(Не)любимый муж

Дарья Ратникова, 2023

Эли замужем, но любит другого, а он отвечает ей взаимностью. И, кажется, выхода из этого треугольника нет. Вот только, когда случается трагедия, рядом оказывается только нелюбимый муж. И может он вовсе не так равнодушен к ней, как ей казалось. Да вот незадача – она потеряла память. И… это ли не повод начать всё сначала?

Глава 3

Эли задремала только к утру и проснулась усталая и разбитая. И даже сон не принёс успокоения, потому что даже во сне она думала о том, что ей делать. А утром, когда к ней пришёл Виктор, поняла, что ничего не хочет знать о том, правда ли то, что сказал ей этот Оливер или нет. Она сама сделает свой выбор. Может быть, он специально наврал ей, чтобы заполучить себе, но она то этого не помнит! Мелькнула мысль спросить у мужа об Оливере, но потом она всего лишь на миг представила, что то, что говорил этот мужчина правда и… Как она вообще тогда мужу в глаза то будет смотреть?!

И Эли решила не думать ни о каком Оливере. Есть только она и Виктор. И та жизнь, которая есть сейчас. Тем более чувствовала она себя намного лучше, о чём и сказал супругу.

— Ну и замечательно, — тепло улыбнулся он. — Как раз сегодня придёт лекарь и скажет, можно ли тебе вставать с постели.

— А повязки? — Эли дотронулась пальцами до лица, которое по-прежнему украшали бинты.

— И об этом он тоже скажет. Главное, не волнуйся. Можно? — И Виктор присел к ней на кровать, держа в руках книгу.

— Конечно! — Эли с интересом посмотрела на книгу в руках Виктора. Интересно, о чём он будет ей сегодня читать? Эту книгу она ещё не видела.

А Виктор привычным жестом откинул волосы со лба и начал читать. И Эли забыла обо всём на свете — и про Оливера и про свою травму. Сейчас перед ней раскрывался только сказочный мир, про который читал её супруг. Его мягкий голос волшебным образом словно окутывал всё вокруг. И Эли не могла его наслушаться.

До обеда они читали и разговаривали. А после обеда пришёл лекарь.

— Ну-ка, как госпожа герцогиня себя чувствует? — Доктор, полный старичок по-доброму улыбался ей, доставая из чемоданчика бутылочки с микстурами.

— Всё хорошо, — Эли в ответ улыбнулась ему.

— Я рад. Что-ж, встаньте, я вас осмотрю.

Эли послушно встала и терпеливо сносила все манипуляции лекаря. Как ей хотелось на улицу, в сад, туда, где так громко пели птицы! И ради этого она, конечно, потерпит.

— Ну, что, — лекарь поправил очки, которые так и норовили сползти на нос, — думаю, что у вас всё хорошо. Можно уже вставать с постели и ходить по дому.

— А гулять? — Эли задала интересующий вопрос.

— И гулять, ладно уж, — лекарь улыбнулся. — А теперь, господин герцог, помогите ка мне снять повязки. Только осторожно. Я посмотрю, что у нашей красавицы с лицом.

Эли даже дыхание затаила. Неужели эти надоевшие повязки тоже наконец-то снимут? Ей так хотелось посмотреть на себя в зеркало! Тем более, что Виктор говорил, что она красивая, а какой девушке не хочется быть красивой?

Несколько минут они возились с её лицом. Больно не было, только щекотно. А потом лекарь снял повязки.

— Гм, — он нахмурился, но потом снова улыбнулся. — Раны все зажили. Ничего плохого не вижу. Единственное, что надо будет продолжать втирать мазь, чтобы шрамы рассосались.

Шрамы? Эли зачем-то оглянулась на мужа. Как она ему? Но он всё так же открыто смотрел на неё, только улыбка стала, пожалуй, ещё теплее. И на сердце стало легче. Лекарь оставил ей мазь и ушёл. А Эли уже горела нетерпением, забыв про всё на свете. Ей хотелось увидеть сад, подышать свежим воздухом. И так, что, казалось, и сил нет ждать.

— Я хочу погулять, — попросила она мужа, почему то боясь, что он откажет.

— Пойдём, — ответил он, и все страхи рассеялись без следа. — Только оденься потеплее. На улице ветер.

Эли кивнула соглашаясь. Так уже через четверть часа они вышли в сад. И как кстати, что Виктор зашёл за ней. Она ведь ровным счётом ничего не помнила и в этом хитросплетении коридоров просто бы потерялась. Но супруг уверенно вёл её вниз, в сад и Эли успокоилась. Всё ей было интересно. Она рассматривала дом, как в первый раз, надеясь, что какая-нибудь безделушка поможет вернуться воспоминаниям. Но ничего, пусто. И всё-таки дом был красивый. По-хорошему старомодный, он, видимо, отражал душу своего владельца. Эли украдкой посмотрела на Виктора и.улыбнулась. Ей было уютно рядом с ним. Да нет, чушь! Просто не может быть такого, что сказал ей Оливер! Он точно солгал.

В саду она восхищённо выдохнула. Тут было так красиво! Конечно, тоже немного старомодно, но Эли здесь определённо нравилось. Клумбы ярких цветов разбавляла зелень. Маленькие уютные тропинки прятались среди высоких деревьев, а в глубине блестела, отражаясь на солнце, гладь пруда.

Но, пройдя, несколько шагов, Эли поняла, как сильно устала. С непривычки болели ноги, а от слабости началась кружиться голова. Она остановилась, и Виктор тут же подхватил её под локоть.

— Устала?

— Ага, — кивнула она. И он без лишних вопросов усадил её на скамейку.

— Посиди, отдохни.

Они помолчали немного, а потом Эли задала вопрос, который так сильно волновал её:

— Виктор, а лекарь не сказал, когда память восстановится?

— Нет, — он покачал головой. — Но, как только ты окрепнешь, мы можем показаться другому лекарю. Он больше в этом разбирается.

— Хорошо, — кивнула Эли. От свежего воздуха с непривычки захотелось спать.

А Виктор словно уловил её состояние.

— Домой? — И так тепло улыбнулся ей, что Эли стало легче, даже усталость на мгновенье отступила. Но всё-таки лучше вернуться домой.

Они медленно направились обратно. Виктор молчал, но и в этом молчании чувствовалось тепло. Он поддерживал её и словно окутывал заботой. И Эли временами казалось, что она не заслужила такого прекрасного мужа. Особенно если то, что говорил её ночной гость — это правда.

Дома она старалась запомнить дорогу в свою комнату. Неудобно же каждый раз звать мужа ради этого. Она надеялась, что вспомнит что-нибудь, хоть какую-то мелочь. Но пока ничего.

Только оказавшись в своей комнате, Эли поняла, как сильно на самом деле она устала. Настолько эта прогулка была непривычна ей после долгой болезни, что даже голова закружилась. Она прилегла на кровать, чтобы тут же провалиться в сон. А когда проснулась — никого в комнате не было. И вечерело уже. Видимо, она пропустила обед.

Можно было конечно позвонить в колокольчик и позвать слугу или Виктора, но Эли вдруг захотелось самой побродить по дому. Может быть её память за что-то зацепится, за что-то такое, с чем связаны у неё особенно яркие воспоминания. Надо расспросить Виктора, как они познакомились и поженились, сколько лет она вообще живёт здесь и где жила раньше. Может быть это ей как-то поможет.

Эли вышла в коридор. Она смутно помнила, как спуститься на первый этаж и попасть в сад. Но сейчас ей хотелось совсем не этого. И она медленно побрела по коридору вперёд, с любопытством открывая все двери.

Скромно обставленные комнаты, но добротная, немного старомодная мебель. Потемневшие от времени панели на стенах, зато большие окна и много света. Ей нравилось здесь абсолютно точно. Вот только ничего, связанного с этими комнатами она вспомнить не могла. Открыв в очередной раз дверь, она оказалась в большой светлой комнате, кажется гостевая спальня. Ничего особенного. Эли уже хотела развернуться и уйти, когда её взгляд наткнулся на зеркало и там в глубине зеркала было что-то, что никак не могло быть ей!

Она шагнула ближе. Из зеркала на неё смотрела очень худая девушка с болезненным взглядом и бледной кожей. Длинные светлые волосы были убраны в простую причёску, которая нисколечки ей не шла, а только портила внешний вид. А лицо… Боже правый!

Вся левая сторона. И лоб и щека, вся изрезана маленькими шрамами, как сеткой. Даже уголку губ досталось. И это она? И Виктор сказал, что она красавица?

Эли выскочила из комнаты, громко хлопнув дверью и бросилась обратно в свою комнату. Упала на кровать и разрыдалась. Это ужасно — вот так выглядеть в девятнадцать лет! Зачем Виктор соврал ей, сказав, что она красива? Зачем?

Как вошёл супруг, она не слышала. Почувствовала только лёгкое почти невесомое прикосновение к плечу.

— Эли! Тебе плохо?

— Нет! — Она села на кровати и вытерла глаза рукой. Ну вот, теперь она, наверное, выглядит ещё ужаснее.

— А что случилось?

— Зачем ты сказал, что я красивая? — Эли подняла на него глаза. Вот зачем он ей солгал? Но Виктор смотрел на неё как прежде — ни жалости, ни снисхождения. Только что-то такое, от чего вдруг так сильно забилось сердце.

— Ты — красивая, — тихо ответил он. — А шрамы заживут.

Эли хотела возразить и… промолчала, не зная, что сказать. Для Виктора она действительно была красивой, он не лгал. Она чувствовала это сердцем. И от этого почему то так сладко защемило сердце.

Конец ознакомительного фрагмента.