Тамада 2020. Исповедь с микрофоном. «Спешиал»

Денис Басацкий, 2020

Специальный выпуск 2020 года в новой редакции, но с тем же неповторимым стилем. Пожалуй, лучший эмоциональный роман в эпоху карантина. Эта история – откровение из жизни ведущего мероприятий. Возможно, вашего соседа по парте или друга из фитнес-клуба, который совершенно запутался. Герой всеми силами желал добиться творческого успеха и признания, но, как выяснилось, жил абсолютно чужой жизнью. Стал изгоем в череде праздного веселья. В конечном итоге оказавшись перед выбором – продолжать игнорировать свои зависимости или попытаться сделать счастливой ту, что всегда находилась рядом.

Глава 9. Сырники жалоб и предложений.

Слушай, давай может договоримся? Ты более перестаешь мне ночами сниться, а та встреча у твоего дома парковки — ошибка. Или как там правильно сливать отношения?

Кристина пришла около одиннадцати часов вечера. Уставшая, злая, измученная, но всё равно довольная собой после долгого рабочего дня. Она заранее прекрасно понимала, какой это труд — учить деток балету, когда соглашалась вести детские группы. Совсем ещё маленьких ребятишек обрекать на тяжелейшую работу, бесконечные тренировки, травмы и горечь обид от поражений, обещая лишь мизерный шанс на то, что кто-то из них действительно станут великими артистами. Её детство безжалостно украли родительские амбиции, теперь же девушка выступает в роли посредника между поколениями. Кристина всегда утешала себя тем, что лучше уж именно она — чемпионка Европы и сертифицированный тренер-педагог, будет учить детей со всей своей любовью, чем сомнительные мастера дискотечного бита. Порванная связка ноги вновь неприятно загудела, напоминая о старой травме и скорому визиту к мануальщику. Девушка прошлась по квартире. В зале аккуратно застелена постель, на кухне мытая посуда, убранная по шкафчикам. Естественно, кухонная утварь располагалась иначе, чем обычно, но и такая мужская инициатива крайне приятна. Мусор тоже исчез, как и запасы винного отдела холодильника. И главное, она не сразу обратила внимание, что замок вновь функционирует. Открывает и закрывает жилище. Великолепно.

И вновь, наступила одинокая тишина, пугающая танцовщицу последние несколько дней. Необоснованная тревожность охватила её, будто именно сейчас происходит нечто неприятное, но Кристина никак не могла понять с чем связаны её опасения. Девушка обратила свой взгляд на стол — сырники стояли на том же привычном месте, накрытые блюдцем. «Может, не успел поесть». Она отодвинула полную тарелку к стенке, выставляя взамен большую коробку неаполитанской пиццы. Откупорив бутылку сухого, она наполнила бокал наполовину, чуть повозилась с тягучим пармезаном, тесно склеившим куски пиццы между собой, и с наслаждением вытянула ноги на кушетке.

— Иштван, ты скоро? — на другом конце провода звучала громкая музыка, съедая потоки информации. Ведущий что-то говорил, но разобрать хоть сколько-нибудь внятной информации не получалось. По его голосу девушка поняла, что он изрядно пьян и находится в компании хохотавших в трубку девиц.

— Так тебя ждать или нет?

В ответ — лишь громкий бас из хриплых колонок. И что-то похожее на «перезвоню». Кристина оборвала звонок. Вдруг, ей сделалось совершенно невыносимо и обидно за себя, за него, за их счастливое будущее. Ведущий, на мгновение, подарил ей такую нужную стабильность, помог обрести уверенность в завтрашнем дне. Показал, какими могут стать её вечера — счастливыми и безмятежными, согретыми нежными объятиями после выматывающего трудового дня. И сейчас, одним своим решением, по сути — безобидной пьянкой, парень разрушил тот хрупкий баланс, только зарождавшийся в девичьем сердце. Кристина от обиды пнула по ножке стола. «Икеевская» мебель сдержала удар, но затем, накренилась и медленно сваливалась на пол, забирая с собой всё, что находилось на скатерти. Девушка поставила пустой бокал на подоконник и прихватила с собой бутылку, направляясь в зал. Накрывшись пледом, она быстро уснула, даже не раздеваясь. Под фон телевизионной передачи и в компании сотен кошек, устроивших на душе скребущие игры.

11:07 утра, за двенадцать часов до возвращения Кристины домой.

Иштван любил новогодние каникулы намного больше, чем празднование тридцать первого декабря. Время, когда на целую неделю возвращаешься в детство. Тебе не нужно идти на работу, учёбу, а прочие обязательства растворяются в мерцаниях гирлянд. Запах смолянистой ели, купленной отцом на центральном рынке и заботливо поставленной в ведро с песком, дабы дерево простояло свежим, как можно дольше. Знакомый набор фильмов по телевизору, отсмотренных в тысячный раз, но всё также вызывающих приятную ностальгию. На столе — остатки праздничной курицы, запечённой в духовке, пюре и вкуснейший мамин салат. Заправленный, кстати, каждый раз новым ингредиентом. Сладостная забота и уют дома, где тебя всегда любят и ждут. Просто потому, что ты есть.

Вино быстро закончилось. Иштван нацедил последний бокал, пока домывал посуду и убирался в квартире. «Кристине будет приятно». Молодой человек давно понял, что мелкая помощь по дому — залог хорошего настроения партнерши. Да и ведущий сам всегда выступал за равенство полов, когда обсуждался бытовой вопрос. Готовка, уборка, стирка — не должны всецело ложиться на плечи женщины, тем более, когда у мужчины находится чуть свободного времени и несколько литров алкоголя в крови. Безусловно, есть и такие гендерные вопросы, с которыми мужчине справиться сподручнее. Например, ремонт дверного замка, трагически павшего смертью храбрых после встречи с автомобильным домкратом. «Нужно заказать новый». Ведущий открыл браузер и принялся изучать рынок ремонтных услуг. Его интересовало лишь два вопроса. Возможно ли оплатить «кредиткой» и сколько нужно «докинуть сверху», чтобы мастер привез бутылочку вискаря, сигарет и что-нибудь отобедать. Мужик попался сочувствующий, непонаслышке знающий о важности культурного опохмела — договорились на дополнительную тысячу рублей. Через тридцать минут в двери красовался новый замок под тот же комплект ключей, а ирландский односолодовый предлагал доблестно «обмыть» успешные ремонтные работы.

Социум страшится принятия алкоголя в одиночестве, считая сей момент — первой ласточкой на пути к алкоголизму. Да прям настолько серьёзной проблемой, что в будущем приведёт к обязательному и ежедневному пьянству, обрекая безвольного глупца скатиться на картонке по социальной лестнице вниз, теряя всякий человеческий облик. Возможно, и так, но пока ты чувствуешь ответственность перед самим собой и близкими тебе людьми, то страх очутиться на дне сильно притупляется. «Уж лучше выпить раз в неделю бутылочку хорошего алкоголя одному, чем каждый вечер заканчивать пенным в малоприятной тебе компании». В основном, зависимость приходит из-за пустоты в душе, сердце и прочем отсутствии всякого другого выхода заполнить ту бездну вакуума, что растёт внутри человека. Иштван не любил демагогию в вопросе «как на Руси пить хорошо?». Ведущий выпивал, когда хотел и категорически отказывался от шумных вечеринок в дни трезвости. Без всякого угрызения совести и моральных терзаний. Так и сейчас, в приподнятом настроении, ведущий смаковал своё прекрасное одиночество, листая ленты социальных сетей.

Телефон прозвенел новым уведомлением. На записанном видео, Никита, со всей своей непосредственностью, отчитывал ведущего. «Если ты сейчас же не приедешь в кабак, то я тебя прокляну, да и цыганка знакомая имеется. У неё, между прочим, третий размер и классная подружка в наличии. Тебе ровно час на сборы. Время пошло».

Отказываться не было смысла, тем более ведущий давно успел выполнить все домашние дела. «Почему я не могу провести несколько часов с другом, а потом вернуться, пока Кристина на работе?». Да и торчать в пустой квартире, да ещё и в праздники, являлось полнейшим безумием. Парень позвонил Никите.

— У меня нет свежей рубашки. Третий день ходить в том, что потеряло всякую презентабельность, я не имею права.

— Старик, я куплю тебе все рубашки мира, ты только приезжай, а? Хочешь, я сниму её с Анжелы, а она лично тебя переоденет?

— Звучит заманчиво. Кто такая Анжела?

— Узнаешь. Она, конечно, по мне «сохнет», но я замолвлю за тебя словечко.

Ведущий вызвал такси и уже через двенадцать минут ехал по заснеженным улочкам города, в самый его центр, где продолжался новогодний кутеж. Свернув с улицы Комсомольской в прилегающий переулок, машина остановилась возле бара «авеню». Желая хорошего вечера, таксист засобирался к очередному клиенту, в ведущий направился ко входу бара. Мерцающая вывеска слегка гудела от напряжения в узком дворике панельных домов, добавляя месту душевной аутентичности. С улицы могло показаться, что заведение не пользуется спросом, однако, как только двери открывались, все сомнения разом улетучивались. Бар находился «полным» под завязку. Красные лампы по всему периметру помещения освещали кожаные диваны, ограждённые друг от друга высокими спинками. По центру — большой танцпол, на котором «нет свободных мест» и овальной формы бар с кучей людей вокруг. Взмахом руки, Никита обозначил нужный столик, жестом приглашая присоединиться.

— Йоу, чувак, как же я рад тебя видеть. — парень полез обниматься, дружественно похлопывая ведущего ладонями по спине. Он был навеселе. — Позволь представить тебе наших очаровательных дам. Моника — у неё скверный характер, однако размер её видимых преимуществ гораздо обширней, чем может показаться на первый взгляд.

И действительно, третий размер груди гордо выпирал из-под откровенного платья так, что виден каждому гостю заведения на большом расстоянии. Два надувных батута для весёлых, слегка приправленных денежной валютой, игрищ. Рядом с девушкой сидела её подруга по имени Анжела — та, о которой говорилось в видео обращении. Друг сообщил, что она очень сильно мечтает найти себе богатого папочку, но пока не может себе позволить новых отношений, тщетно залечивая хламидии после прошлого бурного романа. «Охотно верится». Девушки дружно взвыли от восторга, улыбаясь и заискивающе хлопая ресницами, всем своим видом показывая, что не против подобного рода шуткам. Иштван не любил таких женщин — глупых и пустых, вечно шляющихся по заведениям в поисках денежных мешков. Дамы, безусловно, эффектные и могут составить достойную конкуренцию красивейшим девочкам города, но по факту — омерзительно меркантильные создания. Как говорится — без души. Но в нынешней ситуации, типаж отчаянных блудниц подходил как нельзя лучше для красивого «ненапряжного» фона. Никита представил ведущего своим подругам.

— Перед вами, мой друг и, по совместительству, «лучшая тамада» этого гребанного города, Иштван. Попрошу любить и всячески ублажать сегодняшним вечером. — девочки невпопад зааплодировали. — Сейчас, я прошу нас извинить, нам необходимо решить один очень важный вопрос в приватной комнате. Мы скоро вернёмся, не скучайте.

Никита жадно поцеловал Монику в шею. Она засияла, томно отпивая коктейль через цветную трубочку, пока Анжела не сводила с Иштвана глаз, выказывая свою заинтересованность, лишь изредка подсматривая в экран смартфона. Вечер обещает стать ярким событием.

Парни отправились в приватную комнату.

— Никита, что с их именами? Ладно, Анжела, но Моника?

Никита засмеялся в голос, шурша пакетом в углу.

— Где ты видел «стрипух» с другими именами? Ну не Зина и Нина, же? Я сегодня точно одну «сделаю». А может и двух, ежели будешь тупить.

— Лучше дай мне переодеться, «извращуга».

Никита протянул вешалку, на которой висела белоснежная хлопковая рубашка «армани», стоимостью около тридцати трех тысяч рублей.

— Ты сошёл с ума? Она стоит дороже моего костюма. А также туфель, трусов и меня вместе взятых.

— Брат, мои извинения за инцидент с рестораном. Я знаю, что тебе не заплатили, всецело моя вина. Мы решим вопрос, не сомневайся. — друг стал говорить на полтона тише. — У нас давно с ними проблемы, но зато, теперь собрался «нехилый» компромат на всю их семейку, материал — бомба. Поддельные счета, чёрная бухгалтерия, подкуп должностных лиц. Короче, широкий профиль. И вообще, скоро настанут новые времена, мы с Денисом сорвали, мать его, «джек-пот». Агентство «инсомния» заключило государственный контракт на проведение всех городских мероприятий, представляешь? Абсолютно всех. Мы станем единственными на «ивент — рынке» в городе. И я тебя приглашаю в команду. Будем как раньше, разносить в щепки «рок-эн-роллом». Что скажешь?

— Теперь уже я поехал головой. Я в теме, без вопросов.

— Не сомневался в тебе. Теперь осталась лишь формальность — подписать договор.

На его вытянутой ладони лежала пластиковая карта с четырьмя белыми дорожками порошка. Они искрились белоснежными сугробами, заигрывали волшебством и безмерно манили, когда непременно хочется слепить из них что-нибудь эдакое.

— Ты не рано ли включил босса?

— Чувак, мы же делаем людям праздник. Как настоящие «селебы шоубиза». Нам сам бог велел сидеть на «коксе».

— Я после прошлого раза еле встал, какой там сидеть.

— Тут другой «приход», тебе понравится.

Иштвану действительно понравилось. Через пластиковую трубочку он носом вдохнул наркотик, по одной дорожке на каждую ноздрю. Приятное жжение, где-то внутри переносицы. Ощущение, что от вдоха, кокаин пробрался прямиком в мозг, а те крупицы, которым не хватило ускорения, горстями оседали на слизистой рта. Ведущий проглотил образовавшуюся слюну. «Горько». Будто Иштван перенёсся на свадебный банкет, а брат жениха по маминой линии принялся скандировать мерзкое наречие, подсчитывая секунды страстного поцелуя молодых. Только теперь тот вымышленный мужчина считал время до наступления «прихода».

— Красавчик, пойдём в зал. — Никита, приобнял друга за плечо. Ему по душе, что ведущий разделяет его уголовно-наказуемые деяния. В компании всегда веселее. Парни вернулись за стол. Анжела тут же пересела на противоположный диван, рядом с ведущим, пожирая его глазами. Порошок отравил его нейроновые цепочки, вызывая сильнейшее сексуальное влечение. Иштван её захотел. Прямо здесь и сейчас. Всех остальных женщин будто стёрли из его головы. Девушка подвинулась ближе и, улыбнувшись, потянулась к его губам. Ведущий выказал немое согласие. Стриптизерша залезла на парня сверху и жадно всасывала остатки кокаина с его верхней губы и усов. Молодому человеку нравилось чувствовать её влечение, пусть даже и к белому порошку возле его ноздрей, да и каков смысл забивать голову ненужными подробностями?

— Полегче, голубки. За столом же дети.

Никита укорительно показал в сторону Моники — ей вряд ли исполнилось больше восемнадцати, и компания дружно засмеялась. Официант сменил поднос с коктейлями, парни произнесли тост о великой дружбе и, обнявшись, осушили содержимое стаканов. В воздухе витала эйфория. Казалось, ничего важнее момента здесь и сейчас, никогда больше не произойдет. Счастливая музыка, друзья, улыбки — всё в округе чувствовалось гипертрофированно остро. Иштвану хотелось насладиться каждой проведенной секундой в баре, пропустить сквозь себя потоки вселенной и навсегда запечатлеть их в памяти. Сердце бешено стучало в ритме «личного техно», разнося по кровеносным сосудам бесконечное счастье. А рядом — сексуальное тело, желающее только его одного. Он герой её пошлого романа, победитель и завоеватель её мыслей. И сегодня, ведущий добудет трофей, принадлежащий ему по праву.

Завибрировал телефон. Парень выгнул спину, и не отрываясь от жарких поцелуев с Анжелой, старался добраться до кармана брюк. Справившись с заданием, он взглянул на экран. «Твою же мать». Правой рукой ведущий смахнул девушку с себя так, что та завалилась в угол дивана, левой — что есть сил вдавил телефон к уху. Ничего не разобрать, слишком громкая музыка.

— Кристина, я тебя не слышу. Напиши. — ведущий надеялся перекричать очередной повтор бессмертной композиции «новый год к нам мчится». В тот же момент парня подхватили «стрипухи», Никита и гости бара с соседних столиков, предвещая танцевальный марафон. Бар объединился во всеобщем помешательстве, кружась под знакомые каждому мотивы и оттого, дарившие невероятный заряд энергии. Танцы напоминали неумелый обряд экзорцизма, где в центре круга корячился в приступах очередной смельчак, поощряемый толпой. Считалось особым долгом переплюнуть прошлого участника, так что каждый старался двигаться максимально эксклюзивно. Очередь дошла до Иштвана. Кокаиновый хореограф скомандовал «давай, покажи свой уровень, а через час поедешь домой».

04:13. Кристина часто просыпалась среди ночи, когда ночевала одна. Привычка зародилась ещё в далёком детстве и никак не покидала её, всякий раз возвращая в те беззаботные времена. После очередных кошмаров, совсем маленькая девочка прибегала в комнату к маме, чтобы её успокоили и пожалели, да так и засыпала на руках до утра. Так что, став взрослой, Кристина очень ценила такой деликатный момент, как обмен объятиями и особо никого к себе не подпускала, а если уж не могла идти против сердца — то обязательно попадался очередной мудак на горизонте. В постели, в мыслях, в жизни. Последние полтора года с Марком выдались действительно тяжелыми. Он бил, унижал, изменял — да только всё сходило ему с рук. После каждой новой ссоры Кристина первой шла на уступки, не осознавая, что творит ещё большее зло. Паталогическая ложь её тянула магнитом, словно жизнь протекала под гипнозом. Но, как и после любого сеанса, пусть даже самого захватывающего, всегда наступает просветление.

Телефон обидно пустовал, молчаливо прячась за тёмным экраном спящего режима. Ни «смски», ни пропущенного звонка от Иштвана. Ничего. «Не сказать, чтобы объяснение своей пропажи являлось обязательной программой, но хотя бы сообщить о своих намерения, можно? Неожиданный, беспричинный игнор. Бесит». Кристина заварила травяной чай с имбирем, и укрывшись пледом, удобно разместилась на кухонном полу. Ей безумно захотелось есть. Большая часть кусков пиццы оставалась лежать на паркете, после падения стола, и Кристине не оставалось ничего другого, как есть прямо с пола. Холодные, затвердевшие, прилипшие куски с сухой корочкой. Восхитительно. Ей думалось, что вкуснее пищи она никогда не пробовала. «Наверное, снова «пмс». Ещё и завтра опять на работу. Зачем я живу?». Всё-таки, как хорошо жилось в детстве. В маминой кровати, под её большим пуховым одеялом.

05:16. После пяти часов беспрерывного рейва сознание постепенно возвращалось. Его, пьяного и вымотанного, тащила по коридору Анжела. Похоже, они двигались в номер дешевой ночлежки, рядом с баром «авеню». Опираясь плечом на стенку, Иштван проводил пальцем по узору обойного бордюра, не выпуская бутылку из руки. Девушка поддерживала его за талию, перекинув левую руку себе через шею. Писк электронного замка. Большая кровать. Женский смех. Голая грудь. Картинки то появлялись, то исчезали, путая его рассудок. Спустя некоторое время ведения закончились, и ведущий провалился в царство Морфея.

09:22. Сообщения/Исходящие: «Я уже на работе, если тебе, конечно, интересно».

09:37. Сообщения/Исходящие: «Ты не хочешь мне ничего сказать?».

09:49. Сообщения/Исходящие: «Что происходит?».

Письма отправились по оптоволоконным кабелям, преодолевая километры земельных траншей и каждое из них дошло до адресата. Совершенно точно и в положенный срок. Но так и остались лежать в виртуальной памяти без всякого ответа.

10:03. Снова жёсткое пробуждение. Если бы Иштвану сказали в юности, что похмелье с возрастом становится только болезненней, то ведущий лишний раз подумал, а стоит ли вообще начинать? Быть может та игра совершенно на чужом поле. Да и та крутость, к которой тянулась молодежь, с остервенением употребляя коктейли в жестяных банках, не стоит и выеденного яйца. Но, как известно, режимность и системность бывают не только в спорте, посему раз начал, то имей волю столкнуться с последствиями. На краю кровати сидела Анжела, спиной к молодому человеку, натягивая чулки на длиннющие ноги. Её остеохондроз выпирал двумя острыми позвонками спинного отдела, на которых тут же сошлись крючки бюстгальтера. Она смешно шмыгала носом, всякий раз поправляя падавшие на лицо завитушки волос. Иштван потянул одеяло вверх. «Голый. Значит, у нас был секс. Интересное кино».

— Ничего не было. — читая мысли ведущего, поспешила парировать Анжела. При свете солнечного дня она уже не казалась такой привлекательной. Её впалые глаза и опухшее лицо декларировали возраст далеко за тридцать, в отличие от заявленных восемнадцати с хвостиком. Она продолжала сокрушаться, натягивая платье на тощие бедра.

— Ты может быть и лучший ведущий города, но как мужчина — абсолютный ноль. У меня реально первый раз так. А я, поверь, многое повидала.

Иштван попытался сгладить углы. Ему не доставляло обиды сказанное, скорее даже веселили те охи и причитания от стареющей стриптизерши.

— Я бы на твоём месте не козырял количеством мужчин. Прости, я был в отключке. Совсем ничего не помню. Где мы?

— Ты хотел сказать, где ты! Потому что я больше ни минуты не собираюсь здесь оставаться. Всего хорошего, «мальчик с пальчик».

Бросив многозначительный взгляд, Анжела удалилась, покачиваясь на своих высоких «стрипушных» сапогах. Спонтанный секс между незнакомыми людьми не является чем-то предосудительным, после чего вы обязаны получить порцию народного порицания. Не стоит отводить глаза от партнёра, желанного ещё каких-то пару часов назад, предлагая ему взамен — стыдливое молчание. Но когда ваши ожидания не оправдались — от слова «совсем», тут просто необходимо дать волю чувствам. Бросить колкость, сравнение, обсудить антропологию. Любые средства хороши, в том числе и контрацепции. Но чего делать совершенно не нужно — обижаться. Позиция слабости по всем направлениям.

Ограбив отельный мини — бар на три банки пива «тайгер», ведущий засобирался. Вещи валялись по разным углам номера, ковер задран до середины, а единственное кресло перевернуто набок. Со стороны могло показаться, что вчера здесь проходила отчаянная борьба или чего хуже — похищение, но никак не акт любви двух молодых сердец. Если бы, по какой то трагической случайности, Иштвана нашли мертвым, то ему очень хотелось услышать доводы криминалистов. «И скажут вот потеха. Он сдох от проститутки», — пропел Иштван, елозя пальцами по воображаемому гитарному рифу. «Хорошая песня, нужно переслушать. Где чертовый правый носок?».

12:47. Время обеда. Кристина без сил рухнула в цветной кресло-мешок. Ей хотелось сдохнуть. Скорей всего уже в прямом значении слова. Разбалованные дети носились по залу, жутко шумели и корчили рожицы в зеркалах. Мальчики бросались ковриками для йоги в девочек. Девочки нещадно мутузили оппонентов пакетами со сменкой, пока уставший преподаватель пытался прийти в себя. Девятый круг ада от «данте» в детской миниатюре. «Почему он еще не позвонил? Что я сделала не так?». Стандартные вопросы к себе, покуда мужик пропал и не выказывает больше своего восхищения. «Чем он занят? Наверное, нашел себе новую танцовщицу, моложе и красивее. Неужели отказ от секса так повлиял на его отношение ко мне?».

Кристина не думала, что «отдаться» на первом, пусть и фантастически душевном свидании, идея стоящая. Безусловно, её манило к ведущему особой силой, а образовавшаяся химия души ещё долго не давала уснуть, пока он не отвернулся к стенке. «Но разве воспитанность девушки, её чистота и условная непорочность не стоит того, чтобы чуточку подождать?». Всё-таки, мужчины и женщины не просто с разных планет — с разных вселенных, разделённых миллионами световых лет. И мы никогда не сможем понять друг друга, пока не начнём разговаривать. Открыто, без стеснения и ужимок. Но пока сие замечательные дни не настали, Кристина совершенно не догадывается, что же произошло в их отношениях.

Танцовщица громко ударила несколько раз в ладоши, призывая «молодняк» к порядку — дети гурьбой рассыпались подле неё, образуя полукруг. Он могла хоть сто тысяч раз злиться, быть в плохом настроении и всячески переживать личные трудности, но всё плохое моментально забывалось, когда на неё увлеченно смотрели тридцать пар детских глаз. Таких невинных, неопытных, честных, готовых поглотить каждое сказанное слово. Она поделила ребятишек на пары и продолжила занятие, проверяя украдкой мобильный телефон. «С ними спокойней. Дети чувствуют хороших людей. И никогда не предадут».

21:34. Иштван стоял возле двери, не решаясь сделать первого шага, дабы зайти внутрь. Парень долго анализировал сложившуюся ситуацию, всякий раз «бычкуя» сигарету об перила и закуривая снова. Ему чертовски стыдно за себя, за свой необдуманный проступок. «Невыносимо. Кристина не достойна наплевательского отношения к себе, более того, факт измены, пусть и не совершенной в привычном понимании, уже никогда не исчезнет из памяти. Хотя наверняка лишь мысль о возможном сексе с другой женщиной приравнивается к высшей мере наказания. Ему никто не давал права размениваться чувствами другого человека. Сделать ей больно своей глупейшей, сиюминутной похотью. «Она всё поймет, как только на меня посмотрит. По глазам. Они не смогут солгать».

Мужчины привыкли держать всё под контролем. Даже в таких деликатных случаях, как измены своим спутницам жизни. Уверенность в собственной грандиозности путать следы, придумывать легенды и логически менять показания — пьянит и вводит в великое заблуждение. Уверовав в свою безнаказанность, мужья и их собратья, забывают о том, что женщины чувствуют «неладное» каким-то мистическим способом. И пусть ты — весь такой белый и триста раз пушистый, всё равно настанет время, когда на бумаге выкатят доказательства твоей неверности. Вплоть по минутам. С аудио и видео фиксацией. И тогда станет не до выкрутасов и новых баллад о том, что ты ни в чём не виноват.

Ведущий не хотел становиться одним из них — предателем, пересказывающим за ужином очередной анекдот из «камеди клуба», будто ничего не произошло. Да и каким-то странным способом у Иштвана и Кристины всё так быстро закрутилось. Резкая семейная идиллия. Вечерние разговоры, фильмы и совместный сон, пусть и крайне успокаивающий. Ещё вчера молодой человек отчаянно страдал по своей любимой, не видящей в его поступках ничего мужского, но так подло застрявшей в его мыслях. А сегодня, ведущий придумывает оправдания своих ночных загулов, чтобы попытаться сохранить толком не начавшиеся отношения. «Ещё и ночевал с мерзкой «стрипухой»». Парень рад бы повернуть стрелки часов назад, когда он ликовал сделанному замку, дожидаясь прихода Кристины. Вот только совершенно нет гарантий, что он смог бы отказаться от поездки в «авеню», спешно запрыгивая в жёлтое такси.

«Будь, что будет». Ведущий бросил смятую сигаретную пачку, провернул два оборота ключом и, шаркая ногами о коврик, зашёл в квартиру. «Никого. На часах половина десятого вечера. Может и к лучшему». Вся его решительность и смелость быстро улетучилась, ведь теперь ему остаётся нервно ждать, когда Кристина вернётся с работы. Как в детстве, тревожно смотреть на часы, пока родители на школьном собрании. И вылизывать квартиру до блеска, в надежде смягчить неотвратимое наказание. Быть может, детские воспоминания подействовали или ведущий действительно решил напоследок сделать что-то полезное, но Иштван принялся убирать квартиру. Настолько тщательно, как никогда в жизни. Он починил рухнувший стол, помыл полы, прибил новую гардину и вновь, как и вчерашним днем, вынес мусор. Лживая, пьяная, изменяющая «хозяюшка».

Находясь на улице, парню вдруг пришло откровение, о котором он пожалеет в будущем, но в тот момент времени, оно казалось ему крайне весомым и убедительным. Будто снизошло просветление на самого последнего грешника, обдавая светом угрюмые бетонные блоки пятиэтажек. «Кристина не моя женщина. И совсем не похожая на неё». Ни одной родственной черты, по которым он до сих пор сходит с ума. Значит, молодой человек никому и ничего не должен. Только лишь быть честным перед своим сердцем. Выкинув мешки в уличный бак, парень посмотрел на свою машину, густо припорошенную снегом на парковке. «Снова ехать в пьяном виде не вариант. Потом как-нибудь, заберу».

22:51. Девушка буквально бежала домой, загребая снег высокими ботинками. Ветер неприятно обжигал щёки, пока густой морозец красил кончик её носа. Кристина не обращала внимания на погоду. Она должна как можно скорее добраться до квартиры и удостовериться, что обрывки её жизни на своих привычных местах. Как раньше, Иштван ждет её с работы, готовя очередные смешные истории и уже прогружая новый фильм, который девушка, почему-то не смотрела. Она сварит ужин на скорую руку, усядется напротив него с тарелкой спагетти и, поджимая ноги, будет бесконечно счастливой. А потом, страстно целуясь и изнемогая от желания, они займутся лучшим сексом в их жизни. Подбегая к подъезду, поглощенная собственными мыслями, Кристина подняла голову вверх. На кухне, в её собственной квартире горел уютный свет люстры, искрясь всеми своими пятью цоколями. Потому что Иштван, как самый лучший мужчина, поменял перегоревшую лампочку.

— Малыш, как же я рада, что ты дома. Мой хороший, я так соскучилась.

Кристина захлопнула входную дверь и, не раздеваясь, вбежала в обуви на кухню. Стол вновь находился на четырёх опорах с новой стеленной скатертью, взятой из шкафа, а на подносе из итальянского сервиза лежали засохшие, сморщенные, дурно пахнущие сырники. «Он ушёл, позабыв выключить свет. Всего — навсего». Девушка, истерически рыдая, сползала по стенке на пол, закрывая лицо руками.

Прошла неделя. Танцовщица ежедневно собиралась на работу, привычно открывая зал для детских групп. Она с головой влилась в процесс обучения и, казалось, что ничего более её не волнует. Только лишь улыбки маленьких ребятишек, старательно тянувших носок за балетным станком. Единственное, что могло её выбить из преподавательской колеи — когда приходилось возвращаться домой. Теперь сей процесс доводил Кристину до апатии и трясущихся коленок, в то же время гранича с безумным желанием поскорее очутиться возле подъезда. Там на парковке стояла серая «тойота», ежедневно обраставшая большим снежным сугробом. Снег уже добрался до крыши, обрекая машину на неподвижную зимовку, пока не настанут первые весенние дни. Перед тем, как зайти в подъезд, Кристина десятками минут озиралась по сторонам, желая разглядеть в редких прохожих своего Иштвана, слепо надеясь в его возвращение.

«Вдруг, он выйдет из поворота, уставший и недовольный выпавшим снегом, а я его тут же обниму с особой нежностью. И обязательно произнесу».

— Не злись, дурашка. Я за лопатой, ты только дождись. Мы вмиг освободим автомобиль из плена. Обещаю.

Только никто из прохожих не шёл девушке навстречу, предпочитая скрываться в глубине двора и не обращать никакого внимания, ещё больше доводя до отчаяния. Так продолжалось довольно долго, пока в один из дней, выходя на улицу, Кристина заметила огромные снежные куски, разбросанные по проезжей дороге. Вокруг никого не находилось, а на парковке, вместо привычного автомобиля — лишь чёрная промозглая земля, похожая на большую дыру. Такую же безжизненную, как рана в её девичьем сердце. Значит, теперь Иштван её навсегда покинул. История их отношений окончательно закончилась так же стремительно, как и началась — с одного случайного порыва.