Темным ведьмам не отказывают

Дарья Гусина, 2023

Я открыла в себе темный дар и нечаянно прокляла господина Инспектора, специалиста по выявлению запретного волшебства. Но кто же знал, что у меня, зельевара в третьем поколении, вдруг откроются способности к темной магии?! Не беда. Как прокляла, так и расколдую. По условиям договора с господином Инспектором в моем распоряжении дом с привидениями, живыми статуями и хищным садом – колдуй себе и горя не знай.Господин Инспектор сам не хочет, чтобы с него снимали проклятие? Хм… Тоже не проблема! Я тогда вообще ни при чем. Или при чем?

Глава 1

— Итак, ответчица, вы настаиваете на том, что истец проявил к вам неуважение, выраженное в… хм… цитирую «наглом лАпании, куда только руки блудливые дотянулись»?

— Да, — скромно ответствовала ответчица, то есть я.

Судья устало посмотрел на меня поверх пенсне. Все знали, что у господина Тротта проблемы с желчью и что он очень не любит ведьм. А еще, что именно отец того наглеца, который сейчас гордо восседал в первом ряду, бросая на меня убийственные взгляды через плечо, рекомендовал господина Тротта на тепленькое местечко судьи.

Истцом был сын графа До Фелье, молодой, но уже побитый жизнью виконт Фердинанд. Я проклинала тот день, когда он забрел в мою лавку за средством от похмелья и положил на меня глаз.

Заседание затянулось, и я с тоской предчувствовала, чем кончится дело. Графский сынок просверлил во мне дыру взглядом из-под напудренного парика, лицо судьи налилось насыщенным желто-зеленым, а тройка горожан в углу (самого что ни есть забулдыжного вида) судя по мечтательным физиономиям, готовилась свидетельствовать. Против меня, разумеется.

Я не была знакома ни с одним из них. Какая разница? Им явно хорошо заплатили, и мыслями они уже смачивали пересушенные глотки элем в местном трактире через площадь от суда.

Лорд-протектор нашего городка требовал, чтобы в нем каждый год, как по часам, вскрывались и расследовались случаи употребления ведьминской магии. Видимо, зря я, зельевар в третьем поколении, работающий на благо общества, считала себя полезной городу — мной и моей лавкой пожертвовали ради отчетности.

— Как именно произошло… хм… приставание, фра Филрич?

— Происходило, — уточнила я. — Господин виконт являлся в мою лавку каждый божий день и требовал… неприличного… подтверждая требования… действиями.

— Какими именно?

— Весьма нахальными, у меня остались синяки. Хотите покажу?

Зал заволновался. Половина собравшихся (в основном, мужская) требовала немедленно предъявить доказательства, вторая, женская, категорично выступала против.

Однако я понимала, что подобный акт эксгибиционизма мог быть расценен как оскорбление суда. Это только ухудшило бы мое положение. Виконт, конечно, порадовался бы. Поэтому я продолжила сидеть, скромно сложив ручки на коленях.

Судья дождался, пока шум уляжется, и заунывно проговорил:

— Поскольку со стороны ответчика доказательства не представлены, а со стороны истца — наоборот…

До Фелье встал и гордо продемонстрировал присутствующим обмотанные бинтами руки. Ладно, каюсь: припечатала малость виконта веткой жгучего клоповника, чтоб не тянул конечности, куда не следует. Но разве ж я после этого ведьма?

— Ведьма! — громогласно подтвердил виконт. — Поняла, что не сумеет соблазнить меня чарами лукавыми, юными, пленительными и (До Фелье обиженно сглотнул) желанными, и решила отомстить — рук лишить!

Я фыркнула. Еще бы я на тебя, идиота плешивого, свои чары тратила. Кстати, захоти я по-настоящему, ты бы уже пыль с моих туфель слизывал. Для этого и темной ведьмой быть не обязательно, есть такие зелья…

Судья вызвал свидетелей. Трое забулдыг подтвердили: точно, заколдовала подлая ведьмачка графского сыночка! Как есть заколдовала! Каждое утро к ней таскался! Она его в дверь, он — в окно. Не иначе как приворот!

К концу речи третьего свидетеля, между выхлопами перегара в точности, хотя и с запинками, повторившего формулировку первого, я окончательно приуныла. А к оглашению вердикта впала в отчаяние. И даже бойкое заявление кузины Милдред в мою пользу не спасло дело — мне предъявили еще более веское доказательство, чем обожженные руки виконта.

Я читала написанное на четырех листах, заверенных печатями столичной лаборатории, постепенно холодея от ушей до пят. Все это время в моей лавке происходили «контрольные закупки». Мнимые покупатели приобретали мазь от ожогов, капли «Сладкий сон», болтушку для белизны кожи и средство для отпугивания комаров.

Во всех моих товарах лаборатория нашла следы темной магии. Особенно много ее было в антикомарином декокте из ложного мухоморника. Все знают, что ложный мухоморник прекрасно отпугивает комаров! Мне бы и в голову не пришло добавлять в него запрещенные чары! Которыми я, кстати, не владела.

И кто этот инспектор Фо Амаль, чья печать (силуэт лиса, не помню такого рода) красовалась на всех бумагах по моему делу? Хоть бы показал личико на суде. Я бы это личико уважила, ей богу. Плюнула бы в него или что похуже. Я не ведьма, до седьмого колена проклясть не могу, но раз в год и ржавый арбалет стреляет.

— Меня подставили! — закричала я. — Я светлая! Я зельевар в третьем поколении! — от обиды и бессилия на глазах выступили слезы.

— Она у нас — в третьем поколении! — пропищала миниатюрная Милдред. — Да отродясь в нашем роду темных не было!

Судья звучно стукнул молотком по деревянной подставке и отпустил приговоренную к изгнанию ведьму домой до утра: привести в порядок дела и собрать вещи.

Мало того, что я потеряла лавку, вердикт включал высылку из Прядниц и наложение магического запрета на использование профессиональной магии. До нового места проживания меня должна была отвезти специальная карета.

«Этапировать» нас (меня и мой багаж) планировали в самые отдаленные места королевства, на границу с Темными Землями. Как говорится, темное к темному. Жаль, что речь тут шла не о пиве и копченой баранине.

Думаете, я была расстроена? Нет, я пребывала в ярости! Впервые пожалела, что не родилась настоящей темной, такой, как сто лет назад, когда ведьмы одной фразой лишали врагов дара речи (Чтоб у тебя язык отсох!), благосостояния (Чтоб тебе в руки ни один медяк не шел!) и мужской силы (Чтоб у тебя отсох… не только язык!).

… — Чтоб о тебе все твои враги вспомнили, — уныло пробормотала я, глядя в рюмку с наливкой и имея в виду одновременно виконта, судью, свидетелей, но больше всего неизвестного инспектора с печатью в виде лиса. — Разом. Все старые, дальние и близкие. И новые, если старые закончились. Такому подлецу свеженьких врагов завести — раз плюнуть. Меня, например.

Милдред крякнула и отодвинула от меня бутылку с крепкой сливовкой собственного производства.

На полу стояли мои сундуки. В большой я упаковала самые ценные ингредиенты и готовые зелья для личного пользования, а в маленький — свой нехитрый гардероб и книги.

Часть продукции осталась на полках. Пусть ее растащат прядницкие мародеры. И пусть все они случайно перепутают любовный декокт со слабительным. Все равно мне больше не разрешат заниматься семейной профессией.

Жаль, я не могла оставить Милдред свою лавку. Но земля под ней считалась городской, два поколения Филричей брали ее в аренду каждые три года, и мой договор истекал… на следующей неделе.

Продлить его, разумеется, темной ведьме никто не позволил бы. А если бы и позволил, найти применение месту, в котором некогда хозяйничала «колдовка», Милдред вряд ли смогла бы. Моя кузина зарабатывала пошивом одежды для обеспеченных дам, и отпугивать клиентуру было не в ее, модной модистки, интересах. Лишь бы ей самой не навредило родство с темной ведьмой.

Кузина категорично отказалась вернуть на стол бутылку сливовки, угрожая мне ужасными последствиями чрезмерных возлияний, как то головная боль поутру и прилипший к нёбу язык. Ха! Нашла кого пугать похмельем! Зельевара в третьем…

Вспомнив, что кое-кто тут уже не зельевар, я мутным взглядом оглядела лавку. Милдред права: пора завязывать — и на боковую. И просто ни о чем не думать. Иначе с ума сойду.

Стук в дверь — и локоть, которым я, задремав, подпирала захмелевшую голову, сорвался со стола. Звонко приложилась лбом о столешницу. Это немного выбило из меня хмель и сонливость.

Кого там бесы принесли? Не захотели ли, часом, мои «благодарные» клиенты напоследок устроить аутодафе подлой ведьме, столько лет скрывавшейся под видом добропорядочной фра? Но стук повторился, довольно вежливый.

Клиент, не иначе: зубки у ребенка режутся или срочно понадобился эликсир мужской силы. Ведьмоборцы, скорее всего, вышибли бы дверь.

Костеря поздних гостей, я направилась к двери.

— Кому на ночь глядя приспи…?! — я распахнула дверь и гаркнула в темноту, не затрудняя себя больше вежливостью и принципом «лишь бы клиент был доволен».

В ответ на меня свалились. Обдав запахом гари и… крови.