаете знать о своем будущем?

Платина, видимо расслабившись, натянула на себя прежнюю улыбку и дерзко заявила, кокетливо метнув взгляд к принцу:

— Его Высочество…

Я закатила глаза. Среди множества вопросов о будущем, она задала самый банальный и неинтересный. Даже Роун кажется разочаровался и шумно вздохнул, опираясь плечом на статую.

— Ваши судьбы никогда не пересекутся, — говорит Лахеса.

— Его нити отличаются от твоих…

— И они уже переплетаются с нитями другого человека, — заканчивает Айса.

Троица возвращается в прежнее положение, оставляя всех присутствующих в полном недоумении. Платина готова расплакаться на месте и, чтобы не показывать свою слабость, бросается прочь из зала. Кронпринц переминается с ноги на ногу, оказавшись в неловком положении перед оставшимися гостями.

— Вы, наверное, проголодались? — спрашивает Роун, возвращая приветливый вид. — Наша последняя остановка — кухня!

Попасть в королевскую кухню оказалось невероятно легко, когда рядом с тобой кронпринц. Роун любезно приветствовал слуг в белых фартучках и причудливых колпачках; все они были низенькими и пухленькими, с розовыми щечками и живыми глазами, какие редко встретишь во дворце. От людей здесь пахло настолько вкусно, что у меня заурчало в животе. Огромная кухня казалась идеально чистой и слишком светлой, по сравнению с другими помещениями.

— Можете попробовать. Очень вкусно, — говорит Роун женщине, которая принялась уплетать свежеприготовленные сдобные булочки.

Кронпринц незаметно подошел ко мне, пока я высматривала среди работающих людей свою сестру и нервно сжимала кулон.

— Вспомнил, — шепчет Роун. — Я отправил сюда твою подругу, да?

— Она все еще здесь?

Юноша улыбается и кивает куда-то в сторону. Я слежу за его взглядом и мои глаза находят родное лицо.

— У тебя есть немного времени, чтобы пообщаться с ней, — предупреждает кронпринц и возвращается к Триумфам.

Я смотрела на замученную и иссохшую Габриэль. Полусонная, она пыталась уследить за движениями повара, который яростно размахивал половником и трижды стукнул им ей по макушке за невнимательность.

Габи выделялась среди остальных работников кухни — лишь у нее одной был несчастный вид. Ее волосы сталь чуть короче, это заметно по длине излюбленной косички; цвет кожи приобрел оливковый оттенок, руки перевязаны тканью от запястья до плеча; взгляд понурый без озорного огонька и желания своровать очередную безделушку. Она зевает, прикрывая рот ладонью и отрывает взгляд от стола, наконец замечая меня.

Не могу сдержать улыбки, когда мы смотрим друг на друга. Столько месяцев разлуки и грустных мыслей, и вот она здесь, в нескольких шагах от меня, целая и невредимая! Я бегу к ней через всю кухню и не сдерживаю себя, когда стискиваю ее в объятиях при всех слугах.

— Габриэль! Я так рада видеть тебя, — меня переполняют эмоции. Уши и щеки горят, сердце бешено колотится в груди. — Мне столько нужно тебе рассказать!

Я отстраняюсь от подруги, когда не слышу ее голоса и не чувствую того, как меня обнимают в ответ. Продолжаю глупо улыбаться, но когда вижу слезы в уголках глаз Габриэль, мрачнею.

— Что такое? Почему ты плачешь? — беспокоюсь я и хочу взять ее за руку, чтобы ободрить, но она отталкивает меня.

— Почему ты не позволила мне сбежать? — Габриэль неожиданно срывается на крик, и я вздрагиваю. — Зачем все решила за меня? Такой жизни ты желала мне, да? Взаперти чертовой кухни, кишащей объедками Триумфов?

На нас глазели люди. Я постаралась отвести Габи в сторону, но она даже не сдвинулась с места. Слезы сыпались градом, оставляя на щеках влажные дорожки. Она содрогалась от рыданий и не могла успокоиться.

— Я не понимаю…

— Ты и не пыталась понять! — грубо прерывает меня подруга. Она утирает фартуком слезы и смотрит на меня. — Я всю жизнь твердила тебе и Лорне, что не хочу тратить свое время на прислуживание магам. Вы всегда затыкали меня, пытались убедить в обратном и к чему это привело, а?

Габи заливается истерическим смехом, и я пячусь назад, словно провинившийся ребенок. Она шмыгает распухшим носом и ухмыляясь, говорит:

— Я здесь, а умница Эловин служит будущему королю, — она подходит ближе и резко разворачивает меня за плечи. Мы обе смотрим на кронпринца, который точно также смотрит на нас. — Какая прелесть!

— Мы хотели помочь тебе, — мямлю я.

Девушка продолжает сверлить взглядом Роуна.

— Хорошо ты устроилась. И принц, и свобода… Лорна наверняка гордится тобой.

Я хватаю ртом воздух и не могу вздохнуть полной грудью.

— Т-тебе не нравится? Не нравится работать на кухне? — заикаясь, спрашиваю я.

— Ваше Высочество, — хмыкая, Габриэль отвешивает поклон подошедшему к нам, Роуну. — Надеюсь ты получишь то, ради чего идешь по головам.

Габриэль уходит обратно к повару.

Я полностью разбита.

— Идем, — меня зовет Роун, и я молча следую за ним, оставляя на этой кухне часть себя.

* * *

В Знатном городе сегодня проходит грандиозная ярмарка в честь наступления осени. Его Высочество покинул дворец еще утром, оставив своих верных стражников во дворце. Несмотря на слова королевского советника о том, что путешествовать в гордом одиночестве небезопасно, принц был непреклонен и твердо стоял на своем.

Я сидела в столовой слуг разминая в деревянной миске вонючую тыкву. Весь пол усеян семечками и мякотью, которым не удалось стать частью любимого десерта принцессы Сеаль.

— Как она это ест? — спрашивает меня Лу, перемешивая оранжевую массу ложкой.

Молча пожимаю плечами. У меня абсолютно нет желания хоть как-то шевелить языком, не говоря уже про разговоры о вкусовых предпочтениях принцессы.

— Ты в порядке? — Лу пыхтит, когда убирает с лица прилипшие огненно-красные волосы двумя руками. — Лекарства Маофа помогли тебе?

Я впервые отрываю свой взгляд от тыквенного пюре и смотрю на Лу. Она выглядела по-настоящему обеспокоенной, когда кончики ее заостренных ушек причудливо дергались.

— Шрам все равно останется⁹, — грустно усмехаясь, отвечаю я.

А на что я надеялась, когда по собственному желанию бросилась спасать принца и угодила в беспощадную пучину магии Виктории? Неужели на то, что мази королевского советника помогут всем моим ранам затянуться, в том числе и душевным?

— Ты и так красивая, — девочка широко улыбается и показывает мне большой палец. — Со шрамом или без, это не важно.

— Спасибо, — я пытаюсь улыбнуться, но получается не очень убедительно.

Мне бы хотелось поговорить с Лу обо всем, что происходит в моей жизни, но ей и своих проблем хватает.

— Я принесу чай, — продолжая улыбаться, говорит Лу и отправляется в сторону небольшой кухни.

Я добавляю в комковатое пюре пару ложек сахара и заливаю неприятную массу водой, продолжая непрерывное помешивание. Невольно вспоминаю те счастливые дни, когда мы готовили вместе с Габриэль, не испытывая друг к другу отрицательных чувств. Жить, вернее существовать, намного труднее, когда ты знаешь о том, что самый близкий человек считает тебя виноватым во всех своих неудачах. Вдвойне труднее, когда ты соглашаешься с этим и каждый день думаешь: «А что было бы, поступи я по-другому? А как бы тогда она жила? Была бы счастлива?»

— Давно не виделись, — я вздрагиваю, когда по обе стороны от меня, на лавочку садятся те, от одного только вида которых хочется потерять сознание.

Цемузе и Теберп не трогали меня с того момента, как мы заключили гадкую сделку, закрепленную ударом по затылку, после которого меня притащили в комнату и кое-как закинули на кровать.

— Что вам нужно? — я старалась не поддаваться панике, ведь мы находились в столовой, где присутствовали и другие слуги.

— Информация, — тихо отвечает Цемузе, прижавшись к моему боку вплотную. — Отправляйся в трактир, что находится на окраине Арума и узнай что-нибудь интересное о королевской семье от владельца.

— «Гнусавый Лэни»?

Стражники смеются, Теберп легонько похлопывает меня по плечу, изображая веселого друга. Белые слуги не обращают внимания на нашу компанию, продолжая заниматься своими делами.

— О, так ты уже была там, прелестно, — Цемузе достает из кармана защитного жилета складной нож и улыбается, глядя мне в глаза. — Если проболтаешься, я добавлю шрам и на другую бровь, для симметрии.

У меня не остается выбора. Время уходит, поэтому я оставляю приготовление десерта на Лу и выхожу из столовой. Я пускаюсь прочь из дворца, еле сдерживая слезы.

На улице чудесная погода, мягкая и теплая. Вокруг меня неустанно опадают листья, кружась в медленном танце осеннего ветра. Столица Этонери погрузилась в атмосферу праздника. Повсюду царила приятная суета, слышался звонкий смех и мелькали слишком красивые лица. Триумфы выглядели совсем просто: никаких дорогих костюмов и платьев, тяжелых украшений и надменных масок.

Я передвигалась настолько быстро, насколько позволяли мои легкие. Каждые десять минут мне приходилось останавливаться, чтобы выровнять дыхание и отделаться от колющей боли в боку. Со стороны я выглядела как обычная белая слуга, несущаяся по делам хозяина, но на самом деле я бежала прямиком в объятия неизбежного предательства.

Мне удалось достичь знакомого моста, по которому пять месяцев назад проехала повозка, доставившая меня и Габриэль во дворец. Под каменным сооружением мелькала Соленая река, больше напоминающая большой ручей, по которому не проплывет ни одна лодка. Я всего лишь переходила из одного города в другой, но когда мои ноги оказались на земле Арума, мне стало не по себе от увиденного.

Картина всеобщего счастья сменилась вечным унынием и серостью. Одинокие дома младших арканов выглядели бедными и покинутыми. Высокие деревья скинули листья, а ставни местных магазинов забиты досками. Арум казался давно забытым городом, в котором никто не жил на протяжении десятка лет.

Улицы уводили меня все дальше и дальше, и спустя время я перестала ориентироваться в местности. Когда я была здесь вместе с принцем Эдионом, все выглядело совершенно по-другому.

Вдалеке виднелась померкшая и потрескавшееся стена Агона, указывающая на скорое приближение к ослабевшей окраине Арума.

— Что же здесь произошло?

Когда я наконец наткнулась на знакомый трактир, то осознала, что за весь свой путь не встретила ни одной живой души. В зловонном доме горел свет и звенели бокалы. Я нахмурилась, подозревая что-то неладное:

«Все жители Арума уместились в трактире?»

Я выдохнула и вошла внутрь.

— Добрый день, — мы сразу же столкнулись взглядами с хозяином трактира.

Мне удалось занять место прямо перед владельцем данного заведения. Я сложила руки в замок и попыталась завязать с мужчиной непринужденный разговор.

Гнусавый и гнусный — именно таким и оказался Лэни. Трактирщик представлял собой немолодого полного мужчину, лишившегося в раннем детстве одного уха.

— Мне по нему сестра рубанула тесаком, кровищи было, — он хохотал так сильно и громко, что из его большого безгубого рта вылетали слюни и остатки плотного завтрака, застрявшего между зубов.

Я нервно усмехнулась, пытаясь поймать волну Лэни. Заправив прядь волос за ухо, я все же осмотрелась, оценив обстановку внутри трактира. В основном здесь находились мужчины, уснувшие прямо за столом. У единственного окна сидели две женщины, которые разговаривали друг с другом, не выбирая выражений. В дальнем углу, прямо под деревянной лестницей, сидел пугающий человек. Он одет во все черное, его лицо скрыто капюшоном и тенью от стеклянного прилавка с дорогой выпивкой.

— Выпить хочешь? — отойдя от своих воспоминаний, спросил Лэни.

— Нет, спасибо, — ответила я. — Мне сказали, что вы располагаете важной информацией о…

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

9

Аркан, пробудивший обе карточные формы (обычную и перевернутую), может наносить необратимые заклинания, которые не подлежат исцелению.