Дерзкие побеги

Дарья Нестерова

Нет такого узника, который с самой первой минуты своего заключения под стражу не мечтал бы о побеге. Но одно дело – мечтать, а другое – тщательно спланировать и осуществить задуманное. Чего только не изобретают заключенные, чтобы оказаться на воле: используют классические приемы графа Монте-Кристо, прыгают из окон, берут заложников, взрывают тюремные стены, угоняют служебные автомобили и самолеты, конструируют летательные аппараты и прыгают с шестом через ограждения… На страницах этой книги читатель найдет истории дерзких побегов исторических знаменитостей и легендарных личностей, отчаянных революционеров и сумасшедших, грабителей и мошенников, убийц и сексуальных маньяков, а также многих других людей, кто, оказавшись по тем или иным обстоятельствам за решеткой, по собственной инициативе вышел на свободу «досрочно». Книга рассчитана на широкий круг читателей.

Глава 2.

Ссыльные и каторжники

Среди ссыльных и каторжников, совершавших побеги, можно вспомнить бесчисленное множество имен, но самые, пожалуй, известные — это француз Анри Шаррьер, а также русские революционеры, деятельность которых во многом определила судьбу России начала XX века и привела в итоге к революции. Любопытно, что совершаемые ими побеги зачастую сопровождались исключительным везением. Невольно возникает вопрос: а что было бы, если, допустим, Сталину не удалось бы покинуть место своего предпоследнего заточения или Дзержинского удержала бы охрана Бутырки в начале 1917 года? Нашлись бы другие пламенные вожди революции или стране удалось бы избежать страшного бедствия, началом которого явился роковой Октябрь?

Загадки побегов Сталина

Старое издание «Краткой биографии» от 1947 года повествует о том, что в период с 1902 по 1913 год Сталин арестовывался восемь раз. Однако позже Сталин самолично исправил число арестов на цифру «семь». Там, где было сказано, что «бежал из ссылки шесть раз», он исправил на «пять». Итак, один из своих арестов и побегов вождь Страны Советов по каким-то причинам пытался скрыть. По этому поводу существует даже предположение, что именно при том аресте Сталин был завербован царской охранкой как тайный агент.

И. Сталин

Этой же версии придерживается и Э. Радзинский, приводя свидетельства старых большевиков. По словам Шатуновской (члена партии с 1916 года, личного секретаря председателя Бакинской коммуны Степана Шаумяна), о провокаторстве Сталина знали и секретарь Ростовского обкома Шеболдаев, и член политбюро Косиор. Командарм Я. Л. Корин в своем письме также указывает на то, что «слух о провокаторстве Сталина был известен в Коминтерне». Шатунов ская также рассказала, что, когда материалы, доказывающие провокаторскую деятельность Сталина, попали в руки Хрущева, тот возмущенно замахал руками: «Это невозможно! Выходит, что нашей страной тридцать лет руководил агент царской охранки?» Действительно, подобную информацию никак нельзя было предавать гласности.

Был ли на самом деле Сталин, а в то время Коба, провокатором или нет? «Здесь следует вспомнить, — пишет Радзинский, — все фантастические побеги Кобы, его поездки за границу, странное благоволение полиции и бесконечные тщетные телеграммы с требованием задержания, ареста, которые почему-то остались без последствий». Настолько ли фантастическими были побеги Сталина, как утверждает Радзинский, и что в действительности скрывалось за странным промедлением полиции, которая так часто упускала опасного революционера и позволяла ему совершать дерзкие побеги? Чтобы ответить на эти вопросы, следует обратиться к реальным событиям, сопровождавшим аресты Сталина и его побеги.

Первый арест Сталина описан в полицейской хронике: «Рапорт пристава четвертого участка города Батума об аресте в 12 часов ночи 5 апреля 1902 года И. Джугашвили на сходке рабочих в квартире М. Даривелидзе». После первого «путешествия» по страшным азиатским тюрьмам (батумская, кутаисская и т. д.) Сталин отправился и в свою первую ссылку в холодную Сибирь. Еще находясь в тюрьме, он сумел прекрасно освоиться среди уголовников, хотя в первые дни испытывал неподдельный страх: все-таки впервые он попал в тюрьму, и не просто в тюрьму, а в азиатскую, где царило абсолютное бесправие заключенных. Но Сталину удалось не только привыкнуть к своему новому существованию, но заслужить статус главного среди прочих. Впрочем, о феноменальной способности Сталина находить общий язык с уголовниками знал и Ленин, который частенько призывал именно Кобу решать сложные ситуации с бунтующими в период Гражданской войны солдатами и бывшими арестантами.

Конец ознакомительного фрагмента.