Шахматисты. Калькуляторы Вселенной. Даже Дьяволу иногда нужен отдых

Денис Кутепов

Понимал ли Бог, с чем ему придётся иметь дело, когда он создавал мир? Не факт, поэтому даже ему нужны помощники для работы. Работёнка не из лёгких, потому что иногда от неё устаёт даже сам Дьявол…

Школа

— А я знаю, почему Вас назвали София Поликарповна, — сказал маленький кареглазый мальчик с задней парты, мальчика звали Гарри. София — столица Болгарии, а Поликарповна — это много карпов, «поли» по латыни много.

— Опять этот чёртов умник, подумала учительница, но сказала примерно следующее:

— Откуда у такого маленького мальчика такие познания в географии и латыни?

— Откуда, откуда, от верблюда! Ко мне ночью во сне приходил верблюд и всё мне рассказал, я теперь многое знаю (Мальчик был не по годам развит и уже в возрасте 5—6 лет начал практиковать осознанные сновидения, не то чтобы это было слишком осознанно с его стороны, у него это начало получаться само, астрал звал его.)!

— Опять этот мальчишка бредит, — подумала София Поликарповна, но снова сказала совершенно другое: «Раз уж ты так любишь верблюдов, то подготовь доклад по верблюдам к следующему уроку природоведения, это будет полезно для тебя, узнаешь верблюдов поближе.»

— Добрый день, я из института одарённых детей, мы ищем таланты, — сказал молодой человек, полностью одетый в чёрное. Я могу посмотреть на ваших детей?

— Да, конечно, — сказала София, но думала совершенно о другом: «Люди в чёрном, ребёнок, который дружит с верблюдами, что за чертовщина, надо сюда священника позвать»!

— Это тот самый мальчик, подумал агент, тот самый, которого мы видели вчера, можно, конечно, подстраховаться, провести подробный анализ, но, как говорят, лучшее — враг хорошего.

— О чём задумался, дядя? — спросил голубоглазый мальчик в очках с первой парты.

— Ещё один, ещё один, как же мы его не увидели? Мысли агента начали метаться из стороны в сторону.

— Меня тоже возьми, — кричал с задней парты Гарри.

— Да что же это такое, действительно, дикая концентрация, один наш — это уже много, а тут двое, а может их здесь больше — мысли с сумасшедшей скоростью вертелись в его голове, хотя нет, рядом с головой, все же давно знают, что голова не содержит мыслей, как наивно думают многие. Решение пришло моментально, надо всех отвести на флюорографию и на месте всё решить с врачами, там женщины, а к женщинам он знает подход, что он сейчас и продемонстрирует.

— София Поликарповна, отпустите детей на флюшку? Дело в том, что наша компания отбирает самых талантливых, а здоровье ума зависит от здоровья тела.

— Они её делали только недавно, вы что, хотите облучать моих детей? Она не знала, что на новое поколение детей радиация не действует, а у некоторых вызывает необратимые процессы мозгового развития, а у этих двоих, Гарри, а второй пускай будет Иваном, вызывает поднятие мозгового потенциала, 1% использования мозга добавляется после каждого рентгена облучения, так что после флюшки двое станут чуть умнее, чуть-чуть, но умнее.

— На них не действует радиация, ни на одного современного ребёнка, рождённого после Чернобыля, не действует радиация, надеюсь, что Вы меня услышали.

— Откуда Вы знаете, спросила София, недоверчиво щурясь, вы, что испытывали на них?

— А может и испытывали, сказал агент, если уж ходить, так с козырей, подумал он. Мы много что испытывали на людях, крысах, в лабораториях, в реальных условиях и всё ради их блага, представьте себе! Ради их блага, не то что эти фашисты, которые только и знали, что разрушать. Видите ли, они захотели величия ариев! Подружились бы с Россией и создали сверхдержаву, в каждом селе России сейчас был бы асфальт и образцовый порядок, наши коровы питались бы лучше, чем сейчас дети в Африке! А, хотя, так оно и есть, наши бурёнки лучше питаются, чем африканские дети, чёртовы американцы, и до Африки добрались! Дружил бы Сталин с Гитлером, не так бы сейчас жили, ох не так!

— Да ладно, это Вы откуда знаете?

— Посмотрел линии вероятности, сейчас я рассказал лишь один из возможных вариантов.

— А что ещё можете рассказать?

— Будете на детей обижаться, особенно на тех, кто умнее Вас, а поверьте мне, их здесь много, будете иметь проблемы с сердцем. Тут уж выбирайте, что для Вас важнее, быть здоровой или правой!

— Надеюсь, что дети не запомнят того, что я глупее, чем они?

— Опять Вы за старое, не можете смириться с реальностью! Мы можем стереть из пространства класса эти слова, как будто их не было. Но что-то мне кажется, что мы отошли от главной темы, дети пойдут со мной?

— Ладно, всё для их блага, сегодня я добрая!

— Видимо, Вы просто запомнили про сердце!

Далее дети вышли из класса в медицинский кабинет и тут началось самое интересное. Старый рентгеновский аппарат был заменен на новейший томограф последнего поколения, но никто ничего не понял, тут даже комар носа не подточит.

Одна девочка спросила: «А что сейчас будет?»

— Будут нам голову смотреть, — ответил Ваня.

— Знаешь, не всегда нужно говорить правду, запомни, тебе это пригодится, — таковы были слова Гарри.

«Какие они умные, просто не по годам, но предстоит ещё много работы, бесконечно много работы», — такие мысли крутились в голове агента.

Снимки появились мгновенно, ничего особенного там не было, Гарри и Иван подтвердили очевидное для «охотника за головами», больше там ничего интересного не было. Все поднялись наверх, человек в чёрном доставил всех в целости и сохранности.

— София Поликарповна, я являюсь агентом одной шахматной школы, представьте себе, не тренером, а агентом, есть сейчас и такие, я хотел бы поговорить с двумя ребятами, им будет интересно то, что я могу им предложить.

— Иван и Гарри, поговорите с дядей!

— Да Вы читаете мои мысли, как это у Вас получилось?

— Все могут всё, только нужно это вспомнить!

— Я дал ей силу, зачем? — думал мужчина, одетый во всё чёрное. Правда сам не стал слабее, неужели я так действую на людей, надо быть аккуратнее, баланс, баланс и ещё раз баланс — все эти слова плясали джайв в его сознании. Нельзя давать обезьяне гранату, нельзя ни при каких обстоятельствах, сначала из обезьяны надо сделать человека. Да, это дарвинизм, но лучше играть по плохому плану, чем без плана.

— Так, Гарри, Иван, пойдёмте со мной, — сказал уже он сам.

Мальчики вышли из класса, вместе с мужчиной пошли к окну.

— В общем так, у нас шахматная секция, одна из лучших в РФ, а значит и в мире, из каждого, кто пришёл к нам мы делам очень сильного профи, который будет зарабатывать на жизнь только игрой. Вернее не зарабатывать, для вас это будет очень приятно, за это вы ещё будете и деньги получать, поверьте мне, не маленькие, просто нужно будет долго и упорно заниматься. Запомните этот день, ваша жизнь круто изменится с этого дня, вернее она уже изменилась, я сделал вам предложение, от которого тяжело отказаться, вам осталось только сказать да и всё. Наши тренеры лучшие в своём деле, таких больше нет нигде, вы будете понимать игру так, как не понимает никто в мире.

— А в чём ваша выгода? — неожиданно спросил Иван.

— Ты знаешь, многие секции бесплатно ищут способных учеников и делают из них мастеров высочайшего уровня, такими будете и вы, всему своё время, только поверьте мне.

— Он очень сильный, только не спрашивай меня, откуда я это узнал, — сказал Гарри, смотря на Ивана.

— А эти тоже разные, оба сильные, но каждый по-своему, ну что же, тем интереснее будут их партии, но они достигнут такого мастерства в игре, что практически все их партии будут заканчиваться вничью, баланс, баланс, важен один лишь только баланс, победа белых разозлит чёрных и спровоцирует их к агрессии и наоборот, ничья устраивает всех, особенно, когда игроки играют всё круче и круче, это как слаженный оркестр, вот это Шеф будет доволен — закончил свои мысли агент.

— Я согласен, — слова Ивана были резки как сталь, во взгляде была видна звериная сила. Поиграем, ведь ничего нет лучше Игры?

— Ничего нет лучше игры! Вы приняты, ребята! Завтра на улице Силы Духа в 12.00, как раз перед уроками, со временем вы поймёте, какие уроки дают вам больше.

С этим словами он резко развернулся и след его простыл, он исчез из школы так же легко, как и прошёл через проходную. Охраннику пришлось показать видение, в котором он мастерски исполнил роль уборщицы, очень уж неохота было показывать паспорт, особенно, когда тебе 300, а выглядишь ты максимум на 25. Да, повезло этим детям, ведь он помнит то время, когда детей ставили на гречку, вернее помнит не он, а его колени, били розгами, делили на классы мальчиков и девочек. Но девочек у него было много, у него всегда было то, что он захотел, а хотел он часто и много. Богом он не стал только по счастливой случайности, он не понимал каково это быть Богом, проблема была в его, можно так сказать, глупости или неосведомлённости, ведь жить 300 лет во плоти, когда можно прожить жизнь обычного человека и отправиться в царство духа, сбросив бренное тело, очевидная глупость, но не для него. У его души был контракт, он знал, зачем он здесь и как военные контрактники в своё время он получит и большую пенсию и просторную квартиру, но сначала надо отслужить. А служить за счастье, когда ты понимаешь, во что и с кем ты играешь, когда ты знаешь правила Игры или думаешь, что знаешь их. Сейчас он выполнил ещё одно задание, получит благодарность от шефа, ему даже захотелось покрасоваться перед своим товарищем, вторым агентом, но он сразу же отбросил столь примитивные чувства, ведь, по большому счёту, все эти земные штуки «суета сует». У него нет имени, ведь когда ты всё и когда ты ничто, когда ты везде и когда тебя нигде нет, когда ты знаешь, что ничего не знаешь, а это оказывается самым сокровенным знанием, имя становится не нужным. Имя — это личность, а личность всегда маска, а зачем маски тому, кого скрывает от посторонних сама Игра? Зачем скрываться от зрительских глаз, если ты двигаешь ширму, но по счастливой иронии судьбы эти действия оказываются ключевыми в пьесе, но никто об этом не знает, потому что зрители просто пришли в театр, пьеса идёт давно и они устали, нет сил выяснять, кто и зачем всё это устроил, особенно, когда привык всё время быть в театре. Ведь как можно уйти из театра? Это же плохо, другие осудят, когда придёт время, тогда да, уйду! Пьеса не нравится, а ты знаешь, сколько таких как ты, кому что-то не нравится, тысячи их, да нет, миллионы! Ты думаешь, я ушёл из театра, надо посмотреть кино, тебе действительно показывают кино, ты думаешь, что кино это здорово, но не успел ты привыкнуть к кинозалу и запастись колой и поп-корном, как снова театр. При этом ты не помнишь, что было кино, ты помнишь и знаешь только про театр. Театр, театр, даже если ты хочешь играть, ты всё равно в этом участвуешь, если не актёр, то зритель и в крайнем случае гардеробщица, но, как известно, театр начинается с вешалки. Скажи это хозяину театра, пускай посмеётся! Все эти мысли пробежали в голове «охотника» за секунду, прожить 300 лет и не освоить самый простой ускоритель мысли? Да за кого вы его принимаете? Хотя, что секунда, что миллион лет, все же события происходят одновременно, какая разница для нас, для тех, кто со своим первым атомом, возможно будучи ещё камнем, упал в объятия вечности, самой доброй шлюхи, которая приютила стольких бедолаг, нет счёта её доброте и нет им числа, как мотыльки летят они на огонь, да простят меня любители новых метафор, не для них эта книга, чтобы из пепла снова восстать, как птица Феникс. «Есть только миг между прошлым и будущим, именно он называется жизнь?» Нет, «моя игра, моя игра, она мне принадлежит и таким же, как и я.» Думать текстами песен было его давней привычкой, благо он мог уместить в своём сознании не то что все песни мира, но и все книги мира и лица всех людей планеты и не только, не то чтобы он обладал эйдетической памятью, нет, он просто ничего не забывал, это легко, когда ты всё знаешь. Многие познания, многие печали, нет, это не про меня, думал он, это не про меня, это дурак, становясь умнее, страдает, потому что ему привычнее быть дураком, но тот, кто по-настоящему умён, не страдает, он равнодушен и к боли и к радости, он тот, кто в библейских текстах «не холоден и не горяч», он вне времени, вне оценок, вне страстей, он становится «вещью в себе», которая сама может определить свою суть и бесконечно сама себя осознаёт. Многие познания — многие печали? Разве страдает куколка, превращаясь в бабочку, разве больно гадкому утёнку, который постепенно становится прекрасным лебедем. Нет, я силён, я силён, я силён, и не потому что я осознаю свою слабость, нет, это первый шаг обретения силы был давно мною пройден и забыт, но я силён, потому что я стал частью силы, я слился с ней, наверняка так думал наш герой, пока ласковая ночь не скрыла его дневные следы.