Бесконечная Пустота

Ден Нижегородцев (2024)

Они не знают своего происхождения, дат рождения и даже имён. У них есть лишь личные номера и позывные.С раннего детства из них готовят идеальных солдат с навыками тихих и эффективных убийц, способных незаметно проникнуть на любой вражеский объект.Они молоды, красивы, сильны и мечтают обрести свободу. Они совершенно не представляют, что их ждёт за пределами привычных серых стен и тренировочных площадок, в Бесконечной Пустоте людских страстей, интриг и войн.Они знают знают только то, что они Омикрон. Они лучшие.История боевой группы Омикрон в далёком будущем — космические приключения, кровавые сражения, любовные перипетии, неожиданные повороты и трагические события с откровенными сценами, чёрным юмором, а также множеством отсылок на литературные произведения, фильмы, сериалы и компьютерные игры.

ГЛАВА 3

Как только мы вернулись в зал для брифингов и обессиленно рухнули в кресла, майор-инструктор Калипсо одарила нас ослепительной улыбкой. Я не мог вспомнить, когда в последний раз видел её столь взволнованной.

— Поздравляю, Омикрон, хорошо сработали! — прибывая в добром расположении духа, похвалила нас Калипсо, что на моей памяти случалось не часто. — Хотя и не безупречно, конечно. Управляющий симуляцией искин зафиксировал неоднократное нарушение протоколов. А за то, что вы сняли шлемы, я должна бы наложить серьёзнейшее взыскание.

Нарочито строго сдвинув брови, майор-инструктор сурово поглядела сначала на меня, затем на всё ещё страдавшую от последствий использования «способности» Бестию.

— Виноват, мэм! — выпалил я.

Рыжая демоница лишь насупилась.

— Вы должны отлично понимать, чем это грозит, — переходя на максимально холодный тон, продолжила Калипсо. — Даже если показатели приборов сообщают вам о пригодной для дыхания атмосфере, всегда существует риск подхватить передающийся воздушно-капельным путём неизвестный науке вирус или получить укус опасного паразита. Знавала я одного очень легкомысленного дурачка. На чужой планете, в тёмной пещере сунул свою любопытную морду прямо к чужеродному органическому объекту в форме яйца. В результате…

Майор-инструктор прервалась, морщась от нахлынувших неприятных воспоминаний.

— Пришлось в итоге всё там выжечь вместе с ним и той тварью, что засела в его кишках, — задумчиво продолжила Калипсо, но тут же вновь обвела нас строгим взглядом. — Предельная осторожность и осмотрительность — ключ к вашему выживанию, детки. Никогда этого не забывайте. Любая, даже самая незначительная оплошность может стоить жизни вам или вашим боевым товарищам. Однако пока я не хочу зацикливаться на ваших очевидных промахах. В нескольких моментах вам даже удалось меня впечатлить. То, как Бестия совершала скачок в здание, да ещё и перетащив с собой Лазаря, просто браво!

— Благодарю, мэм, — довольно слабым голосом отозвалась демоница.

— Ну а ты, Лазарь? Как ты подхватил графин…

— Хах, — не удержалась от смешка Бестия. — Охереть, герой!

— Это мелочь, — осадив демоницу строгим взглядом, продолжала Калипсо. — Только тут есть нюанс, на который вы, очевидно, не обратили никакого внимания.

— Гравитация! — осенило меня. — Она отличалась от значений планеты Земля.

— Точно, — удовлетворённо кивнула майор. — Ваши скафандры нивелировали разницу, так что вы её не ощутили. Однако сила притяжения в симуляции превышала земную на двадцать процентов. А вы обязаны обращать внимание на всё в вашем окружении, любая мелочь может стать роковой — гравитация, сила и направление ветра, влажность воздуха, уровень радиации и загрязнения атмосферы. Всё это может повлиять на итоги операции самым неожиданным образом. А ты, Лазарь, даже не удосужился проверить показания, подери тебя Пустота! И действовал словно по наитию. Именно за это с тебя сняли баллы, а не за полученное ранение.

— Виноват, мэм!

— Ещё как виноват! Тем не менее миссия завершена успешно и в отведённый срок, так что свой последний практический экзамен вы сдали. Теперь вы без пяти минут выпускники и очень скоро ваша жизнь изменится. Подробностями пока поделиться не имею права, всему своё время. Даю вам два часа на отдых, затем жду здесь для детального разбора вашего «полёта». Как обычно, особенно тщательно разберём ошибки. Но не делайте такие недовольные мордочки, обещаю, это будет в самый последний раз. Бестия, обязательно загляни в медчасть, на тебе всё ещё нет лица.

— Я в порядке, мэм, — возразила демоница, прытко вскакивая с кресла.

Но Калипсо остановила её поднятой вверх ладонью:

— Не обсуждается. Ангел, проводи и проследи.

— Есть, мэм!

— Свободны.

Мы вернули вооружение в арсенал и устало побрели к выходу. Я шёл последним, мечтая поскорее забраться в душ и хотя бы полчасика поваляться в койке. К тому же я уже явственно ощущал чувство голода. Однако за два шага до дверей меня за руку перехватила Калипсо.

Пригнувшись к самому моему уху, она прошептала:

— Загляни-ка в мой кабинет через двадцать минут, хочу кое-что обсудить лично.

— Есть, мэм.

* * *

После прохладного душа, употребления пищевого куба и витаминов моё самочувствие вместе с бодростью духа заметно улучшилось. Теперь бы не помешало немного вздремнуть для закрепления результата, но мне совсем не хотелось заставлять ждать майора-инструктора.

Настроение этой женщины могло поменяться быстрее, чем скорость раскладки в боевой режим ручной пушки Тор. В один момент она вела себя очень благодушно, дружелюбно и даже ласково, а в другой могла глянуть с такой жаждой убийства в глазах, что по моей спине невольно начинал струиться пот. Чего от неё ждать в ту или иную минуту, я совершенно не представлял.

Возможно, таким образом сказывались последствия её прежней службы в боевых подразделениях. Одной Великой Пустоте ведомо, в каких кровавых передрягах Калипсо успела принять непосредственное участие, сколько товарищей потеряла и что вообще ей там пришлось пережить.

В общем, не тратя время понапрасну, я поспешно оделся в стандартную для кадетов повседневную форму: белую футболку без принта, тёмно-синие спортивные брюки и точно такого же цвета кеды. Подождав несколько секунд, пока расторопные наноботы подгонят одежду с обувью по размеру и выставят необходимую температуру, я вышел из своей унылой камеры в не менее унылый коридор.

К этому часу коридоры нашего заведения были наполнены жизнью несколько больше, чем в шесть утра. Всюду сновали кадеты и инструктора, спешившие на занятия или по иным неотложным делам.

Праздношатание категорически не приветствовалось, поэтому просто встать посреди коридора и завести с кем-либо беседу на отвлечённую тему или хотя бы узнать, как дела, решались не только лишь все. Вокруг раздавались редкие короткие приветствия да роботизированный голос вещал из невидимых невооружённому глазу динамиков очередное «крайне важное» объявление. И на этом всё.

Проследовав по коридору в нужном направлении, я поднялся на два этажа. За десяток оставшихся шагов до двери кабинета Калипсо моё внимание привлекли две фигуры в дальнем конце коридора. Они о чём-то оживлённо беседовали, при этом не стесняясь в жестикуляциях.

Как я уже упомянул, подобную картину в наших просторах можно было застать нечасто. Я остановился как вкопанный и перевёл линзы в режим бинокля, проявив искреннее любопытство.

К моему удивлению, в одной из фигур я сразу признал Лилит. К ещё большему изумлению, на лице ледяной королевы отражались живые, неподдельные эмоции! Она совершенно явно злилась и страшно хмурила аккуратные тонкие бровки. Я никогда её такой прежде не видел. Этак ещё выяснится, что она всё-таки не андроид…

Сгорая от любопытства, я перевёл взгляд на вторую фигуру. Ей оказалась совершенно незнакомая мне женщина с тёмными волосами в офицерской форме. Так как по стандарту нашего «училища» ни кадетская, ни офицерская форма не имела никаких внешних знаков различия, звание женщины я определить не мог. Но она явно была не из инструкторов — я знал их всех наперечёт. Новые инструкторы редким случаем у нас появлялись, но обычно их представляли в большом актовом зале, собрав всех кадетов в первый же день службы. Да и форма женщины как будто немного отличалась от стандартной.

Возможно, она спустилась с верхних этажей, где обреталось высшее командование?

Однако эти высокомерные ребятки очень редко показывались в наших скромных помещениях и уж тем более с простыми кадетами задушевных бесед не вели. По крайней мере, на моей памяти я впервые стал свидетелем подобной сцены.

Кто эта женщина? И о чём с ней спорила Лилит, да ещё столь эмоционально?! Сюрреализм прямо какой-то.

Жаль, что я не мог их расслышать. Может, стоило подобраться поближе?

Не успел я задаться этим вопросом, как женщина неожиданно схватила Лилит за плечи. Девушка тут же вырвалась и опрометью бросилась в мою сторону.

Темноволосая женщина, вопреки моему ожиданию, не погналась за ледяной королевой, а просто осталась стоять на месте с очень озабоченным выражением лица и печально смотрела ей вслед.

Я приветливо помахал пробегавшей мимо брюнетке рукой, но та убежала прочь, не удостоив своего славного командира даже коротким взглядом. Вот тебе и субординация. Обернувшись, я заметил, что таинственной женщины уже и след простыл.

Крайне озадаченный, с мыслями о том, как бы попытаться выведать информацию у чрезвычайно скрытной Лилит, я подошёл к двери кабинета майора-инструктора Калипсо. Скрытые от невооружённых глаз сканеры распознали мою сигнатуру, и дверь тихо отъехала в сторону. Я смело шагнул внутрь.

* * *

По сравнению с моей камерой убранство кабинета Калипсо являло собой просто верх роскошества: стены и потолок имели не стандартный серый, а светло-зелёный цвет. Вдоль левой стены размещался ряд изящных шкафов и полок — да не из какого-то там пластика или сплавов железа, а из натурального дерева! Я даже боялся представить истинную стоимость этой мебели. Полки украшали различные фигурки, вазы, бутылки, кубки и раритетное древнее устройство для проигрывания музыки посредством огромных круглых носителей. Кажется, Калипсо как-то назвала их виниловыми пластинками. У неё их имелось ровно две штуки.

Но самое главное — на одной из полок красовались корешки целых шести печатных книг! Я не представлял содержание страниц этих публикаций, но как же мне хотелось их хотя бы просто немного полистать… Я никогда не держал в руках настоящую бумагу, однако у меня не хватало духу попросить майора-инструктора дать мне в руки подобную драгоценность.

Пол кабинета покрывал ворсистый прямоугольный ковёр с причудливыми узорами, на котором было безумно приятно стоять босиком. Правую стену украшала имитация большого застеклённого окна с проекцией различных ультрареалистичных живописных видов. В данный момент «за окном» величественно возвышались покрытые снежными шапками горы.

Обычно у окна в кабинете Калипсо размещались рабочий стол и кожаное кресло, однако сейчас на их месте находился широкий мягкий диван с имитацией красной велюровой обивки. Перед диваном стоял небольшой прозрачный столик из оргстекла, а на его глянцевой поверхности — бутылка газировки и плитка настоящего шоколада!

Мысленно у меня уже вовсю текли слюнки. Шоколад. Я успел попробовать это изысканное лакомство лишь однажды, примерно месяц назад. Калипсо угостила.

До сих пор я не мог забыть, как шоколад медленно и нежно таял у меня на языке, постепенно обволакивая ротовую полость, так приятно щекоча вкусовые сосочки, неспешно проскальзывая в горло, оставляя сладостно-томное послевкусие…

Пока я предавался воспоминаниям о шоколаде, внезапно ощутил у себя во рту нечто совсем иное, а точнее — влажный язык майора-инструктора. Эта дамочка зря времени не теряла!

Но ведь там шоколад… Только руку протяни…

Набросившись на меня, словно разъярённая пума, Калипсо страстно покрывала моё лицо и губы поцелуями. Ничего не оставалось, кроме как проявить должную вежливость и ответить ей тем же. От ощущения её мягких губ и шаловливо извивавшегося язычка мысли о шоколаде напрочь выветрились из моей головы.

Схватив Калипсо за упругую попку, я притянул её к себе. Её ноги обвились вокруг моих бёдер. Не отрываясь от сладострастного процесса, я понёс нас обоих к дивану.

Приземлившись на подушки, я откинулся назад, ощущая невероятную мягкость, тепло и уют. Калипсо оказалась на мне сверху.

И когда она только успела полностью раздеться?!

Майор-инструктор изящно откинула голову назад, позволив мне покрыть поцелуями её бархатистую шею и полную грудь. Но едва я только коснулся губами твёрдых, торчавших, словно пули, сосков, как она грациозно соскользнула вниз.

Соблазнительно улыбаясь, испепеляя меня своими карими блестящими глазами, она одним рывком сдёрнула мои брюки и ухватилась тёплой нежной ладонью за полностью эрегированный член.

Её рука неспешно заскользила вверх и вниз, вверх и вниз… Капелька предэякулята скатилась по головке, продолжив свой путь по её запястью. Ничуть не смущаясь, Калипсо высунула язык и остановила им каплю. Не отрывая кончика от плоти, она совершила путь в обратную сторону до самой головки и начала игриво водить им вокруг.

От нахлынувшего экстаза я запрокинул голову назад и прикрыл глаза, полностью сосредоточившись на ощущениях, которые мне щедро дарила игривая чертовка.

Ещё немного подразнив меня своим язычком, она наконец обхватила головку губами и начала мягкое движение вниз, погружая член всё глубже в свой тёплый, влажный, похотливый ротик.

И нет бы мне сидеть молча и наслаждаться каждым мгновением, забыв хоть на короткое время о существовании всего остального мира, но в моей дурной голове вдруг всплыла жаркая сцена из не так давно просмотренного фильма для взрослых.

— Соси глубже, жадная до члена грязная шлюха! — вдруг выпалил я, очевидно, не совсем осознавая, что сотворил.

Калипсо резко остановилась.

— Чё ты щас пизданул?!

Никогда прежде я не слышал из её уст ни единого матерного слова. Готовясь к худшему, всерьёз опасаясь за свою жизнь, а ещё больше — за целостность промежности, я медленно поднял веки и осторожно на неё посмотрел. Её глаза сузились до размера щёлочек, а на лице отразилось неопределённо-озадаченное выражение.

Одной рукой она все ещё сжимала основание моего члена. Я бы многое отдал, лишь бы она его просто отпустила.

— Виноват, мэм, — не придумав ничего лучше, пересохшими губами пробормотал я.

Постепенно морщинки в уголках её глаз разгладились, а лицо приняло более мягкое, дружелюбное, даже любопытное выражение.

— Значит, хочешь поиграть? — промурлыкала Калипсо вкрадчивым, столь не похожим на неё тоном.

Отпустив мой член, она медленно поднялась с колен и продолжила:

— Ну хорошо, давай немножко поиграем. Ты будешь мой грозный властный господин, а я твоей маленькой беззащитной шлюшкой. Что бы ты хотел сделать со своей похотливой промокшей девочкой для начала?

Я никак не мог взять в толк, говорила она серьёзно или затеяла какую-то непонятную мне игру.

Что делать?!

В воздухе повисло неловкое молчание, но майор-инструктор не растерялась, повернулась ко мне соблазнительной попкой и нагнулась, открыв взору все свои прелести. Видимо, это был знак, поэтому я решил попробовать подключиться.

— Ты… ш-шлюшка, — неуверенно, чуть дрожащим голосом начал я, всеми силами старясь взять себя в руки.

— Да, мой господин?

— Я хочу…

— Всё, что вам угодно…

— Ого! Уф. В общем… — моя голова внезапно закружилась, а на лбу выступил пот.

Да что со мной не так?! Соберись, тряпка!

— Побольше экспрессии не помешает, — шёпотом подсказала Калипсо. — Выпусти своего внутреннего зверя.

— Конечно, — я глубоко вздохнул, встал и опустил ладони на её бёдра. — Ты моя… шлюшка… маленькая… похотливая, значит… И я буду… сейчас… ммм…

Калипсо резко выпрямилась и развернулась. Угрюмо посмотрев мне в глаза, она спокойным, твёрдым голосом заявила:

— Заканчиваем с этой хернёй. И трахаемся молча.

— Есть, мэм!

* * *

Спустя наполненных дикой, необузданной страстью два часа…

Хотя кого я обманываю?! Я собирался рассказывать только правду и ничего, кроме правды, дорогой читатель, какой бы неприглядной она ни была. И в том тебе моя клятва!

Так вот, спустя минимум пятнадцать полных страсти минут мы с Калипсо лежали на диване, утопая в объятиях друг друга. Обнажённые, вспотевшие и полностью удовлетворённые.

Смакуя каждое мгновение, я то и дело отламывал маленькие кусочки от плитки шоколада и тщательно их рассасывал, периодически запивая газировкой. И в этот момент я ощущал себя полностью… довольным? А может, безмятежным? Или даже счастливым?

Подобные чувства для меня — нечто новое и совершенно непознанное. Поэтому я был не вполне уверен. Что-то схожее я испытывал только во время наших ночных бесед с Ангел. Но я никогда всерьёз не задумывался, какое определение этим чувствам дать. Мне они просто нравились, и я ими наслаждался. Наверное, усложнять не стоило. Одно я знал наверняка: всем своим сердцем я жаждал, чтобы это мгновение продлилось как можно дольше. Желательно вечность.

— Знаешь, а я действительно тобой горжусь, — прервала мою рефлексию Калипсо мягким чарующим голосом. — Как и девочками. Годы обучения и тренировок не прошли для вас даром. Я бы хотела тебе кое-что рассказать, но, боюсь, это будет нарушением протокола.

— А разве то, что мы сейчас делаем, не является нарушением протокола? — справедливо заметил я.

— И то верно, — улыбнулась майор-инструктор. — За последние полчаса мы с тобой совместно нарушили 24 пункта протокола, а я заодно — 40 статей внутреннего устава. Но я уже убедилась, ты умеешь хранить секреты, так что расскажу. Этот последний практический экзамен проходили уже пятнадцать групп, включая Омикрон. Вы лишь вторые, кто выполнил задачу полностью, уложившись в отведённое время.

— А кто первый?

— Группа Альфа. Та самая, в которой прежде состояла Бестия. Признаться, у них результат по баллам оказался выше вашего, но ненамного. Месяц назад они выпустились.

— То-то я в последнее время ничего не слышал о Соколе.

— Вы же вроде дружили?

— Типа того. Но с тех пор, как его перевели, мы почти перестали общаться.

— Не удивительно, — вздохнула Калипсо.

— Скажи, пожалуйста, — немного осмелев, я решил продолжить расспросы: — Куда нас отправят после выпуска?

— Я не знаю, — призналась майор-инструктор. — Это информация закрыта даже для меня. Могу лишь сказать, что буду очень по вам скучать. И если бы вы сегодня провалили экзамен, ты бы остался здесь со мной ещё на какое-то время. Прости, слишком эгоистично с моей стороны даже думать подобное. Я за вас искренне рада.

— Где сейчас Альфа? Тебе это тоже неизвестно?

— Нет, я и не пыталась выяснить. Но тебе обещаю, что сделаю всё возможное, чтобы эта наша встреча не стала последней. Я уверена, с вами всё будет хорошо.

— Но ведь идёт война, — напомнил я. — И мы даже не знаем, как она протекает. В чью пользу? Нам почти ничего не рассказывают. Где мы окажемся через неделю, и будем ли вообще живы?

— Так! — резко оборвала помрачневшая Калипсо. — Хватит твоих расспросов, я и так сказала тебе куда больше, чем следовало.

— Хорошо-хорошо, — сразу согласился я, не желая доводить Калипсо до состояния, когда она начнёт меня выгонять. — Только один маленький вопрос, если можно?

— Ну, попробуй.

— Во время миссии при отходе я выпрыгнул в окно и до сих пор не могу понять, задел я всё-таки тот лазер или нет?

— Совсем чуть-чуть, — настроение Калипсо вновь вернулось к доброму.

— Значит, из-за этого мы попали в засаду на этапе отхода к эвакуации?

— О нет, в засаду вы бы попали в любом случае, так предписывал сценарий. Необходимо было проверить не только, как вы сможете выполнить поставленную задачу в условиях, максимально приближённых к реальным, но и как сумеете выпутаться в момент, когда прямого боевого соприкосновения не избежать. И всё это непременно в рамках одной операции.

— На такой ответ я и надеялся, — облегчённо вздохнул я.

* * *

Через час с небольшим мы с Калипсо покинули её кабинет и вернулись в зал для брифингов, часто служивший нам учебной аудиторией для индивидуальных внеплановых занятий группы с личным инструктором.

Калипсо закрепили за Омикрон примерно два года назад. С этого момента наши успехи стали её успехами, и она очень серьёзно подходила к своей работе. Нередко после основных занятий или тренировок в зале симуляций мы всей группой целыми часами разбирали с ней допущенные ошибки, разрабатывали новые тактики и изучали военные хитрости. Мы старались рассмотреть все, даже малозначительные детали с разных аспектов. Она же учила нас командному взаимодействию. Возможно, именно благодаря этому сегодня мы достигли успеха там, где уже многие провалились.

Порой, когда у неё случалось подходящее настроение, майор-инструктор рассказывала нам военные истории из своей прошлой службы. Такие моменты мне нравились больше всего. Я обожал её истории. Тем более это была одна из редких возможностей заглянуть за пределы нашего неизменного ареала обитания.

На самом деле нам преподавали историю, политологию, философию и космоведение. Но всегда в крайне сжатом, сухом виде. Становилось очевидно, что по какой-то неведомой мне причине ответственные за творившийся вокруг нас бедлам очень не хотели, чтобы мы знали хоть какие-то лишние подробности о бескрайнем внешнем мире.

Из нас готовили идеальных солдат, но какова конечная цель этого многолетнего мероприятия, никто из нас даже не догадывался.

Впрочем, вероятно, после сегодняшнего успеха мы уже скоро получим некоторые ответы. Оставалось потерпеть совсем немного. Всё, чего я по-настоящему жаждал — это вырваться из этой проклятой тюрьмы, в которой провёл всю свою жизнь с самого младенчества. А там хоть к чёрту на рога, плевать.

Кроме уроков и редких рассказов Калипсо, последним источником информации о внешнем мире для нас оставались контрабандные кинофильмы и различные шоу-программы. Мы незаметно пересылали друг другу видеофайлы в укромных уголках. Как правило, в общем санузле, примыкавшем к большому актовому залу.

В моей личной коллекции фильмов скопилось не так много — всего около пяти сотен. Все разных жанров и годов выпуска: от самых древних, с двухмерной плоской картинкой и низким разрешением, снятых ещё на заре кинематографа в далёком двадцатом веке, до гораздо более современных, с полным сверхреалистичным погружением. Все без исключения я засмотрел до дыр.

Кто служил оригинальным источником этой контрабанды, я не знал. Но предполагал, что, вероятнее всего, кто-то из инструкторов. Может, даже и не один.

Возможно, видеозаписи служили платой за определённые услуги. Все кадеты и инструктора обладали подтянутыми спортивными телами, многих можно было смело назвать привлекательными, даже красивыми людьми.

Я не сомневался, что наша с Калипсо порочная связь в стенах данного заведения не являлась чем-то уникальным. Разве что фильмов я от неё ни разу не получал. Приходилось довольствоваться хорошо проведённым временем, шоколадом, газировкой и её личными историями.

Но жаловаться я бы не посмел. Проведённое с Калипсо время — самое лучшее и яркое событие за всю мою жизнь. Я бережно хранил эти моменты в своём сердце, ровно как и мои ночные беседы с Ангел.

Как же у нас с майором-инструктором всё закрутилось изначально?

Да как-то само собой. За последний год мы часто оставались вдвоём допоздна. Как командиру группы мне следовало учиться минимум в два раза больше остальных и хотя бы на базовом уровне уметь всё, дабы в случае необходимости заменить специализацию раненого или убитого соратника. В целом я неплохо справлялся, разве что, как и Бестии, мне никак не удавалось освоить науку кибервзлома. Но рядом со мной в бой всегда шла Ангел, самая лучшая в своём деле. А если не будет её — не будет и меня. Так я чувствовал, в это я верил.

Так вот, примерно четыре месяца назад мы с Калипсо в очередной раз засиделись вдвоём, анализируя ошибки после тренировки в симуляции. И это просто… случилось. Прямо в зале для брифингов. И это был мой самый первый раз вообще. Если, конечно, не брать в расчёт мои безвинные игры с правой ладонью.

Это ведь в зачёт не шло? Или как там в приличных обществах принято? Я не совсем понимал.

А потом у нас это просто продолжилось. Мы проводили вместе время нечасто — раз или два в неделю, иногда реже. И я каждый раз узнавал что-то новое.

Но вот любил ли я её?

Вопрос очень сложный. Я её уважал, она меня дико заводила. Вне всяких сомнений, я обожал проводить с ней время. По крайней мере, в те моменты, когда она пребывала в добром расположении духа, что случалось далеко не каждый день. В остальном я был совершенно не уверен.

В любом случае, мы оба осознавали, что наши отношения обречены изначально и совместное будущее фактически невозможно. Так что мы не строили никаких планов, не разговаривали о чувствах, да и вообще всячески делали вид, что происходившее — просто развлечение. Очень приятное, но временное. И нас обоих это вполне устраивало.

* * *

Едва Калипсо развернула над большим округлым столом объёмную голограмму с записью нашего финального экзамена, в зал вошли Ангел, Лилит и Бестия.

Очень пунктуально — опаздывать даже на минуту в нашем заведении считалось неприемлемым.

Я уже сидел за столом, девушки молча расселись вокруг. Каждый из нас занял своё привычное место, и мы приготовились к стандартной длинной лекции майора-инструктора.

Мы прекрасно знали, что нас ждал многочасовой дотошный просмотр записи нашего практического экзамена со всех возможных ракурсов: Калипсо непременно будет ставить паузу на важных моментах, увеличивать картинку, а затем въедливо изучать и указывать на все наши малейшие ошибки, недочёты в тактике, просчёты решений. Она придирчиво оценит каждое движение, каждый выстрел, каждый шаг. Обязательно прослушает и прокомментирует все наши переговоры.

Хвала Великой Пустоте, Калипсо уже давно перестала обращать внимание на бранную речь Бестии, вычленяя из сообщений лишь самое важное. Но я отлично помнил, что в первое время с этим возникали настоящие проблемы. Однако рыжая демоница оказалась совершенно неисправима. Это в итоге пришлось признать и принять даже нашему суровому инструктору.

К слову, сама Бестия выглядела куда свежее — цвет её лица полностью восстановился, а россыпь веснушек вернулась на своё законное место. Видимо, она всё-таки посетила медчасть и провела какое-то время в капсуле автодока.

Роботизированный доктор с десятками сверхточных металлических щупалец под руководством искусственного интеллекта быстро привёл её в чувство.

В наше неспокойное время медицина творила настоящие чудеса: автодок обладал навыками буквально собрать человека по частям или напечатать на встроенном биопринтере потерянную конечность по образцу ДНК. И всё это в кратчайшие сроки. Обычно на операцию не уходило больше двух-трёх часов.

Разве что воскрешать из мёртвых пока не получалось, но, поди, и до этого дойдём.

И вот только Калипсо открыла рот, намереваясь начать свой долгий монолог под наши старательные понимающие кивания, как её крайне грубо прервал пронзительный рёв сирены. Зал в то же мгновение заморгал ярко-красным светом.

— Учебная тревога, мэм? — со скучающим видом спросил я.

Однако, внимательнее разглядев озадаченное лицо Калипсо, я всё же начал понемногу нервничать.

— Не по расписанию, — протянула майор-инструктор и сразу замолчала, очевидно, пытаясь связаться с руководством.

В воздухе повисла напряжённая тишина, нарушаемая лишь периодическим повизгиванием сирены. Лица девушек выглядели озабоченными, но никто не шевелился. Медленно проползла минута, затем вторая, пока Калипсо с совершенно растерянным, побледневшим лицом не посмотрела на нас.

— Они не отвечают, — ошарашенно проговорила майор-инструктор. — Нас заглушили, связь потеряна, сеть недоступна. Даже локальная не реагирует на запрос. Этого не может быть.

Растерявшись, мы как по команде вскочили со своих мест.

— Калипсо! — совершенно забыв обо всякой формальности, чувствуя, как паника потихоньку начала распространяться по моему телу, я подошёл к вконец обескураженной женщине. — Что происходит, можешь объяснить? Нас атакуют? Во время войны такое же могло случиться, рано или поздно… Ведь так? Какой протокол? При учебной тревоге все кадеты должны срочно возвращаться в свои камеры и ждать указаний. Нам идти? Скажи хоть что-нибудь!

— Вы не понимаете, — наконец пришла в себя майор-инструктор. — Не существует настоящего действующего протокола на случай атаки станции. По крайней мере, для кадетов. Никакой атаки не должно быть в принципе!

— Какой станции? Мы на космической станции, в открытом космосе?! — я бесцеремонно схватил Калипсо за плечи и слегка потряс.

— На это нет времени, — Калипсо всё же удалось взять себя в руки. — Срочно к арсеналу! Надевайте скафандры, вооружайтесь по полной, живо!

Стены затряслись, пол начал уходить из-под наших ног — раздался приглушённый отдалённый взрыв, затем второй, третий… Свет полностью погас.