Львиная доля серой мышки

Дарья Донцова, 2017

Вопрос на засыпку – как выглядит домовой? Вы спросите, да кто ж его видел? А вот Татьяна Сергеева видела существо, кое иначе, чем домовым, не назовешь – это похожее на гигантскую мышь лохматое создание с торчащими квадратными ушами! Но выяснять, откуда и зачем появилось в ее доме сие чудо чудное, Тане некогда – ее спецбригада проводит новое расследование. Платон Персакис и его матушка, сделав открытие, что жена Платона родила детей вовсе не от него, пожелали узнать, чьи же они. Однако не ставя в известность об этом их мать. Что ж желание клиента – закон! И тут… выяснилось такое! Как говорится, многие знания – многие печали…

Глава 3

— Я бы тоже рванула налево, если бы мой супруг походил на милейшего Потапа! — в сердцах воскликнула Буля, когда сладкая парочка Персакисов, наших новых клиентов, покинула офис.

— Зачем ему жена? — удивилась Аня. — Мать покупает шмотки, следит за питанием, в фитнес-зал выталкивает, по вечерам она и сынуля вдвоем обсуждают, как день прошел, а работает Потап в фирме, которую создала мамочка. Беатриса на этом празднике жизни явно лишняя.

— Чтобы по проституткам не бегать, лучше супругу завести, — поморщился Ватагин. — Слышала? Потапчик же ясно сказал: «Я брезгливый».

— Если вспомнить его рассказ, то ему секс раз в месяц нужен, — хихикнул Валерий. — Заводить семью ради столь редкого удовольствия? Можно найти постоянную ночную фею и ходить только к ней. Дешевле во всех смыслах обойдется.

— Мать ему детей родить не может, — высказалась Буля.

— Странная семейка, — продолжала Аня. — У Персакисов-младших близости почти нет, отпрыски у них от любовника жены, но муж и его мамочка их воспитывать собираются, наследниками сделать. Беатриса живет с Потапом и занимается сексом с другим мужчиной. И еще. Можно понять рождение одного ребенка от любовника. Но двоих?! По-моему, они все с левой резьбой.

— Под каждой крышей свои мыши, — остановил дискуссию Иван Никифорович. — Таня, как действовать собралась?

— Маргарита сообщила данные Марты… — начала я.

— Марты Столовой в Москве нет, — быстро сказала Эдита, глядя на экран компьютера, — есть Мартина Столова, восемьдесят шестого года рождения. Проживает по адресу: Глухов проезд, дом два, квартира девять. Работает в НИИ лаборанткой.

— Это не она, — возразил Валерий, — Марта и Мартина разные имена.

— Фамилия совпадает, — заспорила Булочкина. — И у нее есть пятилетняя дочь Анфиса, отец которой неизвестен.

— Глухов проезд почти в центре, я знаю его, — сказал Валерий. — Шесть лет назад нужная нам девушка работала в «Приправах Персакис», организовывала фуршеты, после одного из них Потап ее до дома подвез.

— Уно моменто, — пропела Эдита, — сейчас пороюсь в отделе персонала фирмы…

У меня зазвонил телефон, я посмотрела на дисплей, вышла в коридор и спросила:

— Рина, что-то случилось?

Моя свекровь прекрасно знает, где работают сын и невестка, поэтому ей никогда не придет в голову беспокоить нас по какому-то пустяку. Обычно в течение дня я звоню Ирине Леонидовне, интересуюсь, как у нее дела. В последний раз Рина сама отыскала меня на службе, когда сломала обе ноги.

— Все супер, — поспешила заверить свекровь, — уж извини, что отвлекаю. Противный ремонт!

— Да уж, — пробормотала я, — на редкость мерзкое занятие.

Не так давно Иван купил квартиру, которая расположена под родительскими апартаментами. В ней никто не жил, прежний владелец давно переселился в Лондон. Просторное жилье было когда-то оформлено дизайнером по вкусу первого хозяина, банкира, который ни разу не заглянул в свою обитель. Квадратные метры он приобрел как вложение капитала. Зачем тогда сделал дорогую отделку? А спросите у него, у меня ответа на этот вопрос нет. Нам с Иваном хотелось жить рядом с Риной, но все-таки в отдельной норке, поэтому квартира банкира стала прекрасным решением проблемы.

Поскольку апартаменты никогда никем не использовались, я, еще не побывав внутри, очень обрадовалась и сказала мужу:

— Отлично. Можно не делать ремонт.

— Сначала посмотри на интерьер, — попросил Иван. — Вдруг не понравится?

— Тебе хочется, чтобы в доме появились мастера, сбивающие кафель, маляры, сантехники и прочие умельцы? — прищурилась я.

Супруг передернулся.

— Никогда!

— В новой квартире чисто? — не успокаивалась я.

— Пыльно, — уточнил Иван. — Если мы решим жить без каких-либо изменений в интерьере, нужно сделать генеральную уборку, сдать в химчистку занавески, пледы.

— О! Там есть портьеры и одеяла? — восхитилась я.

— Угу, — кивнул Иван. — В наличии все: постельное белье, посуда, кухонная утварь, ковры…

— Вот уж чего не люблю, так это ковры, — заметила я.

— На мой взгляд, это — пылесборники, — согласился муж.

Я начала размышлять вслух.

— Ковры не составит труда скатать и убрать, можно вообще их продать. Найти уборщицу легко. Прямо завтра начну искать хороший клининг. Лапуля с Димоном недавно купили дом, у них работала замечательная бригада. Стоили услуги недорого, а качество уборки оказалось выше всяких похвал.

— Давай все же сначала сходим в квартиру, — попросил Иван. — Вдруг нам что-то не понравится? Тогда надо будет кое-что переделать.

На следующий день мы втроем — пригласили и Рину, которая тоже ни разу не спускалась в апартаменты банкира, — вошли в холл нашей будущей квартиры. Иван щелкнул выключателем, и мне на секунду показалось, что вокруг вспыхнул огонь. Я зажмурилась, потом осторожно приоткрыла один глаз и ахнула. Вокруг сверкало золото: шкафы, обои, вешалка, стены — все покрывала роспись, сделанная золотистой краской. Пол оказался паркетный, но и в него были вделаны желтые кусочки металла. От фрески на потолке захватывало дух: три толстые обнаженные тетушки и с ними не менее тучный юноша тоже без признаков одежды. Парень держал в руках фрукт (угадайте, какого цвета), отдаленно напоминающий яблоко. Похоже, художник пытался изобразить иллюстрацию к древнегреческому мифу про Париса. А под этой красотой висела люстра — скопище хрусталя, позолоченных трубок и керамических медальонов, на каждом из которых виднелись буквы.

— Что там написано? — прошептала я, почти лишившись голоса при виде такого умопомрачительного великолепия.

— «А» и «В», — тоже тихо ответила Ирина Леонидовна. — Наверное, инициалы хозяина, они тут повсюду, посмотри на коврик у двери.

Я перевела взгляд на коврик и нервно захихикала. На половике, сотканном из парчовых нитей, была такая же монограмма, что и на светильнике.

Мы с Ириной Леонидовной схватились за руки и вошли в санузел при большой спальне. Интерьер его заставил нас со свекровью содрогнуться. Краны в ванной комнате были выполнены в виде золотых русалок. При повороте ручки хвост полудевушки-полурыбы слегка задирался, и из-под него начинала бить струя воды.

— Ну как? — бодро осведомился Иван. — Если ноги от восторга не держат, на пол не падайте, лучше на пуфик обе опуститесь.

Я посмотрела на круглую тумбу, обитую чем-то смахивающим на золотую фольгу, и увидела в центре большой медальон с буквами «А» и «В».

— Ну как? — повторил муж.

— Ужас, — придушенным хором ответили мы с Риной.

Потом свекровь обрела дар речи:

— Надо делать ремонт.

— Да! — воскликнула я. — Иначе я с ума сойду в этом золотом кошмаре. Хотя… Ваня, ты же купил апартаменты со всем содержимым?

— Только не подумай, что я пришел в восторг от владений царя Мидаса^[1], — сказал муж. — Хотел приобрести голые стены, но риелтор объяснил: «Хозяин отдает квартиру с обстановкой. Иначе не соглашается ее на торги выставлять».

— Получается, что нас вынудили взять золотую пещеру, — расстроилась я.

— Мой агент прилично сбил цену, — похвастался супруг, — но, конечно, пустое жилье могло обойтись дешевле. Не переживай, Танюша, мы все выломаем, сделаем как нам нравится.

— Жаль потраченных денег, — расстроилась я. — А может, привыкнем к этому убранству? Ну, знаешь, как бывает: сначала кажется ужасным, а потом даже нравится.

— К сожалению, эта квартира наиболее удобный вариант, — вздохнула Рина. — А все из-за меня, потому что я не хочу уезжать из дома, в котором живу много лет.

— Нет, из-за того, что у тебя невестка ленивая, — возразила я. — Нам предлагали отличные квартиры на соседней улице, но мне подумалось: ведь каждый раз, когда я захочу с тобой чайку попить, придется одеваться. Поэтому я попросила Ивана поговорить с соседями. И вот что вышло. Куча денег на ветер улетела.

Муж обнял меня.

— Не переживай. Еще заработаем. Найдем бригаду ремонтников, выломаем всю блестящую жуть…

— Погоди! — остановила сына Рина. — Ведь можно попробовать эту красоту продать. Я имею в виду мебель, светильники, сантехнику.

— Ну кому такое понадобится… — пригорюнилась я. — Неужели может найтись человек, которому придется по вкусу белый стол, на котором выложен ярко-желтыми пластинами вензель: «АВ»?

— Одного я уже знаю, — хихикнула Ирина Леонидовна.

— Правда? — воспряла я духом. — И кто он?

— Бывший хозяин квартиры, в которой мы сейчас находимся, — расхохоталась свекровь, — а по моему опыту, дураки роятся стаями. Где один появился, там второй и третий отыщутся.

— Хорошо бы, — вздохнула я, весь мой оптимизм иссяк.

Рина подбоченилась.

— Вот увидишь, непременно найдется человек, который заберет все: люстры, занавески, позолоченные дрова, потолок…

Мне стало смешно.

— Роспись не отковыряешь, ее придется просто замазать.

— Только в спальне, — уточнил муж. — В остальных помещениях потолок натяжной, его можно срезать.

— Из всего кошмара останется наверняка только это, — усмехнулась Ирина Леонидовна и показала пальцем за мою спину. — Сей красавец точно не имеет шансов найти нового хозяина.

Я обернулась и ойкнула. Между двумя креслами, обитыми розовым атласом с узором из геральдических лилий королевского рода Бурбонов, стояла на задних лапах фигура странного зверя. Морда у него смахивала на тигриную, но имела оранжевый окрас без полосок, туловище было темно-коричневое, в животе оказалось окно, сквозь которое виднелись разноцветные шарики размером с картофелину, задранные передние лапы явно принадлежали белому медведю, а макушку нелепого создания, ростом примерно метр семьдесят, украшала огромная треуголка, наподобие той, что носил Наполеон.

— Это торшер, — объяснил мой муж.

— Почему ты так решил? — удивилась я.

— Мама, будь добра, подойди к монстру и дерни его за любую лапу, — попросил Иван.

Рина быстро выполнила его просьбу, и сооружение на голове невиданного зверя вспыхнуло зеленым светом.

— Ух ты! — восхитилась свекровь.

— Постучи ему по носу, — приказал сын.

После этого действия цвет треуголки стал красным. А при поглаживании правого уха зверюги загорелся белый свет.

— Откуда ты знаешь, как управлять этим монстром? — пришла в недоумение Ирина Леонидовна.

— Ты ничего не помнишь? — усмехнулся Иван. — А ведь ранее ты видела сей забавный торшерчик.

— Где? — изумилась его мать. — Когда?

— Мы с тобой поехали отдыхать на море в дом отдыха, мне тогда исполнилось десять лет, — пояснил Иван. — Нас поселили в номере люкс с громадными шкафами, которые по ночам сами по себе с отвратительным скрипом открывались. Но главной фенькой был этот монстр. Когда я его увидел, меня парализовало от восторга. Не хотелось ничего — ходить на море, обедать, пить чай, посещать достопримечательности. Какие там экскурсии, на фиг все музеи — в гостинице есть Федя!

— Ты ему имя дал? — рассмеялась я.

— Ничего не помню, — развела руками Рина.

— Я умолял маму увезти Федю в Москву, — продолжал мой Иван, — и очень расстроился, когда она сказала доверчивому и простодушному сыну, что на Феде держится потолок, его нельзя уносить.

— Интересно, это тот самый Федя? Или у него родились братья? — веселилась я.

— Не знаю, — хмыкнула Рина. — Зато понятно, что красавчика никто не заберет…

— Таня! — крикнул мне прямо в ухо голос свекрови. — Таня! Поторопись!

— Что-то случилось? — повторила я вопрос, выныривая из воспоминаний.

— Да! — объявила свекровь. — Можете прямо сейчас приехать? Дело невероятной важности. Скорей! Времени всего двадцать минут. Через полчаса будет поздно. Смерть летит! На всех крыльях! Уже совсем рядом! Смерть невероятно торопится…

— Мчимся! — крикнула я и ринулась назад в переговорную.

Примечания

1

Мидас — царь Фригии. Он пожелал, чтобы любой предмет, которого касается его рука, становился золотым. (Здесь и далее прим. авт.)