Монстры из хорошей семьи

Дарья Донцова, 2006

У каждого человека своя судьба, свой крест. Вот я, Виола Тараканова, и несу свой – постоянно вляпываюсь в криминальные истории. Довольно обременительно, надо сказать, но если бы не это мое свойство, где бы тогда писательница Арина Виолова – под таким псевдонимом я пишу детективы – находила новые сюжеты? А так они сами меня находят. Например, пошла я в бутик выбрать модную одежду и обнаружила под диваном в примерочной девушку Веру. Интересно, она и правда психопатка, какой кажется, и убийца, как она сама говорит, или… Конечно, «или»! Естественно, все подстроено! Но кто и зачем сводит Веру с ума, да нет – прямиком в могилу? Надо разобраться, а заодно и новый детектив напишется. Итак, начнем сначала…

Глава 4

В маленьком зале оказалось пусто.

— Бизнес-ланч закончился, — предостерегла официантка, — заказ по меню.

Я кивнула, а Вера неожиданно накинулась на девушку:

— Мы похожи на оборванок, у которых нет денег на порцию картошки?

— Простите, — улыбнулась официантка, — но иногда посетители просят комплексный обед после шестнадцати часов, вот хозяин и велел сразу предупреждать, во избежание конфликта.

— Оповещай идиоток, а мы не дуры! — не могла успокоиться Вера.

На лице официантки застыла профессионально приветливая улыбка. Сохраняя полнейшее спокойствие, она положила на стол две кожаные папки с меню и мирно сказала:

— Выбирайте, пожалуйста. Я подойду, как только определитесь.

— Вот и славно, — буркнула Вера, — нечего над душой стоять.

Стоически продолжая улыбаться, девушка ушла.

— Зачем ты так? — укоризненно попеняла я спутнице. — Она всего лишь официантка, вынужденная подчиняться начальнику. Может, студентка, к стипендии подрабатывает.

— А нечего хамить! — вскинулась Вера и в ту же секунду осеклась: — Не знаю, что со мной происходит… — пробормотала она спустя пару мгновений. — Как будто накатывает темнота! Так и с Кириллом случилось, но тогда я капитально выпала.

— Будет лучше, если расскажешь по порядку, — попросила я. — И давай-ка я закажу еду. Рыба по-кипрски… Звучит приятно, как думаешь?

— Ладно, заказывай, — кивнула Вера. — Я пойду руки помою.

Из туалета Вера вернулась в благожелательном расположении духа и, не обращая внимания на суетившуюся вокруг столика девушку-официантку, начала свой рассказ. И чем дольше длилось повествование, тем меньше у меня оставалось сомнений: у новой знакомой явно с головой беда.

Верочка работала в библиотеке, но не простой, районной, куда всякий люд прибегает за детективами, фантастикой и разными словарями. Нет, Верочка Опушкова сидела в крупном книгохранилище при большом НИИ. Фонд тут формировался очень давно, на стеллажах можно было отыскать подлинные раритеты. В прежние годы в этой библиотеке работали настоящие подвижники, сумевшие составить и сохранить обширное собрание. Даже во время войны, когда фашисты уже стояли под Москвой, директриса Анастасия Егоровна не уехала в эвакуацию. Вместе с начальницей осталась и рядовой библиотекарь Элла. Две не слишком сильные физически женщины спрятали редкие издания в ящики, а потом сумели перевезти наиболее ценные экземпляры в укромное место. По счастью, гитлеровцы так и не прошли победным маршем по Красной площади, и тома вскоре вернулись на полки. Элла Дементьевна после войны благополучно сделала карьеру, стала в библиотеке начальницей, продиректорствовала много лет и умерла за своим письменным столом. В прямом смысле этого слова. Утром провела совещание, в полдень вошла в небольшую комнатку, где обычно принимала посетителей, и сказала секретарше Настеньке:

— Очень чаю хочется, сходи в буфет, детка.

Послушная Настя понеслась на второй этаж. По дороге она встретила Аню Рыскину из бухгалтерии, а на той, как на грех, красовались новые туфли. Даже сейчас многие двадцатилетние кокетки не способны пройти мимо знакомой, щеголяющей в обновке, а уж в советские годы приобретение пары роскошных лодочек являлось из ряда вон выходящим событием, и Настя с Рыскиной самозабвенно обсудили все: цвет кожи, размер каблука, толщину подошвы. Опомнилась секретарша лишь через сорок минут. В кабинет к Элле Дементьевне Настя ворвалась с чаем, расплескав чуть не полстакана, и еще за дверью начала хныкать.

— В буфете титан сломался, — самозабвенно врала секретарша, — вот и…

Нытье перешло в отчаянный вопль, потому что Элла Дементьевна лежала головой на столе, странно вывернув шею. Настя сразу сообразила: начальница умерла. Приехавшие врачи подтвердили «диагноз» секретарши: директриса скоропостижно скончалась, но в ее смерти нет ничего криминального — банальный инфаркт.

Директором стала Нелли Ильинична. Только она не пожелала сидеть за столом, где отдала богу душу Элла Дементьевна, и перебралась в другое помещение. Некоторое время кабинетик покойной директрисы стоял пустым — при огромном дефиците свободных комнат библиотекари не хотели въезжать на стремительно освободившуюся площадь, а кое-кто из особо впечатлительных начал поговаривать о встрече с привидением.

Кульминация наступила летом в начале девяностых. Институт тогда переживал не лучшие времена, но упорно держался на плаву. Дабы сэкономить средства, директор уволил весь технический персонал и вменил научным сотрудникам в обязанность самим мыть кабинеты, коридоры, лестницы и места общего пользования. Скрипя зубами, институтский народ составил график, и каждый день после работы люди по очереди брали в руки швабры и тряпки.

Так вот, однажды Олесе Егоровой выпало драить очень неприятный отрезок изгибистого коридора — от читального зала к фонду особого хранения. Тут следует добавить, что Олеся принялась за уборку совсем поздно, а рачительный завхоз, желая уменьшить счет за электричество, вывернул из светильников почти все лампочки, оставил по одной, пятнадцативаттной.

— Нечего иллюминацию устраивать, — сказал он недовольным ученым, — пройтись по коридору и впотьмах можно, в нем же книги не читают.

Олеся елозила шваброй по желто-коричневой плитке, когда ее уши уловили тихий скрип. Девушка подняла глаза и приросла ногами к полу — из стены вышла белая фигура и поплыла навстречу Егоровой. Глупая Олеся сначала заорала: «Чур меня!» — а потом схватила ведро с грязной водой и облила привидение.

В ответ раздалась вполне земная ругань, и Егорова с ужасом поняла: призрак на самом деле вовсе не призрак, а директор Юрий Иванович. На дворе стояло жаркое лето, и начальство вырядилось в светлые брюки и рубашку в тон.

Когда Вера пришла на работу в библиотеку, Олеся Егорова из восемнадцатилетней свиристелки уже превратилась в пятипудовую бабищу, кандидата наук и счастливую мать троих сыновей, а Юрий Иванович облысел и перестал щеголять во всем белом даже в августе, но эпический рассказ о том, как молоденькая лаборантка приняла начальство за призрак Эллы Дементьевны и по-свойски расправилась с выходцем из могилы, до сих пор передавался в НИИ из уст в уста. Более того, теперь в научном заведении, давным-давно пережившем стадию упадка и даже цветущем на капиталистическом рынке буйным цветом, появилась замечательная традиция: раз в году, в самом конце мая или в начале июня, кто-нибудь из мальчишек-аспирантов, завернувшись в простыню, нападал на том самом отрезке коридора на лаборантку или какую другую симпатичную девушку.

О шалости знали все, и весной женская часть института принималась кокетливо изображать ужас.

— Ой, ой, ой, — щебетали юные дамы на кафедрах, — можно мы не пойдем в библиотеку? Там же привидение живет! Элла Дементьевна!

Старшие коллеги посмеивались и смотрели сквозь пальцы на развлечения молодых. Впрочем, кое-кто злился и выговаривал девочкам:

— Хватит идиоток из себя корчить! Велено идти за литературой, вот и ступай себе!

Это, так сказать, преамбула, а теперь история, в которую вляпалась Вера.

Не так давно в институт пришел новый сотрудник — Кирилл Долгов. Не следует считать, что в НИИ трудятся одни убеленные сединами бабуси и дедуси. Нет, там много молодежи, но все-таки женщин в несколько раз больше, чем мужчин, и появление симпатичного неженатого парня не могло остаться незамеченным.

Местные красотки мигом начали строить глазки Кириллу, но Вера даже не стала вступать в борьбу за юношу, считая, что шансов у нее нет никаких. Долгов, по идее, должен был достаться Алисе Сафоновой, дочке ученого секретаря. Мало того, что Алиса имела точеную фигурку, роскошные волосы и лучистые глаза, так она еще и обладала умом, а наличие папы-профессора, способного из любого аспиранта легко сделать полноценного кандидата наук, поднимало рейтинг Сафоновой на рынке невест на недосягаемую высоту.

Но Кириллу, похоже, было наплевать на материальные расчеты. Не покорила его и красота Алисы. Долгов обратил внимание на Веру. Проработав неделю, он, в очередной раз заявившись в библиотеку, громко сказал:

— Верусь!

— Аюшки? — повернула к нему голову юная библиотекарша, ожидая услышать нечто типа: «Дай мне методическое пособие».

Но Долгов произнес совсем иную фразу:

— Ты кино любишь?

— Да, — недоумевающе ответила девушка.

— Вот и отлично! — обрадовался Кирилл. — Мне тут по случаю перепали два билета на закрытый показ. Пошли?

— Ладно, — кивнула, совсем растерявшись, Вера.

Вот так и начался их страстный роман. Кирилл жил вместе с родителями, и у Веры тоже отдельной жилплощади не было — она обитает в коммунальной квартире. В соседках у нее две злобные, словно голодные гусыни, бабки. Старухи укладываются спать после программы «Время», но, несмотря на возраст, обладают тонким слухом. Все попытки Веры привести к себе кавалера заканчивались одинаково: едва девушка поворачивала ключ в замочной скважине, как баба Маня вылетала из своей комнаты, словно пробка из бутылки с перебродившим вином.

— Хахаля привела? — шипела она. — А свидетельство о браке есть? Покажь!

На помощь бабе Мане спешила баба Нюра.

— После девяти запрещаю мужиков в дом таскать! — громогласно заявляла она. — И не пытайся, не получится!

— Мы твоей матери за тобой приглядеть обещали.

— Ишь, развратничать задумала!

— Сначала распишись!

— Нарожаешь потом невесть от кого…

— Чего мать-покойница скажет?

— Нет нашего согласия на разврат!

— Пусть мужик убирается!

Добравшись до этой стадии разговора, бабуськи приступали к более активным действиям: хватали скалки, чугунные сковородки, затем, размахивая оружием и выстроившись в ряд, шли на неприятеля. Ни один кавалер Веры достойно испытание не выдержал. Если мужчина не убегал во время разговора, то уж точно уносился в момент начала боевых действий.

Прогнав очередного врага, соседки торжествующе смотрели на Веру. Потом баба Маня заявляла:

— И не надейся, что сумеешь кого днем протащить.

— Мы шорох услышим, — подхватывала баба Нюра.

— Вот помрем, тогда и гуляй в темную голову! — как бы милостиво разрешала баба Маня.

— Глупость ты, Маша, несешь! — сердилась на нее Нюра. — Мы ее и из могилы достанем! Впрочем, какие наши годы, еще лет тридцать проскрипим.

Теперь понятно, отчего Вера даже не стала делать попыток привести Кирилла к себе? Долгов очень нравился девушке, а все ее предыдущие кавалеры, познакомившись с деятельными бабками, предпочитали больше не иметь с Опушковой дел. Вера специально заготовила речь на случай, если любимый вдруг скажет: «У меня дома и мать, и отец, а ты вроде как одна, поехали лучше к тебе…» Девушка уже знала, что ответить: «Соседка ремонт затеяла, весь коридор мебелью заставила, краской воняет, сил нет!»

Но ее заготовка не понадобилась, Кирилл показал себя настоящим мужчиной. После недельных походов по кино и страстных поцелуев в темноте он предложил:

— Поехали на дачу.

— У вас есть фазенда? — обрадовалась Вера.

— Не у нас, — усмехнулся Кирилл. — У моего лучшего друга Ильи Каменева есть загородный особняк. Он нас на дачку пустит.

— Неудобно как-то… — замялась Вера.

— Ерунда, — отмахнулся Кирилл, — Илюха свой человек.

И Вера согласилась. Уж очень ей нравился Долгов! А еще девушка знала: Кирилл из хорошей семьи, его отец профессор, академик, мать — востребованная художница, ее картины продаются хорошо, в доме полный достаток. В общем, Долгов являлся отличной партией. А чем можно привязать к себе парня? Верочка, несмотря на возраст, обладала умом и рассудительностью, поэтому решила не ломаться.

Очень скоро дача Ильи Каменева стала для любовников домом. Ближайший друг Кирилла милостиво сказал Долгову:

— Живите спокойно, только не свинячьте.

Кирилл передал слова приятеля Вере, а девушка воскликнула:

— Я очень аккуратная! Спать не лягу, если посуда не помыта!

Долгов засмеялся:

— Хозяйственная моя…

Вера зарделась и со рвением принялась устраивать совместный быт. Очень скоро молодые люди стали вести почти семейный образ жизни, в НИИ даже перестали судачить на их счет. Все великолепно знали, что с работы пара уходит, взявшись за руки, и так же, почти обнявшись, приходит на службу. Коллеги-библиотекарши были рады за Верочку и шепотом обсуждали, что подарить молодым на свадьбу. Научные сотрудники улыбались и говорили Вере:

— Кирилл молодец, далеко пойдет, ты его цени.

Одна Рената Корсакова из отдела переводов исходила злобой. Она подстерегла как-то Веру в том самом коридорчике, где иногда появлялось привидение, и зашипела:

— Думаешь, он на тебе женится?

— Не твое дело! — парировала девушка.

— Обманет.

— Дай пройти.

— У Долгова еще любовница есть, — не отставала Рената. — Хочешь, сообщу ее телефончик?

— Спасибо, не надо.

— Записывай: красотку зовут Лола… — упорно продолжала Корсакова.

Но Вера, сильно толкнув Ренату, освободила себе дорогу и поскорее ушла прочь. Целый день потом Верочка пыталась успокоиться, но красивое имя Лола не желало выходить из головы. Вечером девушка, не утерпев, напрямик спросила у Кирилла:

— Кто такая Лола?

— Ты о чем? — удивился Долгов.

— Лола, — повторила Вера. — Знаешь женщину с таким именем?

— Конечно, — кивнул Кирилл. — Так зовут жену Ильи, моего друга, на даче которого мы сейчас живем.

— Ясно, — бормотнула Вера и ушла на кухню готовить ужин.

Верочка умница, она знала, что представители сильного пола больше всего ценят свой собственный покой, поэтому поостереглась закатывать любимому сцену.

Кирилл сам подошел к невесте:

— Ты никак ревнуешь?

— Я? — фальшиво изумилась Вера. — С какой стати?

— Почему про Лолу интересовалась?

— Да так… — туманно ответила Вера и, решив перевести разговор на иную тему, бодро воскликнула: — Давай после ужина кальян покурим!

— Непременно, — улыбнулся Кирилл. И вдруг добавил: — А у меня с Лолой ничего не было.

— Знаешь, — дрожащим голоском ответила Вера, — мне это совсем неинтересно. Ты свободный человек и можешь делать все, что заблагорассудится.

Долгов обнял Веру.

— Кисик, — сказал он, — Лола жена моего лучшего друга. Это раз.

— Ну и что? — не выдержала Вера. — Если мужчине захочется, его ничто не остановит.

— Есть еще одно обстоятельство.

— Какое? — жалобно протянула Вера.

— Лола моя сестра, — ответил Кирилл. И расхохотался.

— Вот сволочь! — топнула ногой Вера.

— Кто? — опешил молодой человек.

— Рената.

— Она, что ли, наплела тебе про Лолу?

— Ага, — призналась Вера.

— И правда, дрянь, — покачал головой Кирилл. — Не обращай внимания. Корсакова мне долго глазки строила, только я на дух не выношу подобных особ. И вообще, давай прекратим этот разговор! Я люблю только тебя. Кстати, сейчас моя мама в Чехии, лечит желудок, но к концу месяца она вернется, и, думаю, вам пора познакомиться.

У Верочки от счастья закружилась голова. Любая девушка знает: если кавалер, сказав о своей любви, зовет в гости к маме, можно считать, что он уже предложил руку и сердце.