Зов леса

Дарья Некрасова, 2017

Не слушай голос, не иди по тропе, не входи в чужой дом. Ну а если вошёл, помни, выйти собой уже не удастся. Будь храбр и честен, не ври. А если соврал – от лжи не отступай. Не называй своего имени, не касайся меча. А если коснулся – приготовься, сделай глубокий вдох, и следуй. Следуй зову своей судьбы.

Глава 4

Тайна хозяйки

— То есть ты хранитель этого дома? — всё ещё не понимая, спросила я.

— Нет. Я и есть этот дом, — в который раз за сегодня ответил голос.

— Но это невозможно! — тоже в бесчисленный раз возразила я.

— Почему?

И что ему не ясно? Я постаралась объяснить:

— Ну как может дом сам изменяться по своему желанию? Ну ладно ещё стены, но занавески и цветы в горшках! Это слишком!

— Тебе не нравиться?

Ох, только не это! Сейчас обидится — по голосу слышу.

— Нет-нет — поспешила заверить я, — мне всё очень нравиться! Просто я не могу понять, как такое возможно? Как дом может говорить?

— А ничего понимать и не нужно — всего лишь принять.

— Всего лишь принять… — повторила я. — Ладно.

Принять мне нужно было многое. Куда больше, чем хотелось б.

Можно было б надувшись сидеть перед закрытой дверью, зная, что она никогда не откроется, но интерес взял верх над обидой, раздражением, горем и желанием послать всех куда подальше, лишь бы остаться совершенно одной! Но выходит, что подальше послали как раз-таки меня, и застряла тут я надолго. С такой-то охраной! Так что придётся приспосабливаться, что бы дальше не происходило.

Первым делом заглянула за две двери, которые появились при метаморфозах, прямо напротив входа. Это оказались туалет и ванная. Дальше по коридору налево была кухня. Странная, если честно сказать. В центре стоял большой стол, рассчитанный человек на шесть, но стульев было всего два. В общем-то, обстановка была интересная, и её вполне можно было назвать современной, если бы не одно «но». Одно большое НО. Печка. Она находилась в противоположном конце кухни и занимала почти всё пространство. В оставшемся разместились стоящие на полу шкафчики и полки, висящие на стене. Я заглянула внутрь, но там было почти пусто — парочка деревянных тарелок и ложек. Рядом на гвоздях висели старые сковородки, на полу под ними стояли закопчённые казаны… Ничего не понимаю! Шкафы выглядели почти как у меня дома, но почему тогда посуда такая странная? Где стеклянные тарелки, эмалированные кастрюли и где вилки? Тут нет ни одной вилки! Я нашла нож, но он был совершенно нескладный, и как им пользоваться я не имела представления.

Не выдержав, я задала этот вопрос вслух.

— С посудой у меня всегда были кое-какие недоразумения, поэтому бывшая хозяйка сама покупала её, — такой получила ответ, — А насчёт мебели, то я подсмотрел, какая обстановка была бы тебе наиболее комфортна, вот и получилось так.

— Ясно… — ответила я, и тут же заметила ещё одну странную вещь. — А где холодильник?

— А что это?

Я, как могла, объяснила, что это и в итоге услышала:

— Как ты странно подвал назвала, но вон он, в углу.

Я оглянулась. В общем, это действительно оказался подвал, в который я спускаться, разумеется, не собиралась — лестница, ведущая вниз, выглядела совершенно ненадёжной. Хотя, возможно, я чуточку струсила. Придумал же! Как можно сравнивать две такие разные вещи? Подвал — это сырость, грязь, темнота, паутина… А холодильник — ровно наоборот! Задерживаться здесь расхотелось. Что дальше по коридору? Гостиная? А вот это интересней.

Я оказалась в небольшой комнатке. Два больших окна были закрыты темными шторами. Из мебели здесь находился всего один диван и книжный стеллаж. Как-то пусто и непривычно. Даже ковра нет! Но вот книги… Я стала рассматривать их корешки, но никак не могла прочесть ни одного названия. Стоило только сосредоточиться, как буквы начинали скакать и меняться местами, а обложка вечно норовила сменить цвет с красного на зелёный, а потом вдруг становилась черной. И так было со всеми… Кажется, у меня глюки. Или, о нет, я начинаю слепнуть! Срочно к окулисту!

Оторвала взгляд, поморгала, посмотрела вдаль. Да нет, вроде всё нормально. Цветных кругов перед глазами нет, стены цвет не меняют. Снова посмотрела на стеллаж. Скачка букв вернулась. Все ясно, я схожу с ума.

— А что тут за книги? — вопрос было не сдержать.

— Ещё одно изобретение хозяйки, — ответил голос, — из этого стеллажа можно достать любую книгу, которая тебе нужна.

— Неужели? — я скептически посмотрела на эту штуку, — А что, если сам не знаешь, что нужно?

— Тогда стеллаж даст нужную. Только не надо смотреть, какую книгу берёшь, иначе долго придётся искать.

Не верю! Хотя, это объясняет тарабарщину, творившуюся на обложках. Стоит попробовать? Отвернувшись, взяла книгу наугад, заранее представив, какую хочу. В руке оказался увесистый томик — и правда она! Но ведь её напечатали всего неделю назад! Даже в магазинах не видела — лишь объявление в интернете! Вот чудо! Да с таким стеллажом и походы в книжный не нужны! Комната сразу из скучной превратилась в самое интересное место в доме. Похоже, здесь я проведу не одну бессонную ночь!

Но, может, всё же, стоит зайти в оставшуюся дверь? Вот, рядом находится. Настроившись на ещё какие-нибудь чудеса, дёргаю за ручку и… Пусто?! Быть не может! Просто голые стены и пол! Мебели нет! Точнее тут всего один шкаф. Обидно. Но где же тогда спала бывшая хозяйка? На том диванчике из гостиной? Вряд ли. Может здесь есть ещё комната, которую я не нашла?

Внимательно осмотрев весь дом, обнаружила только чердак, куда опять же не полезла. Официальная версия — там слишком пыльно. Она просто повсюду! Едва приоткрыла люк, как целый столп тут же осыпался вниз — еле отскочила. Иначе ходить мне с грязной головой. Со вздохом осмотрелась вокруг, и в доме пыли ненамного меньше… Да и паутины после метаморфоз не убавилось. Решив отложить чтение на потом, пошла искать ведро и тряпку. В комнатах их не было. Похоже, придётся лезть на чердак. Вот засада! А я ведь в парадных джинсах! Удобные кроссовки, красная футболка и черная мастерка, м-да, в таком виде не до уборки. А если запачкаю, то потом в чем в город ходить? Надо переодеться!

Вспомнив, про шкаф, в который так и не заглянула, побежала в ту комнату. Открыла и начала перебирать одежду: длинные юбки, различные блузки, сарафаны в пол, косынки и даже плащи! Но не было ни одной пары брюк, ни одной мастерки и ни одной одежды из джинсы. Да и цветной мало, в основном из грубой коричневой или бесцветной ткани. Но иногда встречался и шёлк. И всё как из учебника по истории!

— Была б здесь моя одежда… — произнесла вслух, не надеясь ни на что.

— Могу помочь, — внезапно ответил голос, — я могу перенести твои вещи. Но только твои, чужие не проси.

— Что правда? — не веря своим ушам, переспросила я. — Тогда можно, чтобы ты перенёс сюда все мои вещи?

— Без проблем. — Ответили мне.

Но уже через секунду, поняла, что что-то пошло не так — на лицо что-то упало. Послышался лёгкий шум, звон, а потом тишина. Чем-то пугающая. Выбравшись из плена, как оказалось, полотенца… Не уверенна, что столько потрясений за один день полезно для здоровья. Со зрением определенно начались проблемы. С боку лежала моя кровать, что в принципе невозможно, рядом со шкафом, который здесь изначально был, за компанию теперь находился и мой, но почему-то пустой и с открытыми дверцами. А вокруг валялась одежда. Сделав шаг, наступила на что-то мягкое, посмотрев внимательнее, узнала кролика, потерянного лет десять назад… Тут до меня дошло, что же всё-таки случилось. Сдержать смех не удалось.

— Что такое? — обеспокоенно спросил голос.

Но ответить оказалось трудно. Смех все рвался наружу и не хотел прекращаться. Вскоре я почти сгибалась пополам. Едва сдерживаясь, попыталась ответить:

— Любая одежда — вещь, но не всякая вещь — одежда! Я хотела, чтобы ты перенёс сюда только одежду, а ты перенёс всё!

И не в силах, продолжила хохотать.

— Ну, знаешь ли, — обиженно сказал голос, — нужно поточнее выражаться. Это вообще-то не так просто сделать!

— А фортепьяно, — проглотив смешок, — ты и его?

Ответа не последовало. Но я и сама догадалась. Хохот с удвоенной силой прорвался наружу.

Позже пришлось извиняться перед обиженным домом несколько раз, ведь он совершенно не понимал всю комичность ситуации. Да куда ему! Вздумал дуться! Это вообще-то я должна! Вот зачем мне все это? Как потом домой перетаскивать? И сейчас надо раскладывать всё по местам. Не отвязаться от уборки.

Но места отчего-то не хватало… Всё что не влезло в шкаф, что не поместилось на столе и не разместилось на фортепьяно, пришлось отнести на чердак. А таких вещей было не мало. Проглотив огромнейший комок в горле, я всё-таки смогла войти туда. Несколько раз поднималась и спускалась — ничего странного не происходило, но вот в последний…

На чердаке, в общем, оказалось довольно мило и достаточно светло, чтобы не натыкаться на всякую мебель, которой тут оказалось немало. Но всё-таки жутковато. Хотя, если тут хорошенько прибраться и сделать немного светлее, то будет довольно неплохо… С такими мыслями я заносила ещё одну порцию ненужных вещей, когда послышался шорох. Замерев на несколько секунд и прислушавшись к тишине, не услышала ничего. Я сделала ещё пару шагов, и снова зашуршало. Что-то крупное пронеслось в тени. Конечно, мышей и крыс я не очень боюсь… Но не тогда, когда это происходит в темноте, и ты совершено не видишь своего врага! А что, если это не грызуны? Вскрикнув и бросив вещи, я молниеносно промчалась к входу, захлопнув крышку люка. Тяжело дыша, пыталась успокоиться. Резко раздавшийся голос сверху, едва не вызвал мини-инфаркт:

— Что-то произошло?

— А! — я подскочила на месте, но потом выдохнула, — это ты… Там… там кто-то… есть… — еле выговаривая, ответила я.

— Ну конечно есть! — ответил голос так, будто это очевидно и понятно каждому. — Там домовики!

— Кто?!

— Ты не знаешь? Но это трудно объяснить, но могу заверить, что они совершенно безобидны и даже помогают в хозяйстве.

— Безобидны?! — вот в это совершенно не верилось! Тень была как минимум пугающей! — Всё равно — туда больше не сунусь! Хорошо, уже всё отнесла.

На мою реплику никто не ответил. Да и не хотелось говорить. С трудом я добралась до кровати, всё-таки этот день стал каким-то чересчур долгим. А ночь никак не хотела наступать. Где бы узнать время? Точно, на телефоне! И как я о нем забыла? Могу же позвонить! Но связь отсутствовала. Плохо. Хотя у бабушки он тоже не ловил, так что не страшно. Часы показывали одиннадцать вечера, а за окном ещё светило солнце… Неужели так мало времени прошло? Точно помню, что ушла на закате! Барахлит что ли? Или у меня ещё и проблемы с ориентацией в пространстве? И с памятью тоже! Включив режим полёта, убрала мобильник подальше. Наплевав буквально на все и поплотнее захлопнув шторы, я пошла спать. Заморачиваться проблемами не хотелось совершенно. Но один вопрос не давал покоя. Интересно, что же случилось с хозяйкой дома? Где она сейчас? А потом в голове вспыхнула ещё кое-что:

— Дом, — зевая, спросила я, — а как тебя зовут?

— Это неважно, — через время последовал ответ.

Неважно? А как такое… может быть неважным?

***

Вы хорошо отличаете сон от яви? Я — да. И вот сейчас я определённо сплю. И эта странная женщина в черном плаще мне точно снится. Правда, странный какой-то сон, ничего кроме этой женщины нет — только она и пустота.

— Так вот кто поселился в моём доме, — старый, скрипучий голос старухи прозвучал из-под капюшона, — ну-ну барышня, первый день и уже свои порядки?

Она явно обращалась ко мне — больше не к кому. Тогда, получается, что это и есть та прошлая хозяйка? Она жива? Но я была почти уверенна, что дом пустует! Странный сон. Очень странный.

— Простите меня, я не знала, что кто-то там живёт. Если нужно, могу уйти… — несмело ответила я, размышляя каким же образом это сделать, если дверь не открывается…

— Хе-хе, нет нужды, мне он давно не нужен, — успокоила меня собеседница. — Просто грустно с ним расставаться, столько всего нас связывает… Живи, если хочешь… Он твой. Да вот только без ключа дом не будет тебя слушать, а где он — я совсем не помню. Так что придётся его поискать…

И старушка развернулась, чтобы уйти. Но вдруг тихий голос из-под капюшона добавил:

— Жаль только, что ты не ведьма.

Я задумалась:

— Действительно жаль… А зачем вам ведьма?

— Не бери в голову, — отмахнулась старушка, — это долгая история, а кому интересны старушечьи россказни?

— Например, мне, — слова лились сами, не советуясь с мозгом, — Не могли бы вы её рассказать?

— Ты действительно хочешь её услышать? — удивлённо спросила она. Но удивление было каким-то странным, будто наигранным. — Что ж, хорошо! Только знай, это история не обо мне, а о той, кем я была.

Давным-давно, в одной маленькой деревеньке жила девушка невероятной красоты. Длинные волосы цвета вороного крыла, губы алые, как мак, и стан, как у горной орлицы. Глаз такого цвета, как у неё, не было ни у одной живой души! Именно из-за этого цвета её и прозвали Аметист.

У девушки была тайна, которая, впрочем, ни для кого не была тайной — зимними вечерами, когда вьюга заметает дороги, а безжалостный ледяной ветер бьёт по стенам деревянных домов, Аметист запиралась в подвале и.… колдовала. Порой редкие люди видели, как девушка, не боясь холода, будто в трансе гуляла по заснеженной деревне, а на её шее ярко полыхал зелёный крест.

Лишь самые древние старухи знали, что родители Аметист были обычными людьми, а Дар ей достался от троюродной тётки со стороны матери. Уж что только родственники не делали, стараясь прогнать её страшную силу, но все оказалось тщетно — магия прочно засела в сердце девушки.

В десять, как и полагалось всем Отмеченным Крестом, Аметист отправилась учиться колдовству к своей далёкой родственнице на долгие шесть лет. За это время она узнала многое, и практически все ей давалось легко. Но этого Аметист было мало — она жаждала запретных знаний, самой мощной магии… и вскоре получила их.

В один из самых обычных дней какой-то очень глупый колдунишка — Путешественник между мирами — случайно перенёсся в этот маленький мирок. Пыхтя и неприлично ругаясь, иноземец вытащил карту и быстро развернул её, пытаясь понять, куда его занесла нелёгкая. С трудом разобравшись, волшебник спрятал пергамент и начал открывать портал, как тут выронил из своей широкой мантии колдовскую книгу. Ничего не заметив, он решительно покинул захолустье.

Колдун и не догадывался, что из-за кустов за ним внимательно наблюдала Аметист. Лишь только он ушёл, девушка выскочила из своего убежища и подобрала книжку. Какая ценная вещь! Она такая древняя… и заклятия наверняка там очень сильные. Нет, она не вернёт её колдуну, теперь гримуар её по праву! Кто нашёл, тот и хозяин!

На расшифровку всех заклятий, зелий и ритуалов ушла уйма времени, но это стоило того! Аметист стала сильнейшей ведьмой в своём мире и не из слабейших в остальных. Она путешествовала меж мирами, познакомилась с многими великими магами, однако, в стремлении к познанию колдовства девушка и не заметила, как тётка стала увядать, а когда спохватилась — родственница угасла. Никакая магия не могла помочь, и Аметист поняла, что она все же не всемогуща.

Что ж, ничего не исправить. Пора возвращаться домой, в свою маленькую деревеньку — в место, где жители боялись её, родители не принимали, а жизнь скучна и однообразна. Однако, дома, как оказалось, было куда хуже.

В последние несколько лет на их бедную деревеньку стали нападать жестокие кочевые племена. Захватчики требовали непосильную для жителей плату. Людям нечего было делать, и они подчинились. Выплачивая дань золотом, скотом и девушками, селяне от души надеялись, что их не заденет гнев предводителя кочевников.

Как бы то ни было, жителям надоели гонения, они восстали и.… проиграли. Аметист опять не успела — не смогла помочь родителям. Новый удар был как ножом по ещё незажившей ране. Она не уследила за тёткой, потеряла родителей… И теперь совсем одна. Но она ещё может отомстить. Более того — она ХОЧЕТ отомстить! И, что бы ни произошло, сделает это….

Следующий набег стал последним в истории кочевников. От злости и ненависти Аметист сотворила страшное проклятие, которое позже никто не мог бы ни повторить, ни отменить. Да никто и не пытался — шутка ли, играть с ТАКОЙ магией?! Всю боль, злость, отчаяние, одиночество и ненависть ведьма вплела в заклятие. Никто из врагов не выжил, а если и выжил, то прожить долго не смог. Проклятье настигло всех. Даже детей.

Кочевники умерли в один день. Вспыхнули, как спички — и исчезли, а из памяти жителей навсегда стёрлись воспоминания и о них, и об их злодеяниях. Осталась лишь одна-единственная легенда, которая напоминала о былом величии кочевых племён. Сказка эта передавалась из уст в уста… но это уже совсем другая история.

Аметист восстановила полу сожжённый родительский дом и стала жить там. Девушка хотела стать обычной, не пользоваться колдовством, перестать быть ведьмой. Но как можно пользоваться только левой рукой, если есть обе? Магия — незаменимая часть её жизни, и она не могла, не имела права просто взять и выбросить её.

Иногда она лечила захворавших детей и стариков, принимала роды, помогала кое-кому в делах любовных. Но она и не думала, что последнее может затронуть и её.

Да-да, Аметист влюбилась! Влюбилась в настоящего красавца — светлые, как лен, волосы, глаза цвета меди и сила медведя завораживали её. Любая хотела видеть себя в его объятьях, однако он выбрал её — сироту, Отмеченную Крестом, уничтожившую когда-то целый народ. Приданного никакого — все либо сгорело, либо прибрали к рукам проклятые кочевники. А ведь он сын старосты! И его родители — очень порядочные, но требовательные люди! Да, она хороша собой, но ЕМУ не пара!

Именно так говорили злые языки о влюблённых, и вскоре одна девушка, давно положившая глаз на красавца, додумалась — приворот! Конечно, приворот, кто полюбит ведьму? Однако Аметист не обращала внимания на слухи, как и Имран. Намечалась свадьба, как тут произошло это.

В деревню приехала девушка. Никто не знал, кто она, откуда и что ей нужно. Она появилась во мраке ночи, закутанная в рваный плащ, и попросилась переночевать у старушки Изергиль, славившейся своей добротой. Та её, конечно, пустила.

Новенькая была красавицей, однако красота её была другой, иноземной. Темнокожая, васильковые глаза и волосы цвета морской волны. Незнакомка сразу получила прозвище Дева Моря. Некоторые решили, что она дочь морского царя и чернокожей рабыни с другого берега, но Аметист была уверена — все это лишь байки.

Только спустя несколько недель она поняла, что незнакомка — одна из кочевников, что убили её родителей! И многих селян! Эти глаза, эта кожа, эти волосы — все это знак тех варваров!

Но… Но как она смогла избежать страшной участи?! Почему проклятие не убило её?!! Аметист по-настоящему испугалась — её магия не коснулась пришлой! Ведьма была уверена — темнокожая опасна, и не только для неё — для всей деревни!

Аметист призывала всех сторониться кочевницы, но они лишь косо смотрели на ведьму и не слушали. Вскоре селяне решили — да она просто ревнует! Ведь не один видел, как Имран провожал голубоволосую красотку до избы. Впрочем, и другие парни пытались приударить за иноземной девушкой, но та оказалась неприступна.

Что делать?! Как быть?! Скрепя сердце, Аметист смирилась.

Но тут на голову молодой ведьме будто кто-то щедрой рукой начал сыпать неприятности: то заболеет посреди лета, то нападёт змея, то ветка дерева хлестнёт, едва не выбив глаз и оставив уродливый синяк! Что-то не так! Аметист не была дурой — кто-то навёл порчу! Искать долго не пришлось — сразу понятно, что это та синеволосая девушка, так и пожелавшая остаться безымянной.

Но за что?! Месть. Месть за уничтожение своего народа. А месть — самая страшная сила, самое грозное оружие. Порой даже дьяволы боятся людей, движимых местью.

Да вот только не виновата Аметист ни в чем! Кочевники были зверями, выгрызавшими её село, убившими её семью, уничтожившими её род. Сами виноваты! А синевласка хочет драки? О-о-о, она не знает, против кого пошла! Остаётся запастись амулетами и повторить парочку заклятий.

После того, как Аметист чуть не придавила бочка, девушка поняла — хватит! Разгневанная ведьма направилась к дому Изергиль. Зелёное пламя выбило дверь, и Аметист, вбежав в избу, заорала:

— Хватит! Прекрати, Ундина! — так она назвала эту псевдо-дочь морского царя. — Ты что о себе возомнила?! Из-за твоих выходок может кто-то пострадать! Не убьёшь ты меня — силёнок мало! Давай решим все в настоящем ведьминском поединке! Говори место и время!

Синевласка поначалу была ошарашена внезапным вторжением, но потом быстро собралась и нагло расхохоталась:

— Ха-ха-ха! В честном бою? ТЫ говоришь мне о честном бое?! Да как ты смеешь вообще произносить такие слова?! Ты убила мой народ! Всех, до единого! Моя мать сгорела! Мои дедушка, бабушка, братья… Те, кто никогда не видели вашу богом забытую деревушку! Они ни в чем не были виноваты! А ты убила их! Ты стёрла их — стёрла НАС — из памяти всего мира! Наши книги, песни, предания — ты уничтожила их! Я не помню ничего! — выдох. А потом девушка начала шипеть, как настоящая змея, — Мне просто повезло, ведьма, что я была в другом мире, в Гильдии Бессмертников — они и спасли меня. Знай, Аметист — что бы ни сделали наши воины, они не заслуживают такой участи. — голос сорвался на крик, — Никто этого не заслуживает! Моего народа будто и не существовало — а все из-за тебя! Тебя, сволочь! — в словах послышался лёд, синие глаза неотрывно смотрели на вошедшую, проникая ей в душу. Губы чётко выговаривали, — Ты уничтожила память о них — а я уничтожу тебя. Ты отправишься в небытие вслед за моей семьёй! И никто не будет помнить, что была такая ведьма Аметист и кто она такая. И мне плевать на Совет. С какой стати он прикрывает тебя? Почему ты до сих пор свободно гуляешь на воле? Да-да, я всё знаю! Эта жалкая кучка магов давно должна была лишить тебя сил и отправить за решётку! Если уж они не справились со своей задачей — это сделаю я. Я отомщу тебе! — и торжественно добавила, — Поединка не будет! Ты слишком жалка, чтобы умереть с почестями, как павший воин!

— Да как ты смеешь! — взвилась Аметист. Фиалковое пламя вспыхнуло в глазах, пальцы объял страшный черный огонь. — Ты пожалеешь, что оскорбила меня, безродная уродка!

Ундина зло скривилась и смело подскочила к разъярённой ведьме.

— И что же ты сделаешь? Убьёшь меня? Сотрёшь как их? Ха-ха-ха! НЕ ВЫЙДЕТ! Ты, жалкая всезнайка! Лишь тронь меня — и сердце твоего возлюбленного сгорит, как сгорела моя семья! Я связала наши жизни: умру я — умрёт и он! Ха-ха-ха! И что ты будешь делать?

Аметист побледнела. Такого она не ожидала. Змея! Сволочь! А Ундина снова издевательски расхохоталась и, подбоченившись, нагло посмотрела на соперницу.

— Что такое, Аметист? Отчего застыла? Боишься? Не волнуйся, я не убью его… пока ты не настоишь на этом, — и синевласка, достав из складок юбки кинжал, приставила его к горлу. — Я боли не боюсь, давно научилась лечить себя с помощью магии. А твой суженный? Останется ли он таким прекрасным, если оставить парочку шрамов на шее? А на его смазливом личике? — и она смело поднесла нож к уголку губ. — Хочешь, чтобы твой любимый всегда улыбался тебе? От уха до уха.

Сердце Аметист ушло в пятки.

— Цена, — холодно произнесла ведьма. — Что ты хочешь, чтобы оставить его в покое?

Как же хотелось щёлкнуть пальцем и произнести наговор на смерть! Аж пальцы чесались! Но тогда Имран умрёт… Нет! Аметист не переживёт! Только не ОН!

— Я хочу узнать твоё имя! Твоё истинное имя!

Аметист молчала. Имя… Сказать его этой сумасшедшей? Легче утопиться самой!

Ундина ухмыльнулась:

— Я вижу, как для тебя важен твой возлюбленный. Что ж, пусть будет так… — и по подбородку потекла тонкая струйка крови.

— Нет! Не смей!

— Шрамы украшают мужчин! Вот увидишь, каким он счастливым будет, когда узнает, что благодаря тебе он украшенный по самое не хочу!

— Не надо! Не смей! Не трогай его!

— Имя! — злобный шёпот. — Твоё имя, Аметист! — и оглушающий крик, — ДАВАЙ!!!

— Эммер, — прошептала она и почувствовала, как сердце замерло, удивлённое поступком хозяйки. Но остановиться не могла. Уже более громко: — Эммер. Так меня зовут.

— Молодец, Эммер, — истинное имя Ундина выплюнула, как какое-то отборное ругательство, но нож опустила. Ранка быстро затянулась. — А теперь посмотрим, что можно с тобой сделать…

И тут кто-то закричал. С улицы. Одновременно закричала и Ундина. Аметист стояла, ничего не понимая — она вот-вот готовилась к самой ужасной участи на земле, а тут… она увидела. На груди ненавистной кочевницы ярко-алым цветком распускалась роза. Кровь!

Испуганная, Аметист бросилась на крик. Имран валялся на пороге её дома, а в его груди занозой торчала арбалетная стрела.

— Нет!!! — Аметист упала на колени рядом с суженным. — Не-е-ет! Только не ты!!! Не может быть! Кто?!! — зарычала девушка и вскочила на ноги. Кто стрелял?! Кто ПОСМЕЛ!? На улице было пусто. Ни единой души. Ведьма снова упала на колени и, положив голову возлюбленного на колени, зарыдала. Слезы все лились и лились, падая на лоб и щеки Имрана.

— Не умирай. Как же я без тебя? Пожалуйста, не покидай меня… Я же люблю тебя… — шептала она, гладя его по волосам. Народ, явившийся на крик, собирался полукругом, послышался шёпот, предположения, кто же это мог сделать, но ведьма не слышала, — Будь со мной. Будь всегда со мной, — только и повторяла она, поглаживая пшеничные, такие мягкие волосы.

В минуту отчаяния и боли, которая раздирает душу на клочки, ведьма способна на самые невозможные вещи. Аметист ничего не понимала, не осознавала, что творит. Душа её возлюбленного уже отрывалась от тела, когда она накрыла рану ладонью, пытаясь удержать. Она совершила невозможное. Разодранная душа Аметист встрепенулась, и частичка умирающего, выскочив из тела, вплелась в дом ведьмы — она наделила ветхую избушку потрясающей, неописуемой Силой! Но Аметист не знала, что натворила. Она сидела и смотрела на него, и шептала, шептала, шептала…

— Будь со мной. Всегда будь со мной. Пожалуйста.

И тут, сквозь толпу просочилась Ундина. Она не умерла! Ну конечно — Гильдия Бессмертников! Туда абы кого не берут. И этой гадине обязательно надо было испортить и так ужасный момент жизни. Синевласка окинула дом ведьмы, мёртвого парня и саму Аметист оценивающим взглядом… и кивнула, решив что-то.

— Нет! Не забытье тебя ждёт, Эммер! — властно сказала она, да так, что слышал это каждый. — Проклинаю тебя твоим истинным именем — ты никогда не встретишься со своим любимым, пока добровольно не отречёшься от всего, что тебе дорого, и не отдашь это тем, кого ненавидишь! Проклятие моё нерушимо и вечно, Слово твёрдо и непоколебимо! Да будет так!

И Ундина исчезла, не оставив от себя ничего, кроме воспоминания. Хотя нет, что-то всё же было — через год у дверей одной хаты появился подкидыш — малыш с синими волосами. А Аметист даже не взглянула на ту, кто только что решила её участь. Ей было на это плевать. Бездонное горе обхватило её целиком и полностью, было проклятье, нет его — какая разница? Если сама жизнь стала именно этим?

В тот день Аметист будто умерла вместе с Имраном. Она больше не улыбалась, подолгу смотрела пустым взглядом в окно, ожидая, что он сейчас придёт и позовёт её с собой. Она так и не смогла отпустить. Девушка больше не заходила в свой дом, поселившись в заброшенной хате неподалёку. Её родная изба напоминала о нем, о том, как он лежал у порога, окровавленный, мёртвый…

Однако колдовской дом манил хозяйку, тянул назад… И Аметист не могла этому сопротивляться. Спустя несколько недель, она все же появилась на пороге своей избы. Потопталась — как не хочется заходить! — глубоко вздохнув, дёрнула ручку. Дверь приветственно скрипнула, ведьма вошла… и привалилась к дверному косяку, будто ей стало дурно. Вначале она решила, что сошла с ума. ЭТОТ голос!

— Добро пожаловать…

Это точно он — Имран! Он здесь, с ней, рядом! Она огляделась по сторонам, но никого не нашла. Окликнула — и, о чудо! Ответил! ОН! Счастью не была предела ровно до тех пор, как девушка поняла: не помнит её! Совсем. Он ничего не помнил из той, другой жизни! Но ЭТО всё же он!

Казалось, теперь все должно наладиться. Ведьма Аметист-Эммер, прожила долгую, пусть местами и не счастливую жизнь, почти не помня, даже не зная, о проклятии. Что-то там, где-то глубоко в сознании говорило об этом, но та лишь отмахивалась от этих мыслей, как от назойливых мух. Она усиленно занималась магией, достигла невероятных высот, но так и не взяла себе ни одного ученика — чтоб я поделилась своими бесценными знаниями с кем-то?! У неё были дети, и много, но она ничего не пожелала оставить в наследство. Скряга! Бессовестная мать! Но Аметист было все равно на чужое мнение. Пусть все умрёт с ней и не достанется никому. Ведь не было на свете человека, с которым та желала что-то разделить. Он умер. И она умрёт.

Смерть настигла её старой, дряхлой старухой. Аметист хотела уйти в мир иной, надеялась обрести покой и встретиться со своими родственниками… и с НИМ, с единственным на всю жизнь. Но не тут-то было! Она возродилась, прекрасно помня прошлую жизнь. Проклятие Ундины настигло её не при жизни, а — и куда хуже! — при смерти.

Старушка окончила свой рассказ, а на душе появился тяжелы камень. Отчего-то стало очень грустно.

— Так вы Аметист? Но, что же вам мешает? И я так и не поняла, зачем вам нужна ведьма?

— Ах, деточка, — совсем уж ласковым, обманчивым голосом, ответила она, — я уже давно не Аметист, ей я была в прошлых жизнях… Как же ты слушала? Я не уйду на покой, пока не отдам всё, что дорого, а это моя сила, мой дом и мои знания. А ненавижу я больше всего синеволосых и ведьм. Благо и тех и других кругом навалом, но я была бы не я, если бы так легко сдалась! С силой уже разобралась, а дом отдаю тебе, хоть ты и не ведьма. Хотя будь ты ей, я бы взашей выгнала! И плевать на проклятье! Ничего, уж ещё одну жизнь я бы потерпела…

— Хм, — задумалась я, а потом вздохнула, — а ведь я могла бы быть ведьмой!

— И что же помешало? — с хитрым прищуром спросила старушка.

— Инициация! — голосом обиженного ребёнка сказала я, — Я её не прошла! Точнее, её мне никто не провёл, а обо всём узнала совсем недавно.

И от третьих лиц.

— Недавно говоришь? — переспросила ведьма, и фиолетовые глаза хитро сверкнули, — а ну-ка посмотрим… А как тебя зовут, девочка?

— Валерия — ответила я.

— Хочешь быть ведьмой, так? — спросила Аметист и, получив утвердительный ответ, сказала, — Если хочешь быть ведьмой, то запомни, что те, кто знают твоё имя, могут сделать тебе больно.

Не успела я и сообразить, как жгучая боль разом нахлынула волной. Мгновения показались вечностью, но вскоре все прекратилось. Лишь что-то в груди ещё немного побаливало.

— Что это было? — прохрипела я, прожигая взглядом непонятную женщину.

— Эта было то, что ты теперь почти ведьма, — ответила мне старушка, — Починить сосуд и провести одновременно инициацию оказалось нелегко, но на это мне силы и опыта хватило. Главное никому теперь не называть своё истинное имя. Запомни, с этих пор, ты для всех Реджина, что означает — королева!

— Регина? — переспросила я.

— Можно и так, для несведущих сгодится, — небрежно ответила она.

Это я проигнорировала.

— То есть я теперь могу колдовать? — недоверчиво уточнила, — Но мне говорили, что это невозможно!

Я не верила своим ушам.

— Почти. Я починила твой сосуд, но какой в нём прок без силы? Видишь ли, они были почти правы. Наша колдовская сила, образно, конечно, хранится в стеклянном сосуде. У обычных людей он пуст, а у одарённых уже с рождения немного заполнен. До инициации он плотно закрыт, но силе внутри всё равно, она множится сама по себе. К десяти годам сосуд почти всегда наполнен и тогда проводится инициация — он откроется и одарённый может вовсю пользоваться магией. Но если обряд не провести, то будет беда. Переполненный сосуд — взорвётся, разлетится на кусочки. Сила вместе с ним исчезнет: больше ничего нельзя будет сделать.

— Тогда как? — не выдержав, спросила я.

— Не спеши, тебе просто повезло. Твой сосуд не взорвался, а лишь треснул. Сила, конечно, тоже потерялась, но заделать маленькую трещину мне по силам. Только вот сейчас он пуст, и нам необходимо его наполнить… Только как?

Она задумалась, а я затаила дыхание, понимая, что прямо сейчас решается моя дальнейшая судьба…

— М-да, — едва слышно произнесла старушка, — боюсь это будет не легко… Скажи мне, ты знаешь, как играть на этом инструменте? — сказала она и показала мне моё же фортепьяно.

— Конечно! — буквально воскликнула я. Обидно, между прочим, ведь, — Я за ним почти каждый день проводила! Столько сил потратила, чтобы научиться нормально играть на нём…

— Тогда всё ясно! — старуха кивнула. — Сама не понимая, ты скапливала там свою силу. Что ж все оказалось много проще… Можешь сыграть мне что-нибудь?

Я кивнула. Но что? К Элизе? Нет, не то. Танец феи драже? Не по настроению… Нужно что-то более… мрачное? А, знаю!

Я села за фортепьяно. Пальцы слегка коснулись белых клавиш, нога привычно легла на педаль, и я начала играть. «В пещере горного короля» Эдвард Грига. Немного пугающая, но завораживающая мелодия — как раз то, что сейчас чувствую.

Музыка лилась. Вскоре пьяно перешло в форте, затем в фортиссимо, темп из спокойного стал пугающе быстрым. Руки уже сами играли, не руководствуясь головой, да и не нужна она здесь. Есть лишь я, инструмент и музыка, нельзя ошибиться. Звук разлетался, эхом отдавался в голове. Ещё чуть-чуть, финальный аккорд… Всё! Руки безвольно упали на колени. Слегка безумная, но счастливая улыбка застряла на лице — так хорошо я ещё никогда не играла…

— Замечательно! — произнесла старушка и захлопала в ладоши, — а теперь помни — играй эту же мелодию в одно и то же время, в течение двух недель и вскоре, сила к тебе вернётся. Главное не пропускай ни одного дня и не прерывай мелодию, что бы ни случилось, иначе всё будет зря. Помни — незаконченные мелодии, самое ужасное, что есть на свете, они летают в воздухе и никогда не будут завершены, как бы ни старался музыкант.

Звучало как рецепт врача. Я просто не верила в происходящее, смотря на эту женщину… Меня дурят? С какой стати она волнуется о моей судьбе? Я ведь ей никто!

— Как я могу отблагодарить вас? — нахмурившись, спросила я.

— Об этом не беспокойся. — Из-под капюшона сверкнула дьявольская улыбка. — Конечно, ты отдашь долг. Как-нибудь позже, когда поднаберёшься силы… да и знаний, без них же никуда в этом мире! К тому же у меня есть на тебя планы.

Мне это совсем не понравилось. Долг? Но я ведь не просила! Она сама все сделала! Могла бы предупредить!.. Хотя, я бы всё равно согласилась, невзирая ни на что.

Будто прочитав мои мысли, она усмехнулась. Фиолетовые глаза ярко сверкнули, не предвещая ничего хорошего:

— Ну что ж, а теперь проснись, — и сквозь темноту до меня донеслось лишь одно слово, вогнавшее меня в ужас — Лесная.

Тяжело дыша, я подскочила на кровати. Она… Откуда она знает мою фамилию?! Я же не говорила! О, черт, она знает обо мне всё! Не надо было с ней связываться! — вопило внутри, но изменить что-то уже было нельзя…

Пришлось успокоиться.

Значит, Реджина? Что ж, звучит не плохо!