Пирог от сапожника

Дарья Донцова, 2023

У Татьяны Сергеевой проблема – ее коту срочно требуется психотерапевт. Но вместо несчастного котейки начальнице специальной бригады приходится заниматься делом супругов Игиных. Герман и Варвара – актеры, и на заре своей карьеры им было не до детей. А когда пара встала на ноги и захотела ребенка, то выяснилось, что зачатие невозможно по медицинским показаниям. Супруги было уж совсем отчаялись, но однажды по дороге на съемки заметили разбитую машину в кювете проселочной дороги. Герман бросился проверять, нужна ли помощь пострадавшим, и обнаружил за рулем мертвую женщину. А сзади на полу коробку с… живым младенцем! Герман с Варварой забрали ребенка и уехали с места происшествия. Они оформили мальчика на себя, воспитывали его и были счастливы. Но недавно Игины получили анонимное письмо. Шантажист знает правду, обвиняет супругов в киднепинге и требует денег за сохранение тайны. Именно с этим они и пришли к Сергеевой. И Татьяна в конце концов узнает имя того, кто вымогал огромную сумму. Ура, все хорошо! Но нет, неожиданно выясняется – она ошиблась. И эта ошибка обходится всем слишком дорого…. Дарья Донцова – самый популярный и востребованный автор в нашей стране, любимица миллионов читателей. В России продано более 200 миллионов экземпляров ее книг. Ее творчество наполняет сердца и души светом, оптимизмом, радостью, уверенностью в завтрашнем дне! «Донцова невероятная работяга! Я не знаю ни одного другого писателя, который столько работал бы. Я отношусь к ней с уважением, как к образцу писательского трудолюбия. Женщины нуждаются в психологической поддержке и получают ее от Донцовой. Я и сама в свое время прочла несколько романов Донцовой. Ее читают очень разные люди. И очень занятые бизнес-леди, чтобы на время выключить голову, и домохозяйки, у которых есть перерыв 15–20 минут между отвести-забрать детей». – Галина Юзефович, литературный критик.

Глава восьмая

— Веришь ей? — спросила я, когда мы вышли на улицу.

Кирилл пожал плечами.

— Не знаю.

Я вынула телефон, услышала голос Димона и заговорила:

— Найди, пожалуйста, все, что есть про повитуху Лидию.

— Имя не самое популярное, но если назовешь фамилию, место работы или адрес, отыщу именно ту Лидию, которая тебе нужна, — загудел Коробок. — В противном случае станешь обладательницей сведений о всех Лидочках, Лидусях…

— Поняла, — остановила я Димона. — Она врач, принимает роды с соблюдением древних традиций. Меня интересует, как долго женщина этим занимается, жила ли она в селе в тот год, когда Игины нашли ребенка. Если нет, то кому принадлежал дом ранее.

— Есть, босс! Разрешите выполнять?

Я положила телефон в карман и обратилась к Лаврову:

— Давай пройдемся по селу?

Деревенька оказалась небольшой, большинство изб были закрыты.

— Будний день, — высказался Кирилл, когда мы отошли от очередной запертой калитки, — народ на работу в Москву подался.

Я никак не могла понять, что меня удивляет. Вроде все обычно. Крохотное чистое поселение, домики добротные, аккуратные, везде крепкие заборы. Дорога неширокая, заасфальтированная. Как правило, в таких селах вместо дорожного покрытия используют щебень или ездят по грунтовой колее, потому что местная администрация отчаянно экономит средства. А в Рукино прямо красота и удивительный порядок, чистота.

Кирилл вдруг остановился.

— Смотри! Вон в том доме окна открыты.

Я посмотрела туда, куда указывал Лавров.

— Ты прав! Давай попробуем поговорить с хозяевами.

Мы быстро подошли к калитке, поняли, что она заперта, и закричали:

— Есть кто живой?

На крыльцо вышла босая молодая женщина в широком платье. Она сердито осведомилась:

— Вы кто?

— Из Москвы приехали, — объяснил Лавров и вытащил удостоверение. — Особая бригада.

Ну вот кто его просил так поступать? Почему полез впереди меня? Я же велела ничего самому не предпринимать.

— И что? — отозвалась хозяйка. — Теперь за хлебом-солью бежать? В ноги вам падать, в бубен бить, радоваться: «О, какая честь невероятная! Жители великого города приперлись!»?

— Мы заблудились, — тихо сказала я, — очень пить хотим.

Но надежда разжалобить незнакомку не оправдалась, она отреагировала нелюбезно:

— Ступайте вперед, реку увидите — пейте из нее, хоть обпейтесь. Попрошайкам не подаю. Ариведерчи!

— Неужели вам простой воды жаль? — удивился Кирилл. — Ни денег, ни обеда не просим.

— Еще чего, — рассмеялась грубиянка. — Может, переночевать еще вам, убогим, негде? Парень, вон какая баба с тобой! Корова жирная! Если не пожрет даже месяц, не сдохнет.

— Ну ты тоже на бегемота похожа, — не остался в долгу Лавров, — ноги, как поленья, руки-окорока, морда с казан размером.

— Я беременная, — неожиданно обиделась девица, — чего хамишь?

— Ты первая начала, — не сдался Лавров. — Тихо, вежливо искали хозяев. А из избы овчарка вышла, залаяла! Жена моя не корова, она тоже в ожидании ребенка.

— Ты с кем беседуешь? — осведомился хриплый бас, и на крыльцо вышел бородатый мужчина.

— Да вот, пристали, — фыркнула его жена, — обозвали, к… матери раз десять отправили.

— Она врет! — возмутился Кирилл.

— Ваша жена сейчас сказала неправду, — смягчила я резкое выражение. — Мы не ругаемся площадными словами. Просто попросили водички попить. Вышли от Лидии, захотели пройтись по селу.

— Обычно в деревнях колодцы стоят, — дополнил мой рассказ Кирилл, — на оголовке^[4] гвоздь есть, к нему кружка на цепи приделана, чтобы из ведра не пили. А у вас ни одного ровенника не видно.

— Если вы от Лидии, то чего у нее не напились?

— Арина, ступай в дом, — тихо сказал мужчина.

Девица скривилась и, уходя, буркнула:

— Давай, Боря, кланяйся им в ноги! Они москвичи! Не то что мы, из села!

— Уж извините, — неожиданно ласково продолжил Борис, — у жены башню сорвало. Она не злая, не хамло. Но после того, как забеременела, прямо другой стала. Гавкает, словно цепная псина, капризничает, истерит.

— Не обращайте внимания, — махнул рукой Лавров. — Моя, правда, характером не поменялась. Зато с едой! Е-мое! Вчера сапожный крем из банки на черный хлеб намазала и в одно лицо сожрала!

Я прикинулась насмерть обиженной:

— Хотел в два лица мои бутеры уничтожить? Переживаешь, что тебя не угостила? На ужин тебе такие сэндвичи смастерю.

— Держись, парень, терпи, — засмеялся бородач. — Уже договорились о доме? Где жить будете? Советую заранее побеспокоиться.

— Пока нет, — быстро ответила я.

— Просите тот, который слева от нашего. Насос слабый, в избах, которые в этом конце стоят, нормальный напор воды. А в тех, что ближе к лесу, еле-еле из крана течет. И не тяните, под сдачу роженицам только две избы. Небось понимаете, что лучше вам за несколько недель до родов поселиться. Нестись по пробкам, когда процесс уже начался, очень нервно.

— Послушайте, — зашептала я, — Лидии можно доверять?

— Чего боишься-то? — улыбнулся мужчина.

— Ну, не знаю, — забормотала я, — вдруг чего не так пойдет! Здесь село! Врача нет!

Борис облокотился о перила крыльца.

— Лидия хороший доктор. Никаких проблем.

Я старательно изобразила сомнения.

— Да? Ладно, пусть она акушер, знает, наверное, как женщине помочь. А с ребенком что будет? Что, если недоношенный появится?

— Вы на лекции не ходили? — удивился Боря. — Там же прямо по полочкам раскладывают. Голикова берет только тех, у кого нет проблем. Если есть сложности, то следует отправляться туда, где работают специалисты. Натчелы уважают традиции, мы живем, как наши предки, но не отрицаем достижения медицины! И Лидия не поселит здесь беременную раньше, чем на тридцать девятой — сороковой неделе. Но дом лучше заранее снять. — Потом Борис обратился ко мне: — В первый раз, что ли?

Я кивнула.

— Не истери, — начал успокаивать меня мужчина. — Ты не юная девушка, но все хорошо пройдет. Глупости из головы оба выметите. Лидия отличный врач. Вот Соня, та… Если тебе кто про нее говорил, то не слушай. Бабы тут уже нет, не надо и вспоминать о ней. Спокойно своего птенца высиживай. Вы же новенькие у нас? Никогда на собраниях не встречались и на праздниках не виделись.

— Так мы в Мурманске жили, — в приливе вдохновения придумал Лавров, — в столицу недавно переехали. Обустроились, а потом жена забеременела. Не до веселья нам.

— Ладно, ребята, пошел работать, — улыбнулся Борис. — Натчелы — наша любовь!

Потом он выжидательно посмотрел на нас, повисла секундная пауза.

— Наша любовь — натчелы, — ответила я.

На губах Бори заиграла улыбка.

— До встречи, ребята, — уже другим тоном произнес он.

Когда мы собрались уходить, раздался крик:

— Подождите!

Я обернулась и увидела, что к нам спешит беременная жена Бориса.

— Ну нет, — буркнул себе под нос мой спутник. — Если у тебя есть желание, то болтай с этим хамлом сколько душе угодно. Сам в беседе участвовать не желаю.

И балбес живо удалился. Я изумилась — парень оставил меня, свою напарницу, одну? В незнакомом месте? С женщиной, которая проявляет в отношении гостей яркую агрессию? Он не знает, как работать в паре? Ладно, ему ничего не объясняли, мне подсунули «чистый лист», но Кирилл мужчина, разве хорошо бросать меня один на один с истеричкой? Я никого не боюсь, справлюсь и с разъяренным мужиком, но оцените ситуацию с точки зрения обычного человека!

Тем временем Арина приблизилась и зашептала:

— Простите, пожалуйста! Я не такая! Не злобина! Не грубиянка! Просто… ну… не могу с собой справиться! Бесят все! Даже Боря!

Я улыбнулась.

— И не думала на вас сердиться. Все будет хорошо! Родите здорового малыша, успокоитесь.

— Спасибо, — всхлипнула Арина, — вы супер.

Примечания

4

Оголовок — надземная часть колодца, порой декоративная. Она выступает над землей на 60–80 см. Имеет крышку и закрыта створками.