Завеса Тимора

Дарья Ковалёва (2024)

И есть повести печальнее на свете,чем моя… Но уверяю вас,дорогие,в моей тоже достаточно драмы и печали.Раз уж вы читаете это,то с уверенностью могу заявить,что ваша грешная душенька любит и то,и другое.Иначе бы вас тут не было,верно? Даже для меня остается загадкой,попало ли это в ваши руки с моей подачи и желания кричать всему миру о своей тяжкой судьбе или…Кто-то напросто нашел мои рукописи,после моей столь ожидаемой многими кончины. Надежда умирает последней,однако,осталась ли во мне хоть капля? Сложный вопрос. Перед тем как начать изучать содержимое этой книги,прошу вас сердечно поразмыслить о вашей готовности.О нет,я не пытаюсь вас запугать,просто не каждый будет рад знанию о тех ужасах,которые окружают столь морально возвышенное королевство Тимор. В ваших руках история ведьмы по имени Аннабет. Надеюсь…я имею хоть малейший шанс того,что вы запомните меня.

Схожесть и разница

На ужине, когда все обменивались словами, мы с Линой сидели в стороне, окутанные тяжёлым облаком общего напряжения. В Тенебрае царило равенство, как и уверял Магистр… или это лишь иллюзия, которую они так тщательно создавали? Как изысканная маска, скрывающая ужасы, таящиеся за ней?

Огромные столы тянулись в ряды, а скамейки принимали всех в свои объятия в просторной столовой. Не раз я запутывалась юбкой в выступающих сучьях, мысленно проклиная их множество раз, тогда как Лина выбрала тунику и небрежнуюкосу вместо сложной прически.

— Слышала, вы потеряли сознание. С вами все хорошо? — обратилась ко мне ведьма, едва заметно приподняв брови с ноткой тревоги. — Если могу как-то помочь, дайте знать.

— Благодарю за беспокойство, — ответила я с мягкой улыбкой, бросая взгляд на еду отвратительного вида передо мной. У нас такой только свиней кормят. — Как случилось установление уз с господином Дарксоном? Неужели он вас действительно…пой-мал?

Задавать такой вопрос не стоило. В её глазах блеснули слезы, отчего так и хотелось обнять её и успокоить.

Какая же она… уязвимая и ранимая. Как выживет в этом ужасном, столь жестоком мире? Бедняжка с трепетным сердцем, столь хрупким, словно тонкий лед, готовый треснуть от малейшего прикосновения.Да уж,она только строит из себя такую?Правда ли такая нежная?

— Дарксон, несмотря на всю свою мрачность, не переступает определённых границ. Не знаю, как это объяснить… Это было случайностью, если такое вообще можно считать случайностью. — Лина резко прекратила, словно боясь углубиться в подробности.

Моя рука, словно движимая собственной волей, легла на её кисть, стремясь передать безмолвную поддержку. Иметь кого-то на своей стороне, особенно «ищейку», никому не повредит. В этом месте доверие — роскошь, а потому тактика затишья и наблюдения была избрана интуитивно.

Как трудно оставаться безоружной перед превратностями судьбы…

— Он преследовал меня, и я испытала такой ужас… словно кролик, за которым несется волк. В конечном итоге, споткнулась на ровном месте и… всё произошло мгновенно—лишь только он схватил моё запястье, как возникла метка.

Изящный золотой узор мелькал на её пальце, и я невольно задалась вопросом, каким образом выбирается его форма. Кроется ли в этом тайный смысл или это отражение наших душ?Магия интересная вещь,на которую у нас не найдутся ответы.

— А вы? — её вопрос вывел меня из размышлений.

— Тоже споткнулась, — почесала я лоб от воспоминаний. — Только об него самого.

Тихо Лина рассмеялась, и это было как легкое дуновение свежего ветра среди застоявшейся атмосферы столовой. Её смех словно развеял немного туго закрученное напряжение вокруг, напоминая о тех временах, когда всё казалось более простым и безмятежным.До того как жизнь превратилась в это.

Слово за слово, разговор перешел на более безопасные темы — слухи о королевском дворе и философские размышления о врожденной жестокости магии, которая, казалось, никогда не прекратит нам приносить проблем. Лина притрагивалась к еде с осторожностью, иллюстрируя своими осторожными движениями отношение, которое многие в замке испытывали к пище. Я с трудом сдерживала улыбку, наблюдая за ней — даже в подобных деталях проявлялась её изящная натура.

Но наше уединение не могло длиться вечно.

— О чём же ведут беседу столь очаровательные ведьмы? — Аден опустился напротив нас с легкой улыбкой. — Я уже успел представить, что вы в слезах уединяетесь в своих комнатах, а вы, оказывается, превосходно осваиваете новый статус.

— Терпение и смирение — добродетели каждой леди, — с иронией заметила я. — Так и выживаем.

При виде брата, Лина ощутимо расслабилась и быстро обошла стол, чтобы усесться рядом с ним.

— Братец, если что, ты защитишь меня? — дрожью её губ выдали тревожные думы о женихе. — Этот мужчина совсем не по сердцу мне.

Весело он хмыкнул, потирая подбородок.С минуту молчал, а затем с нарочитой небрежностью ответил:

— Пусть кто-то попробует покуситься на твоё спокойствие. В этом ужасном месте лишь несколько достойных мужчин, остальные — лишь эхо прошлых эпох. И Дарксон, без сомнения, не из числа достойных.

— Осмелюсь предположить,что вы в списке достойных?

— Первый в этом списке! — госредиво заявил Аден. — Достойный,умный,слишком красивый,и просто самый совершенный.

Ведьма опустила взгляд, и на её губах появилась лёгкая улыбка, словно она едва сдерживала слова, рвавшиеся наружу. В этот миг мне открылась вся гамма их сходства. Младшая сестра казалась более утончённой версией Адена, и это было очевидно. Ямочки на впалых щеках, тонкие черты, где грациозно сочетались прямые носики, острые подбородки и длинные пальцы. Оба обладали внешней грацией, но характерами сильно различались, хотя дополняли друг друга.

Зависть от их близкого родства вспыхнула во мне ярким огнём, ведь мы с сестрой никогда не могли похвастаться похожими обликами лиц и даже телосложением. Волосы мои были как тёмнейшая зимняя ночь, в то время как её — подобны коре осенних деревьев. Изящная фигура, даже при достаточно среднем росте, выглядела так, словно любое прикосновение могло меня сломать, тогда как Элизабет была статной и крепкой красавицей, выше меня на голову, с такими хищными чертами и повадками, будто она большая кошка.

Элизабет всегда недовольствовалась тем, что именно мне досталась выдающаяся внешность рода матери. Рейвены были известны своими угольными локонами, светлой кожей и глазами, красными, как кровь. Люди шептали, что это связано с тем, что они столетиями жили у завесы, и она повлияла на них. Как своеобразная семейное проклятье тех, кто является наследственными стражами стены между мирами.

В безмолвной ночи я тщетно боролась за покой, стараясь усмирить мысленный вихрь, грозивший разорвать сознание. О чем твердил тот юноша? Кто обманывает меня и каков их умысел? Призраки, привычно растерянные и добродушные, никогда прежде не причиняли мне такого смятения. Плечи содрогались от наваждений, прокручивавшихся в голове, зловещие крики застревали в разуме.

Не усну… эта толпа призраков слишком напугала меня. Никогда прежде они не являлись сами, и уж тем не в таком множестве. Словно ждали лишь меня. И… никогда они не вселяли в меня столь глубокий ужас. Явились сами по себе. Как? Уцепились за какого-то юношу? Разве такое возможно?

В коридоре, когда полуночный час давно пробил, шаги не нарушали тишину. Дозорные кто на карауле,находились вне замка,а вернувшиеся отдыхали.Если бы жила такой жизнью, какова у них, я бы даже ужин пропускала, только добралась бы до кровати и сразу спать.

Стук раздался не в мою дверь, а в соседнюю. Николас вернулся пару часов назад, и моим любопытством овладело желание узнать, кто это был.

Кто же мог прийти к нему в такой час?

— Алион, — тихий шепот вырвался, вызывая душу, которая появилась у кровати. В тот же миг я встала. Его светлая улыбка стала мне давно привычной, он приветствовал меня поклоном.

— Миледи? — его длинные волосы, даже в призрачной форме, излучали блеск, на который мои непослушные, волнистые пряди могли лишь завистливо взирать. — Чем могу быть полезен?

— Будьте добры,посмотрите кто там.

Не потребовалось повторять, Алион скользнул сквозь дверь и вернулся через мгновение.

— Дама с алыми волосами.У неё два бокала в руках,и бутылка вина.

Катрина, значит. Так вот почему она обжигала меня своим пристальным взглядом. Вот о каких воздыхательницах говорил Николас….Придется теперь слушать вздохи за стеной, как будто иных мест не найдется.

— Алион, — я решительно кивнула, и он удивленно распахнул глаза. — Защитите мою честь. Вселитесь в нее и врежьте господину пощечину.

На миг он застыл, обдумывая мой приказ, но промедление было недолгим. Призрак, забавно поводя бровью, растворился в воздухе, устремившись в соседнюю комнату. Внутри меня зажглось нечто похожее на азарт. Задержав дыхание, я ловила каждый звук,прижавшись ухом к стене, ожидая развязки. Глухая тишина продержалась недолго.Вскоре последовал звонкий звук — пощёчина, от которой, я надеялась, покраснеют не только щеки, но и самоуверенность Николаса. Задумавшись на мгновение, представила себе его удивленное лицо, когда Алион внезапно обернулся Катриной и навесил ему удар, лишний раз подтверждая, что женщины, пусть и с призрачной помощью, способны на неожиданные поступки. Конечно, в этой ситуации была некая интрига для него, но ощущение возмездия, закрадшееся в мою душу, кричало от маленькой победы.

Вернулся мой подручный без лишних слов, озаряя пространство своей привычной расслабляющей энергией. Я не смогла сдержать смешка, перекрывающего тревогу и страх, поселившихся во мне ранее. Этот акт восстания против похотливых наслаждений добавил немного острых ощущений.

Дверь хлопнула громко,и мне оставалось предполагать,сбежала ли Катрина сама,или он выставил её прочь.

— Миледи, — произнес Алион, выразительно взглянув в мои глаза и прочитав там своеобразное удовлетворение. — Вы, безусловно, оригинальны в своих методах. Но смею надеяться, что это не станет вашей привычкой.

Я пожала плечами с коварной ухмылкой, в которой скрывалась не только благодарность, но и тихий вызов самой себе.

— Алион, между нами такая удивительная связь, что у меня нет и тени сомнения в том, что вы ответите на мои вопросы честно. — прошептала я едва слышно, опасаясь, что сосед может подслушать.

— Вы снова решили удовлетворить любопытство о том, что вас ждёт в первую брачную ночь?

— Стоило один раз спросить, и вы с Филиппой не упускаете случая напомнить мне об этом! — моя ладонь прикрыла рот, а грудь тяжело вздыбилась, пытаясь унять волнение. — Нет, больше не спрошу. У вас точно… мне интересно другое. Могут ли души возвращаться в наш мир через кого-то другого из забвения? Цепляясь, как за якорь?

Его ответ прозвучал, словно ветер, блуждающий в сумеречной тиши вечера.

— Да, миледи. Такое случается, хотя и нечасто. Когда привязанность к живым приковывает душу к месту, или когда жажда мести и неоконченные дела лишают её вечного покоя. Но чаще всего им требуется нечто большее — мощный источник энергии, чтобы удержаться в этом мире.

В груди вспыхнуло тревожное пламя.

Источником служу я…они искали лазейку и нашли её,когда я прикоснулась к телу.Насколько сильна боль и обида?Что с ними случилось?

Ночь еще долго не приносила сна, но на сей раз её мрак оказался менее пугающим.

За завтраком меня снова встретило одиночество и неизвестная бурда. Кто, интересно, отвечает за питание дозорных? Это невыразимый ужас. По тарелкам, что носились под потолком, было ясно, что это проделки ведьм. Думаю, они таким образом выражали своё пренебрежение к вонючему и потному окружению, где о гигиене никто и не задумывался. Вот кто в грязи, а кто и в блевоте.

Это место явно было мне не по нраву. Они, конечно,не рисковали беседовать со мной, зная, что командора Греймена это не обрадует, но исподтишка косились.

Пройдя на выход,я направилась в крыло лекарей, и негромко напевала себе под нос мелодию.Так продолжалось до тех пор, пока моё тело не застыло от вида одного мужчины. Господин Леон стоял в толпе и что-то живо обсуждал с другими. За последний год мы сторонились друг друга, и даже случайно встретившись на балах, он лишь учтиво приветствовал меня.

На своем первом выходе в высший свет я была крайне взволнована, и в то время встретила леди Розалин. То был также её дебютный сезон, и мы даже не подозревали, что нам лучше было бы избегать общения. Однако, быстро найдя общий язык, как две взбалмошные дамы, продолжали наши беседы, стараясь не попадаться старшим на глаза. В той атмосфере все были под аффектом выпитого, потому молодёжь особо не волновалась об излишнем внимании к нашей компании.

Спустя какое-то время она представила мне своего старшего брата — Леона. О Николасе никто толком ничего не говорил, лишь упомянули однажды, что он настолько поглощен своим делом, что у него нет времени на посещение дома.

Наши пути с Леоном разошлись резко.Причина мне была неведома.Разговора меж нами не состоялось.Полагаю, его род пресек это во избежание лишних слухов.

Только вот что он забыл в Тенебрае?Едва ли у служащего в счетной палате будет дело в военном ковене.Соберись и просто пройди мимо.Ничего страшного в этом нет.

Расправив плечи,я сжала веер,и подняла подбородок.Величаво проплывая как лебедь на глади озера,старалась не обращать никакого внимания.

Однако взгляд мой помимо воли то и дело возвращался к его фигуре, словно ему удалось зацепить что-то глубоко внутри души. Знала, что он заметил меня. Легкое напряжение в его плечах выдало это с головой. Возможно,Леон обдумывал, стоит ли подойти, или переживал, что его внимание будет воспринято неоднозначно. Впрочем, момент в этот раз был утерян.

— Мадам Лилак, — окликнула я ведьму впереди, усмехнувшись её изумлённому взору. — Сегодня ограничусь лишь созерцанием тел. Без призыва.

— Надо же, — отозвалась она, продолжая свой путь, как только я её догнала. — Вы смелая дама. Вчера даже меня напугали, а нынче светитесь.

— Матушка наставляла, что стоит иным почуять наш страх, как становишься лёгкой добычей, — с гордостью пояснила я, глубоко веруя в эту мудрость. — В нашем мире страх есть слабость. Едва проявишь его, как волки обглодают до костей.

Она кивнула, соглашаясь, но в её глазах промелькнуло нечто, что я не могла уловить — какое-то скрытое знание или, может быть, сомнение. Впрочем, Мадам Лилак обладала своими загадками и явно не из тех,кто сразу раскрывает свои мысли. Мы продолжали идти, и я почувствовала, как напряжение немного спадает.

Не столь благоухающий смрад вновь окутал нас, как только мы вошли в ту злополучную комнату. Оставшуюся часть суток я провела, вникая в каждый видимый и скрытый уголок очередного бедняги, погибшего от таинственного ранения. Сюда доставляли наиболее сохранившихся усопших или тех, кого могли вернуть к пригодному виду другие специалисты. Каждый требовал осмотра на предмет кожных болезней или иных недугов. Мне выдали внушительное количество книг, записей и списков, подробный отчет о каждом случае. Кроме меня, здесь усердствовали еще два хранителя и две ведьмы. Помещение было столь обширным, что дел хватало всем, и мы даже иногда разговаривали. Их юмор был своеобразным, неподвластным моему пониманию.

Дни проходили, словно в один миг. Почти все время я проводила либо в крыле лекарей, либо в своих покоях, жадно поглощая страницы очередной книги. Меня поражало множество прибывающих смертных, каждый отличающийся особенными чертами, среди которых — даже женщины и девочки. Это озадачило и вызывало желание вновь обратиться к кому-то из них,чтобы попытаться найти ответы…но я не решалась.Испуг отговаривал меня от этого.

Оказалось, что узам достаточно того, что мы с Николасом спим в соседних покоях, а потому бесед мы не вели. Острые попытки шутить с его стороны, когда я покидала комнату утром, неизменно разбивались о непоколебимую стену моего безмолвия.

Не знаю отчего, но даже сам облик хранителя зажигал во мне стену ярости, вызывая волну глубокого презрения.Рожа эта раздражала меня так, как никто прежде в моей жизни.

Путь от Тенебрае до столицы Альдры занимал четыре часа. Поблагодарила богов за то, что моя спутница — леди Лина, и вскоре, преодолев неловкость молчания, мы разговорились.

— В этом есть свои плюсы, что они дозорные, — протянула я, сбрасывая туфли. — Может, так будет всегда? Чтобы мы с ними редко пересекались? Раз в месяц навестила — и живешь себе спокойно и счастливо.

— Но милорд Греймен — наследник, — задумалась Лина. — После свадьбы вам предстоит жить в их родовом поместье. Слышала, у них в семье четверо детей?

Об этом я и не вспомнила. Жить с Леоном и Розалин, с Рионом и Джослин Грейменами в одном доме?Меня ждут уроки будущей леди рода? Чем больше думаю, тем сильнее колет в сердце.

— Так и есть… — прошептали мои губы смиренно. — А вам предстоит жить одной в поместье. Хозяйка своей жизни. Рада за вас, но и завидую. Только слуги и вы, звучит как мечта.

— Только мечты у меня иного плана, — на её столь миловидном лице промелькнула тень. Тонкий нос отвернулся в сторону окна. — Знаете, нас вроде бы преподносят как избранных дев. У каждой из нас свой дар… Но, по сути, мы лишь красивые бабочки. С рождения нас запирают в стеклянных банках, лишая желания порхать, но ожидая, что мы выживем, даже если отнять воздух. Это так несправедливо, но в то же время трагически прекрасно.

–Иметь силу, но не иметь возможности быть сильной. — дополнила я, и наши взгляды коснулись друг друга в печальных нотах взаимопонимания.

Если легенда о первых узах была истинной, могла ли ведьма представить, что, слепо отдавая себя в руки короля из любви… это приведёт нас к такому исходу? Хотела ли она, чтобы ведьмы жили именно так?

Мне ещё не довелось испытать любовь к мужчине, но мне не верится, что это чувство может лишить разума. Все описывают любовь как нечто будоражащее, как всепоглощающее пламя… но стоит ли оно того?

Риск. В этих душевных терниях всегда кроются риски, и любовь, как правило, подобна лабиринту. По крайней мере, мне так казалось, когда я наблюдала за матушкой и отцом. В обществе она казалась сильной и смелой, но, повзрослев, я начала замечать трещины на безупречной маске, и её глаза часто были красными от слёз.

— Шепот донесся, что ваша свадьба состоится в ближайшее время. После дня солнцестояния? — вновь мягкая улыбка озарила её лицо. — Не подскажете, когда именно? Мне необходимо уговорить Ивеса покинуть ковен, и чем раньше я начну, тем больше шансов на успех.

Пришлось приложить усилия, чтобы скрыть растерянность. Впервые слышала об этом. Никто даже не сообщил примерной даты.

— Как только всё определим, я непременно оповещу вас. — ответила я, прикрывая губы веером, и поспешила устремить взгляд в окно.

Возвращаясь в родные стены, уже на подъезде видела, как все вышли встретить меня. Не успела я выйти из кареты, как двоюродные братья облепили меня, несмотря на строгие речи тети Пенелопы о моем дорожном утомлении. Гувернантки с трудом увели их от меня. Когда же отголоски детских возгласов затихли, старшая сестра подошла и заключила меня в крепкие объятия.

— Что с тобой происходит? — спросила я, отстранившись и вглядываясь в её глаза. — Все эти годы не могла дождаться от тебя доброго слова, а сейчас столько нежности!

— Без твоей болтовни невыносимо скучно, — ворчала Элизабет, пристально изучая меня. — Все ли с тобой в порядке? После того как я услышала о твоем обмороке, ни на мгновение не могла обрести покой.

— Со мной все чудесно, — ответила я, проходя к остальным и замечая, как отец смотрит на меня с глубокой вдумчивостью. — В чем же моё мучительное провинение на сей раз?

— Ни в чем. — бросил он сухо, отправляясь обратно в поместье.

Явно что-то с ними не так… Чувствую, грядут неприятности.

— Слышал, теперь ты у нас в морге обитаешь, — усмехнулся дядюшка Жан. — Весьма подходящее место для твоих талантов. Докопались до их наилучшего применения, я полагаю.

— Не место это для нашей изысканной Аннабет, — возмутилась тетя. — Такую красоту среди мертвецов прятать! Это в высшей степени неуважение к нам!

— Я сама выбрала это занятие, — прервала её, прежде чем она разразилась бы очередной бурей негодования, способной снести нас всех. Такое случалось каждый раз, когда её обуревали эмоции.Заклинательница бурь не потерпит тренебредительного отношения. — Дорогая тетушка, не волнуйтесь. Это всего лишь временная мера, и я получаю столь ценные знания в медицине. Вы знали, что яды и избыточная жидкость в тканях замедляют процесс разложения тела? Причины смерти тоже влияют на темпы его распада.

Три пары глаз встретились взглядами в общей гримасе неодобрения.

— Аннабет, даме твоего статуса не положено знать подобных вещей, — вкрадчиво заметил дядя,вполне сносно меняя мнение под напором супруги. — Твой отец именно поэтому сердится. Им следует относиться к тебе как к сокровищу, но семейство Грейман демонстрирует явное неуважение к нам и вашему союзу.

— Они открыто утверждают, что все будет так, как им этого хочется! — вновь вклинилась тетушка.

Поток ветра начал играть вокруг нас,трепля волосы и заставляя сжаться.

Так вот как обстоят дела.Николас не сообщил,что это моё решение…ой,тогда стоит помалкивать.

— Лучше в Тенебрае, чем с ними под одной крышей, — губы мои сомкнулись в тонкую линию, и за этим последовал тихий вздох. — Там меня никто не беспокоит. Даже с женихом я не говорю, и поверьте, в данный момент это вполне удовлетворяет меня. Это лучший из возможных вариантов.

— Чтобы ты ни задумала, — предостерегающе указала на меня пальцем Элизабет. — Оставь свои выходки в прошлом!

Да, вот она снова — моя сестрица, но меня это никогда не останавливало.Чуть что,так я что-то обязательно должна плохое вытворить,даже если и намека на это не имеется.

— Как скажете, — примирительно произнесла я, подняв руки. — Не подобает обрученной даме предаваться шалостям! Буду тиха, как мышка!

Хотя они долго и недоверчиво изучали меня взглядами, заверила всех, что не намерена превращаться в озорного ребёнка.

Летающие повсюду опавшие листья неустанно напоминали мне о самой себе. Кажется, вот листок смирно лежит, едва колышется, и вдруг взмывает в воздух. Он кружит по небу столь хаотично, что ни за что его не поймаешь.

Строение в виде буквы"П", от центрального входа начинаются две платформы. С верхней платформы ведёт лестница к нижней, которая затем сужается, разделяясь на две другие лестницы, нисходящие прямо к великолепному фонтану. Крыши черные, как и кирпичные стены, а башни остры, напоминая Тенебрае.

Вот ты и дома,Аннабет…

Только таковым я его не ощутила,хоть и думала,что чувство эйфории облегчит мои душевные терзания хоть на мгновение.Однако, это лишь усугубило ситуацию.

Эти стены помнят больше, чем я могла бы себе представить, и каждая тень, каждая щербинка в камне напоминали о днях, когда мир казался таким простым и понятным.

Вздохнув, ощутила аромат старого дерева и пыльных страниц книг из хроник. Ноги сами направляли меня по коридорам, как будто это было вчера, когда я последний раз блуждала здесь, избегая уроков этикета. Однако сегодня эта привычная тропа вела не к детской радости, а глубже в тьму старых страхов и сожалений.

Проводя пальцами по стенам,концентрировалась на выпуклостях,но остановилась на дверном косяке.Комната с одеждами матушки.Закрытая давно,и явно утратившая надобность посещения.

Заходя внутрь,мои брови приподнялись от идеальной чистоты и отсутствия любой пыли.

Полагаю,память такой большой любви отец хранит трепетно.

Пальцы вновь поддались импульсу трогать что-то,но теперь отдавая предпочтение тканям платьев.Дверцы слегка поскрипывали, когда я их открывала, словно не желая раскрывать свои тайны. Внутри висели платья, аккуратно сложенные, каждая вещь свидетельствовала о тонком вкусе и внимании к деталям. Кружевные воротнички, изысканные бусины и смелые оттенки тканей — все это увлекало меня в процесс подглядывания за её ушедшей жизнью.

В руках это было как прикосновение к воспоминаниям, словно я могла почувствовать присутствие матери, её образ, будто она была здесь, рядом. В голову всплывали обрывочные фразы, мамин смех, её голос, который когда-то звучал в этом доме как музыка. Остановилась на мгновение, просто держа платье в руках.

Осматривая комнату дальше, заметила на полке небольшую коробочку. Открывая её, обнаружила скромное ожерелье и несколько писем, перевязанных тонкой лентой. Письма были адресованы отцу, их строки пропитаны нежностью и тоской,но под ними всеми лежала смятая записка,написанная матушкиным великолепным почерком:

Коронованный ворон.

Пальцы сцепились в маленький клочок бумаги,сжимая его между собой.

Меня смутили эти два слова и столь оборванные края бумаги,словно вырванную из чужих рук насильно.

Возвращая письма на место,я припрятала записку между бюстом и корсетом,уже двигаясь на выход.