Новенькая для коменданта

Дарья Михайловна Сорокина, 2023

Я мечтала поступить в аспирантуру столичного Университета Магических Дисциплин. Но угодила преподавателем метеомагии в Нуридж, исправительное учреждение для малолетних преступников. Вернуться домой – признать своё поражение и согласиться на скучную кабинетную работу и мужа, выбранного папенькой. Остаться – подвергнуть свою жизнь опасности, стерпеть издевательства студентов, разозлить отца-министра. И главное при этом, постараться не влюбиться в сурового коменданта этой тюрьмы, то есть ректора магической академии. Кажется, мой выбор очевиден.

Глава 6

Гидеон

Тьма бунтовала. Это был тихий, но настойчивый мятеж, отдающий дрожью на кончиках пальцев. Хорошо, что Генри ушёл, мне все сложнее держать свои эмоции в узде, как-то разом навалилось слишком много всего за один день: Мантинора с её заявлением, письмо от Алоизы и непрошеные воспоминания моей прошлой жизни.

Тоскливо посмотрел на камин. Наверно, юная Алоиза уже прочитала мой отказ, или увидит его только утром. В любом случае, слишком поздно что-то менять. Тьма тут же начала недовольно скрестись под рёбрам.

– — Я правильно поступил, — прошептал ей вполголоса. Уверен, она прекрасно слышит мои мысли, себя я убедить хотел сильнее, чем её.

Неприятный зуд в груди не прекращался, а письмо с эфиром мозолило глаза.

– — Я не буду это смотреть, — я вновь убеждал вовсе не тьму, она-то прекрасно чувствовала моё смятение и нещадно ковыряла там, где нужно.

Поднялся с места, размять мышцы. Неплохо бы выйти на вечернюю пробежку и вытряхнуть все эти мысли, но сначала нужно сжечь второе письмо Алоиз, я просто не могу позволить такому компромату храниться у меня в кабинете. Это опорочит честь и достоинство юной Нобераль.

Тьма отказалась помогать мне и в розжиге. С пальцев не слетело ни единой искры.

– — Серьёзно? У меня есть простые спички, я вполне могу обойтись без магии!

Уже пятая спичка потухла, едва робкий огонёк успевал появиться на головке.

– — Ты не успокоишься?

Внутри мгновенно разлилось приятное урчание, словно я котёнка пригрел на груди. Великолепно! Тьма всё-таки толкает меня на конфликт с собственной совестью. Но если быть честным до конца, я хочу посмотреть эфир именно для того, чтобы эту самую совесть унять. Понять, что Алоиза не выпрыгнет из окна, если я не приму её в Нуридж.

– — Ладно, я посмотрю, но это не повлияет на моё решение. Я не возьму Алоизу Нобераль на работу, а ты не будешь на меня давить, идёт? Что я делаю, раздери меня дьявол? Я разговариваю сам с собой. Может, прав был Турцитос, когда отправил меня в запас, я рехнулся.

Если Генри узнает, что я посмотрел эфир, а он обязательно узнает, я точно не отделаюсь от его снисходительных взглядов, но либо терпеть помощника-эмпата, либо назойливую тьму и гложущую совесть. И ведь хорошо спелись обе! Играют сообща и не по правилам. Генри хотя бы слушается прямых приказов, в отличие от моего проклятья.

Сдался, открыл злополучный конверт, из которого на мой стол спроецировалось крохотное изображение заплаканной девушки в пижаме. Скрипнул зубами. Что ж, Алоиза Иксора Нобераль, рассказывай, кто так сильно обидел тебя на ночь глядя, а я подумаю, что можно сделать с этим мерзавцем. Надеюсь, в твоих слезах виноват не я.

Провёл ладонью над замершей картинкой, и она тут же пришла в движение. Тонкие плечики приподнялись от глубокого вдоха, а пальцы нервно теребили кружево на панталонах. Зря я переживал, в увиденном не было ни толики пошлости, лишь пронзительная беззащитность. И как же вышло, что дочь министра сидит на полу перед опальным капитаном? Что привело тебя сюда, Алоиза? Я мучительно задавался вопросами, а она все не решалась заговорить, скользила взглядом по заваленному бумагами полу. Всхлипнула, прокашлялась, а затем подняла один из листов. Там у неё речь заготовлена?

— Мы с вами уже здоровались, господин Дайхард, в моём первом письме, на которое вы до сих пор не ответили.

В голосе явный упрёк, но взгляд все ещё не смотрит в сферу, снимающую эфир.

— Я так ждала вашего решения.

А я безуспешно пытался напиться, Алоиз, прости меня за это.

— Это все мои грамоты и дипломы. Я всегда считала себя умной и целеустремлённой девушкой. Но оказалось, что без папеньки я ничего не стою. Может, и награды все эти липовые и получены из лести. Может, и не умная я вовсе, раз все академии отказались брать меня в аспирантуру. Так будьте со мной честны хотя бы вы. Вы благородный человек, герой войны, уважаемый ректор…

Я даже обернулся. Это она ко мне сейчас обращается? Уважаемый ректор? Герой? Да я бельмо на глазу у всех, милая Алоиза, лучше бы я погиб, а не стал носителем постылой тьмы. Вот тогда я бы стал героем, тогда меня помнили бы и уважали, а так…

Она перебирала свои награды на полу, рассказывала мне о них с грустной улыбкой. Это не было похоже не собеседование. Она мне душу изливала. Нашла кому!

— Годы в академии были лучшим временем в моей жизни. Мне нравилось все это, Гидеон.

Как лихо я перестал быть господином Дайхардом. Усмехнулся. Но это даже лучше, когда юная дева в ночной сорочке с таким придыханием говорит словечко “господин”, у меня в голове мутится от недостойных мыслей, а колени мгновенно подкашиваются, в безумном желании рухнуть на пол рядом с ней..

— Я была на своём месте, мечтала однажды сама встать за кафедру, вести журналы успеваемости, проводить контрольные, проверять тетради.

И что же тебе помешало, министерская дочурка? Неужели папа не смог найти тебе место получше Нуриджа? С такой властью и не пристроить своего ребёнка. Будь у меня дочь, я бы сердце из груди выдрал, лишь бы она никогда не плакала. А я хочу это сделать прямо сейчас ради Алоизы Иксоры Нобераль, хотя вижу её впервые. Но я не стану вмешиваться в дела чужой семьи, у меня своих детей целый форт.

Отчего же снова скребёт в груди? И в этот раз не тьма и даже не совесть. Я чувствую настоящее родство с девушкой. Её мечты, мои мечты. Мир несправедлив, красавица. Прости меня, Алоиз, но я не могу так рисковать.

— Пойми нас, Гидеон, мы не можем так рисковать, — эхом из прошлого доносился голос Турцитоса.

Да, чтобы тебя!

Уже хотел было закрыть эфир и не слушать более бесстыжую Нобераль. С её стороны это очень нечестно и некрасиво манипулировать мной.

— Знаете, что это за браслет Гидеон? — спросила, впервые за все время эфира, заглянув мне прямо в душу.

— Не знаю, — ответил вслух синеглазой девушке, окончательно пропадая в её решительном взгляде, голосе. Зачем я делаю это? Зачем тону уже добровольно?

— Я ужасная спорщица. Достаточно просто сказать мне, тебе слабо, Ло! И вот вы уже поймали меня на крючок. Я редко проигрываю, азарт пьянит, а самоуверенность подводит к краю. Я уже на самом краю, Гидеон. Поспорила с отцом, что поступлю в аспирантуру сама, а он взял и пригрозил всем академиям, чтобы выиграть.

Не всем. Мне никто не угрожал. Я даже на всякий случай перебрал недавнюю корреспонденцию. Письмо от министра Нобераля я точно не пропустил бы. Про нас и в таком щекотливом деле забыли, очень даже зря. Напиши мне Терранс нечто подобное, его дочь в этот же день получила бы от меня персональное приглашение. Ненавижу, когда мной помыкают. Но сам я нарываться не буду. Не буду же? Подумаешь спор! На что они там забились? Щелбан?

— Замужество, — простонала Алоиза. — Папенька хочет выдать меня за омерзительного человека. Знаете, что проделал со мной сегодня этот проглот?

Она всхлипнула и перешла на трагический шёпот. Я даже кулаки сжал, что же такого с ней сделал этот безымянный жених?

— Поцеловал… Не спросив! А я… Гидеон, я не целовалась ни разу, и вовсе не хотела этого. Не так! Не с ним!

Слёзы стремительно потекли по раскрасневшимся щекам, а я задыхался от её боли и своего бессилия. Не вмешивайся, Гидеон, тебе аукнется это. Министр прикроет к чертям твою академию. Думай о студентах, их надо спасать от тюрьмы. На тебя возложенная огромная ответственность.

— Но знаете, что я сделала? — она вытерла глаза и теперь выглядела даже немного зловеще.

Что же ты сделала, Ло?

— Давайте, я лучше покажу вам!

Нобераль прикрыла глаза, и на её ладошке тут же выросла грозовая тучка. Она смешно рокотала и урчала, прямо как тьма в моей душе, чёрная, пушистая и безобидная.

— Я натравила на него эту крошку и намочила его узкие штанишки в причинном месте. Теперь вот прячусь у себя в комнате. Хорошо, что у сестрицы была фляжка, иначе, я бы ни за что не решилась на эфир, Гидеон. Заберите меня, пожалуйста. Я буду вся ваша. Хоть завхозом, хоть библиотекарем. Я даже полы могу мыть, смотрите! — Она щёлкнула пальцами, и тучка взмыла к потолку.

Не знаю, что конкретно мне хотела показать хмельная Алоиза, но прямо над ней разразился ливень. Платье намокло и потяжелело, соблазнительно облепив грудь и бёдра моей соискательницы. Сглотнул. В жизни не видел ничего прекраснее и беззащитнее. Холод немного отрезвил волшебницу, и она тоскливо посмотрела на свои намокшие грамоты, а после прижала ладони к лицу и громко зарыдала.

Не мог больше смотреть на её страдания, закрыл конверт.

Я подписал ей брачный приговор своим отказом. Из-за меня она проиграла спор, выйдет замуж за негодяя и потеряет мечту.

— Я буду вся ваша, — повторяла в моём сознании девушка в намокшем платье.

Даже тьма пребывала в шоке и молчала, временно сложив полномочия.

Уже поздно что-то менять. Магические споры нерушимы, а я, видимо, был последним бастионом для юной Алоиз. Ну почему же именно я?

*.*.*

Нервно вышагивал по кабинету, прикидывая, чем я могу помочь девушке. Вернулся к столу и вновь запустил эфир, сердце болезненно сдавило от её плача, и я быстро пролистал обратно на нужный мне момент:

— Я натравила на него эту крошку.

Вот оно! Она преступила закон, использовала опасную магию против другого человека. Последствия могли быть весьма тяжёлыми. Покушение на жизнь? Скривился. Перебор. Умышленное покушение на причинение тяжкого вреда здоровью. Неплохо. Она сама созналась, но приговор должны зачитать вслух судья или другое уполномоченное лицо, иначе я просто не смогу официально забрать её в Нуридж. Женишок вряд ли кому сознается в таком унижении, так что о проступке знают только трое. Думай, Гидеон. Думай!

Уже через минуту я нёсся по коридорам в сторону общежития. Завхоз проводила меня скучающим взглядом, когда я влетел в мужской корпус. Долго барабанил в закрытую дверь.

— Да, кто там в такой час, мать вашу? — лениво отозвался из тишины Флитчат, и я слышал, как распахнули окно.

Точно курил упырь малолетний. Проветривает. Но сейчас мне не до этого.

— Открывай, Тайрис! — я подгонял студента, и в дверном проёме тут же появилась бледная рожа заклинателя.

— Что такое, господин Дайхард? — на меня щедро пахнуло дешёвым табаком.

— Быстро отвечай, ты знаешь того, кто умеет делать эфиры в нашей академии?

— Это не я девчонок в раздевалке записал! — быстро выдохнул студент одновременно с моим:

— Мне нужно срочно отправить послание.

— Что? — испуганно переспросил Тайрис.

— Что?! — услышал я свой охреневший голос и тут же закашлялся.

— Я удалю, — глаза у Флитчата стали совсем уж безумными, а обе ладони он прижал к своим ягодицам.

— Даже вопрос так не ставлю, конечно, удалишь, — с трудом сдерживал гнев, сейчас мне этот паршивец нужен живым. Удача-то какая.

— А что вам там нужно записать? — заискивающе улыбался парень.

— В мой кабинет! Живо!

Тайрис все ещё держался за задницу и, кажется, начал подхныкивать.

— Успокойся уже. Сегодня обойдёмся без падла, но я запомнил. Эфиры умеешь создавать, значит?

Он быстро вытер нос и кивнул, все ещё ожидая расправы.

— Шикарно, пойдём, работа для тебя есть.

— Срок скостите? — опомнился Флитчат.

— Скажи спасибо, что не накину за подглядывание, но я все ещё могу намекнуть девчонкам.

— Справедливо. Но если честно, я только за Ритти подсматривал, не за всеми так-то.

— За некромантом… Ты покойник.

— Если бы, — грустно вздохнул Тайрис. — Только умертвия её и привлекают.

— Не будешь быстрее ногами двигать, могу устроить.

Флитчат прибавил шагу и поравнялся со мной.

— А куда такая спешка? Мы идем записывать эфир с места преступления? — он потирал ладони от предвкушения, уже забыв о провинности. Дети.

— Я нашел вам преподавателя метеомагии.

— О? — не без энтузиазма выдохнул Тайрис. — И кого она убила, что попадёт к нам?

— Она? — я даже остановился, Генри что-то разболтать успел?

— Ну да, вы же явно запали на неё.

— Что?!

— Ой, да ладно вам, стали бы вы среди ночи искать кого-то для эфирного послания, и глаза у вас вон как горят. Точно запали. О нас бы вы так фанатично точно не пеклись. Хорошенькая? Не отвечайте, скоро сам все увижу.

Я уже набрал воздуха, чтобы пригрозить Флитчату самыми страшными карами, как он, не дожидаясь, ответил:

— Не парьтесь, господин ректор, не скажу я никому. Вы же и мой секрет теперь тоже знаете про Ритти. Даже полегчало, да? — он грустно улыбнулся и прикрыл глаза. — Как же хорошо, когда кто-то ещё в курсе. Ужасно держать всё это в себе.

Не стал с ним спорить. Отчего-то под другим углом увидел своего студента. Надо же, как оно бывает в этой жизни. Только я не запал. У нас действительно проблемы с кадрами, а девчонка сама глупо подставилась, я не виноват.

Записали эфир с первого раза. Теперь у меня есть тот, кто поможет мне с подарком для Генри. Он же хотел посмотреть живую картинку. Отпустил Тайриса, взяв с него обещание не подглядывать больше за Ритти и молчать о нашем ночном сговоре, со своей стороны я дал ему слово, что отправлю их вдвоём на уборку в аудиторию метеомагии. Флитчат просветлел, и я с лёгким сердцем закрыл за ним дверь. Столько счастья в глазах студента, которого заставлю драить огромный кабинет, я не видел ещё никогда.

В этот раз камин зажёгся черным пламенем без проблем. Вложил в огонь своё письмо и следящий браслет Нуриджа. Впервые за все время работы я с радостью отправляю кого-то на исправительные работы.

До встречи, Алоиза Иксора Нобераль. Надеюсь, ты мечтала именно об этом.