Наследница Каменной пустоши

Делия Росси, 2019

Моя тетушка, Леокадия Серафимовна Сумарокова, была дамой странной и непредсказуемой. И когда она завещала мне свой особняк, ничего хорошего от этого подарка судьбы я не ждала. И правильно делала, между прочим. Сами посудите – мало того, что в доме таинственные голоса слышатся, так еще и всякие настырные незнакомцы норовят на постой напроситься. А я девушка одинокая, незамужняя, сердобольная – разве могу я отказать? Нет, конечно. Пусть остаются. А уж потом разберемся, что из всего этого выйдет.Содержит нецензурную брань.

Глава 2

Алексей не обманул. Почти сразу после нашего разговора он позвонил кому-то с древнего тетушкиного аппарата и спустя полчаса покинул особняк. Я слышала, как возле дома остановилась машина, хлопнула калитка, потом — дверца автомобиля, и вокруг снова стало тихо.

— Забавная ситуация, — пробормотала вполголоса. — В моем доме в кои-то веки появился мужчина.

Задернув занавеску, обвела взглядом обстановку холла. Все было на своих местах, но мне показалось, что что-то неуловимо изменилось. То ли дубовые панели блестели как-то иначе, то ли старинная бронзовая люстра выглядела излишне таинственной, то ли китайские вазы, стоящие на подставках по обеим сторонам двери, неожиданно увеличились в размерах. То ли черный корпус телефона расплылся в ехидной улыбке.

— Ну конечно, без тебя никак не обошлось, — хмыкнула я, покосившись на своенравный раритет. Тот застыл в гордом молчании, но в атмосфере прихожей явно почувствовалось распространяющееся от него неодобрение.

— Кошмар, — неизвестно кому пожаловалась я. — Меня осуждает телефон.

И в этот момент старомодный аппарат дрогнул и залился пронзительной трелью.

— Горлопан, — фыркнула я, поднимая трубку. Та ощутимо завибрировала в моих руках, и из нее донесся голос Этьена.

— Лерочка, — услышала я. — Наконец-то я до вас дозвонился!

Этьен был одним из моих неудачных интернет-знакомств. Полгода назад, только осваивая местный сайт, я прельстилась фотографией брутального темноволосого мачо и согласилась на встречу. Ночь накануне свидания прошла в мечтах, а утром я долго крутилась перед зеркалом, примеряя платья и пытаясь решить, какое из них способно сразить мужчину моей мечты наповал. По всему выходило, что черное шелковое. Оно подчеркивало мои достоинства и скрывало несуществующие недостатки. Нет, разумеется, кое-какие недостатки у меня были, но я предпочитала их не замечать. Вот и в тот вечер, сделав укладку и ярко накрасив губы, уверенно улыбнулась своему отражению и отправилась на свидание. А в кафе меня ждал облом. Вместо ожидаемого красавца к моему столику подошел высокий, сутулый, рыжеволосый ботан, в больших квадратных очках и растянутой толстовке. Робко поздоровавшись, он неловко отодвинул стул и уселся рядом. Ах, с каким громким звоном разбивалась моя хрустальная мечта! Прямо-таки с оглушительным! Я смотрела на нового знакомого и спрашивала себя, чем я так согрешила, что мне постоянно достаются подобные убогие личности? Одни рыжие волосы чего стоят! И ладно бы волосы! Это бы еще ничего, если бы не редкостное занудство нового кандидата. Пока я давилась чаем, Этьен монотонно рассуждал о теории вероятности, приводил примеры формулы Байеса и еще какую-то хрень и совершенно не обращал внимания на то, что его никто не слушает. Мне хватило одной-единственной встречи, чтобы понять, что нам с этим товарищем не по пути, и я попыталась вежливо свернуть знакомство, но избавиться от очкарика оказалось невозможно. Он писал, звонил, бродил под окнами моей съемной квартиры и надоел мне так, что я уже не знала, как еще объяснить этому несчастью, что у нас с ним ничего не выйдет.

— Я же просила тебя больше не звонить, — как можно строже сказала я.

— Просили, — виновато повторил Этьен. На самом деле зануду-очкарика звали Тимофеем, но он предпочитал использовать интернет-ник. — Только, понимаете, я ничего не могу поделать. Мне нужно слышать ваш голос, Лерочка.

— Зачем?

Я начинала тихо звереть.

— Видите ли, у вас очень красивый тембр, и, когда вы говорите, я ощущаю внутри странные вибрации. Мне кажется, я не смогу жить, если больше их не услышу, — запинаясь, произнес Этьен.

Час от часу не легче! И что прикажете с ним делать?

— Бред какой-то, — вздохнула я. — Сколько раз объяснять, что у нас ничего не выйдет?

— Лера, когда мы с вами увидимся? — не слушая меня, продолжал нудеть Этьен.

Боже, за что мне это?

— Никогда, — рявкнула в ответ и бросила трубку.

Телефон возмущенно тренькнул.

— Это сумасшествие какое-то! — выдохнула я. — Вибрации ему нравятся. В конце концов, это просто неприлично!

Покачав головой, уставилась на портрет молодой красавицы, стоящей посреди яблоневого сада с корзиной в руках, и попыталась успокоиться. Мне нравилась эта картина. Она висела в простенке между гардеробом и старинным резным комодом, в котором тетушка хранила шелковые шали и пуховые платки, и казалась такой же неотъемлемой частью дома, как и фарфоровый столовый сервиз или овальный обеденный стол. Неизвестный художник мастерски изобразил на большом холсте веселую, легкомысленную брюнетку с лучезарной улыбкой и лукавым взглядом блестящих карих глаз. Девушка выглядела такой задорной и беззаботной, что буквально заражала хорошим настроением всех, кто останавливался перед ее портретом.

— Как думаешь, зачем на самом деле приехал этот Лекс? — спросила я ее.

Разговаривать с портретами, конечно, глупо, но зато довольно интересно. Создается полная иллюзия общения с живым собеседником, и при этом никто не пытается вправить тебе мозги.

— Вот и мне кажется, что не просто так. Вместо того чтобы останавливаться у незнакомых людей, любой состоятельный человек снял бы гостиницу, согласна?

Моя нарисованная собеседница продолжала таинственно улыбаться.

— Но тетушка какова? Могла бы и предупредить, для чего нужны гостевые спальни. Интересно, остальные четыре комнаты тоже ждут своих постояльцев?

Я вздохнула, провела пальцем по раме и скривилась. Пыль. Проклятая вездесущая пыль. Придется снова браться за метелку, иначе дотошный Евгений Борисович выпишет штраф.

— Как считаешь, если я проверю сумку Стахова, это будет слишком некрасиво? — обратилась к красавице и пояснила: — Мне ведь надо выяснить, что он за птица.

Разумеется, никто не ответил, но это было и не нужно. Внутреннее чутье настойчиво подталкивало в комнату гостя.

— Я только одним глазком взгляну, — пообещала нарисованной девушке. — Просто ради собственной безопасности.

«Скажи лучше, из-за собственного любопытства» — ехидно встряло подсознание, но я благополучно от него отмахнулась и направилась в гостевое крыло.

Появление и скоропалительный уход Лекса не давали мне покоя. Было что-то странное в моем неожиданном постояльце. То ли его красивая киношная внешность, то ли бьющее наотмашь обаяние, то ли едва уловимый иностранный акцент, появляющийся в речи Стахова, когда тот переставал следить за своим произношением.

Потянув на себя дверь, я вошла в комнату и внимательно огляделась. На первый взгляд, в спальне ничего не изменилось. Кровать, комод, кресло — все было на своих местах, и только сумка, лежащая у стены, нарушала привычный порядок.

Я осторожно расстегнула молнию и уставилась на аккуратно сложенные вещи. Пара футболок, три рубашки, костюм в чехле, кожаный несессер, мешочек с обувью, футляр для очков, книга в мягкой обложке. Я посмотрела на заголовок. «Огонь и земля». Странное название. Пролистав несколько страниц, убедилась, что это что-то из разряда фантастики и разочарованно вздохнула. Ничего интересного. Обычная сумка, обычные вещи. Даже завалященького пистолета и то нет.

Положив роман на место, закрыла застежку и опустилась на ковер. Осмотр ни к чему не привел. То, что Стахов не беден, я знала и до этого, а больше никаких выводов сделать не удалось.

«Эх, Лерка, плохой из тебя сыщик. Не стоило и пытаться».

Это точно. Сколько ни читала детективов, никогда мне не удавалось вычислить преступника. Им всегда оказывался совсем не тот, кого я подозревала. Вот Светка, та слету могла определить злоумышленника. Подруге стоило только пролистать пару-тройку страниц — и все, для нее вопросов больше не было. А я мучилась до конца, а потом долго удивлялась, почему же сразу не догадалась, кто настоящий злодей. Да, Светка бы мне сейчас пригодилась. И чего ей на родине не жилось? Умотала за океан, засела в своей проклятой Силиконовой долине и пропала.

Отвлекшись от воспоминаний, я хмыкнула и поднялась с пола. Ладно. Пора завязывать с расследованиями. Если у моего невольного постояльца и есть какой-то тайный умысел, рано или поздно я о нем узнаю.

Я прошла к двери и уже взялась за ручку, когда за моей спиной послышался шорох и негромкое чертыхание. О нет! Опять? Вздрогнув, резко обернулась и остолбенела, растерянно глядя на неизвестно откуда появившихся мужчин. Ну ничего себе! Два каких-то неизвестных гражданина стояли у окна, спиной ко мне, и о чем-то тихо беседовали. Оба высокие, темноволосые, с отличной выправкой, и почти неотличимые друг от друга. И тут один из мужчин чуть повернул голову, и я с удивлением узнала в нем Стахова. Правда, выглядел мачо иначе, чем при нашей недавней встрече. Вместо демократичных джинсов и рубашки на нем были отлично сшитый смокинг, белая сорочка, бабочка на шее и начищенные до блеска туфли.

— Это еще что такое? — возмутилась я. — Откуда вы здесь взялись?

Алексей даже не отреагировал. Он посмотрел сквозь меня и отвернулся к своему собеседнику. Тот сделал шаг к окну, отдернул занавеску, отчего яркий солнечный свет хлынул в комнату, и я осознала, что мое впечатление о сходстве мужчин было обманчивым. Незнакомец оказался гораздо старше Стахова. Лицо его бороздили глубокие морщины, на правой щеке, чуть ниже скулы, белел некрасивый шрам, взгляд карих глаз был холодным и цепким, на висках пробивалась седина.

— Эй! Вы меня слышите? — Я подошла ближе. — Как вы тут оказались?

Моя рука коснулась Лекса, но прошла сквозь него.

— Вот черт!

Я отдернула пальцы и растерянно посмотрела на свою ладонь. Все-таки видение. Да, удивительно реалистичное, но видение. С ума сойти! Ну и домик! Для чего он показывает мне все эти фантомы?

Тем временем Алексей что-то сказал, а его собеседник неожиданно громко спросил:

— Как думаешь, кто будет ее преемницей?

— Не знаю, Карл, — Лекс закурил, задумчиво глядя в окно, а потом обернулся и посмотрел прямо на меня. — Леокадия слишком непредсказуема, — добавил он.

— Ставлю сто баксов на то, что старушка нас удивит, — хмыкнул Карл. — Вот увидишь, ее выбор будет совсем не таким, как все ожидают.

— Даже не сомневаюсь, — согласился с ним Стахов. — Вопрос в том, что делать нам?

— Ждать, — резко ответил Карл. — Рано или поздно все прояснится.

Он устало потер глаза.

— Опять не спал? — спросил Стахов, глядя на собеседника с плохо скрытой тревогой. — Карл, прекрати, это плохо кончится.

— Уймись, Лекс, — отмахнулся от него Карл. — Ничего со мной не будет.

— Как знаешь, — недовольно скривился Стахов.

— У нас слишком мало времени, Лекси. Слишком. Мы уже так долго ждем…

Карл не договорил. Он нахмурился и многозначительно посмотрел на друга.

— Ничего не понятно, — вздохнула я, разглядывая призрачных собеседников. — То они чего-то ждут, то у них времени нет. Что тетушка-конспиратор, что ее постояльцы. Интересно, когда происходила эта встреча и почему я все это вижу?

— Может, попробуешь подкатить к хозяйке? — спросил между тем Карл.

— Думаешь, я не пытался? — хмыкнул Лекс. — Леокадия — крепкий орешек. С ней ни один подкат не действует.

— Ладно. Подождем. Рано или поздно ей придется представить свою наследницу, вот тогда и решим, что делать дальше.

Мужчины настороженно переглянулись.

— Ты ведь не собираешься переходить мне дорогу, Бергман? — напряженно спросил Алексей.

— Успокойся, Лекс, — невесело хмыкнул его собеседник. — У меня и в мыслях не было. Все сливки достанутся тебе, можешь не сомневаться.

— Отлично, — кивнул Стахов, но сомнение из его голоса никуда не делось. — Надеюсь, так и будет.

Мужчины отвернулись к окну. Они одновременно достали сигареты, прикурили… И в тот же миг исчезли. А я осталась стоять, глядя на опустевшую комнату и пытаясь привести мысли в порядок. В собственное сумасшествие верить не хотелось. Я никогда не была слабонервной девушкой, склонной к меланхолии, поэтому не собиралась пугаться и заламывать руки. Во всем можно было найти рациональное звено. Если я вижу фантомы прошлого, значит, у этого есть какая-то причина. И я должна ее найти. Что там обсуждали эти двое? Время. С одной стороны, они собирались дождаться, пока Леокадия Серафимовна объявит имя наследницы, с другой — мужчины что-то искали и у них не было времени ждать. Вопрос в том, что именно они искали и при чем тут наследница?

Я аккуратно закрыла за собой дверь и побрела по коридору, раздумывая над услышанным. Интересно, эти двое нашли то, что хотели? И для чего на самом деле приехал Стахов? Какие такие дела привели его в наш городишко?

Резкий звук дверного звонка заставил меня отвлечься от размышлений и недовольно вздохнуть. Кого там еще нелегкая принесла?

Сдернув с вешалки олимпийку, накинула ее и вышла во двор.

— Кто? — дойдя до калитки, грозно поинтересовалась у пространства.

— Лерочка, это я, — послышался знакомый голос.

О нет! Опять он! Ну, что за наказание!

— Этьен, ты что, не русский? — сдержав рвущиеся с языка нецензурные выражения, спросила я.

— Русский, — растерянно ответил мой занудный кошмар. — А что?

— А то, что я тебе ясно сказала, что не хочу с тобой общаться! Неужели непонятно?

— Лерочка, вы сердитесь? — жалобно вопросило злосчастье. За калиткой послышалась какая-то возня, и вскоре над забором возникло бледное очкастое лицо.

— Нет, не сержусь, — глядя на морального террориста, тихо ответила я и рявкнула: — Я в бешенстве!

— Но почему? — в уменьшенных линзами зеленых глазах светилось чистое и незамутненное непонимание.

— Потому что ты меня достал! — не сдержалась я. — Как тебе еще объяснить? Оставь меня в покое! Я не хочу тебя видеть. И слышать тоже, понятно?

На лице Этьена возникло такое беззащитное выражение, что я чертыхнулась, подняла взгляд к небу и простонала: — Господи, ну за что мне это?!

А потом распахнула калитку и безнадежно махнула рукой.

— Заходи, злосчастье.

Этьен мгновенно просочился во двор и рванул к двери. Я пошла следом, беззвучно ругая собственное мягкосердечие. «Не доведет оно тебя до добра, Лерка, — внушала я себе. — Не доведет!»

Но что было делать, если я не могла спокойно смотреть на разнесчастного ботана? Он был таким неприкаянным, что невольно вызывал в душе нелепое сочувствие. Вот вроде взрослый парень, а все равно что ребенок.

— Ноги вытри! — крикнула гостю, пытаясь избавиться от глупой жалости. — Наследишь в доме — сам убираться будешь.

— Не переживайте, Лерочка. Если надо, я и полы помыть могу, — с готовностью отозвался Этьен. — Я у бабушки всегда мою.

— Иди уже, — проворчала в ответ, захлопывая дверь.

— У вас очень красивый дом, — остановившись при входе, с благоговением произнес Этьен. — Такой уютный. И цветов много. Я люблю, когда вокруг цветы.

«Ну, точно, блаженный, — вздохнула я. — Лютики-цветочки, теория вероятностей… Как же я вляпалась во все это?».

— Ванная — прямо по коридору и направо, — нарочито сурово посмотрела на гостя. — Иди, мой руки. Будем чай пить.

Этьен довольно просиял и кинулся выполнять мое распоряжение.

— Театр абсурда, — пробормотала я, отправляясь на кухню и бухая на плиту чайник. — Утром откушиваю кофе с брутальным мачо, в обед пью чай с занудным ботаном, осталось только отужинать с каким-нибудь бутафорским злодеем, и можно будет считать, что день удался.

— Что вы сказали, Лерочка?

Этьен совершенно бесшумно возник за моей спиной, заставив меня испуганно вздрогнуть.

— Говорю, день сегодня хороший, — повернувшись, наткнулась на преданный взгляд. За толстыми линзами зеленые глаза Этьена казались детскими и беззащитными.

— Замечательный день, — торопливо кивнул злосчастье и уселся в кресло, в котором еще не так давно сидел Лекс. — Лерочка, вы ведь не против, что я вот так свалился вам на голову? Просто мне показалось, что вы на меня обиделись. И так, знаете, на душе тоскливо стало. И я решил, что нужно пойти и извиниться.

— За что? — я строго посмотрела на ботана, пытаясь задушить в себе проклятую жалость.

— Не знаю, но раз вы сердитесь на меня, значит, я в чем-то виноват, — простодушно ответил Этьен. — Так вы простите меня?

Бородатый гоблин! Да что же это такое? Опять все по новой!

— Нет, не сержусь, — вздохнула я и разлила чай по чашкам. — Пей, а то остынет.

— О, крепкий, как я люблю! — обрадовался Этьен. — И с лимончиком. Вы знаете, Лерочка, если верить теории вероятности…

Дальше слушать я не стала. Злосчастье перешел к своей излюбленной теме, и мой мозг автоматически выключился. Этьен что-то воодушевленно говорил, а я смотрела на него, кивала и думала о своем. Тайны недавних видений не давали мне покоя. В голове крутились обрывки подслушанных фраз, перед глазами стояли лица Лекса и Карла, а в душе зрело неясное предчувствие. Если раньше тетушкин дом не внушал мне доверия и я настороженно относилась к неожиданному подарку судьбы, то теперь я была убеждена, что с моим наследством связана какая-то тайна. И, может быть, даже не одна.

— Размещения могут быть с повторениями, — вклинился в мои размышления голос ботана, — то есть один элемент можно использовать несколько раз. И без повторений, когда элементы не повторяются…

Этьен воодушевленно говорил, одновременно пил чай и уминал бутерброды с колбасой, умудряясь при этом отчаянно жестикулировать. Он напоминал мне бродячего пса, которого подобрали и пустили в дом. Такой же бестолковый и счастливый от неожиданно свалившегося подарка судьбы.

— А где ты живешь? — спросила я, прерывая вдохновенную речь своего гостя.

— Что? — тот растерянно моргнул.

— Где ты живешь? — повторила я. — В каком районе?

— В Черемушках, — ответил парень. Он как-то сник и скукожился, ссутулившись над чашкой. Все его вдохновение мгновенно испарилось. — Снимаю комнату неподалеку от химки.

М-да. Печальненько. Я посмотрела на гостя с сочувствием.

Черемушки были старым рабочим районом Сорска. В шестидесятых годах в городе построили химзавод, рядом с ним выросли трехэтажки для тружеников вредного производства, два садика, школа, жизнь закипела и кипела вплоть до девяностых, когда завод закрыли. Те, у кого еще оставались какие-то надежды, отправились искать работу в областном центре, кто-то уехал в Москву, кто-то — в соседний город, район медленно пустел и постепенно окончательно захирел. В Черемушках остались только гопники да спившиеся нетрудовые элементы. В начале двухтысячных район попытались реанимировать, даже программу специальную придумали, но из этого ничего не вышло. Хотя чему тут удивляться? Окраина города, старые хрущевки, отсутствие нормальной работы. Так все и заглохло. Дома ветшали, многие были в аварийном состоянии, какие-то из них расселили, а остальные доживали свои последние дни. Грустное зрелище. Квартиры в Черемушках стоили совсем недорого. Правда, желающих купить их было немного, а уж снять комнату можно было и вовсе за сущие копейки. Мне как-то довелось пожить там пару месяцев, на большее меня не хватило.

— Нет, вы не думайте, у моей бабушки хороший дом, — торопливо добавил Этьен, догадавшись по моему лицу, какое впечатление произвели его слова. — В Первомайском. Просто мне удобнее жить в Сорске. Тут больше возможностей. И с работой проще.

Злосчастье трудился в какой-то непонятной компании, название которой вылетело у меня из головы сразу же, как Этьен его назвал.

— А чего сегодня не на работе? — поинтересовалась я.

— Отправили в неоплачиваемый отпуск, — вздохнув, потупился Этьен. — Фирма испытывает трудности, директор пообещал, что когда все наладится, мы сможем вернуться к работе.

— Замечательно, — пробормотала я.

Он еще и безработный! Классический неудачник. Вопрос, какого рожна я с ним вожусь?

— Нет, вы не думайте, у меня есть деньги, — торопливо добавил парень. — Я откладывал.

— Сколько?

— Что?

— Сколько у тебя отложено?

— Три тысячи, — простодушно ответил Этьен и добавил: — Долларов.

— Да ты богач! — присвистнула я.

— Да, — совершенно серьезно кивнул ботан. — У меня еще машина есть.

— Неужели?

— Ага. «Волга».

Этьен гордо приосанился, ожидая моей реакции. Он даже чашку с недопитым чаем отставил.

— Круто!

Я не смогла не оправдать его надежд. Для любого мужчины машина значит очень много, и Этьен, судя по всему, не был исключением.

— Слушай, а твои родители? Они живы?

— Нет, — коротко ответил парень. Он погрустнел и задумчиво уставился в окно.

— Так у тебя только бабушка?

— Да. И Ричард.

— А Ричард — это кто?

— Кот.

И правда, куда же без кота? Образ Этьена обрастал подробностями прямо на глазах.

— Он очень умный. Вы знаете, Лерочка, я порой думаю, что он гораздо умнее очень многих людей. Верите, рассказываю ему теорию вероятности, а он головой кивает, вот все-все понимает.

Ну да, а что ему еще остается? Бедный кот. Я бы на его месте тоже кивала.

Я подперла щеку кулаком и с жалостью посмотрела на Этьена. Лицо худое, щеки запавшие, уминает бутерброды так, будто три дня не ел. А может, и правда, не ел?

— Щи будешь? — спросила я злосчастье.

— А есть? — обрадовался тот. — Я их очень люблю.

Господи, зачем я это делаю?

Достав из холодильника кастрюлю, налила щи в миску и поставила на плиту разогреваться.

— Пахнет вкусно, — улыбнулся Этьен, глядя, как над миской поднимается пар.

Еще бы не вкусно! Щи — это мое коронное блюдо. Я его с закрытыми глазами могу приготовить.

— Ешь, — поставив перед незваным гостем тарелку, придвинула к нему корзинку с хлебом и соусник со сметаной.

Этьен шустро взялся за ложку.

— У-у, вот это да! — попробовав, он посмотрел на меня с явным восхищением. — Обалдеть, как вкусно! Никогда бы не подумал, что вы умеете так хорошо готовить.

— Это еще почему? — удивилась я.

— Ну, вы ведь такая, — Этьен замялся и принялся скатывать из хлебного мякиша шарик. — Обычно красивые девушки не любят возиться на кухне.

— Значит, я счастливое исключение.

Я наблюдала, как быстро пустеет тарелка, и испытывала непонятное умиление. Казалось бы, что такого? Сидит человек, ест приготовленные тобой щи. Интересно, почему мне его так жалко? Какой-то он неприкаянный.

«Ты его еще усынови, — хмыкнула про себя. — Надо ж было связаться с неудачником-ботаном!»

Дождавшись, пока злосчастье доест, я сделала суровое лицо и заявила:

— Все, Этьен, топай домой. У меня дела.

— Да-да, конечно, я понимаю, — засуетился гость. — Я уже ухожу. Спасибо за чай и за щи, все было очень вкусно.

Он торопливо поднялся из-за стола, неловко дернулся, опрокинул стул, смущенно извинился, попытался поднять его, сбил со стола корзинку с хлебом, снова забормотал извинения.

— Так, все, — не выдержала я, вытаскивая злосчастье из эпицентра бедствия. — Пошли.

Держа парня за руку, вывела его из кухни, потом — из дома и, доведя до калитки, решительно выставила на улицу.

— Все, шагай домой.

— Лерочка, вы на меня больше не сердитесь? — робко спросил Этьен.

— Нет, — рявкнула я, захлопывая калитку, чтобы не видеть зеленые глаза, глядящие на меня с собачьей преданностью.

***

Оставшийся день прошел относительно мирно. Я сделала уборку в гостевых спальнях, встретила курьера, доставившего продукты, приготовила ужин, а потом почти до самого вечера разбирала тетушкины шкафы: один в прихожей и два — в спальне. Была у меня робкая надежда раскопать там что-нибудь интересное, но, увы, ничего стоящего обнаружить не удалось. Зато я собрала три больших узла ненужной одежды и договорилась с Людкой, что та отвезет их в ночлежку на Покровке.

— Избавляешься от старого хлама? — хмыкнула подруга. Она не удивилась моему звонку. Людка вообще никогда и ничему не удивлялась.

— Ага, — ответила я. Мысль о том, что мной нарушен десятый пункт завещания, вызывала легкое беспокойство, но я решила не обращать на него внимания. Вряд ли Евгений Борисович будет проверять каждую тряпку. И потом, большую часть вещей тети Леки я пока оставила, и шкафы по-прежнему были заполнены ее дорогими вечерними платьями, шубами и удивительно красивыми костюмами.

— Ну и правильно, — наставительно заметила подруга. — Вместе с этим хламом уйдет негативная энергетика твоего наследного теремка.

— А чего это она негативная? — озадаченно уточнила я.

— Ну, как же? Тетка твоя одна жила, без мужика?

— Одна.

По крайней мере, последние пятнадцать лет. В один из очередных «творческих» запоев Аркадия Леонтьевича тетушка собрала вещи мужа в два больших чемодана и вывезла их, а заодно и самого супруга, на дачу. А потом пошла в ЗАГС и подала заявление на развод. Леокадия Серафимовна всегда была скорой на расправу, такой уж характер. Аркадий Леонтьевич потом долго умолял жену о прощении, но тетка была непреклонна. «Мне твоя художественная натура уже в печенках сидит, — заявила она. — Пей со своими гениями дальше, а про меня забудь». Я тогда была маленькой и не очень хорошо понимала, почему добрый и веселый дядя Каша, который умел рисовать разных удивительных животных и яркие фантастические цветы, больше не может жить вместе с нами, но мама велела не приставать к тете Леке с вопросами, и мне пришлось послушаться.

— Вот видишь, — нравоучительно заметила Людка. — Значит, у нее в доме энергетика плохая. Непригодная для личной жизни. Тебе нужно все ее старье выкинуть и сделать полный ремонт, тогда и мужик в доме появится.

Людка увлекалась фэн-шуем и всякими восточными учениями, поэтому всегда была готова помочь дельным советом.

— Может, ты и права, — покладисто согласилась я, вспомнив о своем госте. — Главное, заехать не забудь.

— Не дрейфь, — фыркнула подруга. — Вечером буду.

В итоге она заявилась ко мне после работы, мы погрузили огромные тюки в ее старенькую девятку, и Людка лихо вырулила со двора.

— Вот увидишь, скоро мы на твоей свадьбе погуляем, — на прощанье крикнула она.

— Очень надеюсь, — с сомнением протянула я и отправилась в тетушкин кабинет.

А там, усевшись за бюро, сосредоточилась и внимательно огляделась. Мне казалось, что если как следует настроиться, я снова увижу какое-нибудь видение и смогу найти разгадку старого дома.

Время шло, я вздыхала, крутилась на стуле, таращилась по сторонам, но ничего не происходило. Ни шумов, ни шорохов, ни явлений почившей родственницы. Одним словом — невезуха.

За окном окончательно стемнело, и мне стало не по себе. Спрашивается, чего я тут сижу? Кого жду?

Ответить на эти вопросы не успела. Дверной звонок звякнул, сбивая экстрасенсорный настрой, и залился пронзительным звоном. Я машинально бросила взгляд на часы. Восемь. Похоже, мой постоялец вернулся раньше, чем обещал. Сердце радостно подпрыгнуло.

Накинув тетушкину шаль, я выскочила во двор, торопливо пробежала по дорожке и открыла калитку.

— Добрый вечер, Лерочка, — раздался хрипловатый баритон.

В свете фонаря мне улыбался Стахов. Высокий, в небрежно наброшенной на плечи куртке, со слегка отросшей за день щетиной и смеющимися глазами. Видно, его день, в отличие от моего, прошел плодотворно. Наверняка не обошлось без какой-нибудь фифы.

— Добрый, — я расстроенно вздохнула и посторонилась, пропуская гостя.

— Вы меня дождались, — улыбка постояльца стала еще шире. — Я польщен.

— Напомните мне выдать вам запасные ключи, — не разделила я его восторга.

— Лерочка, что с вашим настроением? — удивленно посмотрел на меня Стахов.

— А что с ним?

Я вошла в дом и остановилась, наблюдая, как Лекс снимает куртку.

— Мне кажется, вы чем-то расстроены, — повесив одежду в шкаф, заметил постоялец. Он провел рукой по волосам и обернулся ко мне. Светло-карие глаза снова заблестели золотистыми искорками.

— Ужинать будете? — вместо ответа спросила я.

Хорошее настроение гостя почему-то не внушало мне оптимизма.

— Я бы не отказался от чая, — снова улыбнулся Стахов.

Ясно. Уже успел где-то поесть. Мысль о неизвестной дамочке приобрела более выраженные черты. Я почувствовала, как в душе заворочалась ревность.

— Хорошо. Приходите на кухню, — задавив ее ростки, вскинула голову и обворожительно улыбнулась. Подумаешь, дамочка. Еще посмотрим, чья возьмет!

— Дайте мне пару минут, — заинтересованно посмотрел на меня Лекс. В его лице что-то неуловимо дрогнуло. Оно на миг как-то странно изменилось, черты заострились, глаза потемнели.

— Не задерживайтесь, — кивнула я, решив не обращать внимания на непонятные странности.

Лекс довольно усмехнулся, прижал к груди кожаную папку и отправился в сторону своей комнаты, а я немного понаблюдала за движениями его… м-м-м… ягодиц и пошла на кухню, готовить чай.

Хотя в доме у тетушки была огромная столовая, я обычно предпочитала есть на кухне. Так мне было привычнее. Все двадцать три года моей жизни прошли в обычных малогабаритных квартирах, и нынешние буржуйские хоромы вызывали у меня нечто вроде клаустрофобии наоборот.

Бухнув на плиту чайник и расставив чашки и тарелки, я отправила в духовку завернутое в лаваш мясо с тертым сыром и помидорами, сделала бутерброды с бужениной, выложила на подставку для торта свежеиспеченный бисквит и заварила чай.

Оглядев творение своих рук, довольно улыбнулась. Выглядело все красиво и аппетитно.

— Я тут вина купил, — заходя на кухню, жизнерадостно заявил Лекс. — У вас штопор найдется?

— Был где-то, — кивнула я, наблюдая, как постоялец водружает на стол бутылку красного. — Сейчас поищу.

Я выдвинула ящик шкафа и задумчиво уставилась на бесчисленные чайные ситечки, щипчики для сахара, мерные чашечки, всевозможные приспособления для выпечки и десяток разнокалиберных шумовок и половников. М-да. С выпивкой отношения у меня были эпизодическими, тетушка алкоголь тоже не жаловала, поэтому найти в ее кухне штопор оказалось делом нелегким. Пришлось проверить несколько ящиков, прежде чем я обнаружила древнюю складную открывашку.

— Как бы она прямо в руках не развалилась, — с сомнением пробормотал Лекс, аккуратно ввинчивая штопор в пробку. — Ну-ка! — он осторожно потянул за рукоятку и легко открыл бутылку.

— Чувствуется большой опыт, — усмехнулась я.

— Не буду скромничать, — обаятельно улыбнулся Стахов. — Люблю дегустировать хорошие напитки.

Он достал из буфета бокалы и ловко разлил вино, а я вытащила лаваш из духовки, сложила горкой на блюде и поставила на стол.

— Выглядит аппетитно, — оценил мои старания Лекс. Он занял кресло, устроился в нем с максимальным удобством и поднял бокал. — Лерочка, я хочу выпить за наше знакомство, — проникновенно глядя мне в глаза, заявил постоялец. — Я рад, что судьба свела нас в этом доме, и очень надеюсь, что вы позволите мне узнать вас поближе.

Какие слова! Я слушала Стахова, и в душе моей расцветала надежда. Вспомнились Людкины слова о свадьбе, образ неведомой дамочки отступил, сердце радостно забилось, и мысли приняли совершенно определенное направление — марш Мендельсона, белая фата, проникновенная речь сотрудницы ЗАГСа. А что, может, хоть в этот раз мне повезет? Вдруг Лекс окажется именно тем, кто мне нужен? И череда неудачных знакомств наконец закончится?

— Лерочка, а вы не против, если мы перейдем на ты? — хрипловатый голос Стахова зазвучал мягче, приглушеннее.

Нет! Совсем не против, а очень даже за!

— Предлагаете выпить на брудершафт?

Я обвела пальцем ободок фужера. Дыхание сбилось. На кухне стало жарко.

— Именно, — вкрадчиво ответил Стахов.

Он поднялся, подошел ко мне, помог встать. Его рука оказалась переплетена с моей. Темно-красное вино легко плеснулось в бокале.

— За нас, — шепнуло мое наваждение, глядя на меня так, что тело тут же отреагировало, предлагая сдаться без боя.

«Давай, Лерка! — вторил разум. — Не упусти свой шанс!».

Я отпила глоток, не отводя взгляда от золотисто-карих глаз, провокационно провела кончиком языка по нижней губе, чуть подалась вперед, Лекс потянулся ко мне…

«Дзинь! Дзи-и-инь! Дзи-и-инь!».

Да чтоб тебя! Противный звук дверного звонка донесся из прихожей, моментально разрушив романтический настрой. Я аж зажмурилась от разочарования. Нет, ну вот кого там нелегкая принесла?

«Дзинь! Дзииииинь!» — не унимался горлопан. Игнорировать его было невозможно.

— Кто-то пришел, — вздохнула я, ставя бокал на стол.

— Проклятье! — вполголоса выругался Стахов. Брови его стремительно сдвинулись. — Пойду посмотрю.

— Не нужно, — остановила я постояльца.

Мне не хотелось, чтобы Лекс общался с неожиданным гостем. Мало ли кто там? Может, Катька заглянула или, что еще хуже, Ирма Карловна. Увидят Стахова — так просто от них не отделаешься, обязательно в гости напросятся. Особенно Катька. Блондинка из дома напротив была слишком охоча до чужих мужиков.

— Я сама схожу, это, скорее всего, кто-то из соседей, — накидывая легкую шаль, улыбнулась Стахову. Ах, как же мне не хотелось уходить из уютного тепла кухни!

— Тогда я тем более пойду с вами, — нахмурился Лекс.

— Ладно. Как знаете.

Мне не хотелось спорить. Вечер был слишком хорош, чтобы портить его размолвками.

Молча выйдя из дома, дошла до забора и спросила:

— Кто?

— Лерочка, это я, — послышался знакомый голос.

О нет! Опять он! Ну зачем я показала этому злосчастью тетушкин дом и дала номер телефона? Нужно было тогда самой на оглашение завещания идти, без провожатых! Так нет же! Захотела утереть нос Галочке, доказать, что у меня тоже может быть мужчина. Что ж, доказала.

— Что случилось? — распахнув калитку, уставилась на свой занудный кошмар.

Этьен, ссутулившись, стоял передо мной, с сумкой на плече и с какой-то непонятной корзиной в руках. За его спиной, у тротуара, виднелась старая «Волга».

— Лера, это кто? — резко спросил Стахов. Он чуть отстранил меня в сторону и навис над несчастным ботаном. От всей его фигуры ощутимо повеяло угрозой.

— Это Этьен, — пояснила я, лихорадочно соображая, как объяснить Лексу, с какой такой радости ко мне по ночам мужики шляются. — Он мой… родственник, — с перепугу брякнула первое, что пришло в голову, и торопливо пояснила: — Дальний.

— И зачем пришел этот родственник? — подозрительно спросил Стахов, продолжая сверлить парня настороженным взглядом.

— Меня с квартиры выгнали, — тихо ответил Этьен.

Капец! Вопрос, что он делает перед моим домом, отпал сам собой.

— Лерочка, можно я пока у вас, — злосчастье увидел зверское выражение моего лица и тут же исправился: — у тебя поживу?

— Заходи, — неохотно ответила я. Отступать было некуда. Не отказывать же внезапно обретенному «родственнику»?

Этьен несмело шагнул во двор, с опаской покосился на Стахова и придвинулся поближе ко мне.

— Только я не один, — замявшись, сказал он. — Со мной Ричард.

Злосчастье сунул мне под нос корзинку, из которой выглянула любопытная рыжая мордочка. Хитрые зеленые глазищи уставились прямо в мои.

— Значит, вместе заходите, — хмыкнула я и, протянув руку, погладила кота по блестящей шерстке. Тот громко заурчал.

— Надо же, обычно он чужих не очень жалует, — удивленно заметил Этьен.

— Рыжие всегда найдут общий язык, — констатировала я общеизвестный факт. Ричард заурчал еще громче. Прямо не кот, а трактор какой-то.

— Может, мы все-таки зайдем в дом? — вмешался Лекс. — На улице холодно, ты замерзнешь, — тихо добавил он и приобнял меня за плечи.

— Да, идем, — спохватилась я, всем телом ощущая близость Стахова.

Его руки были теплыми, уверенными, нежными. Я незаметно откинулась назад и сильнее прижалась к твердой груди. Внутри затеплилась давно потерянная надежда. Как там цыганка говорила? Три ночи подряд? И он уже никуда не сможет уйти?

— Наверное, дождь пойдет, — ни к кому не обращаясь, сказал злосчастье.

— Похоже на то, — кивнул Лекс. Он прижал меня крепче и потянул за собой. Я почти не дышала, боясь спугнуть своего постояльца. Что, если это именно он тот трефовый король, о котором говорила Аза? «Только бы получилось! — умоляла я небеса. — Только бы он не сбежал, как все остальные!».

Ох, сколько их было! Веселый мичман Миша, бесшабашный байкер Славик, спокойный и рассудительный старлей Дима, серьезный и немногословный менеджер Виктор. Все они западали на мою внешность, но как только дело доходило до постели, после первой же ночи исчезали навсегда. И ведь самое удивительное, что никаких причин для этого не было.

Я покосилась на Стахова. Неужели и этот сбежит?

Обнимаясь, мы поднялись по лестнице. Лекс уверенно вел меня вперед, Этьен плелся за нами.

— Пошли, покажу тебе комнату, — входя в дом, обернулась к парню.

— Ага, — кивнул тот, преданно глядя мне в глаза.

Господи, что ж он неприкаянный такой?

— Я буду на кухне, — негромко сказал Лекс. Он все еще с подозрением посматривал на «родственника», не торопясь радоваться его приходу. Впрочем, ничего удивительного. Я была с ним солидарна — Этьен такой вечер испортил!

С неохотой вывернувшись из теплых объятий, я пошла к гостевым комнатам. Злосчастье торопливо засеменил следом.

— Лерочка, — попытался заговорить со мной гость. Он мялся за моей спиной, всем своим видом выражая раскаяние. Рыжие вихры торчали в разные стороны, вечно сползающие с носа очки уменьшали глаза до узких щелочек, острый кадык резко выделялся на худой шее. — Я хотел бы извиниться…

— Потом, — прервала я его.

— Но дело в том, что…

— Помолчи немного.

— Хорошо, — покладисто согласился Этьен.

— Заходи, — открыв дверь спальни, кивнула я. Кот, шустро выпрыгнув из корзинки, задрал хвост трубой и первым прошествовал в комнату. Одно слово — рыжий!

Мы вошли вслед за ним, я плотно закрыла дверь и повернулась к злосчастью.

— Значит, так. Пока не найдешь квартиру, можешь пожить здесь, — строго посмотрела на парня. — Вместо оплаты будешь ежедневно убирать двор, ходить на рынок и по магазинам.

— Я согласен, — торопливо ответил Этьен. — Я и по дому могу помочь. Ну, там, полы помыть, пропылесосить, порядок навести. Вы не сомневайтесь, я умею.

— Посмотрим, — хмыкнула я, наблюдая за котом.

Ричард гордо прошествовал к кровати, вспрыгнул на белоснежное покрывало, немного потоптался, устраиваясь удобнее, и улегся, вытянувшись во всю свою немаленькую длину. На его рыжей морде застыло выражение полного блаженства.

— Запомни, для всех ты мой троюродный брат. Сын тети Веры.

— Хорошо, — закивал парень.

— И не мельтеши особо. То, что я пустила тебя в дом, еще ничего не значит.

— Лерочка, а этот мужчина, — Этьен замялся. — Он ваш… твой жених?

— Нет, — ответила я и добавила: — Но очень надеюсь, что он им станет, так что не вздумай нам мешать.

Этьен тяжело вздохнул.

— Значит, он тебе нравится.

— Да. Нравится, — подтвердила я.

— Такие, как он, всегда нравятся женщинам, — в зеленых глазах появилась тоска.

— Ладно, оставим в покое мои отношения. Ты мне лучше объясни, почему тебя с квартиры выгнали?

— Хозяйка от мужа ушла, вернулась в свою комнату. Ну и вытурила меня на улицу.

— Но ты ведь оплатил жилье? Она не имела права тебя выгонять.

— Не могу же я спорить с расстроенной женщиной? — вздохнул злосчастье.

— Ладно. Давай свой паспорт.

— Что?

— Паспорт. Я предпочитаю знать, кому сдаю комнату.

— А, да, сейчас.

Этьен неловко спустил с плеча сумку, расстегнул ее и вытащил документы.

— Вот.

Мне в руки легла тонкая красная книжечка. Я открыла ее и уставилась на фотографию. Этьен выглядел на ней еще более худым и осунувшимся, чем в реальности.

— Так, и что у нас тут? Волошин Тимофей Львович, 1988 года рождения. Прописан в поселке Первомайском. Холост, детей нет.

Я удивленно подняла глаза на постояльца номер два.

— Никогда бы не сказала, что тебе тридцать лет.

— Все говорят, что я молодо выгляжу, — застенчиво улыбнулся Этьен.

— Ладно. Устраивайся. Постельное белье свежее, полотенца — тоже, стиральная машина в кладовке, — я с сомнением взглянула на злосчастье и спросила: — Ты ужинал?

— Нет, — скромно потупился тот и торопливо добавил: — Но я не голоден. Мне бы только Ричарда покормить, — Этьен поднял на меня взгляд и неуверенно спросил: — Можно я на кухне его миски поставлю? Вы не волнуйтесь, корм у меня есть. А воду Рич обычную пьет, из-под крана.

— Приходите оба. И ты, и Ричард.

Чего уж теперь? Все равно романтический настрой пропал безвозвратно.

— И не выкай мне, мы ведь теперь родственники.

— Хорошо, — послушно кивнул злосчастье.

Спустя десять минут мы все сидели за столом: я, недовольный вторжением родственника Лекс и заметно повеселевший Этьен. Злосчастье переоделся в чистую рубашку и теперь сиял, как медный грош. Я представила мужчин друг другу. Те настороженно переглянулись, но мудро решили не затевать военных действий и молча заняли свои места. Лекс уже привычно развалился в кресле, Этьен потоптался немного и выбрал стул подальше от Стахова, а Ричард, ткнувшись в свою миску и неодобрительно посмотрев на кошачьи консервы, подошел к моему стулу, сел и уставился мне в глаза укоризненным взглядом.

— Что? — опешила я.

— Ма-а-у, — жалобно протянул кот.

— Рич, веди себя прилично, — шикнул на него Этьен. — Ешь свой корм и не приставай к людям.

— Наглость — второе счастье, — философски заметил Лекс, разглядывая вино на свет.

— Ты голодный? — спросила я кошарика.

— Ма-а! — истерично подтвердил Ричард.

— А почему свою еду не ешь?

— Мя-а! — возмутился кот.

— Невкусно? — удивилась я. — Не может быть! На банке написано, что это филе индейки.

— Врут, — флегматично произнес Стахов.

— Что?

— Нет там никакой индейки. Соя, жилы, ароматизаторы, красители, соль и сахар.

— Но Ричард всегда с таким аппетитом ел этот корм, — растерянно сказал Этьен. — Я думал, ему нравится.

— Еще бы ему не нравилось, — хмыкнул Лекс. — Когда ничего другого нет. А тут настоящим мясом запахло.

— Ма-а-у! — подтвердил кот, с вожделением поглядывая на ломтики буженины.

М-да. Что хозяин, что кот. От скромности не умрут.

— Ну, что ж, присоединяйся к нашему пиршеству, — усмехнулась я.

Выкинув в мусорное ведро содержимое кошачьей миски, положила кусочек мяса и предложила:

— Иди ешь, рыжий вымогатель.

Кот мгновенно оказался рядом и с урчанием впился в угощение. Уши его смешно заходили, шерсть на загривке встала дыбом.

— Что-то я тоже проголодался, — совершенно серьезно заметил Стахов, беря с общего блюда лаваш и с аппетитом откусывая большой кусок.

— Пахнет очень вкусно, — застенчиво заметил Этьен и тут же цапнул румяный конвертик.

Я посмотрела на жующих постояльцев, перевела взгляд на Ричарда и хмыкнула. Мужчины…

Разлив по чашкам чай, села на свое место и тоже взялась за лаваш. Над столом повисло молчание, прерываемое звяканьем ложек и громким чавканьем Рича.

— Как долго планируешь оставаться в гостях? — неожиданно спросил у Этьена Стахов. Не поднимаясь с кресла, он открыл дверцу буфета, достал еще один бокал, плеснул туда вина и протянул злосчастью.

— Держи.

— Спасибо, я не пью, — заикаясь, отказался «родственник».

— Совсем? — удивленно вздернул брови Лекс.

— Совсем, — уныло кивнул Этьен.

Стахов недоверчиво хмыкнул, но настаивать не стал.

— Ладно. Сколько, говоришь, ты тут пробудешь?

Он отставил бокал в сторону и прищурился, глядя на Этьена.

— Пока квартиру не найду, — вздохнул Волошин. Он уже успел проглотить лаваш и с вожделением косился на блюдо с бутербродами.

— А с работой что? — не отставал Лекс.

— Я сейчас в отпуске, — неохотно ответил Этьен. Я видела, что он томится и нервничает. Что ж, на его месте я бы, наверное, тоже нервничала.

— И чем думаешь заниматься? — продолжил Стахов.

— Кому еще чаю? — вмешалась я, прерывая допрос.

— Мне, пожалуйста, — с готовностью придвинул чашку Этьен.

— Лекс? — я посмотрела на Стахова.

— Нет, воздержусь, — потягивая вино, насмешливо сверкнул глазами постоялец номер один.

Он вальяжно развалился в кресле, продолжая поглядывать на меня с загадочной усмешкой. Ох уж эта усмешка! У меня от нее по всему телу мурашки забегали.

— А я выпью, — решительно заявил Этьен. Он сказал это так, словно речь шла не о чае, а о водке.

Лекс хмыкнул.

— Ну-ну, — чуть слышно протянул он.

— Алексей, а где вы учились? — неожиданно спросил Этьен. Он отхлебнул глоток чая, поперхнулся, покраснел, вытер салфеткой лоб и решительно уставился на Стахова.

— Тебе правда интересно? — пристально посмотрел на него Лекс.

— Ну да, — кивнул злосчастье.

— В СПбГУ.

— О, престижное заведение, — с уважением заметил Этьен. — А я местный универ закончил. У нас преподавал Николай Петрович Хлякин. Замечательный был человек. Я у него диссертацию защищал.

— У тебя научная степень?

Я удивленно взглянула на постояльца.

— Да, год назад защитил кандидатскую, — простодушно улыбнулся Этьен.

— Ма-а-у! — неожиданно вмешался в нашу беседу Ричард. Он уже успел схомячить свой кусок мяса и теперь требовал добавки.

— А влезет? — с сомнением посмотрела на пушистого проглота.

— Мя-а! — возмутился тот.

— Ну ладно, держи.

Я положила в миску еще один ломтик буженины.

Рыжий тут же вцепился в него и заурчал. Господи, этого кота, что, вообще не кормили?

— Ричард, ты ведешь себя неприлично, — попытался урезонить животинку Этьен.

Кошарик не обратил на его слова никакого внимания. Он торопливо заглатывал мясо, и уши его при этом смешно шевелились.

— Отстань от кота, — усмехнулся Стахов. — Пусть хоть раз в жизни наестся досыта.

Этьен нахмурился.

— Хотите сказать, что я морю его голодом?

— Лекс, ты завтра куда-нибудь собираешься? — вмешалась я.

— Да. Планирую навестить старого знакомого, — откликнулся Стахов. — Вернусь поздно.

— Ясно. Этьен, тогда тебе придется мне помочь.

— С радостью, — откликнулся «родственник». — А что нужно делать?

— Разобрать сарай и сходить на рынок.

— С удовольствием, — с готовностью закивал парень. — Мы же вместе пойдем?

— Нет.

— Почему?

Этьен удивленно уставился мне в глаза. На его лице ясно читалась растерянность. Ответить я не успела.

— Лера, а какой срок установлен в завещании? — неожиданно спросил Стахов. Он задумчиво коснулся брови и едва заметно потер ее.

— Три месяца, — ответила я.

— Значит, в течение этого времени вы не можете покидать дом? — взгляд гостя стал острым.

— Не могу.

— Это завещание такое? — удивленно уточнил Этьен.

— Да.

— Ничего себе! — присвистнул Волошин.

— Не свисти, денег не будет, — шикнула я на него.

— Сомневаюсь, что они у него есть, — хмыкнул Лекс и снова пристально посмотрел мне в глаза. — Получается, до окончания указанного срока осталось две недели?

— Получается, так.

— Офигеть! — воскликнул Этьен. — Это что, ты тут сидишь взаперти и даже выйти никуда не можешь? А почему твоя тетя поставила такое условие?

Этьен знал, что дом достался мне от родственницы, но не был в курсе всех сопутствующих этому подарку заморочек.

— Понятия не имею, — пожала я плечами. — К сожалению, она не объяснила.

Ричард доел буженину, подошел ко мне и вспрыгнул на колени.

— Рич?

Этьен удивленно воззрился на своего кота.

— Ты ничего не попутал?

— Похоже, Лера ему понравилась, — усмехнулся Лекс.

Кошарик потерся о мою руку, требуя ласки.

— У нас с ним взаимная симпатия, — поглаживая Рича, улыбнулась я.

— Уже поздно, — поднялся из-за стола Стахов. — Спасибо за чай, Лерочка, — поблагодарил он. — Все было очень вкусно.

— Да, я, наверное, тоже пойду, — подхватился Этьен. — Ричард, ты со мной?

Кот даже ухом не повел.

— Рич!

Кошарик прижмурил глаза и сделал вид, что спит.

— Да ладно, оставь его. Пусть побудет со мной.

Этьен только головой покачал.

— Он должен спать в своей корзине, — уперся «родственник». — Идем, Ричард! — строго приказал он коту.

Тот неохотно спрыгнул на пол, задрал хвост трубой и потрусил к выходу.

— Доброй ночи, Лерочка, — со значением посмотрел на меня Стахов.

— Спокойной ночи, — слегка заикаясь, попрощался Этьен.

***

После того как мужчины ушли, я убрала со стола, навела на кухне порядок и отправилась к себе. Ждать. Мне было интересно, решится Лекс на любовную атаку или нет? Судя по всему, он не привык к долгим ухаживаниям и хождению вокруг да около. Впрочем, мне это было только на руку.

— Полгода без секса, — вслух посетовала я. — Это уже вообще ни в какие ворота! Прямо чувствую, как превращаюсь в старую деву. Нет, нужно срочно налаживать личную жизнь, если не хочу стать такой, как тетя Лека.

В спальне неспешно тикали старинные часы. На стене тускло горел ночник. Легкий отблеск света падал на лакированную поверхность стола, расползаясь по ней светлой лужицей. Я остановилась у открытого окна и уставилась на освещаемый фонарями двор. Природа молчала. Ни ветерка, ни шороха, ни звука.

— Леокадия Серафимовна, вы уверены, что поступаете правильно? — неожиданно послышался знакомый тенорок.

Я резко обернулась и увидела сидящую в кресле тетушку и заискивающе изогнувшегося перед ней Григория. Так-так-так. Видение. Да еще и такое отчетливое!

— У меня нет другого выхода, — устало произнесла тетя Лека. Голос ее звучал слабо и надтреснуто. — Если оставить все как есть, девчонка может наломать дров. Слишком порывистая, слишком самоуверенная и хорошенькая. Нет, нужно ее защитить от нее же самой, иначе поздно будет.

— Но это жестоко, — тихо заметил Григорий.

— Ничего. Переживет. Зато не станет легкой добычей для всяких проходимцев. Уже, вон, вьются вокруг нее, а что будет, когда она подрастет?

Леокадия Серафимовна потянулась и потушила горящие на старинном канделябре свечи. Только сейчас я обратила внимание на то, что на столике лежит какая-то книга в потертом переплете, а рядом с ней разложены непонятные корешки и камни.

— Как бы девочка не сломалась, — еле слышно пробормотал Григорий. — Проклятие третьего уровня — это вам не шутки.

— Хватит бухтеть, — недовольно шикнула на него тетушка. — Думаешь, мне ее не жалко? Но так будет лучше и для нее, и для дела. И потом, когда условие выполнит, заклятие само спадет.

Она поморщилась, достала из кармана батистовый платок, отерла им лоб и, немного задыхаясь, произнесла:

— Я Азе позвонила, она Лерку предупредит.

— Что, все прямо и расскажет?

— Прямо нельзя. Карты раскинет, погадает, сделает так, чтобы Валерия поверила. Не сейчас, конечно. Годика через два.

Я вспомнила цыганку, что иногда захаживала к тетушке, словно воочию увидела ее цветастую шаль и лежащие на ней карты, услышала низкий прокуренный голос…

«Счастье твое к тебе придет, красавица. Ты только его дождись. Много пустых и проходящих будет, не жалей о них. Главное, запомни одно — кто с тобой три ночи любви подряд проведет и не сбежит, тот и судьба твоя» — сказала тогда Аза.

М-да. Значит, и тут без тетушки не обошлось. Интересно, что она такое провернула? Уж не по ее ли милости от меня мужики бегут? Как там Григорий сказал? Проклятье третьего уровня? Я покачала головой. Капец.

Выходит, прав был дядя Каша, когда называл свою супругу ведьмой сушеной!

— Гриша, помоги мне подняться, — чуть слышно произнесла Леокадия Серафимовна. — Совсем сил после ритуала не осталось.

Она прерывисто вздохнула и надсадно закашлялась.

— А я говорил, не стоило вам такое сильное проклятие применять, — подхватился Григорий. Он суетливо подал тетушке руку и добавил: — Не жалеете вы себя, Леокадия Серафимовна, ради дела готовы последнее здоровье отдать.

— Меньше слов, Григорий, — сурово посмотрела на него тетя Лека. — Помоги до кровати дойти, устала я.

Тетушка с трудом поднялась с кресла, медленно дошла до постели и легла.

— Иди, — отпустила она своего помощника. — Ты мне больше не нужен.

— Может, Нинку кликнуть? — робко предложил тот.

— Нет, — твердо ответила Леокадия Серафимовна. — Никого не хочу видеть. Все, сгинь. Завтра с утра придешь, скажу, что дальше делать.

Она прикрыла глаза, Григорий низко поклонился и тихо вышел за дверь. И в ту же секунду видение исчезло, словно его и не было, а я опустилась в кресло и уставилась на стену напротив. Бородатый гоблин! Неужели тетя Лека и правда была ведьмой? Разум отказывался в это верить. Но как тогда объяснить то, что все мои мужчины сбегали от меня со скоростью света? Ни один не задержался. И все эти странные видения. Наверняка и тут без тетушки не обошлось. Скорее всего, это она что-то нашаманила, раз я их вижу.

По крайней мере, это было самым разумным объяснением происходящего. Точнее, мне хотелось бы так думать, потому что сомневаться в своем здравом рассудке — последнее дело.

Шорох, долетевший из коридора, заставил насторожиться. Неужели Стахов все-таки решился?

Я поднялась и осторожно подошла к двери. За ней послышалась какая-то возня, еле различимое чертыхание и громкое возмущенное мяуканье.

— Что здесь происходит?

Я рывком распахнула дверь и уставилась на представшую моим глазам картину.

С одной стороны проема застыл Лекс, с другой — Этьен. А между ними сидел взъерошенный Ричард и с несчастным видом глядел мне в глаза.

— Мя-а-а, — жалобно протянул кот.

— Что случилось? — не дождавшись от мужчин ответа, еще раз спросила я. — Вы что тут делаете?

— Я шел на кухню, выпить воды, — скривив губы в ироничной усмешке, ответил Лекс. — А тут — эти.

— Так я за Ричардом пошел, — торопливо произнес Этьен. — Он чего-то испугался и выскочил из комнаты, ну а я — за ним. А тут Алексей.

— Понятно, — кивнула я, досадуя на проныру Этьена. Дернула его нелегкая за котом пойти! — Раз уж мы все выяснили, предлагаю разойтись.

— Ма-у! — жалобно мяукнул Рич и бочком протиснулся в мою спальню.

— Ричард! — растерянно позвал его Этьен. — Нельзя! Это Лерина комната.

— Мя-а, — отозвался кот, устраиваясь на моей постели.

— Рич, имей совесть, — попросил злосчастье, но кошарик не обратил на его слова никакого внимания. Он растянулся рядом с подушкой и прикрыл глаза.

— Да ладно, — сказала я Волошину. — Пусть остается.

— Вряд ли это удобно, — неуверенно протянул Этьен. — Ричард может причинить беспокойство, он очень рано просыпается и сразу же требует еды. Настойчиво требует, — подчеркнул злосчастье.

Кот приоткрыл левый глаз, потом — правый и с укоризной посмотрел на хозяина. Весь его вид говорил: «Кто рано встает? Я рано встаю и требую еды?! Ничего подобного. Наглая ложь и инсинуации!»

— Не сомневайся, удобно, — усмехнулась я, поглядывая на наглого кошарика. Мне нравилась его жизненная позиция. Она была чем-то схожа с моей.

— Ну раз вопрос исчерпан, всем спокойной ночи, — небрежно произнес Стахов и отправился к себе, одарив меня на прощанье насмешливым взглядом.

— Да, я тоже пойду, — неуверенно помявшись, промямлил Этьен.

— Доброй ночи, — закрывая перед его носом дверь, пожелала я.