Орден Лорелей

Деметрий Церкос

Как бы выглядел наш мир, если бы эволюция пошла по другому пути? Если бы разумные существа населяли не только сушу, но и океаны? Представьте себе Средневековье, где нет сказочных драконов, но есть настоящие русалки. Королевство, где люди боятся не чумы, а рек, населённых ундинами. Фантастическую вселенную, где ходящие по земле ведут войну против жителей морских глубин. Могущественный Орден Лорелей, древний союз детей Океана, противостоит Королю на суше. Кто одержит победу и какова будет её цена?

Глава 10

Страх был огромен даже для тритона. Его хвост был переломан в нескольких местах, поэтому держаться на плаву ему помогали два тритона поменьше. Кожа его была чернее чёрного, а глаза открывали врата в бездну.

Потеря хитро смотрела на Кварара. Чешуеногий не мог сказать, нравится ли ему её облик: она была одновременно тепла, дружелюбна и отталкивающе снисходительна, будто знает всё во всех морях и океанах, будто прожила уже тысячу лет. Она не вела разговор, но, казалось, была главной среди прочих.

— Нам необходимо было узнать, что именно представляет собой новое оружие людей и насколько оно опасно, — тритон не жалел чувств гостя.

— Так вы знали? И не предупредили нас? — Кварар задыхался. Бессердечность Ордена причиняла ему боль, ощутимую на физическом уровне.

— Ты думаешь о своих чувствах и о своих знакомых. Ты не думаешь обо всех жителях морей и океанов. Ты не думаешь о войне, — каждым словом Страх всё решительнее уничтожал в чешуеногом доверие к Ордену, — Именно поэтому в Ордене нет чешуеногих, вы слишком мелочные.

Кварар хотел было возразить, но не нашёл слов. Он не понимал, как гибель стольких созданий может быть мелочью. Он опустил взгляд, чтобы по его лицу нельзя было понять, насколько он сбит с толку.

— Вы слишком грубы с нашим гостем, — послышался странный голос Похоти. Он как будто обдавал волной трепета всех вокруг. Её волосы разлетались по воде в разные стороны, двигаясь, как огромная медуза, а кожа без чешуи светилась белизной изнутри. — Он потерял друзей, он не понимает, что происходит, он растерян.

Чешуеногий поднял глаза на Лорелею. Лицо Похоти не выражало никаких эмоций, но то, что она сказала, вызвало в Квараре ощущение благодарности и ещё бурю других чувств. Запах нереиды воскресил в нём образ Канрона, родного дома, во рту появился вкус любимых водорослей.

— Хорошо, ты получишь свои объяснения, — неожиданно согласился Страх. — У берегов Идеального Короля война идёт хуже для нас, чем в любом другом уголке Океана, и это длится уже не первое десятилетие. Орден посчитал, что, избавившись от правителя, он решит эту проблему. Так мы и поступили. Однако вместо старого Короля мы получили нового, точно такого же.

— Он не это хотел услышать, — Потеря впервые вмешалась в разговор, нетерпеливо оборвав тритона. Тем не менее, по лицу русалки было видно, что происходящее её забавляет.

Кварар глубоко вздохнул, его жабры затрепетали. Что важнее: жизнь Канрона или победа в войне? Неожиданно борьба показалась ему бессмысленной. Ведь, в конечном счёте, любая война состоит из тысяч оборванных жизней чьих-то лучших друзей.

А хочет ли он находиться здесь и сейчас? Чешуеногий обвёл взглядом огромный поющий светящийся шар, в котором он находился. Жемчуг, перламутр, кораллы. Да, это место прекрасно. Зал совещаний великого Ордена Лорелей действительно выглядел как ожившая мечта. Но, кажется, Кварар перестал жить этой мечтой, как только очутился в ней.

— Я вижу в твоих глазах сомнение, — помещение снова наполнилось упоительными словами нереиды. — Каждый день от рук людей умирают сотни жителей морских глубин. Ловушка, в которую попал ты и твои знакомые, может увеличить это число во много раз. Точно мы знали о месторасположении только одной западни, необходимо было узнать, как она работает, чтобы потом можно было понять, как их обезвреживать. Мы услышали о тебе и решили, что это задание — хороший способ проверить, достоин ли ты. Теперь ты один из нас, разве это не то, о чём ты мечтал, глядя на бесчинства людей?

Тембр Похоти был исключительно сладким и густым. Кварар верил ей. Постепенно в его голове складывалась другая картина: Орден видит в нём достойного. Его друзья пали жертвами людской жестокости, а Лорелеи всего лишь пытаются защитить морских жителей от неё. Неожиданно ему стало всё понятно.

— Так я теперь один из вас? — переспросил он с сомнением.

— Да, — в разговор снова вступила Потеря, — и у нас уже есть для тебя первое задание. Вернись домой. Расскажи чешуеногим о том, что случилось. Новые изобретения беспощадны. Теперь жертв будет ещё больше. Ты поведёшь свой народ к свободе от людского гнёта. Иом поплывёт с тобой, вы уже знакомы. У тебя есть время на отдых, воспользуйся им. Проводите его.

Тритон со шрамом, всё это время находившийся за спиной Кварара, жестом предложил плыть за ним. Чешуеногий хотел остаться, его не покидало чувство, что разговор ещё не окончен, но он подчинился и последовал за своим провожатым.

— Прекрасная работа, как всегда, — русалка улыбнулась нереиде, когда посетитель исчез в круглом отверстии звенящей стены.

— Как скоро он доберётся до своих Пещер? — спросил тритон деловым тоном.

— У нас есть время всё подготовить, — Потеря протянула руки тритону, — я помогу ему, вы свободны, — обратилась она к его спутникам.

Когда Похоть, Страх и Потеря остались одни, они ещё долго о чём-то разговаривали. Время от времени к ним заплывали русалки, тритоны, нереиды, но надолго они там не задерживались. Каждый покидал зал с трепетом в сердце, с осознанием своей значимости.

Также чувствовал себя и Кварар. Теперь он знал, что его цель — поднять чешуеногих на войну. На первый взгляд эта задача кажется неосуществимой. Кварар вспомнил Когина. История малька, попавшего в безжалостные сети, должно быть, поможет ему приобрести союзников. В любом случае теперь у него появилась новая цель, и пусть достичь её будет тяжело, он готов сражаться за неё.

Когда он закрывал глаза, его внутреннему взору представлялась Похоть, с волосами невиданного доселе цвета, с глазами, полными сияния. Он всё ещё слышал нереиду, как будто она засела где-то у него в животе и повторяла: «Теперь ты один из нас». Эти слова растворялись в нём, заполняли каждую клетку его тела, стали частью его разума, его организма, его души.