Филе из Золотого Петушка

Дарья Донцова (2003)

Вместо того чтобы закончить рукопись очередного детектива, дернула меня, Виолу Тараканову, нелегкая согласиться поехать на свидание к типу, с которым через Интернет познакомилась моя подруга Настя. На сайтах и чатах он тусовался под кличкой Великий Дракон. Настя — модный парикмахер, очень богата, ездит на розовом «мерсе», но вот мужа у нее нет. Сама она почему-то поехать на встречу не смогла, загримировала меня и отправила вперед и с песнями… Через пять минут после моего появления к этому Дракону явились бандиты, и я еле унесла ноги. А потом Настю похитили, Великого Дракона, в миру Диму, убили, а мне предстоит, чтобы спасти подругу, найти что-то непонятное и вернуть это НЕЧТО какому-то Мартыну. Поиски привели меня в салон, где работал Дима по иронии судьбы тоже парикмахером. Уж лучше бы я вошла в клетку с голодными тиграми!..

ГЛАВА 8

С гудящей головой я села в «Жигули» и поехала домой. До половины десятого вечера полно времени, успею выпить чаю и полежать на диване. Мне просто необходимо явиться на свидание к Карине с трезвой головой. Надеюсь, она в курсе того, что происходит в салоне, а в парикмахерской творится нечто странное. Сначала убили Диму, потом Марину. Маникюрша пошла в туалет за водой, а там ее поджидал убийца. Или нет, он вошел через служебную дверь, задушил несчастную и тут же покинул помещение. На парадном входе дежурит охранник, а на выходе во двор никого нет.

Интересно, как киллер узнал, что Марина пойдет в туалет? Как, как! Да очень просто! В парикмахерской огромные окна, мне, кстати говоря, это не очень нравится, сидишь со всклокоченной головой на обозрении всей улицы, словно рыба в аквариуме. Я предпочитаю укромные парикмахерские. Ну зачем всем пешеходам видеть, как мне красят волосы? Но это не имеет отношения к делу, главное, что с Тверской при желании можно легко увидеть все передвижения персонала внутри зала.

Убийца спокойно наблюдал в окно, он заметил, что Маринка встала, взяла голубую мисочку и направилась в коридор. Естественно, киллер мгновенно понял, что она отправилась за водой, и пошел к служебному входу. Значит, он хорошо знает внутреннее помещение салона, бывал тут, изучил обстановку.

Господи, что же такое знали Дима и Марина, несчастные дети из провинции, задумавшие покорить Москву, раз их убили? Во что они вляпались? И что делать мне, скажите на милость? У кого узнать про таинственное НЕЧТО, из-за которого Настю держат в цементном подвале? Нет, надо обязательно как следует расспросить Карину, у Димы и Марины, наверное, имелись друзья в салоне или любовники, не может быть, чтобы сотрудники вообще ничего не знали о брате с сестрой. И потом, ну откуда Дима добыл денег на квартиру? Ему заплатили. За что? Может, за хранение таинственной вещи?

То ли от неожиданно пришедшей в город жары, то ли из-за ужасных событий у меня заболела голова. Кое-как добравшись до дома, я приткнула «Жигули» возле детских качелей и моментально услышала недовольное ворчание Варвары Анисимовны, бабульки с третьего этажа, прогуливавшей во дворе внука:

— Приехала, навоняла, тут дети играют!

— Но я же на мостовой поставила машину.

— Возле детской площадки!

— Больше негде.

— Накупили колес, — зашипела старуха, — порядочным людям деваться некуда, заполонили Москву, украинцы чертовы, чеченцы.

Я молча заперла дверцу. Какой смысл спорить с такой? Объяснять ей, что я родилась в столице? Да какая разница, где я появилась на свет, ничего плохого ведь не сделала! Да, наш двор забит машинами под завязку, и у ребят для прогулок остался крохотный пятачок с чахлой, буро-серой травой, но проблему-то руганью не решить!

— Дея, Дея, Дея! — раздался нервный крик. — Ты где, противная собака? Дея! Дея!

Варвара Анисимовна мигом переключилась на новый объект:

— О! Поразвели кобелей! Пенсионерам еды не хватает! Всю Москву засрали, ступить негде! Ходют, блохами трясут! Порядочному человеку носа не высунуть. Чеченцы! Украинцы! Понакупали уродов!

Я пошла к подъезду, возле которого металась другая соседка, круглая, как мячик, Анна Кузьминична из девятнадцатой квартиры.

— Опять Дея убежала? — улыбнулась я.

Анна Кузьминична очень милая женщина, ей в отличие от патологически злобной Варвары Анисимовны и в голову не придет орать на вас из-за неправильно припаркованной машины. Три года назад Анна Кузьминична похоронила любимого мужа и затосковала. Чтобы мать воспряла духом, сын Анны Кузьминичны подарил ей щенка пуделя, шкодливую Дею. Свою психотерпевтическую роль собачка выполнила с блеском. Анна Кузьминична обожает собаку, называет ее доченькой и готовит ей фрикадельки из парного мяса. Гадкая собачка редкая капризница. Она соглашается есть лишь телятину и филе грудки «Золотой петушок». И уж будьте уверены, если пес это лопает, то продукт отменного качества. Одна беда, два раза в год Дея становится совершенно неуправляемой, она срывается с поводка и уносится в неизвестном направлении. Когда собака исчезла впервые, Анна Кузьминична прибежала к нам в слезах, до полуночи я, Кристина, Томочка, Семен, Олег и Ленинид бегали по близлежащим дворам и улицам в поисках собачонки, у которой просто заработал основной инстинкт.

Самое интересное, что, нагулявшись всласть, Дея всегда приходит домой. Анна Кузьминична, причитая, моет любимицу, а потом, через два месяца, на свет являются бастарды неопределенного вида и странной конфигурации, меньше всего они похожи на пуделей, и бедная пенсионерка потом пристраивает их в «хорошие руки».

В прошлом году Анна Кузьминична поехала к родственнице в Киев. Естественно, Дея отправилась вместе с ней. Не успели они прибыть в столицу Украины, как страсть схватила пуделиху за горло, и она удрала. Анна Кузьминична очень перепугалась. Дея довольно свободно ориентируется в Москве, но сумеет ли она столь же элементарно найти дорогу домой в незнакомом городе?

Бедная старушка бегала, оглашая округу воплями: «Дея, Дея, Дея…»

Минут через пять к ней подошел молодой парнишка, годящийся ей по возрасту во внуки, осторожно тронул за плечо и с выражением самого глубокого сочувствия на лице сказал:

— Тетка, успокойтесь, вы у Киеву!

Бедная Анна Кузьминична не поняла, отчего парень решил сообщить ей название города, и сказала:

— Ну да, я в Киеве, знаю!

— Тогда почему вы все время спрашиваете: «Де я? Де я?» — удивился юноша.

Тут до Анны Кузьминичны дошло, что «де я» в переводе с украинского означает «где я» и что все соседи просто приняли ее за сумасшедшую.

И вот сегодня Дея опять умчалась на поиски кавалера.

— И не говори, Вилка, — запричитала Анна Кузьминична, — вот чертовка! Улепетнула в момент! Дея, Дея, Дея!

— Хоть бы она подохла, — рявкнула Варвара Анисимовна, — в подъезде чище станет!

Анна Кузьминична заломила руки.

— Нельзя же быть такой злой!

Варвара Анисимовна сложила губы куриной попкой. Я пожалела Анну Кузьминичну, сейчас ей достанется по полной программе, но Варвара Анисимовна не успела сказать даже слова. Хлопнула дверь, из подъезда вышел бледный Ленинид.

— Ты куда? — спросила я его.

— В аптеку, — пробурчал папенька, — голова раскалывается.

Я посмотрела на него, Ленинид выглядел не лучшим образом, глаза словно провалились, под ними появились огромные синие круги.

— Пошли вместе.

— Сам схожу, — отмахнулся Ленинид.

Но мне почему-то не захотелось отпускать его одного.

— Прогуляться хочу, по свежему воздуху пробежаться!

— Дея, Дея, — надрывалась старушка.

Ленинид схватился пальцами за виски.

— М-м-м…

— Что это с ним? — испугалась Анна Кузьминична.

— Допился до смерти, — радостно заявила Варвара Анисимовна, — ща паралич расшибет! Это часто с алкоголиками случается! У нас сват в кровати десять лет гнил, всех извел!

— Типун вам на язык, — обозлилась я.

— Вот молодежь пошла, — завелась злобная бабуля.

— Кузьминична, — вдруг тихо сказал Ленинид, — твоя Дея сидит через три дома отсюда, во дворе, в яму она провалилась, там трубы кладут. Беги скорей, выручай, похоже, у ней лапа сломана.

— Ой, горюшко! — подхватилась Анна Кузьминична и бодро засеменила за угол. — Ну дела!

Варвара Анисимовна тоненько засмеялась.

— Правильно, Ленинид, пусть побежит, жиры растрясет! Только чего так близко отправил? За три дома! Послал бы в Балашиху, вот оттуда не скоро вернется!

Папенька сделал пару шагов, потом повернулся.

— Скажи, Варвара Анисимовна, ты давно у врача была?

— А че? — насторожилась бабка. — Хожу регулярно, то там стукнет, то здесь заскрипит.

— И как ты себя чувствуешь?

— Твоими молитвами, — окрысилась Варвара Анисимовна.

— Поди завтра кровь сдай.

— Зачем?

— Она у тебя словно сироп, еле течет, — пояснил Ленинид, — так и помереть недолго, сердце не справляется.

— Тьфу на тебя, — плюнула Варвара Анисимовна, — чтоб тебе ноги переломать и поперхнуться, алкоголику чертову!

Я дернула Ленинида:

— Ну хватит, пошли в аптеку.

Папенька покорно поплелся за мной.

— Какого черта ты решил со старухами шутить? — не выдержала я. — Прекрати из себя ясновидящего корчить. Одну бог знает куда отправил, другую напугал. Ладно, Варвара Анисимовна очень противная, так ей и надо, но Анну Кузьминичну за что? Она тебе чем помешала?

— Ничего я не придумываю, — тихо ответил Ленинид, — просто увидел собачку на трубах. А у этой Варвары Анисимовны кровь так липко по жилам хлюпает, липко, страх смотреть!

Я рассердилась окончательно. Тот, кто встречается со мной не первый раз, великолепно знает Ленинида^[1]. Папенька абсолютно несерьезное существо, правда, завязавшее с криминальным прошлым. Фантазия у него работает дай бог каждому, розыгрыши Ленинид обожает и с самым серьезным видом способен отчебучить такое!

Как-то раз мы с ним отправились в гости к Нинке Саватьевой. Мои «Жигули» сломались, и пришлось ехать электричкой. Нина справляла день рождения на даче. Я купила билет, а Ленинид наотрез отказался платить за проезд.

— Знаешь, доча, — принялся он философствовать, — лично мне это государство ничего хорошего не сделало, только за решетку сажало, отчего я должен ему за билет отстегивать?

Я хотела было возразить, что на зону папеньку каждый раз приводила страсть тащить все, что плохо лежит, но не стала напоминать ему об ошибках молодости, а просто предостерегла:

— Если войдет контролер, заплатишь штраф.

— Ни за что!

— Тогда тебя высадят из вагона.

— Никогда!

Я только покачала головой. Будем надеяться, что Ленинид не затеет свару в вагоне. Впрочем, проверяющие садятся не в каждую электричку.

Мы уже благополучно проехали несколько станций, когда двери вагона одновременно разъехались с противоположных концов и появились мужики в форме.

— Граждане, приготовьте билетики, — сказал один, поигрывая железным «компостером».

— Ну вот, — воскликнула я, — говорила же!

— Ты о себе беспокойся, — посоветовал папенька, — меня не тронут!

Мне даже стало интересно, что же он собирается предпринять в патовой ситуации. Хитрые контролеры, горя желанием поймать «зайцев», двигаются одновременно с разных концов вагона, проскользнуть между ними просто невозможно, мужики выглядят устрашающе, папашка без шансов победить их в бою.

Наконец один из проверяющих подошел к нашей скамейке. Я молча протянула ему билет, раздался легкий щелчок, и билет вернулся ко мне.

— Слышь, девушка, — немедленно спросил контролер, — идиот с тобой? Где его проездные документы?

Я глянула на Ленинида и чуть не зарыдала от смеха. Папашка сидел, привалившись к окну, на макушке у него красовалась невесть откуда взявшаяся оранжевая шапочка с зеленым помпоном. Глаза Ленинид скосил к носу, рот скривил и слегка приоткрыл, вид у него был самый что ни есть кретинский.

Сидевшая на соседней скамейке баба закопошилась и пододвинула к себе поближе сумки.

— Твой идиот? — повторил контролер.

— Нет, — моментально открестилась я от папеньки, — первый раз его вижу.

— Эй, мужик, — проверяющий потряс Ленинида за плечо, — давай билет!

— Ы-ы-ы, — протянул папенька, выпучивая глаза так, что я испугалась, как бы он не потерял их.

— Оставь его, Серега, — сказал второй контролер, — чего с дурака взять? Пусть сидит!

— Ну люди, — покачал головой Серега, — может, нам его в милицию сдать? Еще потеряется. Как думаешь, Колян?

— Не наше это дело, — нахмурился тот, — давай, двигай вперед.

Спустя минут десять они покинули вагон. Ленинид вернул глаза на место, утер слюни и гордо спросил:

— Ну как? Ловко я их разыграл?

— Слов нет, — вздохнула я.

— А ты-то хороша! — укорил меня папенька. — Отказалась от родного отца! Значит, если, не дай бог, я разума лишусь, на тебя рассчитывать нечего? Ну доча, ну молодец, пожалела папку.

И как бы вы отреагировали на такое? Я молча уставилась в окно на пролетавшие мимо березки и ничего не ответила.

И если бы это была единственная дурацкая шутка, отмоченная отцом! Так нет же, вот теперь он решил прикинуться ясновидящим и экстрасенсом в одном флаконе.

Мы дошли до аптеки и встали в довольно длинную очередь. Лекарства отпускала тетка неопределенных лет, похожая на бочку с соляркой. Она еле-еле двигалась, дергая ящички и бесконечно переспрашивая:

— Чего вам?

Наконец перед нами осталась одна женщина в серой курточке. Толстуха сердито повернулась к ней:

— А вам чего?

Та стала мучительно вспоминать название лекарства, но не преуспела в этом.

— Ну… такое… круглое!

— А поточней нельзя? — обозлилась толстуха. — Здорово объяснили! Круглое! Что же, у меня тут, по-вашему, одно овальное, одно квадратное и одно треугольное? Название говорите!

— Не помню! — растерянно воскликнула женщина.

— Ей нужны такие желтенькие мелкие таблеточки в прозрачном футляре, — неожиданно сказал папенька, — в столе у вас лежат, в ящике!

Провизорша вытащила коробочку и поинтересовалась:

— Они?

— Ой, точно, — обрадовалась покупательница, — спасибо вам, мужчина, как только вы догадались?

Ленинид развел руками:

— Не знаю, но вы их не пейте, у вас вот тут что-то болит, как нарыв, вам надо в больницу!

— Камни у меня в желчном пузыре, — растерянно ответила тетка.

— Кто же с камнями болеутоляющее пьет? — возмутилась аптекарша. — Хуже будет!

— А что пить?

Я с тревогой поглядела на Ленинида, кажется, его шутки далеко зашли.

— Слышь, сынок, — ожила в конце очереди бабка, — а у меня чего?

— У тебя ноги крутит, — пояснил папенька. — И вообще, до лета, похоже, не доживешь! Землей от тебя пахнет!

Людской хвост замер, потом мужчина лет сорока с возмущением воскликнул:

— Что вы себе позволяете?

— Она спросила, а я ответил, — не сдался Ленинид.

— Ступай отсюда, предсказатель.

— Сам пошел вон!

— Дайте цитрамон, — попросила я, не обращая внимания на перебранку.

Толстуха заковыляла к ящикам, и тут Ленинид заорал:

— Ой, стекло падает!

Народ шарахнулся в сторону, потом бабка, та самая, которой Ленинид пообещал скорое погребение, хмыкнула:

— Ты, сынок, никак из психушки сбежал!

Ленинид отвернулся, женщина, просившая боле-утоляющее, пошла на выход.

— Цитрамона нет, — возвестила провизорша.

В ту же секунду раздался звон и вопль, я быстро повернулась и увидела разбитую дверь. Женщина вломилась прямо в стеклянную закрытую створку и расколотила ее.

— Что ты делаешь?! — заорала провизорша.

— Убилася! — заверещала бабка. — Ой, до смерти порезалася!

Воспользовавшись суматохой, я вытолкала Ленинида во двор и сурово спросила:

— Немедленно отвечай: как ты это проделываешь?

— Что?

— Все! Как стекло разбил?

— Это не я!

— Но ты закричал за секунду до происшествия!

Ленинид помолчал, потом промямлил:

— Это все шкаф.

— Какой?

— Ну, кухонный, который мне на башку свалился! Сдвинул мне мозги на сторону, и теперь я вперед вижу. Бабка эта скоро помрет.

— Ну хватит, — рявкнула я, — предсказатель! Шагай домой, Джуна!

Ленинид молча отправился в обратный путь. Не говоря ни слова, мы дошли до подъезда, и тут на нас налетела Анна Кузьминична.

— Ленинид, миленький, — затараторила она, всовывая папашке пакет, — возьмите, не побрезгуйте, от чистого сердца купила!

— Что там? — папенька отступил назад.

— Там пиво, — сказала соседка, — хорошее, чешское.

— С какой стати вы решили Лениниду хмельное покупать? — хмыкнула я.

— Так Дея моя, — замахала руками Анна Кузьминична, — сидела, бедняжка, в яме, на трубах, с подвернутой лапой. Так бы и погибла доченька, если бы Ленинид не подсказал, где ее искать! Уж возьмите, уважьте меня!

Я просто остолбенела, совершенно не понимая, что делать с Ленинидом. Ну, папенька! Окончательно выжил из ума! Значит, он непостижимым образом стал свидетелем того, как Дея свалилась в яму, и вместо того, чтобы вытащить визжащую от боли и ужаса собачку, ушел домой, а потом устроил цирковое представление.

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

1

История семьи Виолы Таракановой рассказана в книге Д.Донцовой «Черт из табакерки», изд-во «Эксмо».