Заберу тебя себе

Дарья Белова, 2023

Вся жизнь Зои Беляевой перевернулась, когда она познакомилась с Кириллом Леманном. Настырный, упрямый, просто невыносимый. Он из другого мира, и они абсолютно разные.Только можно ли сердцу это объяснить?От автора: продолжение цикла про балерину и гонщика (Мила и Глеб)

Глава 3

Зоя.

Бегу в театр, опаздываю. Мой извечный косяк. Ругаюсь на себя и бегу, бегу и снова ругаюсь. В очередной раз обещаю будильник раньше заводить, или меньше времени на макияж и прическу отводить. Хотя… Лео же будет на меня смотреть!

Пожалуй, мне нужно меньше спать.

— Зоя! Тебя уже искали!

— Да тут я! — цежу сквозь зубы недовольно.

Быстро переодеваюсь. После сегодняшнего спринта можно как бы и на разминку не идти. Дыхание только перевести нужно. Горло все першит и щекочет, тело требует воды. Сползаю по стене, хватаясь за воздух.

Забегаю в зал, девчонки уже вовсю приступили к разогреву. Глазами сразу ищу Ирку.

— Эй, Зойка, иди сюда.

Соня выхватывает меня за руку. Ноги заплетаются, и я чуть не падаю. Ирка в центре, посылает мне лучи «добра» и «счастья». Отвечаю тем же.

Вечером мне пришло еще одно сообщение. На этот раз текст. «Он классно целуется». Перед глазами заискрила сварочная стружка, глазные яблоки жжет. Ненависть и ревность скрутили по рукам и ногам. И вздоха невозможно сделать.

— Ты вчера так сбежала со свадьбы. Не стыдно? — шепчет в наклоне Соня. Раздражает.

— Ни капельки. Не смогла уже находиться за одним столом с ним, — снова наклон, и теперь шепчу я.

— Только потому, что он друг Навицкого? — щекочет нервы своими вопросами.

Ирка разминается усерднее. Как бы чего не вывихнула себе и не растянула. Хотя пусть. Ее партию тогда буду танцевать я. И с Лео буду рядом. Будем касаться друг друга и дыхание ловить.

«Ой, мамочки, я уже поплыла только от одной этой мысли».

— Он мне просто не понравился. Его интерес вчера был навязчивым и лишним, Соня, — чуть громче говорю, внимание привлекаю. И Иркино в том числе. Маленькие сплетницы.

— Хм… а по-моему, он офигенный.

«Как же, офигенный…».

А в нос странным образом ударяет волна его парфюма, даже покрутилась вокруг себя. Это же невозможно, чтобы Кир оказался в репетиционном зале. Он и на балете-то ни разу не был. Гонщик этот.

Разминка занимает час, потом следует репетиция. Я взглядом стараюсь ухватить Лео. Вот он зашел в зал, что-то говорит девчонкам из кордебалета, улыбается им, что хочется оказаться на их месте.

— Зоя, — Лео говорит немного с акцентом, который понравился мне с первого произнесенного им слова.

Лео проходит так близко, стоит чуть подать руку в сторону и коснусь его. Уф, мурашки крупными ручьями устремились по коже, дёргаюсь.

— Давай попробуем сегодня вместе порепетировать? — обращается ко мне.

Я забыла, как говорить. Уставилась на него, как на божество, сошедшее на грешную землю.

— К-конечно, — улыбка дурацкая. У Ирки лучше получается. Каждый ее вдох легким флиртом пропитан.

Отходим в центр и начинаем двигаться. Тело внезапно становится деревянным и неподвижным. Не слушается.

Внутри происходит что-то невообразимое. Как с цепи все сорвалось в диком скаче, не успокоить и не усмирить.

— Зоя, расслабься.

На нас смотрит половина труппы, в том числе и Ирка. Оглядываю всю эту толпу. Кто-то репетирует свои партии, кто-то продолжает разминку, а кто-то каждую мою клеточку обсуждает.

— Лео, — говорю с придыханием. Трясет сильно, будто голой на мороз вышла. — Не получается, — и зуб на зуб не попадает.

Со стороны всегда кажется, что это просто — находиться рядом с тем, кого любишь. Но это ни фига непросто. Твое тело перестает слушаться, предает тебя. Кровь бурлит, а мозги в кашу. И Боже, как это состояние бесит.

Вот он мой шанс, показать, как Лео мне нравится, обратить на себя внимание. А я как дурочка млею. Танец — тотальный провал. Одно разочарование.

Тьфу.

— Зоя, ты так хорошо на репетиции свою партию танцевала. А сейчас, что с тобой случилось?

О, этот акцент. Хочется слушать его речь и слушать. Кажется, что по коже проворные букашки крадутся и перекатываются.

— Вот смотри, я кладу свою руку тебе под грудь, ты опираешься на нее. Не боишься. И прогибаешься.

Он касается моих ребер — они трескаются — ведет вниз, другой рукой слегка надавливает на грудной отдел позвоночника. Я прогибаюсь. Господи, я готова выучить все твои молитвы, только бы он не убирал свои руки. Такие теплые, даже горячие.

— Вот, правильно. Молодец!

Он хвалит. Лео меня хвалит! Хоть в обморок падай счастья.

Из дальнего угла Ирка высекает меня взглядом. Печет невообразимо все участки тела. И те, что скрыты, и голые. Хлещет прутиком. Но, я, получается, склонна к мазохизму, мне ведь нравится ловить ее выпады.

Поворачиваюсь в ее сторону и подмигиваю.

Так тебе, получай. Душа хочет кричать, чтобы Ирка подавилась своей ревностью. Пусть поймет, что я чувствовала вчера, когда смотрела на отправленные ею фотографии. Увеличивала, вглядывалась и по кусочкам себя разбирала.

— Умничка, — Лео целует меня в щеку после отрепетированной партии. Он касается моей щеки, и бедная девочка Зоя расплавилась как пластик в открытом огне.

— Тебе понравилось? Правда?

Кивает.

— Будешь танцевать во втором составе. Мне нравится твоя гибкость, твои развороты. Замечательный арабеск. Засмотрелся, Зоя! Только надо убирать твою зажатость, — снова проводит по телу рукой.

«Да что же он со мной творит!».

После выступления выходим с Соней вместе. Уставшие, но довольные. Вечер поздний. Обычно мы прогуливаемся до площади, спускаемся в метро, и каждый едет в свою сторону.

— Зоя, смотри, — Соня толкает локтем и попадает между ребер. Ощутимо. Я успела поморщиться.

— Это ты все? — зло смиряю ее взглядом.

— Ну а что? Кир просто попросил ему немного помочь…

— А если попросит помочь тебя еще что-то для него сделать? Добрая душа, блин.

Кирилл стоит около своей машины. Красивая такая. С хищными фарами и аэрографией. Не пойму только, что нарисовано. Какая-то абстракция странная.

Он одет в рваные джинсы и белую майку, от которой даже глаза зарезало. Такое различие со вчерашним образом, где он был в черном костюме и белой рубашке.

— Идем? — обращаюсь к Соне.

Я обвела образ Кира взглядом и направилась в противоположную сторону. Я не просила его приезжать и встречать меня. И вообще, задержалась сегодня после спектакля в надежде дождаться Лео. В голове выстроила план, где он предлагает подвезти меня до дома.

Не срослось. Ирка перехватила. Сучка.

— Он к тебе, Зоя, — Соня стоит на месте. Ее ноги как столбы, вбиты в твердую землю.

Снова кидаюсь на его образ. Выглядит… симпатично, даже привлекательно. И аромат его доносится против всех законов физики.

— И что с того? Мне в другую сторону.

«К Лео», — чуть не кричу.

— Ты знаешь, вчера вечером, он замучил Милу, выясняя, что ты любишь, какие цветы твои любимые, фильмы, музыка. Все-все о тебе хотел узнать.

Торможу на месте. Блин, это трогает. Приятно как-то…

— И вы все обо мне растрепали, да? Подружки?

Наблюдаю за Киром. Открыл заднюю дверцу своего хищника и вытаскивает оттуда необъятный букет моих любимых пионов. Боже, мне пищать охота. Даже на расстоянии цветы выглядят шикарными, и… до безумия дорогими.

— Я пойду, — слышу шепот Соньки. И затем тихие-тихие шаги. Бросила меня, оставила одну.

Между мной и Киром пару метров. Взгляд перемещается то на него, то на букет. Странный он, друг Навицкого.

— Привет, — уверенно здоровается. Конечно же, без акцента. Упущение.

— Привет, — отворачиваюсь.

— Вот, тебе, — протягивает букет.

Меня окутывает цветочным облаком. Даже глаза хочется закатить от удовольствия. Ммм, пионы, моя слабость.

— Спасибо. Но я не очень люблю пионы, — и зорко впиваюсь в его глаза. Что ты на это мне ответишь, Кир?

Он обезоружен. Мается и взгляды в сторону Соньки бросает, а ее-то уже и нет. Ну что, посыпался?

— Ну и ладно. Все равно букет со скидкой купил.

— Что? Ловлю глотки воздуха ртом от наступающей злости.

— И зачем ты обо мне вчера все расспрашивал? — носом утыкаюсь в букет. Кир улыбается. А мне нравится этот ничего не значащий разговор. Он будто на грани флирта, который я вправе не поддержать. Или поддержать… еще не решила. Меня же это ни к чему не обязывает.

— Можно подумать, ты сама все о себе расскажешь, Зоя! — наклоняется ко мне очень близко и имя мое шепчет на ухо. Из колеи выбивает.

— И не подумаю!

— Хм, просто не будет, да? — обращается ко мне. Я лишь жму плечами. Мне начинает нравиться его подкалывать. — Ладно, садись, — подходим к машине, и Кир открывает мне переднюю пассажирскую дверь.

Смотрю на нее, думаю…

— Спасибо, но нет.

— Не понял.

— Я с тобой никуда не поеду.

— Почему? Боишься?

Думай, Зойка, думай. Хочу словить еще одну эмоцию и вкусно ее проглотить. Как десерт.

— У меня свидание.

Разворачиваюсь и ухожу.

Хочу услышать быстрые шаги позади себя, какие-то ругательства. И руки на талии, сжимающие до легкой боли и отрывающие меня от земли.

— Тогда удачи.

Кир садится в машину и отъезжает. Он. Меня. Уделал.

— Только прошу, букет мой никуда не выкидывай. Пусть твой любовник знает, какие цветы надо дарить своей женщине, окей?

Выжимает газ и с визгом выезжает.