Сон дядюшки Фрейда

Дарья Донцова, 2015

Даша Васильева решила немного подлечиться и заказала номер в санатории в Сан-Валентино. В нагрузку дочь дала ей мини-пига Роджи. Даша должна передать поросенка на вокзале его владелице Лене. В поезде Даше всю дорогу докучала внешне похожая на нее дама, к тому же ее полная тезка. Лена на вокзал не приехала, Роджи остался в Дашиной сумке. Тезка села в шикарный лимузин и укатила, а за Дашей прислали более скромную машину. В дороге она уснула, проснулась перед домом в окружении гор. Она попала в странное место, хозяин которого, психотерапевт Борис Эпохов, занимается перевоспитанием преступников. Выйти отсюда Даша сможет через три года, и то если покается. Бежать невозможно – с одной стороны горы и леса, с другой море. Но любительница частного сыска сдаваться не намерена, она сама кого хочешь перевоспитает! Держись, Эпохов!..

Глава 2

Часы бежали, соседка иногда выходила в коридор, но очень быстро уже без разрешения возвращалась в мое купе и врастала в сиденье. В конце концов меня стало тошнить от ее бесконечной трескотни, и вдруг со словами:

— Мы въехали в Белоруссию, — появилась проводница, — сейчас будет остановка на двадцать минут, советую вам купить творог, сметану, колбаску. Тут такие продукты! Пальчики оближешь.

Я встала.

— С удовольствием сбегаю в магазин.

— Ой, а мне надо взвеситься, — засуетилась Дарья.

— Взвеситься? — изумилась я. — В смысле на весах? Разве в вагоне они есть?

— Я всегда вожу с собой электронные, — тут же затараторила тетка, — лишний килограмм — провокатор болезней. Надо следить за собой. Если сейчас в окошке выскочит цифра сорок пять, я могу себе позволить вкусный творожок и прочее, если будет сорок шесть, устрою разгрузочный день.

— Ага, — пробормотала я, — ясно. Состав тормозит, пойду в тамбур.

Попутчица сбегала в свое купе и поспешила за мной в лавку, теперь она вещала о правильном питании, о том, какие продукты ест и к чему в жизни не прикоснется, сахар — смерть, мясо — инфаркт, жареная картошка — инсульт…

Когда поезд снова тронулся, тезка опять устроилась в моем купе и говорила-говорила-говорила… В конце концов я почти уже собралась заявить неуправляемой болтунье, что хочу прилечь, как в дверь постучали.

— Входите, — крикнула я.

Дверь приоткрылась, показалась симпатичная круглолицая проводница Таня.

— Через полчаса граница. Хочу предупредить, что в Европу нельзя ввозить мясные и молочные изделия.

— О господи, — засуетилась соседка, — я купила в Минске творог, сметану, йогурт.

— Я тоже запаслась вкусными продуктами, — призналась я, — еще продавщица посоветовала купить копченую грудку индейки, я попробовала кусочек, чуть язык не проглотила, такое объедение! Хотела пополдничать, потом поужинать.

— Если таможенники увидят белорусские харчи, все отнимут, — вздохнула Татьяна, — и сигарет можно везти только две пачки.

— Я давно бросила курить, — сказала я.

— Что же делать? — задергалась моя попутчица.

— Спрячьте продукты, — посоветовала проводница и ушла.

Мы с Дарьей уставились друг на друга.

— Купе маленькое, — пробормотала тезка. — Куда их заныкать?

Я оглядела мизерное пространство.

— Интересный вопрос.

— Поставлю сумку в душ, — решила Дарья.

— Таможенники обязательно туда заглянут, — возразила я, — мигом ваши запасы обнаружат.

— В шкаф они тоже полезут, — расстроилась болтунья, — просто безобразие, что купе крохотные и ничего в них нельзя спрятать.

И тут меня осенило.

— Нужно опустить верхнюю полку, положить на нее пакет и захлопнуть. Ну зачем таможне проверятьть место, которым никто не пользуется?

Дарья захлопала в ладоши.

— Гениально.

Я быстро проделала задуманное, осталась очень довольна собой и вышла в коридор.

— Заховали? — заговорщицки прошептала проводница.

Услышав, куда уложена контрабанда, Таня округлила глаза.

— Скорее перепрячьте, таможня всегда пустую полку опускает.

— Неужели? — усомнилась я.

— Они еще могут потолочное покрытие отвернуть и в мусорной корзинке пошарить, — добавила хозяйка вагона.

— Ну кому может прийти в голову засунуть еду в мусор? — пожала я плечами.

Татьяна прищурилась.

— Люди разные, у вас всего пара пакетов сырку да колбаски, а у некоторых сто тысяч евро в пачках. Был у нас случай, когда такую сумму пассажир в сортире в использованной туалетной бумаге зарыл.

— И куда деть индюшатину? — загрустила я.

— Ой, приехали, — засуетилась проводница и пошла к двери.

Я живо вытащила пакет с едой, сунула его под одеяло, села на полку и положила на продукты айпад. Если таможеннники велят поднять плед, я останусь без ужина. Но ведь они могут и не сделать этого.

Вскоре из тамбура послышался хриплый бас.

— Здравствуйте. Сколько пассажиров?

— Всего двое, — зачастила Таня, — женщины.

Я наклонилась к мини-пигу.

— Роджер! Таможня! Полиция! Умри.

Поросенок закрыл глаза и свалился на бок. Я сунула его к кульку с харчами и увидела, как в купе входит мужчина средних лет.

— Добрый день, — сурово произнес он. — Алкоголь, сигареты?

— Не пью и не курю, — отрапортовала я.

— Встаньте, — попросил досмотрщик.

Я покорно поднялась, таможенник опустил верхнюю полку, потом открыл шкаф, заглянул в туалет, приподнял одеяло и крякнул:

— Животное. Предъявите ветпаспорт.

Я похолодела: сейчас он отнимет Роджера! Бедного поросенка запихнут в карантин, неизвестно, сколько времени он проведет в изоляции. Навряд ли хрюшке там будут давать виноград, до которого мини-пиг оказался большим охотником. Примерно за час до границы Роджи увидел, что я вымыла кисть кишмиша, невероятно оживился и с огромным аппетитом слопал почти все ягоды.

— Документы на собаку, — повысил голос офицер.

— Андрей, я в служебный вагон, — сообщил его коллега, проходя мимо моего купе.

Я решила потянуть время, а заодно изобразить настоящую блондинку, авось Андрею надоест беседовать с дурочкой и он уйдет.

— Это не песик, посмотрите на нос.

Таможенник уперся в меня пристальным взглядом.

— А что с вашим носом?

Я глупо захихикала.

— Я про него! Видите пятачок? У песиков их не бывает.

Но Андрей не попался на мою удочку.

— Где ветпаспорт на свинью?

— Это поросеночек.

— Документ!!!

— Удостоверения личности нет, потому что… — завела я, так и не сумев придумать причину отсутствия паспорта, — нет… совсем нет… абсолютно… потому что…

— Потому — что? — перебил меня таможенник.

— Он умер, — лихо соврала я. — Зачем трупу паспорт?

Андрей свел брови в одну линию.

— Труп свиньи нельзя перевозить в купе. Мертвец следует в багажном вагоне, в гробу или в спецупаковке. Должно быть разрешение на перевозку покойника. Покажите его!

— Вы меня неправильно поняли, — начала выкручиваться я, — вернее, вы очень умный, это я неправильно выразилась, Роджер скончался, но не до конца.

— Не понимаю, — еще сильнее нахмурился представитель таможни.

— С одной стороны, он жив, а с другой — уже нет, — заюлила я. — Паспорт не могут дать, потому как организм более не функционирует, а покойником Роджи не признают, поскольку он… он… он…

— Он? — повторил Андрей. — Он что?

— Чучело! — выпалила я. — Вроде мумии поросенка.

— Чучело? — повторил досмотрщик и пощупал Роджера. — Оно не пустое внутри.

— Конечно, — кивнула я, — шкуру всегда чем-нибудь набивают.

— И теплое, — договорил Андрей, — чучела не такие. У моего тестя в гостиной стоит лиса, она холодная.

Я опять включила блондинку.

— Замороженная?

— Нет, — возразил Андрей, — не ледяная, просто прохладная, ваша свинья намного теплее, и она дышит. Видите, грудь поднимается-опускается.

Из-за горячего желания спасти Роджи от карантина во мне пробудилась буйная фантазия.

— Ну конечно, поросенок шевелится. Говорила же вам, он жив и мертв одновременно, это новое слово в чучелостроительстве, полная имитация реально существующего организма, внутри спрятан моторчик, который никогда не ломается.

— Вечного двигателя не существует, — возразил дотошный досмотрщик.

Но я была начеку.

— Я говорю о так называемой атомной батарейке, она рассчитана на двести лет.

— Радиоактивные вещества запрещены к вывозу, — тут же отреагировал Андрей.

— Ну что вы, — засмеялась я, — просто название такое, внутри ничего опасного нет, фирма, которая делала чучело, называется «Атомное животное».

— М-да, — крякнул Андрей, но не ушел.

Чтобы наконец избавиться от назойливого офицера, я схватила Роджера и встряхнула его. Поросенок продолжал гениально изображать мертвеца, он повис переваренной макарониной в моих руках, а я заулыбалась во весь рот.

— Ну? Разве живой мини-пиг станет так себя вести?

— Нет, — после небольшого раздумья согласился досмотрщик и вдруг поинтересовался: — А что в пакете?

— В каком? — заморгала я.

— В этом! — повысил голос представитель таможни.

С одной стороны, я радовалась, что дядька отвязался от мини-пига, но с другой — мне стало тревожно, лишиться деликатесов не хотелось.

Я изобразила идиотку.

— Где? Не вижу.

— Да вот же он, — процедил Андрей, потянулся к полиэтиленовому пакету, и тут Роджер оглушительно пукнул.

«Не надо было угощать его виноградом», — пронеслось вихрем в моей голове. Офицер мигом забыл про продукты.

— Что это за звук?

Я потупилась.

— Простите. На нервной почве желудок взбунтовался.

По купе пополз характерный запах, Андрей смутился. Я положила поросенка прямо на кулек с прекрасной белорусской едой и уставилась на таможенника с выражением горячей бескорыстной любви во взоре. И тут Роджер опять громко испортил воздух.

— Эй, да это мумия безобразничает, — изумился Андрей, — значит, она живая и обязана иметь паспорт.

— Чучело иногда выпускает воздух, который скапливается внутри, — объяснила я, — это естественный процесс.

Не говоря ни слова, Андрей вышел в коридор, я перевела дух, схватила кулек с сыром-индюшатиной-творогом-сметаной, запихнула его под подушку, навалилась на нее спиной и замерла. До ушей долетело попискивание, затем прорезался негромкий голос таможенника:

— Николай, совет нужен. В вип-вагоне баба, россиянка, с ней чучело свиньи. Оно странное, теплое, дышит, пердит, но ведет себя, как покойник. Нет, не пил я ничего. Свин лежит, не шевелится, пассажирка его трясет, он молчит. Нет, не ветчина, не колбаса, он в шубе. Но она не свиная, скорей уж собачья или овечья, кудрявая. Нет, я не ел грибы, которые Оля вчера насобирала. Это не свинья в пальто, оно не снимается, типа шкура. Может, ты сам Нинкиных суточных щей похлебал и теперь не способен понять, че тебе втолковывают? Оно чучело! Так баба говорит. На батарейках! Ща спрошу.

Андрей заглянул в купе.

— Ваша свинья какого производства? Кто ее сделал?

— Человек, — заулыбалась я, — таксидермист.

— Страна какая? Германия? США? Франция?

— Россия, — уточнила я, — только наши люди могут создать истинный шедевр.

Андрей пропал из виду. Через минуту я опять услышала, как он ведет тихий разговор:

— Николай! Кабан российский. Его сделал таксист. Откуда я знаю! Может, у шофера хобби такое идиотское. Ща!

Таможенник снова вошел в купе.

— Год смерти свиньи уточните.

— Одна тысяча восемьсот девяностый, — выпалила я первое пришедшее на ум число.

— Антиквариат! — подпрыгнул мужик. — Предъявите бумаги, разрешающие вывоз старины.

Я захлопала ресницами и мигом поняла, что надо сказать.

— Вы о чем? Разве тысяча девятьсот восьмидесятый год древность? Боже! Намекаете, что я старуха Изергиль?^[3]

— Откуда старуха? — не допер Андрей. — Из какого города? Ергиль? Бабушка следует с вами? Позовите ее! Во время таможенного досмотра пассажиры должны находиться на своих местах.

— Я путешествую одна, — заверила его я.

— Старуха из Ергиля — ваша соседка? — не утихал Андрей.

— Она давно умерла, — вздохнула я.

— Провозите ее тоже как чучело? — насторожился офицер. — Предъявите мумию.

— Извините, я просто неудачно пошутила, — забормотала я.

— Какой год изготовления свиньи? — насупился Андрей. — Уточните медленно и четко.

— Тысяча девятьсот восьмидесятый, — повторила я.

Дознаватель выскользнул в коридор.

— Николай! Кабан современный. Ясно.

Послышались тяжелые шаги, скрип двери соседнего купе и бас Андрея:

— Алкоголь, сигареты имеются?

Я шумно выдохнула, закрыла дверь и весело произнесла:

— Роджер, таможня ушла, полиции нет!

Поросенок вскочил и кинулся меня целовать, я погладила его.

— Ты умница, самый прекрасный мини-пиг на свете, а уж какой мудрый! Просто нечеловечески сообразительный поросенок.

Роджер заурчал, потом начал рыться носом под подушкой.

— Ах ты хитрец, — засмеялась я. — Хочешь кусочек сыра?

Роджи тихо взвизгнул.

Я вытащила пакет.

— Ну и чем ты предпочитаешь полакомиться? Сыром или, может, творожку откушаешь?

Поросенок завертел попой, я аккуратно отрезала ломтик сыра, протянула ему, и тут дверь в купе распахнулась, на пороге неожиданно, словно демон из ада, материализовался Андрей.

— Таможня, полиция, — воскликнула я, локтем запихивая пакет с едой под себя.

Роджер свалился на матрас и задрал лапы кверху. Из-за спины дознавателя вынырнула маленькая собачка.

— Какая хорошенькая, — умилилась я. — Как ее зовут?

— Не мешайте служебной собаке работать, — остановил меня вредный офицер, — она производит обнюх помещения на наличие наркотических веществ.

Я замолчала, дворняжка подергала носом, потом положила морду на полку и тихо гавкнула.

— Что там? — забеспокоился Андрей.

И тут у него из кармана донеслось треньканье, таможенник выскочил в коридор. Дворняжка опять еле слышно тявкнула, я увидела, что она в упор смотрит на поросенка, а изо рта «мертвого» Роджи торчит кусок сыра, который «покойничек» из-за неожиданного появления офицера не успел проглотить. Я попыталась выдернуть ломтик из пасти Роджера, но хитрец посильнее стиснул челюсти, затем сыр начал медленно втягиваться внутрь «чучела».

— Роджер, — возмутилась я, — ты же умер! Мумии не едят.

Собака дознавателя, сообразив, что лакомство испарилось, посмотрела на меня умоляющим взглядом. Я запустила руку под одеяло, выудила из пакета новую порцию сыра и сунула гостье со словами:

— Ешь быстро и не выдавай меня.

Четвероногая таможенница в одну секунду проглотила угощение и принялась истово махать хвостом. Я повернула Роджи на бок и подсунула под себя пакет с продуктами, и в ту же секунду в купе возник Андрей, который явно обладал способностью материализоваться из воздуха.

— Ада, что ты там нашла? — грозно спросил он у собаки.

Ада ткнула Роджи носом, поросенок громко пукнул. Собачка подпрыгнула, начала чихать, кашлять, из ее глаз потекли слезы.

— Очень уж у тебя деликатный нюх, — вздохнул Андрей, — пошли отсюда. Ох и смердит ваше чучело, словно гороху наелось.

— Это был виноград, — пробормотала я и прикусила язык.

Слава богу, таможенник не услышал моего опрометчивого замечания. На смену Андрею явился пограничник, он молча шлепнул печать на страницу моего паспорта. Через десять минут, сидя на пакете с запрещенной ветчиной из индюшатины, контрабандным сыром, творогом и сжимая в объятиях веселого поросенка, я въехала в Европу.

Примечания

3

«Старуха Изергиль» — рассказ А. М. Горького, написан в 1894 г.