Хеппи-энд для Дездемоны

Дарья Донцова, 2007

Ну конечно, как же я, Виола Тараканова, могу отказать кому-то в просьбе! В мои планы совсем не входило менять профессию – мне и моей писательской работы хватает! – а все же согласилась подменить подругу. И оказалась вместо Ники Терешкиной… классной дамой в частной гимназии. Да только потрудиться на педагогической ниве практически не удалось, пришлось заняться любимым делом – расследованием преступления. А как же иначе, если убита подруга, та самая Ника?! Да еще так страшно! Ничего себе выступил ее муженек… Хотя, может, и не она погибла, а проститутка Настя. Но тогда где же Терешкина? И причем здесь продажный секс? Ой, что-то у меня концы с концами не сходятся…

Глава 5

— Кто такой Ларсик? — еще больше удивилась я.

Майя тяжело вздохнула.

— Видно, вы с Никой не очень близки были, раз ты про талисман не слышала.

— У нас были хорошие отношения, даже дружеские, — по непонятной причине начала оправдываться я.

— Домой к Терешкиной ты заглядывала?

— Сто раз.

— В спальню заходила?

— Конечно.

— Видела на тумбочке игрушку?

— Плюшевую собачку?

— Это тигр, — поправила Майя.

— Без полосок, весь какой-то серо-коричневый, — протянула я.

— От старости истрепался, — пояснила Филипенко. — Сейчас я в двух словах объясню ситуэйшен. Мы с Терешкиной в один класс ходили, Ника в школе отвратительно училась, на одни тройки. По идее, она заслуживала двоек, но отец Терешкиной заведовал гастрономом. Врубаешься?

Я прилегла на диван. В советские времена человек, имевший доступ к продуктам питания, обладал почти безграничной властью над окружающими. Оно и понятно, кушать хочется каждый день, причем не один раз. А прилавки аж до середины 90-х годов прошлого века выглядели удручающе, даже простой кефир считался дефицитом. Поэтому дружить со всякими начальниками баз и директорами продмагов считалось престижным, даже обычный продавец затрапезной лавки являлся небожителем, он мог вытащить из подсобки массу вкусностей. Ясное дело, школьница Терешкина с таким папой была любимицей педагогов.

— Ей бы и пятерки ставили, — продолжала Майя, — но только не получалось, Ника тупая была.

— Совсем дура в университет не поступит.

— Ой, не смеши! — фыркнула Филипенко. — Или ты забыла, как в советские годы дела обстояли? Впрочем, думаю, и нынче не слишком традиции изменились: берешь конверт, кладешь пять сантиметров денег, и — оп-ля, твоя деточка — студентка. Вот только с Никой чудо приключилось.

— Какое?

— Я пытаюсь сообщить суть дела, а ты безостановочно меня перебиваешь, — рассердилась Майя. — Если замолчишь на минутку, я все объясню.

Я вытянула ноги и устроилась поудобнее на диванной подушке. Нет, быстро от Филипенко не отделаться. Но во всем плохом есть изрядная доля хорошего. Пусть сейчас Майя помучает меня, зато все расскажет, и не придется с ней встречаться. Согласитесь, беседовать по телефону с назойливой особой намного комфортнее, чем трепаться с ней же, сидя в кафе. Филипенко не видит собеседницу, можно включить без звука телик… Внезапно мне стало весело, вспомнилась одна забавная ситуация.

Уж и не помню, в каком году, но точно до знакомства с Куприным я устроилась на работу в фирму, торгующую средствами безопасности. Контора предлагала желающим видеодомофоны, камеры слежения, разнообразные датчики и прочую технику. В мои обязанности входило отвечать на звонки клиентов и доходчиво объяснять им: самый лучший товар, причем по наивыгоднейшей цене, находится именно там, куда они обратились.

Один раз позвонила тетка, желавшая приобрести, как она выразилась, «прибор подгляда за нянькой». Я начала расхваливать имевшиеся в наличии шпионские камеры, но бабенка постоянно перебивала меня, восклицая:

— Че? Говори громче! Повтори, ни хрена не слышно!

В конце концов мне надоело работать попугаем, и я весьма невежливо приказала:

— У вас там миксер работает, выключите его, и замечательно все расслышите.

Через секунду назойливое жужжание, доносившееся из телефонной трубки, стихло, и клиентка пролепетала:

— Сейчас приеду за покупкой, говорите адрес.

Не прошло и часа, как в офис явилась чудовищно толстая бабища, вся обвешанная золотыми цепями и браслетами толщиной в две моих ноги, и направилась в торговый отдел. Спустя некоторое время старший продавец Коля Миткин, кланяясь в пояс, проводил клиентку до танкообразного джипа, куда подсобные рабочие уже начали грузить огромное количество коробок.

— Слышь, Вилка, мы тебе от отдела премию подкинем! — воскликнул счастливый Колька. — Ну, удружила! Знаешь, сколько она нахапала? Весь ассортимент приобрела.

— Рада за вас, — засмеялась я.

— И знаешь, по какой причине тетя-бегемот склад опустошила? — прищурился он. — Ты молодец!

— Я? Но я же ничего не успела ей объяснить. Вернее, попыталась это сделать, только у мадам шум стоял, она, похоже, одновременно с разговором яйца взбивала, кулинарка оказалась.

— И чего ты ей сказала? — прищурился Миткин.

— Попросила выключить миксер.

— Во! — заржал Николай. — Убила зверя наповал, угодила слону в глаз! Вошла бегемотиха к нам и заявила: «Беру все! Я убедилась, что у вас замечательная аппаратура в продаже».

— И каким образом она сумела оценить приборы, ничего о них не узнав? — изумилась я.

Колька утер выступившие от смеха слезы.

— Она объяснила: «Ваша девушка, с которой я по телефону говорила, увидела, что моя домработница белки для торта взбивает, и приказала отключить миксер. Шикарная техника, хочу такую!»

На секунду я растерялась.

— Ничего я не видела, из телефона звук шел, он и мешал разговору.

— Я так и понял, — кивнул Колька, — только покупательнице не стал ничего объяснять. Круто получилось! Молодца, Вилка…

— Ты меня слышишь? — взвизгнула трубка.

— Да, — очнулась я от воспоминаний и сосредоточилась на словах Филипенко.

Постоянные двойки Ники, которые превращались в тройки после продуктовых «инъекций» учителям, очень раздражали маму Терешкиной. Она отчаянно ругала нерадивую дочь, ставила ее в угол и даже применяла ремень. Но вот парадокс — чем сильнее наказывали маленькую Веронику, тем хуже она училась. Странно, что до Олимпиады Николаевны, матери девочки, не дошла простая истина: дочь не хулиганит, она настолько боится заработать очередного «лебедя», что цепенеет от ужаса у доски. Получился замкнутый круг: Ника хватала двойки, потому что больше всего на свете не хотела их получать. Выучит она дома параграф наизусть, вызовет ее учительница, затрясутся у Ники ноги, и голова мигом превращается в решето.

Многие родители, желая детям добра, постоянно твердят: «Учись хорошо, иначе не поступишь в вуз, умрешь бомжом под забором». Или, еще хуже, пугают: «Если принесешь домой двойку, у мамы случится инфаркт». К сожалению, эффект от данных заявлений бывает прямо противоположный ожидаемому, и Ника не являлась исключением.

Неизвестно, как бы события развивались дальше, но, когда Никуша перешла в третий класс, к ее родителям прибыла на постоянное жительство Грета, мать отца. Очевидно, она обладала острым умом — через пару недель разобралась в ситуации и подарила внучке игрушку, плюшевого тигренка.

— Солнышко, — сказала бабушка, — возьми себе Ларсика.

— Он очень старый, — невежливо заметила девочка, но Грета не обиделась.

— Верно, моя кошечка, — сказала она, — зато Ларсик — талисман. Твой дедушка Миклас привез его из командировки, купил в магазине и подарил мне. Ларсик никогда не расставался со мной, охранял меня во всех случаях, но теперь готов служить тебе. Посади Ларсика на тумбочку у кровати, никогда не выноси его из дома и знай: тигренок придет тебе на помощь. Прямо завтра ты почувствуешь его поддержку: как вызовет тебя учительница к доске, не пугайся, иди спокойно, повернись к классу лицом, а про себя скажи: «Ларсик! Сюда!»

— Хорошо, бабуля, — пообещала Ника.

О чудо! На следующий день в дневнике Терешкиной появилась вполне заслуженная пятерка. Ларсик чудесным образом подсказал ей выученное домашнее задание.

С тех пор Ника считала тигренка своим ангелом-хранителем, держала Ларсика на тумбочке у кровати. Трогать тигренка всем категорически запрещалось! Даже когда Ника выросла и сама стала матерью, своей дочке, маленькой Верочке, ни разу не дала повозиться с игрушкой. Ларсик не выносился из дома, даже пыль с него стряхивалась раз в году.

И вот сегодня на поминках, решив отдохнуть, Майя забрела в спальню подруги детства и не нашла там тигренка.

— Очень странное обстоятельство, — бубнила Филипенко. — Куда подевался Ларсик?

— Может, упал на пол? — предположила я.

— Нет, я осмотрела всю комнату.

— Вера знала, какую ценность представляла для матери игрушка?

— Конечно, — ответила Майя. — Правда, она посмеивалась над привычкой матери общаться с талисманом. Терешкина ведь каждое утро непременно здоровалась с Ларсиком, а вечером желала ему спокойной ночи. Кстати, в детстве Вера ненавидела тигренка.

— За что? — улыбнулась я. — Разве может плюшевая игрушка вызвать столь сильное чувство?

— Да, — вздохнула Майя, — Ника не разрешала Вере спать в своей кровати. Вернее, лет до трех дочка забиралась к маме, но потом Вася взбунтовался. Оно и понятно, мужу хочется к жене под теплый бочок, а местечко занято. О каком сексе может идти речь, когда рядом малышка сопит? Василий терпел, терпел, а потом устроил скандал, и Ника стала не разрешать Вере заходить в спальню родителей. Подлинную причину этого запрета объяснить было нельзя, поэтому мать твердила девочке:

— Ты уже большая, надо спать одной!

Верочка сначала плакала, а затем заявила:

— Ты тоже большая, а спишь с папой.

Ника рассердилась, отшлепала капризницу и ушла на кухню готовить ужин. Минут через десять ее встревожила тишина в квартире. Все родители знают: если в доме вдруг становится тихо, а малыш не крутится под ногами, значит, он занимается очень увлекательным и скорей всего запрещенным делом. Ника пошла искать Веру и обнаружила дочь в своей спальне — крошка упоенно отдирала голову Ларсику.

— Немедленно прекрати! — заорала мать и выхватила из цепких ручонок плюшевого уродца. — Не смей прикасаться к талисману!

— Я его убью, — угрюмо ответила Верочка. — Он с тобой спит, а мне нельзя…

— Детская ревность — страшная вещь, — признала я.

— Ника тогда наказала Веру, и больше девочка не делала попыток «обидеть» игрушку. Во всяком случае, Ника считала, что дочка подросла и проблема исчезла, но знаешь, один раз… Тогда был день рождения Терешкиной, и я пришла в сарафане, а к вечеру начался дождь. Короче говоря, замерзла я и попросила у подруги кофту, — продолжала Майя.

…Вероника, бегавшая по маршруту кухня — гостиная — кухня, велела:

— Возьми сама в моем шкафу любую одежду.

Майя отправилась в спальню Терешкиной, приоткрыла дверь и увидела Веру, которая стояла у кровати мамы.

— Ищешь что-то? — улыбнулась гостья.

— Нет, — огрызнулась Вера и убежала.

Майя покачала головой. Она успела заметить, чем занимался подросток — тринадцатилетняя Верочка со злостью щипала Ларсика. Очевидно, с годами недоброе отношение к талисману стало еще сильнее…

— И вот теперь Ларсик испарился. Это меня пугает, — закончила Филипенко.

— Почему? — зевнула я.

— Не знаю. Но уверена: талисман пропал неспроста!

И тут меня осенило.

— Ника прихватила оберег с собой на свидание с любовником.

— Маловероятно, — хмыкнула Филипенко. — Детский сад какой-то! Представь реакцию мужика: он ждет в номере любовницу, и тут она появляется с плюшевой игрушкой, водружает ее на стол и сообщает: «Познакомься с Ларсиком». Лично я на месте парня мигом бы смылась. Зачем общаться с психопаткой? Вокруг полно нормальных баб. И еще: Ника не выносила Ларсика из дома. Никогда! Не припомню такого случая. Она пару раз попадала в больницу: Веру рожала, и аппендицит у нее был, — но тигренок оставался в спальне на тумбочке. И где же он сейчас?

— Думаю, ты слишком много внимания уделяешь ерунде.

— Вилка, у тебя есть связи в милиции, ты пишешь детективы, твой бывший муж работает в МВД…

— И что?

— Попроси кого-нибудь поинтересоваться у арестованного Васи, не выбрасывал ли он Ларсика?

— Вот уж нелепая затея.

— Ну пожалуйста, разве тебе трудно? Мне отчего-то очень тревожно.

Я заколебалась. Майя права, я имею большое количество знакомых в различных милицейских подразделениях. Но все они являются приятелями Олега, а потому мне страшно не хочется к ним обращаться. И потом, какая разница, куда подевался плюшевый тигренок, если его хозяйка умерла?

— Понимаешь, — всхлипнула Майя, — мы же с детства дружили. Только в последнее время общались редко. Но ближе Ники у меня никого не было. И зачем только ей любовник понадобился! Так глупо получилось!

— Мысль сходить налево подбросила ей ты, — напомнила я.

— Нет, нет! Неправда! — возмутилась Майя. — С чего тебе эта глупость в башку взбрела? Мы с Никой, кстати, давно не встречались!

Я решила прекратить никчемный разговор.

— Ладно, попрошу кого-нибудь узнать о тигренке, но точно ничего не обещаю.

— Спасибо, — обрадовалась Майя. — Можно перезвонить через час?

— Не стоит, лучше завтра, — процедила я.