Черный квадрат Казимира

Дарья Щедрина

Судьба посмеялась над Казимиром, наделив его изощренным умом, но не дав и капли внешней привлекательности. Одноклассники его дразнили и давали обидные прозвища, насмехались и презирали. Но он нашел способ переиграть Судьбу! Спустя годы, став взрослым и сильным, Казимир чувствовал себя ловцом душ, на звук волшебной дудочки которого друг за другом зачарованные жертвы без страха и сомнений шли навстречу своей гибели. Но не стоит дразнить Судьбу, если не знаешь, как она может отомстить…

Глава 2

Михаил вытряхнул последние капли из бутылки. На дне стакана сиротливо поблескивали остатки пива. Все, это была последняя бутылка в холодильнике. Хватит на сегодня или все-таки сходить в магазин за добавкой? Подумал Миша и вздохнул. Он то надеялся, что алкоголь заглушит душевную боль, но ошибся. Боль от выпитого расплывалась, растекалась по всему организму, делая тело вялым, неповоротливым, ватным. К душевной боли прибавлялось отвратительное чувство беспомощности, что шло в разрез с осознанием себя как взрослого мужика. И взрослый мужик, вчерашний спортсмен с хорошими перспективами, превращался в амебу, медленно растекающуюся по плоскости стола, заставленного пустыми бутылками из-под пива. Ни хрена этот алкоголь не помогал, а только усугублял состояние, но и без пива день был пуст до звона в ушах. И эту пустоту нужно было чем-то заполнить.

— Ну что, Чарли, прошвырнемся в ближайший ларек? — обратился он к своему единственному другу, последнему на всем белом свете родному существу.

Черный ньюфаундленд, лежащий у его ног, поднял лобастую морду и сочувственно взглянул на хозяина добрыми карими глазами. «А может хватит?» — говорил этот взгляд.

— Да и тебе прогуляться не помешает перед сном, — Михаил неуклюже попытался прикрыть собственное позорное желание потребностями собаки.

Он знал, что Чарли не одобряет походы в этот ларек, что ему совсем не нравится запах, исходящий от подозрительных личностей, отоваривающихся там вместе с его хозяином. Но пустота, заполнившая квартиру в последние месяцы, давила так, что даже среди ночи хотелось выйти на балкон и вдохнуть свежего воздуха. А когда взгляд падал на фотографию молодой улыбающейся мамы, становилось так тошно, что хотелось выть диким зверем от тоски и одиночества. И рука сама собой тянулась за холодной, покрытой туманной испариной бутылкой.

— Пошли, Чарли, хватит лежать!

Пес грузно поднялся и неохотно поплелся за хозяином, волоча длинный пушистый хвост по полу. А Михаил что-то ему объяснял, убеждал в чем-то, хотя и сам знал, что Чарли все понимает, сочувствует без всякого убеждения.

Летний вечер догорал в небе желто-оранжевыми полосами заката, придавая унылому Питерскому двору со сгрудившимися вокруг пятачка детской площадки серыми панельными многоэтажками таинственный и немного загадочный вид. Михаил, как был в старой линялой майке и вытянутых на коленях тренировочных штанах, отправился к ближайшему ларьку, вернее крошечному магазинчику, где всегда покупал пиво. Магазинчик, уютно устроившийся в бывшем строительном вагончике — бытовке остался здесь после окончания строительства нового дома, что нелепой гигантской башней подпирал небо, заняв место уютного скверика. Каким чудом удалось предприимчивому хозяину ларька переквалифицировать бытовку в магазин и получить разрешение на торговлю алкоголем, осталось за кадром. Но местный клуб любителей пива быстро оценил всю выгоду и удобство новой пивной точки.

Затоварившись тремя бутылками «Балтики», в приподнятом настроении Миша с Чарли уже возвращались домой, когда возле самого подъезда их окликнул строгий голос:

— Михаил, ну-ка иди сюда!

Миша замер на месте и как-то сразу скукожился, сгорбился, словно неосознанно пытался стать маленьким и незаметным и спрятаться, улизнуть от нежелательной встречи. Рука сама собой перенесла пакет с позвякивающими бутылками за спину, с глаз долой. Но было поздно. Соседка тётя Зоя, что жила на одной с ним лестничной площадке, смотрела на него суровым и требовательным взглядом.

— Не повезло, — вздохнул Миша и поплелся к скамейке, где сидела пожилая Зоя Степановна, бывшая учительница и подруга его матери.

— Здравствуйте, тетя Зоя, — пробормотал он, понуро опустив голову и внутренне готовясь выслушать очередную лекцию.

— Садись, — потребовала Зоя Степановна и похлопала сухонькой ладошкой по скамейке рядом с собой. Миша покорно сел, скромно устроив пакет между коленями. Рядом, у ног хозяина уселся Чарли.

— Опять за пивом ходил, Мишка? — в голосе соседки не было и признака сомнения. Да и пакет с бутылками застенчиво белел между угловатыми коленками непутевого соседа. — Хватит, Миша, этим не вылечишься и мать с того света не вернешь. Посмотри, на кого ты стал похож? Побрился бы хоть, да в парикмахерскую сходил! Тебя ж бомжи и алкоголики скоро за своего принимать будут. Нельзя так, Миша. Я ж тебя вот с таких лет знаю, — Зоя Степановна выразительно потрясла рукой на уровне собачьей головы. Чарли потянулся было носом за этой рукой, но соседка отмахнулась от него. — Ты хоть и шалопаем был, но добрым, отзывчивым мальчишкой, и матери помощником был настоящим. Она же всю жизнь на тебя — единственного сына — положила!

От упоминания о матери снова проснулась душевная боль и заныла в груди, там, где сердце. Мишка скривился и жалобно попросил:

— Ну, не надо, тетя Зоя…

— Надо, Мишенька, надо! Кроме меня теперь некому тебе правду в глаза сказать. Что ты со своей жизнью делаешь? Тебе работать надо, мужик все-таки.

— Так каникулы же… — попытался оправдаться Миша, после окончания спортивной карьеры работавший тренером в детской спортивной школе.

— Пока дети на каникулах, нашел бы себе временную работу, или ремонт бы в квартире сделал. Пока Вера болела тебе ж не до ремонтов было. Теперь вот самое время. Займись полезным делом, начни деньги зарабатывать.

Мишка хмыкнул:

— На кой черт мне деньги? На пиво?..

— Дурак ты, Мишка! — возмутилась Зоя Степановна. — Жениться тебе надо. А деньги семье понадобятся.

— Жениться? Да кому я нужен, тетя Зоя? Вся моя семья теперь вот, — кивнул он в сторону пса, — я да Чарли.

Чарли вскочил со своего места и, радостно виляя хвостом, положил свою большую голову хозяину на колени, устремив на него преданный взгляд круглых карих глаз. Этот взгляд говорил: «Да, я твоя семья! И никто тебя так не любит, как я!» Миша ласково почесал друга за ухом.

— Эх, ты, дуралей, Мишка! — с материнской нежностью Зоя Степановна потрепала соседа по отросшим и торчавшим в разные стороны вихрам. Тот мотнул головой, как упрямый теленок, отстраняясь от ее добрых рук. — Соберись, возьми себя в руки и все наладится в твоей жизни. Думаешь, Вера, мать твоя, глядя с небес на своего единственного сыночка, радуется, видя, в кого ты превращаешься?..

Мишке стало совсем тошно. Он поднял несчастные глаза на соседку и взмолился:

— Ну, не надо, тетя Зоя, пожалуйста! Я же только хотел футбол по телевизору посмотреть. «Зенит» же сегодня играет. Вот и купил пару бутылок. Я брошу, правда, и ремонт сделаю, честное слово! Не ругайте вы меня и так жить не хочется!

— Что значит, жить не хочется?! — встрепенулась Зоя Степановна, готовая уцепиться за случайно сорвавшуюся с языка фразу.

— Это я пошутил, тетя Зоя, все нормально… Я пойду… Там футбол скоро начнется. — Мишка вскочил со скамейки и, пряча за спиной пакет с бутылками, стал отступать к двери подъезда.

— Иди уж, болельщик, — и снисходительно махнула сухонькой ладошкой, — смотри свой футбол. Но помни, что я тебе сказала!

— Угу, — кивнул Мишка и скрылся за массивной железной дверью, пропустив вперед себя собаку.

Через час, выпив еще одну бутылку пива, как был в одежде, Михаил крепко спал хмельным, тяжелым сном, уткнувшись лицом в подушку и свесив руку с дивана под монотонное бормотание телевизора. Чарли подошел к хозяину, обнюхал его руку, лизнул ее мягким языком и, тяжело вздохнув, улегся на полу возле дивана. Своим большим собачьим сердцем он чувствовал, что хозяин его в беде. Но беда эта была невидимой, неосязаемой, поэтому более опасной. Он не знал, как помочь, оттого страдал не меньше хозяина. И единственное, что мог сделать преданный друг в такой ситуации, просто быть рядом.