Гиблое место в ипотеку

Дарья Донцова, 2019

Самые большие неприятности обычно начинаются с пустяка. Вот и у Ксении Ушаковой так получилось. Женщина никак не могла дозвониться до своего двоюродного брата Филиппа Зеленова и обратилась в агентство Макса Вульфа с просьбой найти Фила. Кузен проживал в коттедже на краю деревни Зарянка, куда незамедлительно и выехала Евлампия Романова с сотрудниками. Осмотр дома ничего не дал, и команда Вульфа уже собралась уходить ни с чем, как вдруг… Ксения распахнула дверцу шкафа, в котором Лампа увидела потайной люк с лестницей, ведущей вниз. Там, на полу, лежал труп мужчины. Но нет, это не был пропавший Фил. Это был муж Ксении – Василий Ушаков. Который, как утверждает жена, здесь прежде никогда не бывал. Что за странная рокировка? Придется Лампуше распутывать это дело! А тут еще Макс нанял на работу новых, странных сотрудников, а его дочке Кисе предложили сняться в рекламе. У бедной Лампы просто голова кругом пошла. Но ничего, она со всем справилась и теперь знает: гиблое место в ипотеку брать не надо.

Глава 5

Как Василий ни пытался потом вызвать жену на свидание, ему это не удалось. Он переписал на нее особняк, давал ей с избытком денег, завещал все, что имел, дочери. В конце концов Ксения сжалилась, встретилась с Василием, и супруги договорились так: они не оформляют развода. Ушаков содержит дочь. Он может сколько угодно общаться с ней. Ксения отпустила девочку на море вместе с Василием и Марией Александровной.

— Во дает! — подпрыгнула Катя. — Да со свекровью после такого надо было все отношения прервать!

— У Ксении было другое мнение, — парировал Михаил. — Муж с женой официально не разведены, живут в разных местах. Василий, хоть и ворочал ну очень большими делами, два-три раза в неделю куда-нибудь ходил с Лукерьей. Каждый день он непременно звонил в девять вечера, желал девочке спокойной ночи. В доме отца и бабушки у Луши есть детская, она там изредка ночует.

— Учитывая искреннее раскаяние Ушакова и ум Ксении, возможно, они могли воссоединиться, — заметил Макс. — Но если у них были дружеские отношения и они постоянно общались, почему наша клиентка не забеспокоилась, когда Василий несколько дней не общался с дочкой?

Михаил кивнул:

— Хороший вопрос, мне он тоже в голову пришел. Пару дней назад Василий предупредил жену, что улетает во Владивосток. Ушаков занимался гостиничным бизнесом. Ему принадлежит тьма отелей по всей России и несколько за рубежом. Он долгое время вынашивал идею построить оздоровительный комплекс в Долине гейзеров. Но это было невозможно по разным причинам. Наиболее экзотическая из них — медведи, нельзя нарушать зону их обитания. Косолапых там много, они приходят купаться, им нравится горячая водичка. Еще в годы счастливой совместной жизни Василий пытался подобраться к Долине, но не получилось. И вдруг некоторое время назад ему рассказали про небольшой городок Камнеградский-Южный в двадцати километрах от той местности, где Ушаков планировал ранее начать строительство. Если о Долине гейзеров известно многим, туда туристов возят, то о том поселке даже не все местные слышали. Василий обрадовался и полетел посмотреть что да как. Прибыв в городок, он написал Ксении: «Я в Камнеградском-Южном. Тут вокруг горы, мобильная связь отвратительная. Интернет полудохлый, не волнуйся, если я исчезну. У меня все ок, не тревожься». Он на самом деле пропал. И зачем Ксении волноваться?

— Незачем, — согласилась я.

Захар поднял руку.

— Говори, — велел Костин.

— Я кое-что проверил, — начал Рамкин. — На имя Василия Ушакова был куплен билет на самолет, за сутки до отлета он прошел онлайн-регистрацию в бизнес-классе, багажа не имел, только ручную кладь. У меня есть номера его мобильных общим числом четыре штуки. Две трубки Ушаков использовал для рабочих контактов. Одну для личных и последнюю для семьи.

— Прямо жалко его, — поморщился Потапов, — тут от одного сотового мозг кипит, а у него аж четыре было.

— Одна служебная трубка находилась постоянно в руках Анфисы Николаевой, помощницы бизнесмена, — объяснил Костин, — я с ней вчера поздно вечером по телефону разговаривал. Николаева принимала на себя первый удар. Ее номер указан на визитках Ушакова. Телефон никогда не замолкал, звонили все: журналисты, люди, которые просили денег у богача, разные благотворительные фонды, им, понятно, тоже нужен был мешок с золотом. Добавьте сюда разных странных просителей, они придумали совместный проект с Ушаковым. Осуществлять его надо было на средства бизнесмена. Василий постоянно ездил по своим гостиницам, оценивал хозяйским глазом, как идут дела. Он был вроде открыт к общению, в кольце охраны не ходил. Если кто-то к нему подходил и просил:

— Очень поговорить с вами надо, уделите полчасика.

Ушаков вежливо отвечал:

— Сейчас никак не могу. У меня плотный график встреч. Вот вам контакт.

И вручал карточку с номером помощницы.

— Замечательный способ избавиться от докучливых людей, — сказал Макс, — никого не обидел и времени зря не потратил. Значит, когда Ушаков улетел, один сотовый остался у помощницы. Остальные он с собой забрал. А каким образом и когда Василий вернулся назад?

— На самолете, конечно, — фыркнула Катя. — Как же еще?

— Есть несколько ответов на вопрос: «Как еще?», — меланхолично заметил Захар. — Поезд, автобус, автомобиль.

Баранова рассмеялась.

— Еще скажи, на собаках. Нет дураков, которые согласятся переть семь дней по рельсам. Автобус даже обсуждать не хочу. Не могу представить человека, способного на такое путешествие. А если таковой найдется, то он точно состоит на учете в психдиспансере.

Я отвела глаза в сторону. Ох, не зря русский народ придумал пословицу: слово — серебро, молчание — золото. Иногда болтовня может здорово навредить. Макс рассказывал мне, что, будучи студентом, он решил посмотреть родную страну. Пятикурсник нашел деньги на плацкарт от Москвы до Владивостока. Несколько дней он провел в этом чудесном городе, потом сел на автобус, доехал до конечной остановки, погулял по незнакомому поселку. Переночевал в палатке, которую поставил при дороге, утром продолжил путешествие на другом «Икарусе». И вот так за два месяца на перекладных он добрался до Москвы. Вульф до сих пор вспоминает то путешествие и добрых, прекрасных людей, с которыми в дороге познакомился.

— Катя, — остановил новую сотрудницу Костин, — Захар правильно назвал все способы путешествия из Владика в столицу России. Только про автостоп забыл. Речь шла не о том, удобно ли это, неудобно, быстро или долго. Надо проверить, как Василий вернулся в Москву.

— Точно не на самолете и не на поезде, — подсказал Захар, — его паспорт не засвечен в кассах.

— Мог воспользоваться чужим, — предположил Володя.

— И зачем преуспевающему бизнесмену, богатому человеку, никогда ни в чем дурном не замеченному, это делать? — удивилась я.

— Какие у мужика грехи на совести? — осведомился Макс.

— Никаких явных, — ответил Захар, — не сидел, не привлекался, примерный мальчик-отличник из очень обеспеченной семьи. Отец — управляющий одной из самых больших гостиниц Москвы в советское время. В ней останавливались зарубежные туристы и начальники, которые прибывали в столицу из разных городов. Мать — стоматолог, протезист.

— Наверное, Василию в детстве черная икра надоела, — хмыкнул Потапов.

— Ушаков учился на одни пятерки, — подчеркнул Захар, — четверок вообще не имел.

— Зубрила и зануда, — охарактеризовала Васю Катя, — без мамочки ни шагу. Я таких в детстве била.

— За что? — спросила я.

— Чтобы не выпендривались, — поморщилась Баранова, — весь класс в кино удрал, а отличник за партой сидит, чтобы ему одни пятерки в аттестате выставили.

— Если прогуливать, оценки снизят, — вздохнул Рамкин, — и учителей злить опасно, они мстительны. Я, как и Василий, вел себя примерно, одноклассников не выдавал, не ябедничал, но с ними в кино не бегал. За медаль боролся.

— Получил? — прищурилась Катя.

Захар кивнул.

— Да. И потому в МВТУ имени Баумана поступил.

— Ерунда какая-то, — не успокоилась Баранова. — Зачем медаль нужна? И без нее в институт возьмут, неважно в какой, лишь бы диплом получить.

Захар отвернулся к окну.

— Ты домашняя, родители есть, помогут тебе. А я детдомовский. Мне самому пришлось вылезать. Медаль — это шанс очутиться в вузе. И я хотел поступить именно в Бауманку.

— В твоем случае понятно, — смилостивилась Катя, — но Ушаков! Зачем ему попу рвать? У него родители были.

— Наверное, он просто любил учиться, — ответил Володя.

Макс постучал карандашом по стакану.

— Не надо уходить от основной темы разговора. Захар, что еще у тебя есть?

— Не могу сказать, как Василий вернулся в Москву, и понятия не имею, улетел ли Ушаков во Владивосток. Да, он зарегистрировался на рейс, но мог и не полететь. Нередкая ситуация. Человек забил за собой место, приехал в аэропорт и напился. Его фамилию несколько раз объявили, потом сняли багаж, и лайнер улетел без него. С Ушаковым еще проще, у него не было чемодана, только ручная кладь. Вас не удивило, что Василий собрался во Владивосток?

— А что? — не поняла я. — Он хотел открыть там отель. В Долине гейзеров не получилось, вот он и нашел место неподалеку.

— Лампа, долина фонтанов с кипятком находится на Камчатке, — объяснил Захар, — чтобы попасть туда, надо долететь до Петропавловска-Камчатского. Владивосток вообще ни при чем.

— Может, в городок, куда отправился Ушаков и где тоже есть горячие источники, проще от Владивостока добираться, — возразила я. — Да, он хотел сначала в Долине гейзеров стройку затеять…

— Нет, — отрезал Захар, — не верю!

— Да почему? — изумилась я.

— Потому что это место заповедное, — пустился в объяснения Рамкин, — и гостиницы для туристов есть, они находятся в небольшом поселке неподалеку. Там, где источники бьют, строить нельзя. Ушаков не мальчик, он должен был просчитать все риски и понять, кто туда поедет. И самое интересное. Города Камнеградский-Южный, куда Василий якобы отправился, не существует.

— Как? — спросила я.

— Просто. В нашей стране населенного пункта Камнеградский-Южный нет! — объявил Захар.