Вулкан страстей наивной незабудки

Дарья Донцова, 2016

Татьяна Сергеева возглавила новую бригаду по розыску пропавших людей. Не успели сотрудники притереться друг к другу, как появилась первая клиентка. У Галины Сергеевны почти год назад пропала дочь Гортензия. Девушка сбежала от матери, решившей выдать ее замуж. Горти оставила записку, в которой просила ее не искать, вопреки желанию матери она хочет стать певицей. Маменька же упорно считает, будто дочь похитили, ведь о своих намерениях Горти не поведала даже верной подруге Карине. Но полиция отказалась искать пропавшую, поскольку та сама ушла из дома. Дочь каждый месяц присылала открытки, а когда те перестали приходить, мать обратилась в особую бригаду. Татьяна взялась за дело, по мере расследования ее новые сотрудники откопали массу невероятных фактов. Оказалось, маменька и подруга Карина много врали и еще больше скрывали. Но Сергееву не проведешь! Она вызвала огонь на себя и обыграла всех!

Глава 8

Дверь апартаментов на втором этаже распахнул высокий щуплый дядечка в очках.

— Добрый день, — ласковым голосом завела я, — меня зовут Татьяна, я из шестой квартиры. У нас случилась небольшая катастрофа. Иван Никифорович случайно застрял между буфетом и стеной. Не мог бы ваш брат нам помочь?

— Я единственный сын у родителей, — неожиданно густым для столь тощего тела басом перебил меня мужчина.

— Ну… может, тогда ваш… э… папа? — осторожно продолжила я и услышала:

— Отец и мать давно покинули этот мир.

— В вашей квартире есть какой-нибудь мужчина? — начала я терять терпение.

— Да, — спокойно подтвердил незнакомец.

Я обрадовалась, сейчас увижу «гору».

— Он дома?

— Да.

— Можете его позвать?

— Не надо.

Я потрясла головой.

— Наоборот. Очень надо.

— Не надо звать, я уже тут, перед вами, — растолковал дядечка, — живу один.

Стало понятно, что беседу надо начать заново.

— Здравствуйте, Константин Михайлович, помогите, пожалуйста, Ивану, он застрял между стеной и буфетом, ему там плохо.

— Да. Конечно. Подождите секундочку, — быстро согласился владелец квартиры и, не закрывая двери, пошел по длинному коридору в глубь своих апартаментов.

Я смотрела ему вслед. В моем понимании гора это кто-то двухметрового роста, весом в полцентнера. С ростом у соседа полный порядок, он выше многих, но большой мышечной массы у него нет. Странно, что Рина считает Константина силачом.

— Готов, — коротко сказал сосед, возвращаясь.

Я опять удивилась. Зачем он взял с собой чемоданчик?

Когда мы вошли в столовую, Константин громко спросил:

— Кому нужна помощь?

Я показала на Ивана.

— Он там.

Сосед подошел к буфету.

— Добрый вечер. Можете вытянуть правую руку?

— Сейчас, — запыхтел шеф, — вот.

— Закатаю вам рукав, не волнуйтесь, — продолжал сосед.

Я села на стул. Однако странно, зачем силачу голая рука босса?

Константин поставил на стол чемоданчик, откинул крышку, достал тонометр и начал наворачивать манжет на предплечие Ивана со словами:

— Не очень, конечно, удобно, но работать приходится в разных условиях.

Я не знала, как реагировать на происходящее. Из кухни высунулась Ирина Леонидовна, глянула на приведенного мной соседа и пропела:

— Танюша, мне нужна твоя помощь.

Я поспешила на зов.

— Это кто? — шепотом осведомилась мать шефа.

— Гора, — коротко ответила я.

— Нет! Тот совсем другой, — возразила Рина, — на саблезубого медведя похож.

— Константин Михайлович открыл дверь, сказал, что живет один, — объяснила я.

— Сто десять на семьдесят, — громко объявил сосед, — слегка пониженное, но это не страшно. Теперь держите градусник.

Мы с Ириной вышли в столовую.

— Простите, Кирилл Максимович, — произнесла хозяйка.

А я одновременно с ней начала:

— Константин Михайлович, зачем…

Потом мы обе замолчали. Шеф издал смешок:

— Уж извините, не первый год в одном подъезде живем, а не познакомились. Меня зовут Иван Никифорович. У стола моя мать Ирина, рядом с ней Татьяна.

— А к вам как обращаться? — поинтересовалась я. — Константин Михайлович?

— Нет, — ответил сосед, доставая из чемоданчика одноразовые перчатки.

— Ага! — заликовала Ирина. — Я права! Вы Кирилл Максимович!

— Борис Петрович, — представился мужик, — врач-фитотерапевт, специалист по поддержанию и продлению жизни.

— А-а-а, — сконфузилась Ирина, — извините.

— Ну что вы, — не обиделся доктор, — наверное, вы спутали меня с Кирсаном Махметовичем, он чемпион, штангист, сейчас тренер, живет во второй квартире.

— Погодите, там вы обитаете, — растерялась я, — только что я звонила в дверь, вы ее открыли.

— Нет, Татьяна, — возразил Борис, — вы спустились на второй этаж и обратились в квартиру один. На первом этаже у нас никто не живет, там просто подъезд. Вторая квартира на третьем этаже.

Я опустилась на стул. Танюша, ты молодец. Сначала запихнула в СВЧ кастрюльку с яйцами, устроила взрыв, а потом, не посмотрев на номер квартиры, притащила для перемещения шкафа не штангиста, а хлипкого доктора. Да еще пару раз сказала ему: «Ивану Никифоровичу плохо». Я имела в виду, что боссу неудобно стоять, втиснувшись в узкое пространство. А врач воспринял мои слова по-своему, не понял, что его зовут в качестве, так сказать, движущей силы, решил, что Ивану необходима медицинская помощь, и поэтому меряет ему давление и температуру.

— У меня такая вкусная запеканка на ужин, — зачастила Ирина, — огромный противень, нам троим его не одолеть, а на завтра оставлять нельзя. Давайте пригласим штангиста Курбана Мефодьевича, он поможет нам решить проблему, а потом все вместе поужинаем, заодно и подружимся.

— Кирсан Махметович уехал на соревнования, — меланхолично произнес врач, — я дал ему витаминов для его спортсменов. Что касаемо меня, то с огромным удовольствием поем, потому как проголодался. Очень мило с вашей стороны предложить мне ужин. Иван Никифорович, и давно вы испытываете желание забиться от жизненных трудностей в щель?

— Ммм, — промычал босс.

— Татьяна правильно обеспокоилась, — продолжал эскулап, — насколько я могу судить по беглому осмотру: ваше физическое состояние не внушает опасений. А вот психическое, м-да. Когда мужчина вашего возраста и комплекции втискивается в щель, где и небольшой собаке не поместиться, это наводит на мысль о шизофренически-депрессивном, казуально-вербально-ментальном трансцендентном состоянии аутонеблагополучия и тревожно-коммуникативном расстройстве самонеосознания душевного комфорта.

— Что? — открыла рот Рина.

— Если коротко, у вашего сына синдром Кавалерова, — выдал Борис. — Моя фамилия Кавалеров, я открыл эту болезнь. Занимаюсь разработкой ее лечения. Создал…

Я решила прояснить ситуацию:

— У нас взорвалась кастрюля с яйцами, все подумали, что в СВЧ бомба, мы с Риной спрятались под столом, а Иван как-то втиснулся и не может оттуда выйти.

— Не стоит смотреть телевизор по вечерам, — вздохнул врач, — это ведет к тревожно маниакальной аффективности, старению мозга и необъяснимым страхам. Зачем и кому понадобилось вам бомбу подкладывать? Вы простые люди, ничем серьезным не занимаетесь. Кроме традиционного медицинского образования я имею еще диплом психолога-профайлера, вижу людей, как аппарат УЗИ. Вот вы, например, Татьяна, повар. К этому выводу легко прийти, увидев вас издали. Ваша мама балерина на пенсии, она готовить не умеет, поэтому вы и выбрали такую профессию, очень в детстве есть хотели. А ваш супруг журналист.

Ирина начала хихикать. А я глупо улыбалась. Надеюсь, член моей новой бригады профайлер Ватагин не похож на Бориса Петровича, который ухитрился попасть пальцем в небо во всех случаях. Я не дочь Ирины, мы с Иваном не супружеская пара. И с профессиями Борис не угадал, хотя я могу понять, почему он ошибся. Меня он превратил в повариху из-за монументальности фигуры. Ирину посчитал балериной на пенсии из-за редкой для дамы ее лет стройности. Хотя в одном господин душевед прав, я в детстве всегда была не прочь перекусить, да и сейчас не жалуюсь на отсутствие аппетита. Но почему Иван журналист? Тот же вопрос пришел в голову и Рине:

— Отчего вы решили, будто Ваня корреспондент?

— Они в любую щель залезут, настырные очень, — объяснил ход своих мыслей врач. — А теперь подумайте, кому могла навредить самая обычная семья? Зачем вас взрывать? Хотите, научу вас делать специальные упражнения, и вы перестанете чего-либо опасаться?

— Нам бы буфетик отодвинуть, — попросила Рина.

— Хорошая идея, — согласился врач, — надо устранить в доме возможность забиться в слишком узкое пространство. Правильно мыслите. Отодвинете мебель, и больному станет понятно: забиться некуда.

— Иван здоров, — возразила Ирина, — он просто застрял.

— Отрицание! — воскликнул врач. — Родственникам трудно сразу принять болезнь члена семьи. У всех одна реакция. Это естественно. Я могу справиться сегодня с проблемой. Но только сегодня. В дальнейшем необходимо…

— Спасибо, — обрадовалась я, — хоть вы и не штангист, но если мы объединим усилия…

— Конечно, — не дал мне договорить врач, вытащил из чемоданчика здоровенный шприц с иглой толщиной с мой палец и, прежде чем мы с Риной успели отреагировать, молниеносно воткнул ее Ивану в плечо. Шеф заорал и выпрыгнул на середину столовой.

— Ура! — закричала Рина. — Карен Мансурович! Вы гений! Несу запеканку. Садитесь к столу.

— Что-то мне не хочется ужинать, — пробормотал босс, потирая руку. — Какое лекарство вы мне ввели, Борис Петрович?

Врач протянул Ивану листок.

— Комплекс витаминов, вот, можете почитать, прекрасный бодряще-успокаивающий состав.

— Ваня, ты откажешься от моей запеканки? — ахнула Рина.

— Вроде ничего плохого, — оценил шеф, отдавая листовку доктору. — Ну что ты, мама, конечно, съем ее дочиста.

Мы уселись за стол, Рина горестно вздохнула.

— Не понимаю почему, но не получилось аппетитной корочки. Танюша, ты весь брусок натерла?

— Ни кусочка не осталось, — заверила я.

— Мама, ты волшебно готовишь, — похвалил ее Иван.

— Корки красивой нет, — пригорюнилась Рина.

— Прости меня за прямоту, но в еде главное не вид, а вкус, — засмеялся Иван и отправил в рот большой кусок запеканки.

Вслед за ним то же самое проделал Борис, а я медлила. Блюдо, приготовленное Риной, сильно пахло, не скажу, что противно, но пробовать его желания у меня не возникло.

— Ну как? — осведомилась Ирина Леонидовна. — Ваня, почему молчишь?

Шеф вскочил и выбежал из комнаты. Борис Петрович схватил бумажную салфетку, прижал ее ко рту и ринулся за Иваном.

— Что это с ними? — удивилась Рина и попробовала свое произведение.

Не успела вилка очутиться у нее во рту, как она подпрыгнула и помчалась на кухню, оттуда незамедлительно донесся плеск воды, затем Ирина Леонидовна крикнула:

— Танюша! Какой сыр ты натерла?

Я пошла к мойке.

— Тот, что вы велели. Он лежал вот здесь, на рифленой части, желтый брусок с бордовой коркой.

Ирина оперлась руками о мраморную столешницу.

— Ой, не могу! Танюша! Я предупредила: сыр находится на столике справа от мойки. А где у нас ребристая часть?

— Слева, — пробормотала я.

Рина начала смеяться.

— Теперь посмотри куда надо. Сыр лежит себе преспокойненько на тарелочке.

Я повернула голову. Действительно, вижу прямоугольный кусок, завернутый в пленку.

— Тебя не смутило, что уругвайский пармезан просто так, без упаковки, валялся на мойке? — веселилась Ирина. — Его странный запах не удивил?

— Ну… — промямлила я, — аромат винограда… эти ягоды часто к сырной тарелке подают… А что я натерла?

Рина расхохоталась.

— Мыло! Я купила его сегодня утром на пробу, мне надоело жидкое, решила попробовать что-то новенькое.

Я попятилась.

— Не может быть! Оно выглядело, как сыр! Не отличить.

— Мыльце сделано специально для мытья посуды, — сгибаясь от смеха, проговорила Ирина, — производители решили: забавно его как кусок эдама оформить! Ой, не могу! Давно у нас такого веселого вечера не было! Сначала кастрюлька с яйцами взорвалась, потом Ваня застрял, затем доктор этот, смешной жутко… И мыло вместо сыра! Ах, слезы из глаз потекли. Прости, Танюша, сейчас вернусь, только носик попудрю.

Ирина Леонидовна убежала. Я секунду постояла, глядя на сыр, потом поспешила в прихожую и стала надевать кроссовки. Деликатная Ирина Леонидовна не упомянула, что все это безудержное веселье произошло благодаря госпоже Сергеевой. Впору под землю от смущения из-за собственной глупости провалиться.

— Ты куда? — удивился Иван, выходя в холл.

— Домой, — пробормотала я, — завтра рано вставать, совещание в девять утра.

Шеф не стал меня задерживать.

— Провожу тебя до машины.

Мы вместе вышли из подъезда, я села в джип, захлопнула дверь и опустила стекло водительской двери.

— До завтра.

Иван помахал мне рукой.

— Таня, у меня к тебе есть предложение.

Я завела мотор.

— Слушаю.

— Выходи за меня замуж, — сказал босс.

Поверьте, я была готова услышать что угодно, но не эту фразу, поэтому от удивления ляпнула:

— Я толстая!

Босс усмехнулся.

— Просто ты обладаешь мышечной массой, обретенной в результате постоянных занятий спортом. А во-вторых, какая разница, что показывают весы? Я хочу взять тебя в жены, а не сделать из тебя прима-балерину. Ты подумай, не торопись с ответом.

Иван Никифорович развернулся и побежал к подъезду. Я выехала на проспект и помчалась вперед. Выйти замуж за шефа? Да уж, сегодняшний вечер побил все рекорды по части сюрпризов.