Две невесты на одно место

Дарья Донцова (2005)

Две невесты на одно место… Да, попал Иван Павлович Подушкин между молотом и наковальней. Сразу две дамы утверждают, что Ваня — отец их будущих малюток и, как честный человек, обязан жениться. Конечно, на худой конец, можно и жениться, но на ком из двух? И что делать со второй претенденткой на Ванины руку и сердце? Короче, пока Подушкин пытается хоть как-то решить свои личные проблемы, его хозяйка Элеонора тоже не дает Ване продохнуть. Он мечется по городу, расследуя очередное дело. Их клиент Игорь Самойлов встретил на одной из вечеринок воплощение своей детской мечты. Она была как две капли воды похожа на девушку с календаря. Когда-то в юности Игорь даже придумал ей имя — Франсуаза. И вот совпадение — прекрасное видение тоже звалось Франсуазой. А через некоторое время девушка исчезла из жизни Самойлова так же внезапно, как и появилась. Из квартиры Игоря ничего не пропало. Да и не было у него особых ценностей, разве что коллекция старинных карт, которую собрал его отец. Старый профессор всю жизнь искал пиратские сокровища и даже утверждал, будто нашел место, где они спрятаны…

Глава 7

— Э… э, — вырвалось у меня.

Ну-ка скажите, кто бы из вас не растерялся в подобном случае? Слишком неожиданным было увидеть девицу у Николетты в гостях.

— Добрый вечер, Ваня, — потупилась Вера, — видишь, как вышло? Уж извини, но идти мне некуда, пришлось ехать сюда.

— Вера! — отмер я. — Какими судьбами?

— Ага! — взвизгнула Николетта. — Ты знаешь ее!

— Ну, в общем, да, — кивнул я, — мы встречались.

Вера приблизилась вплотную, до моего носа долетел запах слишком сладких духов.

— Отвратительно, — затопала ногами маменька, — уведи девку отсюда!

Я сделал шаг назад, наткнулся на псевдоантикварный комод и замер. В ту же секунду Вера с воплем:

— Милый, наконец-то ты пришел! — повисла на моей шее.

Я попытался оторвать от себя девицу, но ее руки обвивали меня словно липкие щупальца, а еще субтильная на вид Верочка оказалась цепкой и сильной, и мне не удалось избавиться от нее.

— Любимый, — жарко шептала Вера, слюнявя мне щеку влажными губами, — единственный…

— Вон! — заорала Николетта с такой силой, что хрустальные подвески на пышной люстре начали тихонько позвякивать. — Немедленно убери хамку из моего дома.

Внезапно Вера расцепила объятия и спокойно сказала:

— Вы, бабушка, не верещите, в вашем возрасте вредно, печенка лопнуть может!

Услыхав сие заявление, стоявшая у стены Тася мигом присела, прикрыв голову руками, я вздрогнул. Но Николетта неожиданно замолчала, не произнеся ни звука. Маменька рухнула на диван, потом вдруг тихим голосом спросила:

— Ваня, ты с ней спал?

Я растерялся, мне давно не пятнадцать лет, и время от времени я вступаю с женщинами в интимные отношения, но мы с Николеттой никогда не беседуем на, так сказать, сексуальные темы. Мне даже в юности не пришло бы в голову поделиться с маменькой своими секретами, а она никогда не интересовалась подробностями моей личной жизни. Да, Николетта не оставляет надежды женить сына, но вся ее матримониальная активность питается лишь одним соображением: маменьке хочется найти для отпрыска богатую невесту, помесь бензоколонки с водочной бутылкой и алмазными копями. Николетта очень боится нищеты. Несколько раз она заводила разговоры на тему: «Что будет с нами, когда Нора умрет». Увы, я не могу успокоить маменьку. Если хозяйка, не дай бог, скончается, Иван Павлович окажется без средств к существованию. Николетта очень хорошо понимает проблему, поэтому постоянно приглашает на суарэ^[1] соответствующих кандидаток, но пока мне удавалось выскакивать из мышеловки, не прищемив хвост.

— Ваня! Ты спал с ней? — добавив децибел в голос, поинтересовалась еще раз Николетта.

Я смущенно кашлянул.

— Ванечка, — сиротским голосом проблеяла Вера, — отвечай правду! Нам ведь было очень хорошо вместе, а? Помнишь?

— Ну… — замямлил я, — э… в общем…

— Да или нет? — тоном сотрудника гестапо осведомилась Николетта.

— Ванечка, — зашептала Вера, — мы же любим друг друга, страстно и отчаянно!

— Так как? — наседала маменька.

— Да, — вырвалось из меня, — но всего один раз!

— Не беда, милый, — хихикнула Вера, — теперь я буду твоей всегда, в любой момент. Квартирка здесь большая, места хватит, надо только заранее подумать, где детскую оборудовать. Я тут по хоромам помоталась и удивилась, комнат полно, а тебе самую плохую выделили, крохотную и темную. Несправедливо получается: старуха шикует, а ты в чулане. Ну ничего, я наведу тут порядок, бабкам надо свое место знать, моя тоже хамила, пока не померла, теперь на кладбище, тихая.

Николетта сидела на диване не шевелясь, Тася сняла руки с головы, но так и осталась на корточках, я сначала лишился дара речи, но потом, придя в себя, схватил Веру за плечи, сильно встряхнул и воскликнул:

— С ума сошла! Немедленно уходи отсюда! Как вообще этот адрес узнала и зачем сюда приехала?

Девушка ловко вывернулась из моих рук, села в кресло и абсолютно спокойно произнесла:

— Пока ты спал, я брюки повесить решила, взяла их, а из кармана паспорт выпал, ну я и не выдержала, полюбопытствовала, полистала документ.

— Не ври, — потерял я все остатки воспитания, — я всегда ношу удостоверение личности в барсетке, и одежда моя, когда я очнулся, на полу валялась.

Николетта молчала, лихорадочно моргая глазами, Тася ойкнула, а Вера захихикала.

— Запамятовала, значит, я, откуда паспортина вывалилась. Ваня, я беременна, у нас скоро родится малыш, и ты, как честный человек, обязан на мне жениться.

Все волосы на моем теле встали дыбом. Ребенок? С одного раза? Хотя, глупый вопрос, беременность может наступить и после первого соития. О боги! Я совершенно не хочу становиться отцом, не испытываю ни малейшего желания возиться с крикуном, да и Вера категорически не годится на роль госпожи Подушкиной.

Сердце заколотилось в груди, в висках застучало, глаза неожиданно заболели, и резко стало не хватать воздуха. Словно поняв мое состояние, Вера встала и взяла меня за руку.

— Ты ведь рад, милый?

Я не нашелся, что ответить.

— Матерь Божья, — заголосила Тася, — что же у нас творится! Ваняша! Где ж ты отрыл красу ненаглядную? Уж лучше б на той страхолюдине женился, что Николетта во вторник приглашала. Жуткая, конечно, с лица, но с морды воду не пить, зато богатая, а эта! Ни рожи, ни кожи, ни денег!

— Немедленно убирайтесь отсюда, — прошипела Николетта, — вон! Оба!

Голос маменьки набрал мощь, окреп и заметался воплем под потолком. Я схватил Веру в охапку, вытолкнул на лестницу, дотянул девицу до второго этажа, припер к подоконнику и велел:

— Изволь объясниться, что за дурь ты сейчас несла?

Вера порылась в сумочке, вытащила узенький клочок бумаги и, ткнув ее мне под нос, осведомилась:

— Видишь три красные полоски?

— Да.

— Это положительный тест на беременность.

Меня сначало отшатнуло в сторону, потом, взяв себя в руки, я решительно сказал:

— Хорошо, ступай на аборт. Естественно, я оплачу все расходы.

— Мне нельзя искусственно прерывать беременность, — зарыдала Вера.

— Почему? — удивился я.

— У меня аллергия на любой наркоз, — прохлюпала девица, — а по-живому я не выдержу!

Меня передернуло.

— И что теперь делать?

Вера заплакала еще пуще.

— Ты мне ребеночка сделал, ты и думай. Меня тетка из дома выгнала, как про беременность услышала, жить негде, денег нет… Куда с малышом податься?

— Почему же ты не пользуешься контрацептивами? — только и сумел выдавить я из себя.

Вера вытерла кулаком нос.

— Кто ж знал, что ты на меня так набросишься, просто как ополоумевший! И потом…

Слезы снова хлынули из глаз Веры потоком, у меня защемило сердце. В конце концов, девушка права, я мужчина, и ответственность за случившееся лежит на мне, представитель сильного пола не имеет права терять голову.

Я вынул из кармана носовой платок, вытер лицо Веры и нарочито спокойным голосом сказал:

— Пожалуйста, попытайся взять себя в руки, сейчас я решу проблему.

Вера вцепилась пальцами в подоконник.

— Ваня, я люблю тебя! С первого взгляда! Как только Славка нас познакомил, я сразу поняла: ты мой единственный. Женись на мне, ей-богу, я стану отличной хозяйкой, никогда ничем не попрекну тебя, солнышко, котик, заинька…

У меня снова зашевелились волосы на теле, мужчины сейчас поймут Ивана Павловича. Беременность случайной партнерши — неприятный казус, больше всего, узнав о пердимонокле, хочется мгновенно сделать ноги. И кое-кто из парней так и поступает, дескать, моя хата с краю, какие претензии, штампа в паспорте нет, разбирайся, киса, сама. Но все же подавляющее большинство мужчин люди честные, поэтому попросту расстегивают кошельки и дают девицам деньги. Это самый простой и удобный выход. Случаются, правда, и третьи варианты, когда дама вынуждает кавалера жениться на ней, шантажируя еще не появившимся на свет младенцем.

— Думаю, об узаконивании отношений пока говорить рано, — быстро сказал я.

— Хорошо, — согласно кивнула Вера, — как прикажешь, на все ради тебя готовая. Только где теперь мне жить? Твоя мать, карга старая, выперла вон. Ко мне не сунуться, тетка дурниной визжит, да и места нет!

— Пошли, — решительно велел я.

— Куда? — поинтересовалась Вера.

— Отвезу тебя на квартиру.

— Какую? — продолжала расспросы «невеста».

Ничего не объяснив девице, я сунул ее в «Жигули» и покатил в сторону Фестивальной улицы.

— Хорошо иметь свою машину, — вздохнула Вера, — только тебе придется другую покупать.

— Меня устраивает та, что есть.

— Так на заднее сиденье короб не влезет.

— Короб? — повторил я.

— Ага, от коляски, — радостно повторила Вера. — И багажник, похоже, маловат. На рынке продуктами не затариться. Я, Ванечка, люблю запас иметь, консервы там, крупа, мука, соль, сахар. В нашей стране всякое случиться может, как жахнет революция, а в кладовочке всего полно. Так ты не с грымзой живешь? У самого-то площадь хорошая? Сколько комнат? Если одна, то не страшно, я не капризная, в тесноте, да не в обиде, может, моя тетка помрет, она уже старая, сорок пять исполнилось, пора и упокоиться. Мы с тобой тогда квартирки объединим, и ладно выйдет. А то еще и твоя грымзятина на тот свет отъедет, совсем шоколадно будет, дачку приобретем. Я страсть как землю люблю, огурчики, помидорчики, цветочки. Эх, заживем! Прикинь, Вань, в пятницу после работы на фазенду порулим, в баньку сходим, я не вредная, всегда сто грамм опрокинуть разрешу, потом телик поглядим и на боковую. В субботу можно подружек с мужиками позвать, шашлычок забабахать, если захочешь на участке гараж ставить, то милое дело. Я, Вань, не конфликтная, понимаю, парню хобби нужно, возись с железками сколько душа просит, только и на семью время оставь. Я не как другие, плешь не проедаю. Работать пойду, в дом копеечку понесу, все путем, как у людей будет, телевизор, холодильник, видак, кассеты, сидюшник. И готовлю хорошо, макароны, щи… Или ты больше борщ уважаешь? Эй, Вань, чего притих?

Сцепив зубы, я припарковался возле большой светло-желтой башни и приказал:

— Выходи.

— Куда мы приехали? К тебе? — засуетилась Вера.

— Нет. Я живу на квартире у хозяйки.

— Да?

— Да! И тебе туда нельзя.

— Почему?

Представив себе гримасу Норы, которую та скорчит при виде Веры, я, наверное, слишком резко отрезал:

— Потому что меня выгонят со службы.

— Ага, поняла, — живо пошла на попятный Вера, — нам без зарплаты никак! На одни памперсы сколько уйдет! Так куда ж ты меня приволок?

Я открыл ключом дверь, втолкнул «невесту» в коридор и сказал:

— Сейчас объясню.

Два года тому назад мой очень близкий приятель Эдик Гольдин уехал в Америку. В Москве у Эдьки имеется две квартиры: однушка и трешка. Первая принадлежит Соне, жене Эдика, а вторая самому приятелю. Эдька, Соня и Сара Самуиловна жили вместе, на жилплощади Гольдина. Квартира жены, кстати, находящаяся на том же этаже, стояла пустой. Потом семья собралась в США, Эдика пригласили в один из провинциальных университетов читать лекции. Деньги американцы платят отличные, а для житья профессору предоставили симпатичный домик, вот Гольдины и подхватились всей семьей.

Может, кому и покажется странным, что зять не оставил тещу в Москве, но Эдик часто говорит:

— Если разведемся с Сонькой, я легко отдам ей все: квартиру, машину, счет в банке, но маму оставлю себе, Сарочка мой самый лучший друг.

Перед отправкой в Америку Эдик запер квартиры и вручил мне ключи со словами:

— Ваня, не сочти за труд, заглядывай иногда к нам, краны проверь, газ.

— Вы бы сдали апартаменты, — посоветовал я.

Эдик скривился.

— Не до такой степени мы нуждаемся, чтобы посторонних пускать, потом ремонт делать придется, мебель менять.

Я кивнул и с тех пор исправно захожу к Гольдиным, благо все их жилища находятся на одном этаже. Эдик в свое время женился на своей соседке, вернее, их свела Сара, но эта история не имеет никакого отношения к описываемым мною сейчас событиям.

Растолковав Вере суть дела и взяв с нее обещание аккуратно обращаться с чужим имуществом, я сказал:

— Сейчас я вынужден уехать.

— Да, милый, — смиренно ответила «невеста».

— Ты тихо сиди тут.

— А продукты? Мне же кушать захочется, — резонно заметила девушка, — и одежды никакой нет, тетка ничего с собой прихватить не разрешила.

Я вынул бумажник.

— Возьми на еду, тут неподалеку супермаркет есть.

— Хорошо.

— Моей матери не звони ни в коем случае.

— Так я телефона не знаю, — ответила Вера.

— Это просто великолепно, — хамски ляпнул я.

— Твоего тоже.

— Запиши.

— Это мобильный?

— Да.

— Дай домашний!

— Зачем?

— Ну… надо! Вдруг чего случится с ребенком, а сотовый отключен.

— Дитя пока нет, а я всегда нахожусь в зоне доступности, ясно?

— Ага.

— Тогда до свидания!

— Ваня, — заплакала Вера, — что со мной будет? Ну скажи, что мы обязательно поженимся! Пообещай! Иначе я сильно разнервничаюсь, а мне вредно.

Я подошел ко входной двери.

— Вера! Как интеллигентный человек я попытаюсь так организовать нашу жизнь, чтобы всем было удобно!

— Ты сказал «нашу», — заликовала девица, — значит, мы идем в загс, завтра!

— Вера! Завтра мы поговорим более детально, дай мне подумать.

— Хорошо, любимый.

— Сиди тихо, не шуми.

— Да, дорогой.

— Никуда не звони и в гости к Николетте больше не езди.

— Как пожелаешь.

— Значит, до завтра.

— Милый, поцелуй меня!

Увернувшись от длинных, цепких ручонок, я выскочил на лестницу и, не дожидаясь лифта, понесся по ступенькам вниз.

Лишь сев в машину и схватившись за сигареты, я осознал ужас произошедшего. Хорошо хоть Николетта пока не тревожит меня, телефон молчит, словно в трубку воды набрал.

Внезапно мне стало смешно. Ты, Иван Павлович, совсем очумел! Мобильный аппарат никак не способен налить в себя жидкость! А то, что маменька не трезвонит и не устраивает скандала, очень плохой признак. Сейчас она находится в глубоком шоке, ближе к полуночи придет в себя и ринется за советом к Коке, Люке, Зюке и Маке. К завтрашнему утру пол-Москвы будет знать, что Ваня Подушкин сделал ребенка абсолютно не подходящей ему ни по каким параметрам девице, и начнется! Кока, Мака, Зюка и Люка, выстроившись свиньей, пойдут на меня. Естественно, в курс дела введут и Нору, хотя от хозяйки больших неприятностей ожидать не приходится. Элеонора придерживается мнения, что каждый человек кузнец своего счастья и любая личность самостоятельно портит себе жизнь, как умеет, поэтому она лишь усмехнется и завалит меня работой. И что теперь делать? Как поступить? Ладно, перестану дергаться, как гусь, увидавший поваренка с острым тесаком, и постараюсь спокойно бороться с возникающими проблемами. Итак, первое, где жить Вере? Увы, снять для нее жилплощадь мне не по карману.

Я нащупал сотовый и потыкал в кнопки, послышалось бодрое попискиванье, шорох, гудки, затем раздался сонный, недовольный голос Эдика:

— Йес.

— Эдик, привет, извини, наверное, разбудил тебя, — воскликнул я, только сейчас вспомнивший о гигантской разнице во времени между континентами.

— Ничего, — закряхтел Гольдин, — у нас уже утро, вставать пора. Чего случилось? Надеюсь, ничего серьезного?

Я быстро изложил суть проблемы и закончил рассказ фразой:

— Думаю, я скоро найду выход из этого кретинского положения, но пока…

— Не дергайся, — перебил меня Эдик, — пусть живет! Эка проблема! Мы возвращаться не собираемся, в ближайшие три года точно.

Примечания

1

Суарэ — вечеринка (испорченный французский).