Не самый плохой человек

Ден Истен (2024)

В июле 1985 года в машину семьи Бойцовых без спроса садится незнакомый человек. Человек имеет подозрительный вид и плохие намерения, пытается угрожать дочери Капитолины и Александра ржавым гвоздем, в результате чего оказывается в тюремном лазарете с сотрясением мозга. В ноябре того же года преступник сбегает из здания суда, и для семьи Бойцовых наступают неспокойные дни… Читателя снова ждут юмор и приключения. Названия населенных пунктов вымышлены, все совпадения с реальными людьми и событиями невозможны. Обложка сгенерирована нейросетью Dream By Wombo

Глава третья

Добираться пришлось на такси — на автовокзале наверняка дежурили усиленные милицейские патрули, ориентированные на розыск беглого преступника Четвертазина Юрия Тихоновича 1960 года рождения, ранее не судимого, среднего роста, среднего телосложения, с серыми глазами и короткой стрижкой…

Юра слипающимися глазами поглядывал в седой затылок водителя. Размеренный гул двигателя и тепло от печки убаюкивали, но окончательно погрузиться в дрему не давала болтовня таксиста. Тот говорил много и эмоционально. Обсудив предыдущих генсеков, один за другим отъехавших на лафетах в светлое социалистическое царство, он переключился на новое руководство страны, которое, по его скромному обывательскому мнению, идет верной дорогой. Особенно порадовала антиалкогольная кампания, именуемая в народе «сухим законом».

— И правильно! Водка — зло, скольких людей загубила эта злодейка с наклейкой. Все мои одноклассники уже давно на погосте. Я последнего похоронил, рюмочку за упокой выпил, а домой пришел и завязал. И отлично себя чувствую, хочу тебе сказать. Спортом занимаюсь, по утрам зарядочку с гирькой делаю, в парке бегаю по выходным, а морозец хороший вдарит — так обливаться холодной водой буду, а снегу присыплет побольше — на лыжи встану.

— На лыжи можно встать в любое время года. Главное, чтобы обстоятельства удачно сложились, — сказал Юра и осекся.

Но водитель, к счастью, понял по-своему.

— Согласен, летом можно и на водные лыжи — было бы желание. Да вот только желания у населения нет, не наблюдаю что-то. Смотрю на мужиков нынешних, все какие-то обрюзгшие, плешивые — ну какой там спорт? У них одна забота — налакаться и домой на полусогнутых.

— Вам же, таксистам, лучше. Те спьяну и три счетчика заплатят, — сказал Юра и добавил насмешливо. — А то еще и прикупят, а? У таксиста того же самого.

Водитель вздохнул. Отрицать факт, что таксисты по ночам продавали водку по тройной цене, было бы глупо, об этом все знали. И про их каналы-поставщики, недоступные для простого обывателя, тоже знали: несуны на ликероводочных заводах, проводники поездов дальнего следования, продавцы в магазинах, торгующие через черный вход…

— Такие только профессию позорят, а я этим не занимаюсь. У меня тут случай был: на мужиков каких-то нарвался, они машину окружили, на капот легли, требуют, паршивцы! А где я им возьму?! А они мне такие: не ври, нам твой сменщик продавал! Пришлось монтировкой пригрозить.

Таксист с досадой стукнул по произвольно опустившемуся солнцезащитному козырьку.

— Бизнес, — сказал Юра.

— Что? — не понял таксист.

— Слово такое есть — «бизнес». Это что-то вроде законной торговли.

Таксист недовольно мотнул головой.

— Бизнес еще какой-то! Я тебе, мил человек, так скажу: как ты это дело не обзови, ничего законного тут нету! Оно так и останется спекуляцией, понял? Эх, новый-то наш Генеральный борьбу с алкоголизмом затеял правильную, да только не с этим народом такие эксперименты устраивать.

Он нервно посигналил «Москвичу», пытавшемуся выехать перед ним, и продолжил:

— Я потом со сменщиком поговорил, серьезно так, с пристрастием, а он мне тоже предложил этим заниматься. Пригрозил ему, если не прекратит это непотребство, то пожалуюсь куда следует. Так он на другую машину перевелся со страху. Да и черт с ним! Все равно после него грязь одна в салоне! Смотри, что я нашел!

Таксист, не выпуская руль, склонился вправо и открыл бардачок. Пошарив, вытащил небольшой прямоугольник из плотной бумаги и протянул назад.

— Глянь!

Картонка оказалась игральной картой с красным сердцем, обозначающим червовую масть, и латинской буквой «Q». Большую часть карты занимало цветное фото женщины, совершенно голой, с раздвинутыми ногами.

— Видал, похабщина какая?! И не рисунок ведь какой, а фотография! И не стыдно же ей!

— А чего не выкинете? — спросил Юра, отдавая карту. Таксист засунул ее обратно в бардачок и буркнул:

— Пусть будет.

Юра, подавив улыбку, отвернулся к окну, за которым простирались припорошенные снегом поля. Водитель внимательно глянул в зеркало.

— А у тебя тоже этот… как его… бизнес, да?

— Почему?

— Да просто не каждый на такси в такую даль поедет. Червончик выложишь, не меньше.

Водитель показал на таксометр, на табло которого уже «накапало» 4 рубля 23 копейки.

— Ладно, — согласился Юра и снова поймал в зеркале его внимательный взгляд.

— Да и одет уж больно хорошо. Я, когда ты в машину сел, так и понял, что непростой ты гусь. Мне такое пальтишко купить — надо не жрамши месячишко вкалывать. А ботиночки — югославские, не иначе? Или Чехословакия?

Юра мысленно выругался. Ну вот какое твое дело, кто во что одет?! Твое дело — баранку крутить!

— В торговле работаю, — коротко ответил он.

— А-а-а, ну ясно, — презрительно сказал водитель.

— Что ясно?

— Да все ясно. Дефицит, импорт, наценка. Все ясно, — ответил водитель, добавив к презрению в голосе осуждающие нотки.

Юре вспомнился лейтенант Холмогоров — тот тоже любил разговаривать изобличающе-издевательским тоном.

— Да что ясно-то?! Можно подумать, таксисты плохо зарабатывают! Знаю я все ваши уловки: то упретесь и соглашаетесь везти только по двойному тарифу, то на лампочку эту свою зеленую носок натянете и к «Интуристу» — бомбить! Что, не так?!

Водитель опустил руку под сиденье и вытащил монтировку.

— Ты, мил человек, обвинить меня в чем-то хочешь?

Юра промолчал, и вовсе не из-за монтировки: ему сейчас никак нельзя привлекать к себе лишнее внимание — не в том он положении.

— И голос на меня повышать не надо, — добавил таксист.

— Извините, просто нервы.

Таксист бросил монтировку на соседнее сиденье и положил руку на руль.

— Жил бы честно — не нервничал бы. Еще по себе всех равняет.

Машина свернула и помчалась вдоль реки, местами чистой и широкой, местами — узкой и забитой скоплениями шуги. Навстречу прогрохотал бульдозер, оставляя после себя взрыхленный гусеницами снежный наст, проехали несколько грузовых машин с бетонными блоками. Юра взглянул на небо — под стать настроению оно было серым и мрачным.

Минут десять ехали в тишине. Таксист обиженно сопел, Юра тоже молчал и посматривал в окно. Спать уже не хотелось, хотелось побыстрее покинуть машину, воздух в которой словно пропитался враждебностью. Была и другая причина, обусловленная мерами элементарной конспирации: водителю совершенно необязательно знать адрес — мало ли…

— Долго еще?

— Вон, — водитель повел подбородком в сторону малоэтажных домов.

— Это и есть Лучики?

— Да. Пустырь этот объедем — и на месте. Адрес какой?

— Здесь останови.

— Тут еще километра полтора в объезд. Или напрямки пойдешь?

— Пойду.

— Как хочешь.

Машина остановилась посередине дороги. Юра взглянул на счетчик, на табло которого застыла сумма: 8 рублей 12 копеек.

— Держи, — он протянул десятирублевку и дернул за дверную ручку. — На сдачу себе шнурки купишь от югославских ботинок.

Едва он захлопнул дверь, как «Волга» отъехала задним ходом и резко развернулась.

— Пижон несчастный! — крикнул водитель. «Волга», виляя и взметая легкий придорожный снег, помчалась прочь.

— Вот козел! — буркнул Юра и осторожно спустился по пригорку на заснеженное поле, от края которого в сторону домов тянулась узенькая дорожка, видно, протоптанная жителями городского поселения с теплым названием Лучики.

Поплутав среди желтых двухэтажных «сталинок» и расспросив местных бабушек, Юра вышел к частному сектору. Через пять минут он остановился перед небольшим домом с кривым штакетником и, еще раз сверившись с адресом на бумажке, постучал в калитку. Откуда-то сбоку послышался шорох цепи, через секунду сквозь доски забора просунулся собачий нос. Пес обнажил клыки и угрожающе прорычал.

— Назад! Назад, я сказала!

Пес утих, вынул морду из забора и зашуршал цепью. Калитку открыла молодая женщина в косынке и с шалью на плечах.

— Вы Анфиса? Здравствуйте.

— Да.

— Я от Киры.

Хозяйка посмотрела по сторонам и открыла калитку.

— Песик ваш не укусит? — спросил Юра, глядя на собаку.

— Не укусит. В дом заходите.

Он поднялся на крыльцо и зашел в дом. Внутри потрескивала печка и пахло чем-то мучным, в одной из комнат слышался голос телевизионного диктора.

— Слушаю вас, — сказала вошедшая следом хозяйка.

— Мне надо где-то пожить. Кира сказала, что у вас можно.

Он в качестве доказательства вынул бумажку с адресом.

— Это она мне дала.

— Понятно, — без особого восторга сказала Анфиса и показала на закрытую дверь второй комнаты. — Надолго?

Юра пожал плечами.

— Как пойдет. Что, даже не спросите, кто такой и откуда? Меня, кстати, Юрием зовут.

— Мы не спрашиваем.

Опять это «мы»!

Он оглядел дом, убогая обстановка которого даже близко не могла сравниться с богатым ремонтом и мебелью в квартире Киры. Неровные стены с пузырящимися обоями, крашеный коричневой краской оргалит на полу, низкий бревенчатый потолок и маленькие окна с облупившейся на рамах краской. Была еще металлическая печка с упирающейся в потолок дымовой трубой.

Конец ознакомительного фрагмента.