Секрет закрытого клуба

Дарья Кова, 2021

Элитный клуб «Череп и Кости», который управляется самыми главными семьями Америки, известен еще не столь уж скрываемыми скелетами в шкафах своих членов. Но все переводится в ранг желтой прессы и бездоказательных сплетен. Так думала и я… до тех пор, пока меня не похитили в качестве трофея одного из влиятельных членов клуба.

Глава 3

— Прошу прощения, но цель моего визита, это интервью с вами, а не писания Библии.

— Для журналиста, это минус не ознакомиться со всеми темами, которые, по твоему утверждению, меня интересуют.

Да, что-то разговор не очень и клеиться, думаю я про себя. Мало того, что он возбуждает во мне греховные мысли и сбивает с пути, так еще и умничает передо мной.

Он смотрит на меня, и в груди возникает ощущение, что он сам дьявол. Сейчас я готова была встать и с криком убежать от этого демона.

— Да, вы говорили, что я плохой журналист, — съязвила я, чувствуя, что после этих слов стало легче.

— Зацепило? — идеальные зубы сверкнули в усмешке, как у хищника.

Проглотив ком в горле, я решила продолжить свой напор:

— Так вы сатанист? — я пошла ва-банк.

— Я лучше, чем сатанист!

— Эээ… — выбил меня из колеи, что даже не смогла подобрать слов.

— Я слуга сатаны!

— Что? — ошеломленный лепет сорвался с моих губ.

Раскатистый хохот, словно гром, прозвучал в комнате и стеганул по моим натянутым нервам.

Я глубоко дышу и стараюсь принять холодный вид, повернулась к нему и чуть не закричала. Он стоит совсем рядом со мной. Как он делает это, перемещаясь так быстро? Я не слышала ничего. Крик остался в горле, не вырвавшись наружу.

— Ну что, продолжим?

— Да, расскажите о себе!

— Анджелина, как я понял, именно сейчас мы беседуем обо мне. Ты мне задала вопрос сатанист ли я, но ты совсем не знаешь мат. часть, прежде всего я бы хотел отвечать на вопросы интервьюера, только в том случае, если он знает, то о чем спрашивает. Ты не то, что плохо знаешь, ты вообще ничего не знаешь, — обвинительно произносит он.

— Я не изучала этот вопрос так глубоко как вы, — парировую я, радуясь, что умудряюсь рядом с ним сохранять трезвый ум.

— Кто для тебя бог?

— Ну, это-то я знаю, — моя улыбка как у Чеширского кота.

— И?

— Бог это создатель всего, он добрый, он любит нас своих чад, он… он…

— А прости, можно узнать, где ты это узнала?

— Об этом везде говорится!

— Видимо, ты еще и глухая дополнительно к своей слепоте.

— Это почему? — возмущение звенит в моем голосе.

— Создатель любит нас своих чад! Большего бреда я в своей жизни не слышал, — он чеканит слова и по его лицу видно, что он зол.

— В любой церкви, абсолютно любой так скажут!

— А в городах сих народов, которых Господь Бог твой дает тебе во владение, не оставляй в живых ни одной души, но предай их заклятию: Хеттеев и Аморреев, и Хананеев, и Ферезеев, и Евеев, и Иевусеев, как повелел тебе Господь Бог твой, дабы они не научили вас делать такие же мерзости, какие они делали для богов своих, и дабы вы не грешили пред Господом Богом вашим» (Втор 20:16-18).

— Я не понимаю о чем вы! — мой голос дрожит от возмущения.

— Это я про доброту твоего бога.

— Это мне не говорит ни о чем.

Он закатывает глаза, и я вижу, что он уже начал меня ко всему прочему еще считать тупой.

— Мистер Уортен, давайте сменим тему на более жизненную.

— А что, это для вас не жизненная тема?

— Жизненная, но у нас разные взгляды на Бога.

— С чего вы так решили? — опять насмехается.

— С того, что вы мне задаете вопросы, ответы на которые я не знаю. Потому что я плохая католичка, журналист и вообще глупая дамочка, — проговариваю, заранее видя, что он собирается меня перебить. — И, вообще, воспитанные люди дают собеседнику выговориться, а потом уже перебивают его, — с ехидной усмешкой говорю.

Он смотрит на меня, и какое-то дикое пламя загорается в его глазах. Шаг, и я оказываюсь в кольце его крепких рук. Мускулистые бедра прижимаются к моим бедрам. Я чувствую огромное достоинство, которое прижалось к низу моего живота.

Мгновенно пересохшие губы облизываю языком, и это приковывает взор хищника к ним. Поцелуй обжег мои сухие губы, он не целовал нежно, он впился как голодающий. Мои ноги перестают быть для меня опорой, я не подаю до сих пор лишь потому, что он держит меня в руках.

Мелкая дрожь сотрясает меня, и мне очень трудно дышать. Ощущение, что я поднялась на высокую гору бегом, и теперь от этого у меня дико колотится сердце и разрывает легкие. Нет, в моей жизни еще не было таких ощущений, это было сродни того, что я сошла с ума, и тело испытывает непонятное чувство. Я читала про сильное сексуальное влечение, но мне казалось все это в большей степени выдумкой женских писателей романистов.

Я собраю волю в кулак и, упершись в грудь Стэну, отталкиваю его из последних сил. Он видимо не ожидает этого и, пошатнувшись, разжимает руки. Но я кое-чего не оценила, после такой страсти мои ноги стали ватными, и я попятилась, стараясь удержаться на ногах. К сожалению, меня подвели и ноги, и каблуки, хорошо, что сзади меня диван, я шлёпаюсь спиной на него. При этом моя юбка задирается до трусиков, обнажив ноги в чулках.

Стэн, тяжело дыша, смотрит на открывшуюся картинку потемневшими от желания глазами. Я лежу перед ним почти нагая, и хотя у меня и возникла мысль убежать от него, я не делаю попытки. Да что там говорить, я даже не опускаю юбку.

— Анджелина, прикройся, если конечно ты не хочешь, чтобы я продолжил.

Первой мыслью было желание произнести заветную фразу «Продолжай», но разум возобладал над чувствами, и я поспешно стала тянуть юбку вниз.

Я встаю с дивана и начинаю приглаживать волосы, при этом стараясь не смотреть на него. Чувства на пределе, и я почувствую, что он стоит за мной.

— Анджелина, как ты смотришь на ужин завтра со мной?

— Простите, но я… я стараюсь не встречаться с мужчинами, которые связанны с моей работой.

— Я не предлагаю встречаться со мной, хотя ты меня привлекаешь. Просто мне нужно ехать и мы с тобой так и не выяснили многие моменты моей биографии.

— Вы бы могли назначить мне встречу в любой другой день. Причем здесь ужин?

— Это мое условие, ужин завтра и ответы на вопросы или все, интервью окончено!

Вот же избалованный засранец, он знает, что я выполню его условия. А как он насмешливо смотрит на меня.

— Я подумаю да завтра и сообщу вашему секретарю, — улыбнулась также холодно, хотя в груди пылал пожар.

— Здесь и сейчас!

— Я затрудняюсь сейчас сказать!

— Ну что же, мисс Льюис, приятно было с вами познакомиться.

Я чуть не воплю от досады, он просто мучитель.

— Хорошо, я согласна на завтра.

— Простите, поезд ушел, — он подмигивает мне и выходит из комнаты.