Закрытый мир. Причины неповиновения

Дарья Сокуренко, 2023

История о любви и человеческих ценностях, поданная через призму магического мира. Мертвые драконы, ожившие скелеты и другие волшебные существа. Проклятия, герои и демоны. Бесконечные лабиринты, мрачные подземелья и волшебные замки. Что хорошего в том, чтобы иметь могущественного предка, если в наследство ты получаешь не только великую силу, но и всех его врагов? Чего стоит твоя вера в собственные взгляды, если целый мир их не разделяет? Смогут ли главные герои остаться самими собой, или чувства окончательно собьют их с верного пути? На плечах этих двоих лежит ответственность за судьбу сотен тысяч миров.

Диеш

Он не был уставшим после последнего своего задания. Не был тяжело ранен в битве с монстром, у него не было каких-то срочных дел. Но долгое ожидание в тесном тайном коридоре вызывало раздражение, которое было сложно подавить. Небрежный почерк в зажатом в руке письме, просто пара слов о предстоящем деле, влага на острых камнях. Эти мелочи словно окутали его липкой паутиной, которую ему хотелось сорвать с себя. Просто уйти. “Скажу, что не буду делать этого, — Диеш спрятал в карман записку, он знал уже гораздо больше чем было сказано в ней. — Но даже если откажусь — это сделает кто-то другой и мысль об этом останется со мной. Навсегда”.

О стену справа эхом ударилось его имя, брошенное по ту сторону узкой пещеры низким, похожим на гром голосом и проход открылся. Диеш зашел в Комнату без стен — так назывался зал Совета Великих магов. Мало, кто удостоился чести здесь побывать, еще меньше тех, кто мог на правах хозяев принимать здесь посетителей. Великая трапеза. В помещении, которому не видно границ, по кругу сидели люди. На самом деле это они правили миром. Великие маги, великие из Великих магов. Им было так много лет, что некоторые помнили еще те времена, когда можно было путешествовать между мирами. Лица белых магов иссушены неизмеримой старостью, казалось они сделаны из пара и вот-вот готовы раствориться в воздухе, наперевес им навечно застрявшие в своем возрасте, холодные и сдержанные черные маги, их глаза покрыты такой же непроглядной тьмой, как и его собственные. Но Диеш выглядит моложе их, он стал магом слишком рано, с трудом убедив своего учителя, которого сегодня здесь не было.

Они сидели на резных стульях, самых обычных, какие можно найти в любой семье среднего достатка. А за их спинами возвышалась обглоданная голова древнего ящера, остекленевшим глазом, она наблюдала за Великой трапезой. На полу кругом валялись кости, каждая величиной с двух взрослых человек. Лужи не сворачивающейся и не иссыхающей янтарной крови, когти, чешуя, шипы и большие недоеденные куски. Великая трапеза шла уже несколько месяцев, но здесь ничем не пахло. Древние не имели запаха, как и их трупы. Считалось, что драконы исчезли еще до рождения Диеша, но Великие продолжают охотиться на них, нарушая Первый закон.

— После смерти древние становятся частью Всемирья. В каждом Крайнем мире этот процесс отличается, как и отличаются друг от друга эти миры. Не во всех мирах древние превращаются в энергию распространяясь по Всемирью и становясь его основой. В некоторых мирах умирая древние обращаются в магических зверей. Эти звери имеют великую ценность для любого мага, так как в них заключена огромная энергия и безграничная мощь Всемирья. Но так как они являются абсолютной частью бытия — отличить их от других монстров практически невозможно. Только о драконах нам известно достаточно. Поэтому и охота на них продолжается испокон веков. На сколько я могу судить об этом, все древние того мира давно погибли, поэтому больше драконам появляться неоткуда. Возможно их уже совсем не осталось.

— Откуда ты все это знаешь? — перебивает его монотонную лекцию Тилли. Она качается на стуле, трясет головой, кусает пальцы, в общем делает все чтобы не уснуть от скуки, но все равно слушает его очень внимательно. Как всегда.

— О чем?

— О других мирах, древних, драконах и остальных. Я не видела такого ни в одной книге, что ты мне давал.

— Об этом нельзя говорить, — вздыхает Диеш, его слегка раздражает ее дотошность, ей везде видится какой-то подвох и самое обидное, что чаще всего она бывает права.

— Тогда ты откуда знаешь? — настойчиво повторяет Тилли. — Тебя так учили, да? А других тоже так учат? Или так учили только тебя, а ты теперь учишь так меня?

— Ясно, тебе интересно как учат магии других, — Диеш ощущает тяжесть в груди, ее обучение действительно сильно отличалось от любого другого. — Этому не учат нигде и никого. Я узнал это все в секретных библиотеках Великих магов, куда мне никто не разрешал входить и в смертельно опасных путешествиях. Теперь я рассказываю это тебе, секреты, зная которые ты всегда будешь на шаг впереди всех остальных. С твоим талантом и моими знаниями, ты быстро превзойдешь меня. Помнишь наш уговор?

— Да, — ее большие красивые глаза уже окутанные темнотой черной магии становятся серьезными. — Если мне удастся победить тебя — я смогу уйти отсюда. Так что там с этими драконами?

— Подойди ближе, Диеш Кагра, — приказал ему все тот же голос похожий на раскаты грома, он принадлежал Моене; жизнь длиной в миллионы лет сделала ее лицо похожим на кору дерева, на котором через маленькие щелки едва проглядывались ярко-оранжевые проблески типичных для белых магов кошачьих глаз, по расшитой мантии пробегали искры пламени, вырывающейся за пределы тела энергии. — У нас к тебе дело.

— Ты сегодня недостаточно учтив, — поддержал ее, сидящий напротив Великий черный маг Тантон, в отличии от нее он не казался погруженным в транс, а больше походил на человека, готового в любой момент вскочить на ноги и поразить своего врага, с его пальцев на пол капала драконья кровь. Тантон был вечным оппонентом Моены, но сегодня в Совете ощущалось единодушие.

— Ты не поприветствовал нас, — прошелестели голоса остальных старцев.

— Но мы не в обиде, — мягко перебила их Юва, единственный черный маг из всех, кого видел Диеш у которой были нежные черты лица, он всегда считал, что она нужна в Совете, чтобы старые маразматики не поубивали друг друга в пылу очередного спора. — И рады тебе.

— Ты наш верный помощник. Самый надежный, — резко подалась вперед Калада, ее каркающий голос и выпученные глаза могли напугать кого угодно, древнее проклятие с которым не смог справиться даже Совет сожгло половину ее кожи. — На тебя можно положиться. Тамантилы, которые ты спас из жерла вулкана, очень помогли с моим зельем. Теперь сила воды в металле, сможет изменить энергетический баланс между….

— Да-да, мы очень рады, что ты все еще надеешься закончить свое тарлово зелье, хоть за пять сотен лет уже можно было и сделать что-то более полезное, — грубо перебил ее Тантон. — Мы не для этого его позвали.

Калада заткнулась, но бросила на него угрожающий взгляд.

— Диеш Кагра, ты понял суть своего задания? — снова пророкотала Моена. — Оно проще всех прочих, что мы доверили тебе.

Он не смотрел на них и слушал в пол уха, сейчас Диеш ненавидел их всех одинаково. Его взгляд был прикован к остекленевшему глазу древнего чудовища, возвышающимся над всем происходящим. “Разве проще? — отстранено подумал он. — Но никто из вас не будет делать этого. Вы хотите, чтобы это сделал я.” Совет не был каким-то великим злом. Дела, которые ему поручали были сплошь важными и благородными: он убивал монстров, угрожающих жизням обычных людей, находил древние артефакты, наказывал сумасбродных магов, презревших Кодекс и причиняющих магией вред этому миру. Безотказный. Непобедимый, но только не в сравнении с этими достопочтенными старцами перед ним, каждый из которых был способен испепелить его одним взглядом. Диеш не был в восторге от своего положения мальчика на побегушках, но ему нравилось, то что он делал. Вот только не сейчас. В тот момент в его глазах они были именно такими, какими их увидел бы любой обычный человек, по жестокой случайности заглянувший в Комнату без стен. Старыми стервятниками умытыми чужой кровью, восседающими над обглоданными костями очередной добычи.

— Да, — ровным тоном отозвался Диеш, и хоть в его сознании все бурлило и пылало, внутри он ощущал только легкость и отрешенность. Решимость. Невозможно отступиться от своих принципов. И пусть у него нет и шанса выступить против Совета на прямую, он все равно поступит правильно и сделает это так, что они даже не узнают. — Все будет исполнено, как и всегда. Совет может не волноваться.

— Совет не волнуется, Кагра, — добродушно улыбаясь сказала Юва. — Ты никогда нас не подводил.

Когда Диеш покидал Замок Совета его чувства оставались прежними. Постоянство было свойственно ему. Уже на ступенях он увидел своего учителя. Регар прощался с собеседником и заметив своего ученика, жестом позвал его к себе. Диеш поправил висевшую на плече сумку и подошел к нему. В сумке лежал кованый ящик с заключенным в нем пророчеством. Оно имело огромную ценность, но в мире было мало мест надежнее сумки протеже Совета Великих магов.

— Тебя не было на собрании, — заметил Диеш.

Регар безразлично пожал плечами.

— Дело не настолько важное, чтобы требовалось мое присутствие, — заметил он, но все же поинтересовался: — Ты же не опозоришь меня?

По косичкам в волосах, которые черные маги плели перед серьезной битвой, и по выражению лица Диешу все было понятно. Даже не нужно было смотреть на энергетические каналы Регара, чтобы понять — это он поймал и убил дракона, а теперь посещает места силы, опасаясь кары от Всемирья. Поэтому его и не было на собрании.

— Ты как всегда прав, — согласился Диеш, — это действительно очень просто и рассуждать здесь не о чем. Но можешь быть уверен, учитель, я все сделаю как следует.

Регар одарил его тяжелым взглядом, полным сомнений, отражающих его мнение о собственном ученике и молча продолжил свой путь по ступеням в Замок Совета. “Чтобы я не делал, мне не заслужить его уважения и одобрения” — с улыбкой подумал Диеш. На душе было легко от того, что ему это было и не нужно вовсе. Он спустился к главным воротам. Там за колонной его ожидал вечный спутник, встретивший мага легким кивком.

Сначала они шли молча: молодой мужчина в одежде такой же черной, как его волосы и глаза и такого же цвета скелет, на десять голов выше любого человека, облаченный в латы с огненными рунами. Какой-нибудь крестьянин или ремесленник из глубинки, увидев этих путников поседел бы от ужаса. Более просвещенный человек обрадовался бы им. Люди, встречавшие магов, знали, что они, как и невероятного вида существа, помогающие им, не только не опасны, но и приносят благо в любое место, где бы не появились. Спасти от чудовищ, покончить с засухой, излечить болезни — вот зачем приходили эти бессмертные, не важно были ли они обличены в снежно белые мантии или в кожаные черные охотничьи куртки, штаны и высокие сапоги. Белые — веселые и шумные, черные — мрачные и неразговорчивые. Но результат один — огромная помощь обычным людям.

— Очень холодная весна, — неожиданно прервал их молчание Ричард, когда они проходили мимо Холодного озера. Диеш одарил его удивленным взглядом:

— Замерз?

— Это довольно жестоко знаешь ли, — скелет бы скривился, если бы мог, но его обнаженный череп мог только изобразить всегда один и тот же хищный оскал. — Просто ледяным холодом тянет.

— Это же Холодное озеро.

— Мои старые косточки этого не выдержат.

— Хватит уже! — Диеша начал раздражать этот бессмысленный разговор.

— Есть желание, также воскликнуть, — Ричард прожег взглядом сумку на плече своего спутника. — Но что от меня зависит.

— Ничего, — отрезал маг.

— Просто есть вещи, которые мне не хотелось бы понимать, но которые я к сожалению, понимаю очень хорошо. Слишком давно знаю тебя, чтобы не понимать. И хоть мое мнение ничего не значит я непременно окажусь в самой гуще событий.

— Да, ты все правильно понял, — подчеркнул Диеш и хотел, чтоб на этом данная тема была закрыта, но понимал, что скелет слишком напуган, чтоб так просто обо всем забыть.

— Регар узнает….

— Конечно узнает, ты же ему расскажешь, как всегда. Если не желаешь, больше шпионить за мной, можешь отправляться к нему хоть сейчас. Если нет, то мне необходимо, чтобы ты кое-что достал, прежде чем мы приступим к выполнению нашего задания.

— Когда они узнают….

— Не узнают, — Диеш вызвал карту мест силы, она раскрасила его ладонь. — Нам нужно место, — он всмотрелся в огненные узоры на руке. — Идеально. Мы возвращаемся домой. Подготовим все, чтобы держать оборону.

В ответ Ричард тяжело вздохнул. Сейчас он очень жалел, что тысячу лет назад, тогда еще начинающий черный маг Регар, не дал ему упокоиться, превратив в огромного бессмертного скелета. Теперь каждая его косточка кричала о том, что их может ожидать гораздо более страшная участь, чем обычная смерть. Но делать было нечего, он служил идеалисту.

Лагаж рассматривал на свет отрубленную руку. Что ни говори, а идеальный ученик Регара никогда не вызывал у него доверия. Пару месяцев назад на Совете он воздержался от высказываний, но и тогда все показалось ему довольно странным. Молодой маг всем своим видом выражал неодобрение относительно доверенного ему пророчества и хоть вслух сказано ничего не было, но позиция других Великих магов относительно контроля за этим парнем противоречила всему, что Лагаж думал по этому поводу. Сначала Диеш ведет себя непочтительно. Потом присылает эту руку в качестве доказательства выполненного дела, а теперь вовсе просит бессрочный отпуск для исследования зелья, которое создать не удавалось даже членам Совета. И вроде все сходилось. Энергетический рисунок руки соответствовал пророчеству и отказываться от выполнения задания у Диеша не было никаких причин. Да и с заносчивостью мальчишки он выбирал себе работу, которая явно была ему не по плечу. Подумать только всего триста лет, а такое самомнение.

— Надо бы все проверить, — все-таки заявил он, передовая руку Тантону. — Вдруг это подделка.

— Что за чушь, — скривился черный маг. — Мне и не нужны были подобные доказательства. От Диеша достаточно было просто сообщить, что свою задачу он выполнил.

— Ты все время придираешься к нему, — Калада подалась вперед и Лагаж невольно отвел взгляд, чтоб не видеть ее изуродованного лица. — А между прочим мое зелье….

— Да-да, твое зелье, мы все знаем, — Тантон не мог удержаться, чтоб не перебить старую подругу. — Думаю, нужно удовлетворить его желание и дать спокойно поработать. Давайте не будем трогать Диеша пока он не закончит свое исследование, думаю такой человек не стал бы браться за него, не будучи уверенным в результате. И кстати у нас множество других магов, которым нужно дать возможность проявить себя. Или ты считаешь мы без него не справимся?

— Я… что…, — рыхлое как кора дерева лицо белого мага пошло пятнами от подобной очевидной провокации, — да у меня полно учеников гораздо более достойных. Вот Лименций, например,…

— Отлично, вот его и зови. У нас полно дел, а это уже сделано.

Магическим пламенем Тантон демонстративно сжег присланную Совету в доказательство отрубленную женскую руку. Поведение Диеша тоже казалось ему возмутительно провокационным, но он не мог позволить себе согласиться с позицией одного из вечных оппонентов. На этом вопрос был закрыт.

Она бежит по темному коридору и не знает куда. Ждет ли ее кто-нибудь там, в том месте, которое Тилли раньше звала домом. Может про нее уже там давно забыли. Говорят, ли о ней собираясь вечером за столом, слетает ли с их губ хоть иногда, пусть даже случайно ее старое имя. Такие мысли вредны для нее. Они разрезают изнутри и делают тело слабым. Ей нужно крепкое сердце. Такое в которое не может пробраться лишающая сил тоска. Способное держать ее спину прямой, а голову высоко поднятой. Сердце, заставляющее делать уверенные шаги, а не сжиматься от страха и чувства собственной беспомощности. Потому что они толкают на глупые поступки. На те, что заставляют позже пожалеть.

Коридор перед ней резко сужается. Это очевидный признак заготовленной ловушки. Тилли останавливается перед подозрительным участком, снимает с себя кожаную куртку и кидает вперед. Бешено вращаясь из левой стены выныривает зазубренное сверкающее лезвие в человеческий рост, из правой появляется такое же встречаясь с ним посередине. Еще несколько под разными углами. Стальные штыри. Все крутится, движется измельчая то, что могло оказаться в этом недружелюбном куске коридора. Еще пара секунд и металлический вихрь обдает яркими языками пламени, от его жара поднимаются кончики ее черных волос. Мгновение и страшные клыки ловушки прячутся обратно. Гаснет огонь. На полу остается только горстка пепла от того, что было ее курткой.

“Как банально” — снисходительно улыбается Тилли. Сделав глубокий вдох, словно перед погружением она проскакивает между стремящимися навстречу друг другу режущими дисками, перепрыгивает через следующий, ныряет под тот что за ним. Ее гибкое тело избегает встречи с каждым острым металлическим штырем, стремящимся проткнуть ее насквозь. Десяток ловких шагов, похожих на танец, и она оказывается по ту сторону ловушки как раз до появления согревающего гордо выпрямленную спину пламени.

“И это все? — Тилли самодовольно смотрит на преодоленное препятствие. — Даже заклинания не пригодились”.

Момент ее маленького триумфа прерывает каменная рука, схватившая ее сзади за ворот шелковой рубашки и поднявшая над полом. Тилли извивается, пытаясь вырваться. Она закидывает своего внезапного врага всеми заготовленными заклинаниями. Но ожившей статуе все равно. Хрупкое тело ученицы черного мага заключают в каменные объятия, в которых ей не удается шевельнуть и пальцем.

— Ну что попалась? — насмешливо заглядывает в ее сдавленное камнями лицо Ричард. — Пойдешь со мной или хочешь остаться здесь обниматься с големом?

В ответ Тилли возмущенно мычит. Ничто в мире не заставит ее сдаться. В следующий раз она точно покинет это место.

— Тут так непонятно написано, — лениво протягивает Тилли переворачивая страницу. — Мне точно нужно это читать?

— Что же там такого непонятного? — интересуется Диеш, не глядя на свою ученицу, которая пытается привлечь его внимание по сто раз на дню и если бы он каждый раз отрывался от своей работы, то и за всю жизнь ничего не сделал бы.

— Ну вот он пишет: “Чтобы создать самое сильное оружие из всех возможных, нужен самый лучший материал. Обнаружить его проще всего с помощью цветущего ахарана, который произрастает повсеместно”. Вот, — она складывает руки на коленях и выжидающе смотрит на своего учителя, — что за ахаран? Если он растет везде, то почему я его ни разу не встречала?

— Трактат и правда довольно старый, — Диеш нехотя откладывает рукопись. — Ахаран — редкое растение, которое можно найти только на вершинах гор или дне глубокого ущелья, на краю вулкана тоже может быть, на леднике…. Оно удивительно неприхотливое и может выжить где угодно. Поэтому раньше ахаран рос везде.

— А сейчас что? Его что-то уничтожило?

— Вроде того, — ему очень нравится ее пытливый ум, что делал большие глаза не только загадочно манящими своей красотой, но и глубоко проницательными. — Ахаран чувствителен к магии. Это единственная вещь в нашем мире, которая ее не переносит. Даже если энергетические каналы человека не раскрыты, если это материал, который еще не стал артефактом или место силы, которое еще не явило себя.

— Или человек, который еще никогда не пользовался магией, — Тилли ощущает, что-то смутно знакомое.

— Так и есть. Его уничтожили почти весь тысячи лет назад во время Великой магической войны. Не специально. Просто магии тогда было столько много, что ахаран перестал расти там, где мог случайно встретить мага.

— А как он выглядит? — осторожно спрашивает девушка, от чувства, что это как-то связано с ней кружится голова.

— Красный стебель с белыми цветками. Ты его видела. Помнишь в тот вечер?

В тот вечер руки мага были испачканы землей. В одном из залов Черного замка, больше похожем на пещеру, чем на другие богато убранные залы Диеш сажал куст ахарана, опасаясь, что он может завять раньше времени. Растение, пропитанное зельем, блокирующим магическое воздействие, принес Ричард и теперь должен был доставить кое-что еще. Работа руками успокаивала мага. В такие моменты ему было сложно понять, что он чувствует и это помогало отстраниться от ненужных переживаний и найти какую-то гармонию внутри. Но его медитативному состоянию не суждено было долго продлиться. Диеш еще ровнял ладонью мягкую землю вокруг стебля, а они уже были здесь, за его спиной. Он выпрямился и прежде чем обернуться снял с цветущего куста действие зелья. Ричард выглядел ужасно напряженным, придерживая за плечо испуганную девочку подросткового возраста. В пророчестве ничего не говорилось о том, что это должен быть за человек. Сколько ему было лет, как он выглядел, как жил, что делал, о чем думал или говорил. Для рунической поэмы, заключенной в кованный ящик, как и для членов Совета Великих магов это не имело никакого значения. Для них не было человека, был просто потенциально опасный элемент от которого требовалось избавиться. Глядя на беззащитного ребенка единственное преступление которого состояло в появлении на свет, Диеш думал насколько жестоким может быть то, что кажется правильным. Всеобщее благо, возведенное на пьедестал, неожиданно предстало перед его мысленным взором чем-то отвратительным и ничтожным. Чья жизнь может быть важнее жизни другого невинного человека. Или дело в количестве? Неужели людей тоже стоит считать по головам как скот? Сколько человек дашь за одного? Ради каких высоких целей он должен был убить эту хрупкую девочку, что испуганно смотрит на него большими голубыми глазами похожими на чистое небо? Диеш одернул себя. Ему тоже было все равно, что это за человек — никто не должен платить за то чего не совершал. Он наконец нарушил свое молчание и сказал:

— Привет.

— Привет, — ответила она, хоть ее лицо и было белее мела от страха.

— Она, — покачал головой Ричард, всем своим видом показывая, как ему это все не нравится.

— Сейчас и проверим, — Диеш внимательно посмотрел на скелета, он прекрасно понимал, что в его глазах выглядит настоящим злодеем и старый друг не разделяет его взглядов. — Хватит ее уже держать. Отпусти.

— Лучше не надо, — заартачился Ричард. — Она убежит.

— От тебя или от меня? — с нажимом спросил Диеш, теряя терпение.

— Что? — не понял скелет.

— От кого сможет убежать эта маленькая девочка, — саркастично пояснил свой вопрос черный маг, — от тебя или от меня? Один твой шаг как десять ее.

Скрепя зубами Ричард с неохотой разжал свои длинные черные пальцы. Оцепенев от страха Миралисса продолжала стоять на месте и испуганно смотреть на незнакомого мужчину, аристократически-бледное лицо которого ничего не выражало. Простой охотничий костюм на нем выглядел дороже, чем вся ее деревня, а колючий взгляд черных глаз говорил ей о том, что он тот, кого действительно стоило бояться. Это для него она была ребенком. В ее деревне Миралисса уже считалась взрослой и готовой к замужеству. Но сейчас она себя и правда чувствовала маленькой девочкой. Испуганной и беспомощной.

— Подойди, — поманил ее маг. — Тебе нравится это цветок? Красивый правда? Если хочешь можешь сорвать его и забрать себе.

Не зная, что ей делать, Миралисса послушно сделала шаг навстречу. Не потому что ей был интересен цветок, а из страха ослушаться. Ее рука коснулась белых лепестков, и они тут же превратились в угли. Это случилось слишком быстро, чтобы можно было отследить взглядом. За одно мгновение только что цветущий куст вспыхнул и почернел, а его пепел разметал холодным ветром, налетевший сквозняк. Повисло молчание. Маг изучающе смотрел на нее, огромный черный скелет выразительно отворачивался.

— Ты видел, когда-нибудь такое, Ричард? — отстраненно поинтересовался Диеш.

— Нет, и, честно говоря, не рад, что увидел.

Тилли бежит через бесконечный лабиринт, преодолевая одно препятствие за другим. Так устроена ее жизнь. Она не терпит слабости. Она не позволяет плакать и жалеть себя. Ведь от этого можно лишиться рассудка, а значит перестать существовать.

Тилли много не нравится в своей жизни, но очень многое ей дорого и прочно держит в этом мире. Звуки и запахи. Шелест страниц и запах чернил, танцующие тени от огня в камине. Скрип стульев. Взгляды, вздохи и слова. А еще возможности. Право быть собой. Право выбирать. Право спорить и право бороться. Даже если она не знала для чего живет — не могла оставить все это. Свои чувства и мысли. Ради них Тилли училась преодолевать препятствия, не только в темном подземелье, но и в себе самой.

Внезапно коридоры окутывает густой молочно-белый туман непроницаемый для взгляда. Что в нем может скрываться? Да что угодно. Дотянувшись до ближайшей стены, Тилли продолжает свой путь наощупь, скользя ладонью по ее гладкой поверхности. Готовая к тому, что из плотного одеяла на нее в любой момент может выскочить страшная химера. Впереди оказывается тупик. Она разворачивается назад и натыкается на что-то твердое. Поддаваясь внезапному испугу Тилли выпускает на неожиданное препятствие все заготовленные заклинания одно за одним.

— Какой тарлы, малявка? — раздается недовольный голос того, чьи черные кости пальцев смыкаются вокруг ее запястья. — Ты что подраться со мной хочешь?

Шли дни. Девочка молча сидела перед ним на стуле. Она почти ничего не говорила. Невозможно красивая и абсолютно беззащитная — Миралисса напоминала ему дорогую куклу, но она ей не была, и он знал об этом. Диеш не мог просто поставить ее на полку и надеяться, что никто ее не найдет. К сожалению люди устроены сложнее, чем куклы и даже животные. Им нужны не только кров и пропитание, но еще и чем занять себя, сама по себе жизнь им не важна, если нет на что ее потратить. Человек не будет не шевелясь смотреть на тебя годами в ожидании, когда ты смахнешь с него пыль, не будет бездумно выполнять твои команды счастливо виляя хвостом. Он обязательно спросит. Задумается. Что и почему. Почему я здесь? Зачем я живу? Что мне делать?

Диеш отогнал от себя эти пустые не рациональные рассуждения, вывод из которых был очевиден: чем это все закончится и на сколько затянется никто не знал, нужно было дать девочке цель и возможность постоять за себя.

— Знаешь почему ты здесь? — поинтересовался Диеш, раз уж она ничего так и не спросила.

Вместо ответа он наткнулся на пристальный взгляд больших ясных глаз. “И правда кукла”, — помимо воли подумал Диеш.

— Не знаю, — Миралисса невольно прикрыла рот рукой, боясь того, что он скажет. — Зачем?

— А я кто знаешь? — Диеш встал напротив нее, и она вся сжалась от страха.

— Маг? — спросила она робко.

— Да, — он говорил так мягко насколько мог и чувствовал себя будто приручал дикого зверька. — Хорошо. А откуда берутся маги?

— Не знаю, — усилием воли Миралисса разжала пальцы, яростно сжимавшие сиденье стула под ней, и сложила руки у себя на коленях, — не откуда? Ими становятся обычные люди обучившиеся магии?

— Так и есть, — Диеш удивился, что она это понимает, хоть в ее глухой деревне ей наверняка никто не рассказывал о магах и ему стало немного стыдно за свое снисходительное отношение к маленькой гостье. — Тебе интересна магия?

— Что мне нужно сделать, что бы Вы отпустили меня домой? — набравшись смелости прошептала Миралисса.

— К сожалению, ничего, — с досадой вздохнул Диеш и вернулся за свой стол. — У тебя очевидный талант к магии. Тебе нужно учиться. Посмотрим, что ты можешь.

— Что я могу? — все так же тихо отозвалась златовласая “кукла”. — Печь булочки.

— Что? — не сразу понял, о чем она черный маг.

— Я неплохо пеку булочки, — сдерживая слезы, пояснила Миралисса, — и больше ничего не умею. Честное слово.

Диеш аккуратно водил кистью по холсту, но ему никак не удавалось передать глубину ее небесно-голубых глаз, хоть они и проводили все свое время вместе вот уже несколько месяцев. Вся эта комната была заставлена ее портретами, которые написал он сам. Было даже несколько статуй. Но как Диеш не старался не мог передать эту пылающую жизнь, что видел в ней.

— Может уже хватит? — остановил его Ричард. Скелет стоял на этом исчерченном рунами полу уже слишком долго.

— Пожалуй, — Диеш отстранился, чтобы оценить свою работу. — Все равно не получается, как хотелось, но для заклинания достаточно.

Маг подошел к постаменту в середине комнаты и высоко закатив рукав, положил на него руку.

— Давай! — скомандовал он, но Ричард не шелохнулся.

— Еще есть возможность передумать, — покачал головой скелет, сжимая свой двуручный тяжелый меч. — Сейчас она перепугана, но, когда это пройдет она обязательно сбежит.

— Не сможет, — заверил его Диеш. — Руби.

Бессмысленно считать количество ее попыток сбежать отсюда. Все равно что считать количество шагов, сделанных по этим безликим пустым коридорам, паутиной поймавших её навсегда в свою ловушку. Когда-то Тилли пыталась составить карту, но она оказалась бесполезной. Это место постоянно менялось. Неясно происходило ли это само по себе или по желанию хозяина мрачных подземелий. Так что все что ей оставалось просто бежать туда куда ей подсказывали чувства.

С глубоким вдохом ей в нос врывается неприятный, но довольно знакомый запах и она невольно останавливается настороженно вращая головой. Пахнет псиной. И действительно из-за поворота выходит собака. Довольно большая. Где-то по грудь девушки. Выступающие белые клыки, торчащие вверх острые уши, свалявшаяся растущая клоками коричневая шерсть. Больше всего от всех прочих собак химеру отличали устремленные на Тилли три пары узких черных глаз на вытянутой морде.

“Тихо, тихо, — говорит она хоть и понимает, что это бесполезно. — Хорошая собачка”.

Химера в ответ оскаливается и идет в ее сторону. Тилли испуганно пятится назад, но чем больше делает шагов, тем быстрее движутся по полу мощные лапы. Не выдержав напряжения, она швыряет в собаку огненным шаром, вполне отдавая себе отчет в том, что химеры невосприимчивы к магии тем более к такой слабой. Это провоцирует волшебное животное перейти на бег. Тилли приходится сделать тоже самое. Она несется по коридорам как никогда быстро, отталкиваясь от стен на поворотах. В ее сознании четко возрастает понимание того, что химера вышла из того же коридора, что и Тилли и теперь гонит ее куда-то вперед, где наверняка ждет тупик. “Так и есть, так и есть”, — со слезами на глазах шепчет она, но не знает, что делать. Нужно создать оружие и сражаться, но на это нет времени. И вот уже он — конец коридора перекрытый глухой каменной стеной. Тилли забивается в угол отчаянно атакуя всеми запасенными заклинаниями, удивительно мощными для начинающего мага и ничего не стоящими в реальном бою. Режущие потоки воздуха и слабые молнии делают химеру только злее. Тилли не может оторвать взгляда от сверкающей острыми клыками неизбежно надвигающейся на нее огромной пасти. Но оказавшись прямо перед ее лицом она замирает. Химера почему-то смотрит на свою загнанную добычу испуганно всеми шестью глазами. Не веря в происходящее Тилли завороженно наблюдает, как какая-то неведомая сила тащит огромную собаку назад, пока ее взгляду не открывается стоящий позади черный скелет и все становится понятно. Схватив химеру за мощный хвост Ричард швыряет ее об стену словно, она ничего не весит, и та жалобно скуля убегает прочь. Тилли смотрит на него, измученно улыбаясь:

— В первый раз я действительно рада тебя видеть.

Однажды, когда Миралисса, как обычно осторожно вошла в кабинет мага, она заметила его странную позу. Диеш сидел за столом вполоборота, так что левую сторону его туловища полностью скрывала куча книг. Было тихо. Все также потрескивали дрова в камине и скрипело перо по бумаге. Но что-то было не так. На дрожащих от тревоги ногах она медленно, предчувствуя что-то ужасное подошла ближе, и все равно книги мешали ей увидеть, что он пытался скрыть. В это время маг словно не замечал еë, продолжая писать, не поднимая головы. Не в силах сопротивляться тревожному желанию убедиться в том, что на самом деле все в порядке, Миралисса, заглядывая поверх книжной кучи, со вздернутым подбородком кралась вокруг стола и как обычно не справилась со своей неуклюжестью. Еë рука лишь слегка коснулась книг, но этого оказалось достаточно для того чтобы они со страшным грохотом полетели вниз. Даже не пытаясь их поймать, Диеш поднял на неё осуждающий взгляд. Но теперь, когда ничего не мешало обзору, ей было прекрасно видно, что у него нет левой руки практически от самого плеча.

Эта картина показалась ей еще более нереальной, чем вся магия, что предстала перед ней после роковой встречи с невероятно большим черным скелетом. Не понимая, что делает Миралисса испуганно закрыла лицо руками и спряталась от мага за столом. Диеш подождал немного, когда она выйдет из своего укрытия, но этого не происходило.

— Ты испугалась? — спросил он.

— Нет, — соврала Миралисса, но дрожащий голос выдал ее с головой. — Немножко.

— Я могу узнать, что именно тебя напугало? — Диеш и правда не мог понять, хоть и предугадал такую реакцию. — И почему ты прячешься? Разве тебе что-то угрожает?

— А что случилось? — спросила она, продолжая сидеть на полу за столом, и обнимая колени, прижимать к себе пышные юбки платья. — Что-то ведь случилось? Где? Я хочу сказать, почему у тебя одна рука? Так ведь не должно быть правда?

— Ясно, — ее бессвязный бред так и не пролил свет на причину такого поведения, и он решил больше не спрашивать. — Она отрастет обратно. Понадобится время, но тело мага поддерживают энергетические потоки. Есть только два пути нанести непоправимый вред.

Понимая, что урок можно было считать начатым, Миралисса, немного успокоившись, поднялась на ноги и села на стул. Как и всегда Диеш любую ситуацию использовал, как повод для лекции.

— Первый, естественно магический, — продолжал он взмахом руки возвращая разбросанные по полу книги на место, одновременно работая над рукописью и посвящая еë в вещи, которые, по его мнению, ей необходимо было усвоить. — Если заклинатель сильнее заклинаемого, то есть если энергетические потоки, вкладываемые в заклинание значительно, превышают потоки силы у объекта, на который оно направлено, то и повреждения могут быть критичными вплоть до смерти. Допустим если бы мою руку достаточно мощным заклинанием уничтожил мастер сильнее меня, велика вероятность, что она никогда не отрастёт. Второй, если маг сам осознанно, не случайно, а приняв такое решение нанесет себе увечья. Это связано с пространственными энергетическими линиями и слишком сложно для понимания начинающих магов, поэтому углубляться не буду. Но запомни, что сознание и самоопределение неотъемлемая часть магии и это может оказаться решающим фактором. Во всех остальных случаях магов можно считать бессмертными. Если бы я приложил отрубленную конечность — она немедленно приросла, так как связана с остальным телом энергетическими каналами, вырастить новую значительно сложнее.

Он на мгновение поднял голову, чтобы убедиться, что ей все понятно. Миралисса кусала подушечку большого пальца, ей ужасно не нравилась вся эта чертовщина, она словно противоречила самому существованию еë мира в котором она жила до сих пор. В тихой и мирной деревне точно не могло происходить ничего подобного.

— Где она? — тихо спросила девочка.

— Использовал для зелья, — безразлично ответил маг, заставив еë снова вздрогнуть, — не переживай, рубил Ричард, так что отрастет новая. Неделю другую….

— Это больно? — эта неприятная тема словно ползала у нее по коже мурашками не желая покидать еë.

На этот раз Диеш был действительно озадачен. Он отложил перо в сторону и глубоко задумался. Ему было понятно, о чем она спрашивает, просто в его жизни никогда не вставал такой вопрос, никто не интересовался и это казалось неважным. Теперь чтоб ответить черному магу пришлось немного порассуждать. Что значит больно? Кому? Ему? Ну наверняка отрубание конечности — действие болезненное, но насколько? Существует множество вещей, причиняющих боль. Они безусловно разнятся по степени тяжести. Больно? Такой странный вопрос никогда не пришел бы ему в голову. Правильно, разумно, необходимо — вот о чем думал Диеш. Больно ли ему роли не играло, а значит и думать об этом было не зачем. Но вероятнее всего это имело большое значение для испуганной девочки. Что больно, а что нет? Он убрал из своих размышлений все лишнее и оставил главную мысль:

— Здесь тебе никто не причинит вред.

Тилли учится играть на музыкальном инструменте. Этого нет в списке того, что необходимо уметь магу, но это то, чего ей хочется. Развлечься, сменить привычный порядок, впечатлить своего учителя. Ее пальцы дергают струны, заставляя их петь, закрывает глаза и представляет, как меняется его лицо, как на нем появляется легкое удивление, как смягчаются его черты, как взгляд теплеет. Но так не будет. Рука замирает. Звук обрывается.

— Очень плохо, — голос все также холоден, взгляд все также прикован к заваленной томными трудами поверхности стола. — Я бы даже сказал отвратительно.

— Не нравится? — робкий шепот, Тилли одергивает себя и дальше ее голос звучит твердо и уверенно, даже немного с вызовом: — Я так плохо играю?

— Плохо то, что ты играешь, — Диеш не смотрит на нее, но и сосредоточиться на работе не может, — когда нужно заниматься.

— Делаю, что захочу, — она отталкивает от себя книгу, которую ей принес маг, специально для этого оторвавшись от своей работы и встав из-за стола. — Мое право. Я что в рабстве?

— Да, — Диеш выхватывает у нее из рук инструмент, он непривычно зол.

Тилли странно видеть его таким, она пугается, тоже вскакивает и пытается уйти. Ее хватают сильные руки, в которых она всегда ощущала защиту и поддержку, прижимают к одному из стеллажей. Пальцы больно сдавливают ее тонкие предплечья. С одной стороны, суровый взгляд мага, с другой в поясницу и лопатки впиваются доски книжных полок.

— Нет, — она все еще храбрится, но голос дрожит, в глазах слезы.

— Бестолковая, — он тоже растерян, но не отпускает еë. — Не понимаешь, что тебе нужно очень много учиться. А если на тебя кто-нибудь нападет?

— О чем ты? — у нее спирает дыхание. — Кто же на меня нападет, если здесь ты?

— А если нападу я? — Диеш зол не на нее. — Кто тебя защитит? Кто может спасти тебя кроме тебя самой? Тебе нужно стараться больше.

— Ты говорил, — слезы катятся по ее щекам, — что меня здесь никто не тронет.

— Нельзя же быть такой наивной, — маг не повышает голос, он почти шепчет, но его слова оглушают ее. — Ты совершенно беспомощна, и я могу сделать с тобой, что угодно. Что противопоставишь мне? Красивую мелодию?

Она задыхается. Доверяет и боится. Испугана, но не верит. Смешно. Невозможно чтобы маг причинил ей вред. Кто угодно, только не он. Диеш сжимает свои и без того тонкие губы, в его глазах та же смесь чувств, что и в ее душе: смятение, тревога, отчаяние, вера. Он отступает назад почти за мгновение перед тем, как в комнату без стука входит скелет.

— Ну что? — Ричард переминается с ноги на ногу, гремя доспехами.

— Ответ тот же, — голос Диеша звучит ровно, словно он не позволил себе сорваться минуту назад, словно, заданный вопрос его мало волнует. Скелет же напротив выглядит встревоженным:

— Ты же понимаешь, что это не шутки. Он придет и….

— Тихо! — он пытается заткнуть его, но слишком поздно.

— Кто придет? — вырывается из оцепенения Тилли.

— Очень сильный маг из Великих, — Диеш снова за столом над своими бумажками, у него хватает дел кроме пустых разговоров. — Он определенно убьет меня и как ты тогда защитишься от него? Неуч.

— Не убьет, — слишком много потрясений и слез, а в душе она избалованный ребенок. — Зачем ты так говоришь?

— Убьет, — ее учитель как всегда безжалостен в выборе слов. — Он во много раз сильнее. У меня нет и шанса против него.

— Так не бывает, — Тилли возражает все так же капризно и безапелляционно. — Чтоб сильнее тебя.

— Как мило, — Диеш смеется, что бывает очень редко. — По-твоему я сильнее всех во всем мире?

— Да, — бездумно срывается с ее губ.

— Ну что ж, значит так оно и есть, — он так спокоен, будто только что не говорил о собственной смерти. — Тогда и не о чем переживать. Правда Ричард?

Скелет угрюмо кивает.

— Передай сообщение: мое решение не изменится, пусть приходит если хочет, я его не боюсь ведь я сильнее всех на свете. А ты, — Тилли вздрагивает, когда он снова обращается к ней, — когда выполнишь все задания на сегодня можешь играть сколько захочешь.

— Не надо, — она просит, и сама не знает, о чем, странный сумбурный день, неожиданный и страшный, что ей делать, кроме как плакать. — Пожалуйста.

Дверь поскрипывает, закрываясь за скелетом, голос мага становится мягким:

— Успокойся, — просит Диеш. — Прости, что напугал. Будь послушной, ладно?

— Ладно, — рвано вздыхает Тилли у нее на душе снова становится спокойно, ее руки открывают книгу, она снова ничего не боится, ей ничего не угрожает — её маг самый сильный во всем мире.

Когда бежишь чувствуешь себя свободной. Никого нет. Только ты и эхо твоих шагов. Убаюкивающий свет факелов, ритмично пробегающих мимо, собственное тяжелое дыхание. Состояние похожее на транс. Идеально чтобы погружаться в собственные мысли, словно в бездонный колодец. И никто не узнает, что у тебя твориться на душе.

В этот раз Тилли бежит довольно долго, но ей не встречаются никакие ловушки. На ее пути нет препятствий. Неизвестно откуда не выскакивают странные животные. Внезапно не атакуют опасные заклинания. Предчувствуя недоброе, она поворачивает направо и оказывается в тупике. Ничего необычного. Так часто случается — просто очередная глухая стена. Тилли разворачивается, чтобы вернуться на ближайшую развилку и просто выбрать другую дорогу и понимает, что это невозможно. Путь назад отрезан. На месте поворота в очередной безликий коридор, каких тут было тысячи, если не больше, точно такая же гладкая серая стена. Теперь она заключена в каменную коробку метр на метр не больше.

Ее ладони скользят по холодной поверхности камня. Это не иллюзия. Парадоксальный страх растекается по ее венам, заставляя дрожать. Перед ней оказывались и более опасные ловушки. Тогда почему ужас охватывает именно сейчас. Она делает глубокие вдохи чтобы успокоиться. У нее нет права впадать в панику по любому поводу. Но что делать? Не одно заготовленное заклинание не годится. И пусть. Чего бояться? Ричард скоро придет и вызволит ее. Чего стоит просто подождать. Но она не может. Сердце в груди оглушительно бьётся. Кажется, не хватает воздуха. В неконтролируемой истерике Тилли лупит кулаками по стене, которой здесь не должно быть, разбивая руки в кровь. Ведь можно было выучить заклинание силы, чтобы разбить эту преграду, нелепую, смешную для полноценного мага. Она могла был сотворить заклинание сейчас если бы знала его. Но слишком поздно сожалеть.

“Держи свои эмоции в узде, — шепчет Тилли. — Не плачь, не кричи. Думай”.

Закрывая глаза, она погружается в собственные мысли. Есть одна магия. Диеш не учил ее этому, но она подсмотрела и запомнила. Таким удивительным это ей показалось и настолько сильным, что до последнего момента Тилли опасалась использовать это. Но похоже время настало. Диеш почти не учил ее рунной магии, ссылаясь на то, что ей нужно сделать упор на заклинательную, пока тело не закончило свои метаморфозы. В ее арсенале хранилось лишь несколько основных рун и одна особая. Блокирующая магию. Отменяющая заклинания. У Тилли были сомнения хватит ли у нее сил ей воспользоваться. Но сейчас был не тот момент чтобы колебаться. Используя собственную кровь вместо чернил, дрожащими пальцами она судорожно чертит по памяти угловатую фигуру.

Нарисованная ей руна начинает блестеть как стекло. Словно жидкое серебро растекается вокруг неумолимо покрывая все поверхности. Созданная заклинанием стена исчезает, но все прочие, а вместе с ними пол под ней и потолок над головой обращаются в зеркала. Гаснут факелы, но свет идет откуда-то из бесконечно глубоких отражений, из которых на нее смотрит ее бледное растерянное лицо. Почему не горит зачарованное пламя? Тилли пытается использовать заклинания, которые побоялась активировать в замкнутом пространстве, но они не работают.

Магия покидает Черный замок. Где-то в глубине его замирает трехметровый черный скелет, гаснут огоньки-глаза и руны на его доспехах перестают светиться красным. Понимая, что случилось что-то нехорошее Диеш не сдержавшись сжимает стеклянный сосуд в руке так сильно, что он крошится, стеклянными осколками оставляя на его ладони глубокие порезы. Он спешно покидает свою лабораторию, хоть и не знает куда идти: все магические чувства, к которым так привык его разум, спутаны и сдавлены, словно кто-то перекрыл все энергетические каналы в мире. Но несмотря ни на что, как бы там ни было Диеш должен найти ее, чтобы убедиться, что с ней все в порядке.

Тилли бежит через Преддверье к нему навстречу. Потому что во всем мире есть только один человек с которым она чувствует себя в безопасности, единственный на кого всегда можно положиться, по иронии судьбы тот же самый кто держит ее здесь, и от кого она постоянно пытается сбежать. Они встречаются в кабинете, но он ведет ее в коридор, где все стены не заставлены рядами пестрых книжных корешков, и подводит к зеркалу.

— Что ты сделала? — его голос как всегда спокоен, но Тилли ловит в его черных глазах тревогу. — Как это случилось?

— Я не знаю, честное слово, — она мотает головой. — Я ничего такого…

— Тилли! — Диеш строго одергивает ее. — Отвечай!

— Руна отмены, — невинно хлопая ресницами, как провинившийся ребенок, признается она.

— Не может сотворить подобное, — возражает маг. — Ты ее правильно начертила?

— Ну конечно! — его сомнения задевают ее воспаленную гордость. — За кого ты меня принимаешь?

— Чем? — он чувствует, что на этот раз, как ни старается начинает терять терпение. — Чем ты ее начертила?

— У меня ничего не было под рукой, — начинает свои разъяснения Тилли, но под его колючим взглядом ускоряется и быстро подводит черту: — Кровью. Своей кровью.

— Теперь понятно, — Диеш берет ее ладонь и подносит к лицу, что лучше рассмотреть высохшую красновато-коричневую корку на костяшках тонких длинных пальцев. — Потерпи немного.

Тилли не успевает удивиться, когда он кусает подушечку ее указательного пальца и водит им по стеклянной поверхности зеркала, которым обратились все стены, красными линиями рисуя обратную руну. Серый камень снова становится самим собой. Загораются факелы. Где-то в глубине Черного замка оживает черный трехметровый скелет, даже не заметив, что что-то случилось.

“Кровь Бриназара и правда поражает своей мощью, — думает Диеш. — Но это не значит, что кого-то нужно лишать жизни лишь за то, что он силен”.

Еще неделю назад в этом зале больше похожем на бесконечно большую пещеру Диеш сражался со своей ученицей. Она была великолепна. Такая способная. Даже те, кто учится магии уже сотню лет не сравняться с ней. Жаль только, что этого недостаточно, чтоб выстоять против противника даже менее серьезного, чем его сегодняшний гость. Он пока не устраивал с ней магических сражений, хотя в ее случае это бы не помешало. Но сегодня все будет по-взрослому.

— Ты долго добирался сюда, — Диеш старался не думать о том, что будет если он проиграет сегодня. — Почти пять лет.

— Я надеялся, что ты одумаешься, — Регар вышел из тени сталактита. — Дал тебе на это время, но кажется зря.

— Очень жаль, что ты меня совсем не знаешь, — Диеш перебирал в уме все заготовленные им схемы контратаки, в зависимости от того, что предпримет учитель, атаковать первым было равносильно самоубийству. — Но я благодарен, что ты не сдал меня Совету.

— Я не желаю твоей смерти, — сказал Регар и его слова звучали искренне.

— Зачем же ты здесь?

— Я даю тебе последний шанс — если раскаешься сейчас и исправишь допущенную тобой ошибку, то никто о ней не узнает, твое имя не будет запятнано, и ты….

— Нет! — оборвал его нравоучительную тираду Диеш. — Разве я настолько жалок?! По-твоему, я поставил все на кон ради минутной прихоти. Думаешь я пошел против Совета Великих магов из-за детского каприза. Я рискую моей жизнью и судьбой сотен тысяч миров ради того во что верю, ради принципов, которые того стоят.

— Это просто детское бунтарство, — в душе учителя пылало пламя гнева, раздутое из горького разочарования в собственном ученике. — В тебе говорит твоя гордыня. И это моя вина, что я не смог воспитать тебя как следует.

— Чтобы ты ни говорил, — Диеш ожидал услышать нечто подобное, — я не изменю своего мнения.

— Ты сказал свое слово, — Великий маг тоже был готов к такому ответу.

Регар развел руки и пещеру охватило синее пламя. Оно было везде: далекие не видимые отсюда стены пещеры плавились, камни таяли, весь воздух пылал от температуры сравнимой с солнцем. Не выдержав адской боли Диеш закричал, ощущая, как плоть сгорает до костей, как испепеляются внутренности. Всепоглощающий огонь был готов полностью уничтожить его тело. Заклятие прекратилось, только когда стали растекаться позвонки. Пламя погасло. Мгновенно вернулась сырость и прохлада подземелья, но навсегда исчезло то, что уничтожил магический огонь. Пол, стены и потолок стали гладкими как стекло и отражали свет, который приносили не уничтоженные факелы, а который был частью самого Черного замка, как и многие другие спрятанные в нем силы, которые копились и создавались здесь многими поколениями сильнейших магов.

Из черного сгустка, лежащего на полу кость за костью, клетка за клеткой восстановилось тело нынешнего хозяина этих подземелий. Щелчком пальцев Диеш заново создал себе одежду и выпрямился. Он очень долго выстраивал эту защиту непогрешимую и вечную, но не был уверен сработает ли она против Великих магов. И вот сейчас была возможность узнать об этом. Атаковавшее его заклинание оказалось значительно сильнее чем он ожидал, но в арсенале его учителя было еще много гораздо более мощных чар.

— Я удивлен, — Регар опустил руки, эта атака забрала у него очень много сил, ей он одолел дракона, но не оставил и царапины на теле своего ученика. — Как тебе это удалось?

— На этот раз я хорошо подготовился, — Диеш чувствовал, что полностью восстановился, теперь настала его очередь. — И теперь готов удивить тебя еще больше.

Он рассек рукой воздух и пространство оскалилось черной раной. Теперь перед ними висела косая полоса непроницаемой тьмы. Диеш прошептал нужные слова, и тьма вырвалась наружу: словно гигантский спрут она оплела замешкавшегося Регара с головы до ног. Всеми возможными заклинаниями он пытался разорвать этот кокон.

— Магия смерти?! Ты с ума сошел! — раздался его возмущенный приглушенный возглас из черной непроницаемой пелены. — Решил нарушить все запреты.

— Просто взял кое-что от матери, — Диеш тоже не хотел связываться с этим темным искусством, но против Великого мага он был практически беззащитен. — Немного того, что позволит мне выстоять.

Он призвал свой меч и замер в ожидании — заклинание уже готово было растаять, его остатки Регар разорвал на части одним усилием воли. На его испещренном порезами от сражения со тьмой лице отразилась ярость, такие раны будут затягиваться долго.

— Ты использовал защиту этого места, — Регар устал, его терпение было на пределе, ему тяжело уже было сдерживаться. — Поэтому и перемещение сюда не работает. Но знаешь, что? Я разделаю тебя на куски и вытащу отсюда, туда где ты уже не сможешь восстановиться и тоже самое сделаю с ней.

— Ясно, это разумный выход, — Диеш покрутил в руке меч разминая кисть, Регар тоже достал свой клинок.

— Я стыжусь, что мой ученик так….

— Это мне стыдно! Стыдно за тебя!

Лезвия магического оружия со звоном ударились друг об друга, высекая искры. Схлестнувшиеся потоки энергии разлились по всему подземелью. Погас магический свет. Но он им был не нужен, их черные глаза видели достаточно даже в этой непроглядной тьме. Они кружили, оставляя друг на друге тяжелые раны. Где-то в другом конце Черного замка в своей постели с криком проснулась Тилли. Она села, пытаясь отдышаться, ее сердце стучало в бешеном ритме, она знала, что что-то происходит, но не знала, что. Ни один факел не горел. Ни одно заклинание не работало. В ее голове мелькали тысячи мыслей. Но все затихло внутри, когда загорелся свет. Он зажегся и в далеком зале с расплавленными стенами. Прижимая кровоточащую рану в боку, на полу сидел Диеш, в сражении он пострадал гораздо больше, чем возвышающийся над ним учитель.

— Ты так вырос, — с горечью произнес Регар, пряча свой меч. — Надо было быть серьезнее и добить тебя.

— Я рад, что в тебе осталось что-то, из-за чего ты этого не сделал.

— Диеш, — он хотел что-то сказать, но передумал. — Ты все равно погибнешь, если ситуация выйдет из-под контроля, как и все мы.

— Этого не будет. Я что-нибудь придумаю.

— Ты! — Регару захотелось отвесить ему обычный подзатыльник, какой учитель отвешивает нерадивому ученику. — Почему ты все еще такой наивный?! В следующий раз лучше подготовься или я и правда убью тебя.

Приведя себя в чувства холодной водой из сундука, Тилли покидает свою комнату, пересекает узенький коридорчик и замирает перед дверью в кабинет. Ей приходится собраться с духом, прежде чем ее открыть. Она очень боится того, что может там увидеть, а когда все-таки решается заглянуть останавливается и молча наблюдает за тем, как ее учитель не спеша садится за свой стол. Одной рукой он тяжело опирается о столешницу, другой держится за бок. Его строгое лицо бледнее обычного, если вообще это возможно.

— Ты сражался? — спрашивает Тилли.

Диеш поднимает голову, он так измотан, что даже не заметил ее присутствия.

— Да, — слишком поздно скрывать это.

— С тем Великим магом? — Тилли заходит в кабинет, в ее глазах страх и сочувствие, но она не знает, чем может помочь.

— Да, — сколько еще вопросов может задать эта настырная девушка?

— Ты победил? — Тилли переживает за него.

— Ну я же здесь, — ее беспокойство заставляет его чувствовать себя жалким и поэтому раздражает.

— Тебе наверно нужно отдохнуть и залечить раны. Почему ты этого не сделал, а пришел сюда? Твоя работа может подождать день-другой.

Диеш раскрывает свою рукопись и берет перо. Защита Замка вылечит его раны даже от личного оружия мага, в котором заключена его внутренняя энергия, хоть на это и потребуется время.

— Если бы я не пришел, — тихо отвечает он, — то ты бы волновалась.