Деонискины рассказы

Деонисий Шуман, 2023

Короткие рассказы за жизнь. Местами пошловато, местами грубовато, но, в целом с добром.

Рекордсмен

Синепузов Павел Александрович в свои 26 лет был алкоголиком со стажем. И не удивительно, если взять во внимание тот факт, что злоупотребление спиртосодержащими напитками он практиковал ежедневно. К сожалению ли, к счастью ли, но иными «талантами» Синепузов более не блистал.

На товарищей-собутыльников, коими являлись Иван Михайлович Байкин и Василий Рудольфович Волафна (имевших наглость являться без приглашения), Павел Александрович взирал свысока и, почесывая рабочую мозоль, укоризненно высмеивал слабости непрошеных гостей:

— Напрашивается вопрос: на кой столько жрать, когда и литрушки светлого за глаза хватает? А? Жадность, Иван, не иначе…

— Вы довольно часто бываете правы, Павел Александрович, но сегодня я вынужден с вами не согласиться, а дело в том, что в данном случае будет справедливым отметить один нюанс, весьма значительный, в корне меняющий ситуацию…

— Что на этот раз?

— Жара. Жара проклятущая. Должную поправку не сделал и, как итог…

— Ясно-понятно, — перебил Синепузов. — Ну, а вы, многоуважаемый Василий Рудольфович, опять, небось, не выспались?

— Все возможно… но, если быть откровенным, то ближе к истине будет простое желание нализаться до чертиков, что я успешно и реализовал. И, между нами говоря, другого смысла я не вижу, и в этом плане мне вас, Павел Александрович, искренне жаль.

— Что вы имеете в виду?

— А то и имею, что толку пить и никогда не напиваться, что за радость пить и не пьянеть? Сущее проклятие.

— Вы находите? Однако…

Замечание Волафны глубоко засело в распухшей голове Синепузова и не давало покоя ровно неделю, до следующей, на сей раз по приглашению, пьянки.

— То, что Иван Михайлович, вы одиноки и до сих пор не обзаведетесь второй половинкой — легко объяснимо: беда ваша в том, что вы, Иван Михайлович, максималист и жутко зависимы от мнения окружающих, — рассуждал на избитую тему хмелевший Василий Рудольфович.

Байкин, сжав тонкие губы, отрицательно покачал головой:

— Все куда проще. Просто я…

— А я еду в столицу. Завтра, — перебил Синепузов и под прицелом интригованных взоров продолжил, — на федеральный чемпионат по «Литрболу».

Подобного масштаба, такого множества участников не ожидали даже организаторы турнира. Литорболисты всей страны собрались помериться силами, блеснуть мастерством, ну а кто и просто позарился на халяву. В число лиц последней категории можно смело отнести граждан Байкина и Волафну, приехавших в качестве группы поддержки Синепузова, но прочуяв, что в чемпионате может принять участие любой желающий, решили, что одно другому не мешает. Этап разминки оказался их потолком, а вот Павел Александрович, надежда и гордость Поморского края, благодаря врожденному дару вкупе с многолетней практикой оказался в числе финалистов, где конкуренцию ему составляли трое претендентов: Хмельницкий Николай Сергеевич, Бражников Сергей Николаевич и почти что тезка с Урала — Синемазолева Анастасия Владимировна, единственная представительница слабого пола.

Финал продолжался три дня и три ночи, до того момента, пока членами жюри не было принято решение сменить водку на энергетический напиток «Ягуар».

Вопреки прогнозам, в ожесточенной борьбе в живых остались только двое, и к всеобщей скорби эти слова ни являются преувеличением: Хмельницкий и Бражников получили сильнейшие химические ожоги, привлекшие к летальному исходу.

На четвертый день скорбел и Урал — Анастасия Владимировна дала слабину.

И таким чудесным образом Синепузов Павел Александрович вошел в историю, как первый победитель открытого турнира РФ по «Литрболу».

Не прошло и полгода, как наш чемпион напомнил о себе снова, завоевав очередной трофей на межконтинентальном первенстве.

За весьма короткий срок «Литрбол» обрел бешеную популярность, а Синепузов стал его официальным лицом.

Соревнования стали ежегодными и сродни «Евровидению» проходили в стране победителя, то есть в России, так как ровни Павлу Александровичу свет не видывал.

Обретя всемирный успех, Синепузов оказался в недосягаемости для простых смертных. Отныне о нем можно было справиться либо с экранов телевизора, либо со страниц глянцевых журналов и т.п.

Байкин и Волафна вели беседу, прогуливаясь по побережью Белого моря:

— Представляете, какую я вчера сенсационную новость услыхал? Оказывается спонсорами «Литрбола» приходятся ни кто иные, как масонские семьи!

— Брехня. Каков их интерес?

— Как каков? Что бы общество споить, народ славянский развратить! План Даллеса вам о чем-нибудь говорит? Как можно быть такой деревней, Василий Рудольфович, не понимаю.

— Ой! Иван Михайлович, я с вас шатаюсь. Мало того, что сами лютый сказочник, так и в другие басни слепо веруете! И вообще, вместо того, чтобы попусту разглагольствовать, пойдем те лучше к «Литрболу» готовиться, месяц остался, чай и нам повезет.

— Если за ваш счет, Василий Рудольфович, то я всеми членами За.

Писатель с большой буквы

Время просыпаться. Время просыпаться. Время просыпаться. Время…

Михаил Денисович Фантазеров выключил будильник и, глубоко зевнув, растянулся во всю длину. Первым делом, прикусив губу и прищурив левое око, Михаил Денисович открыл ноутбук.

Вечером минувшего дня он опубликовал в Интернете свой первый роман («Неискушенный сладострастник»), на созидание которого было потрачено два года жизни.

— Михаил Денисович, вы — просто гений, ас… Вы — литератор с большой буквы… Вы — титан прозы… А какая у вас игра слов, зачитаешься… Какой полет мысли… Какой неординарный взгляд на обыденные вещи… А какой слог… магический… Да вы — волшебник… Сюжет — просто изюм, а кульминация — огонь, просто огонь! — предвкушал Фантазеров, открывая сайт начинающих прозаиков, но, к его удивлению и разочарованию, суровая реальность имела свои, малоприятные взгляды — число читателей и количество рецензий, соответственно, равны нулю. Ну-лю. Сука.

— Мур, мур, мур… мяу-у-у! — слетел с постели Мурлыкинс (кличка кота), не вовремя пришедший за утренней порцией ласки.

— Пошел вон, животное.

Миновал месяц.

Москва. Останкино. Центральный канал.

Ток-шоу «Бла-бла-бла». Тема эфира: «Современные кудесники пера».

— Не переключайтесь. Сразу по окончании рекламы в нашей студии появится тот, которого мы все так долго ждали и ради которого мы все здесь сегодня собрались. Оставайтесь с нами. Будет горячо.

Шквалом бурных оваций аудитории и зрителей, расположившихся по ту сторону экрана, был встречен господин Фантазеров. Литературный слуга народа, не ожидая такого приема, оформил земной поклон. Публика задыхалась от восторга. Не обошлось и без инцидента: молодая горячая фанатка с обнаженной грудью выбежала к своему кумиру и с необычной просьбой — оставить автограф поверх пупка — вручила фломастер. Маэстро не растерялся и рядом с росписью оставил номер телефона.

— Набери меня, красивая.

Когда зал наконец поутих, пришел немного в себя, ведущий, брызжа слюной, одарил главного гостя массой комплиментов, после чего задал интересующий всех вопрос:

— Михаил Денисович, колитесь — в чем ваш секрет?

— Какой именно вас интересует?

— Секрет вашего успеха.

— Гм. Хороший вопрос. Но вынужден вас огорчить — никого секрета нет. Все смотрели фильм «Матрица»? Намек ясен?

— Михаил Денисович, скромняжка. Простите за дерзость, но пришло время просыпаться, — женским голосом сказал ведущий и влепил пощечину. — Время просыпаться…

Фантазеров был простодушным малым, и потому минувший сон настроил его на позитивный лад. Еще более настроение разыгралось, когда, зайдя в Интернет, он обнаружил своего первого читателя и первую рецензию, оставленную им же.

— Мурлыкинс, иди к папе. Иди сюда, мой верный друг. Разделим на двоих мой долгожданный успех, — сказал юный прозаик. А когда домашний питомец устроился рядом, он принялся читать вслух первый (скажу по секрету) и единственный отзыв:

«Дорогой автор. Спешу выразить вам слова благодарности. Вы просто чудо. Не поверите, но я две недели страдал запором. Две жутких недели. А потом случайно наткнулся на ваше произведение… Не дочитав и предисловия, меня так пронесло, что мама не горюй… Фантастика. Премного благодарен. Отныне мой долг рекомендовать знакомым ваш роман как надежное и проверенное средство. Спасибо, удачи и творческих успехов!»

— М-да… что к чему? Какой запор? Идиот какой-то, да, Мурлыкинс?

— Мур.

Псих 18+

Виссарион Леопольдович Адекватов по иронии фатума страдал редкой формой психического расстройства. Говоря простым человеческим языком — он очень легко выходил из себя и, находясь во власти гнева, был жутко невменяем.

Волею судеб в свой первый и единственный выходной, за последние двенадцать суток, Виссарион Леопольдович проснулся в полшестого утра. Причиной такому беспределу послужила Аврора Борисовна Лихачева, соседка, что жила этажом выше.

«Ты осталась одна» — данный хит некогда популярной группы звучал во всех уголках дома. Когда вышеуказанный трек пошел на почетный шестой круг, терпение Адекватова иссякло: «Твою же мать! Сколько можно?! Невыносимо!»

Накинув махровый халат и прихватив бейсбольную биту, Виссарион Леопольдович решительно направлялся к источнику раздражения. Тревожить звонок ему показалось малоперспективной идеей, и потому дверь была открыта с помощью хорошо отработанного удара ногой. Компьютер, как и хозяйка, располагался в единственной комнате. На очередном припеве Адекватов проник в апартаменты и применил силовые действия, в результате оных аппаратура вышла из строя и восстановлению больше не подлежала.

С чувством выполненного долга Леопольдович поклонился Борисовне, хладнокровно лицезревшей сие представление, и, повернувшись к дверям, собирался ретироваться.

— Пять лет — большой срок, согласись?

— Не понял? — остановился на пороге Виссарион. — Ты поговорить о чем-то желаешь? Собеседника во мне разглядела? А? Отвечай, чего молчишь?!

Четверть минуты Аврора изучала непрошеного гостя сканирующим взглядом, в заключение чего с ней случился истерический припадок смеха.

— Ненормальная… психопатка.

— Ха! А ты думаешь, у тебя одного «кукушку» рвет? И отчего это я тебя раньше не замечала? Выпить хочешь?

— Строго противопоказано. Все, давай отдыхай.

— Погоди, крайний вопрос. У тебя Подруга есть?

Теперь Адекватов пробежался взглядом с головы до пяток, концентрируя свое внимание на весьма аппетитных выпуклостях и впадине.

Невинный на первый взгляд вопрос обратился трехчасовым актом «вольной борьбы» (ну, вы поняли, хи-хи).

— Пять лет — большой срок — что ты хотела этим сказать? — спросил Виссарион Леопольдович, нежно наглаживая расположившуюся на волосатой груди голову Авроры Борисовны.

— Уверен, что готов это услышать?

— Не уверен, говори.

— Это срок за незаконное проникновение на частную собственность.

— Не понял?

— Да я гоню, расслабься. Компьютер, что ты разбил за доли секунды, вчера был взят мною в пятилетний кредит. Но я зла не держу. Оно того стоило, — улыбнулась женщина, и их губы слились в горячем поцелуе.

Девять месяцев спустя на свет появились три маленьких психопатика.

Я молодцом?

Ухоженный гладковыбритый юноша мирно восседал на остановке в ожидании общественного транспорта. Его покой нарушила зрелая дама низшего сословия с озадаченной гримасой на лице:

— Молодой человек, извини, сигареткой не угостишь?

Анатолий Анатольевич Паскуда (ударение на первую «а») с каким-то нездоровым блеском в глазах обратил свой взор на вопрошавшую. Почесав за левым ухом, нахмурив лоб, ответил:

— Не взыщите, но вынужден вас огорчить. Только поймите меня правильно — буквально год назад я непременно бы вам угодил. Честное слово — пачки бы не пожалел. Никогда не страдал излишней скупостью, знаете ли. Но, к вашей печали и сожалению табачных магнатов, хех, я ушел из этого бизнеса. Да! Да. Сделал выбор и на раз покончил с этой пагубной привычкой. Не скажу, что это было легко. Вовсе нет. Без борьбы не обошлось. А как же? Учитываем стаж, окружение, промывку мозгов, если они имеются, хе… учитывая все эти неблагоприятные условия, я все-таки нашел силы это сделать. Как? Воля. Мощь духа. Вера в себя…

Анатолий Анатольевич так увлекся ораторством, что даже пропустил свой автобус. То скороговоркой, то делая длинные паузы, подчеркивая важность сказанного, он вел свой бесконечный монолог. Бедная женщина уже было пожалела о неудачном выборе спонсора, но вскоре нашлась и перебила этот словесный понос:

— Раз говоришь, что не скуп, то, может, тогда мелочи подкинешь?

Паскуда замешкался лишь на мгновение.

— Очень жаль. Очень жаль, что вы так ничего и не поняли, — деловито заключил он и, покачав головой, отправился на работу пешком.

Опоздавшего Анатолия Анатольевича ждал малоприятный разговор с начальством.

— Паскуда! Подойти сюды, — подозвал подчиненного старший менеджер Федор Сергеевич Щелин.

— Да, что такое? Что случилось? — искренне удивлялся строгому тону и хмурому выражению физиономии руководящего лица Паскуда.

— Рассказывай.

— Пардонте?

— Паскуда, ты француз что ли?

Анатолий Анатольевич счел вопрос риторическим.

— Чего молчишь? Опоздал почему?

— А-а-а, вот вы о чем…Да, понимаете, я сидел на остановке, когда меня побеспокоила одна барышня, сигаретку стрельнула, а вы же знаете, я ведь бросил, да и пью в последнее время редко, чаще спорту внимание уделяю, это, мне кажется, как-то связано… впрочем, не о том, впрочем, увлекся, да. Вот и даме, взяв на себя ответственность, стал объяснять, что бросил, и так увлекся, что автобус-то и пропустил. А мотивы я (Боженька — свидетель) преследовал самые преблагороднейшие…

— Все, довольно этой дичи, — перебил Федор Сергеевич. — В качестве наказания пойдешь к грузчику помощником, машину разгружать, Гульченко взапой ушел, так что, спортсмен ты наш, подменишь его. Задача ясна?

— В целом да… и я бы с удовольствием, но, вынужден огорчить, не могу. Не могу в силу физического недомогания. У спорта, знаете ли, есть и обратная сторона медали. Вчера впервые посещал тренировку по кроссфиту и выложился максимально, впрочем, как и всегда, я оттого так долго и шел, что мышцы-то совсем и не слушаются… Понимаете?

Вечером безработный пьяный Паскуда дымил папиросой нелучшего качества, находясь в компании той самой барышни, с которой судьба свела в известный час.

Бумеранг

Бытует мнение, что семь — счастливое число. На своем личном опыте в этом убедился Петр Аркадьевич Глаголин — сдав с седьмого раза на права.

Отдав дань звездам: «Слава Богам!», Глаголин не замедлил занять водительское место собственного транспорта (шевроле-ланос), заранее приобретенного на весьма выгодных условиях у своего давнишнего друга — Валерия Ивановича Анфлисова.

Первым делом, ввиду стратегических соображений, было принято решение посетить автозаправочную станцию, где Петра Аркадьевича ждало романтическое приключение.

Под занавес дня, пребывая в возбужденном, после пережитого, состоянии духа, Глаголин делился эмоциями с (случайно зашедшим) Анфлисовым.

— Ва-Ле-Рий!

— Что? Неужто сдал, негодник?

— Гм. — Румяные щеки побагровели еще более, а лучший друг был окован в железные объятия.

— Полегче, Петро. Час поздний, проставляться-то будешь?

— Мм, а разве ты не видишь, что я уже пьян? И заметь — не алкоголь вскружил мою голову…

— Кто?

— Это невероятно, но похититель моего сердца… пленитель моей души… Богиня любви…

— Кто?!

— Заправщица. А я еще немножко трусил своей неопытности по приезде на заправку — первый раз все-таки. Вот дурак! Она, как только меня увидела, сразу пригласила к себе на колонку, а когда я вышел из машины, встретила такой улыбкой, что я лишился дара речи. Но и тут она владела ситуацией, дважды поинтересовалась, каким топливом я буду заправляться, ты только вообрази, дважды, какая забота. Далее похвалила за хороший выбор, огласила номер колонки и указала на кассу, какое воспитание. Аккуратно сделав свое дело, она же меня еще и поблагодарила, пожелала всех благ и пригласила приезжать еще! Невероятно. У меня до сих пор мурашки по всему телу! Какая улыбка…

— Телефон-то взял?

— Нет, — виновато ответил Глаголин и, заметив презрение, поспешил оправдаться. — Понимаешь, там люди какие-то сзади все стояли, смущали меня… нашли, тоже, место!

— Заправка та, где седовласый работал?

— Ага. Какая улыбка, что за день? Кстати, что с тормозами? Колодки по ходу протертые, а ты говорил, что все на новое поменял?

— Ну, вот, снова гнилые разговоры начинаются…

Утром следующего дня Валерий Иванович плавно припарковывал свой юношеский автомобиль («Жигули» 9-й модели) на знакомой нам заправке.

— Если такому клоуну, как Петюня повезло, то страшно представить, что ожидает такого красавчика, как я? — предвкушал Анфлисов, вылезая из машины и оценивая внешние данные лениво подошедшей заправщицы.

Елена, так звали роковую особу, ни звука не издав, бесцеремонно открутила крышку и вставила АИ 92. Далее ее вниманием полностью овладел мобильный телефон.

Валерий Иванович «слегка» опешил, не для такой встречи он два часа прихорашивался.

— 95-й мне, — решил отыграться он и, после того как королева бензоколонки, с «до затылка» закатившимися глазами сменила пистолет, гордо прошел к кассе.

И здесь его ждал прием, не отличавшийся особой деликатностью.

— Возмутительно! Что за обслуживание?! Черт знает что! Ноги моей здесь больше не будет! Слышите? Вы потеряли клиента! — бранился Валерий Иванович, не понимая, чем заслужил такое отношение.

Все стало на свои места, когда он, ища глазами жалобную книгу, наткнулся на доску объявлений, гласившую о результатах прошедшего днем ранее конкурса «Лучший по профессии».

— Люди сзади стояли! Смущали его! Осел! — ворчал Анфлисов и, втопив педаль газа, вырулил на трассу, на которой по встречке летел шевроле-ланос. — Тормози-и-и!

Психопатики 6+

Сегодня утром возле АЗС «Русьнефть» произошло очередное ДТП — два автомобиля столкнулись лбами. Водителю иномарки удача улыбнулась: от серьезных увечий его оберегла сработавшая подушка безопасности. А вот у владельца отечественного автопрома, виновника аварии (видеонаблюдением установлено, что именно он на приличной скорости выехал на встречную полосу), судьба сложилась более драматично — инвалидность на всю жизнь по мужской линии и лишение водительских прав…

Новости культуры: переломом ноги, помятым капотом и вследствие сломанным носом окончилась неудачная попытка суицида (прыжок с третьего этажа) безызвестного беллетриста (непризнанного гения, как гласит предсмертная записка). «То, что я остался жив — не иначе как провидение свыше!» — неустанно повторял свидетелям происшествия вышеупомянутый гражданин.

А теперь новости спорта. Сенсацией завершился внеочередной чемпионат по литрболу. Как пестрят заголовки журналов: «Император» сдал трон!» Семикратный обладатель «Золотой рюмки» Павел Синепузов оказался на ноготок слабее своего визави и, между прочим, земляка, некоего А.А. Паскуды. Эксперты утверждают, что сохранить титул Синепузову помешала профессиональная болезнь почек. А вот сам экс-чемпион так прокомментировал свое поражение: «Как говорится — победителей не вспоминают… ик… проигравших не судят… ик». «Воля. Мощь духа. Вера в себя» — заключительные слова Анатолия Анатольевича, произнесенные на трехчасовом послематчевом интервью, стали новым девизом литрбола.

— М-да, — сказал шестилетний Вилен и, выключив телевизор, присоединился к своим братьям-близнецам Видлену и Владлену, открывшим ноутбук отца, который спал мертвым сном после ночной смены.

Воспользовавшись услугами Интернета, детишки включили популярный мультсериал про девочку и медведя.

— Хи-хи-хи, — последовала реакция.

— Хи-хи-хи, — продолжалось из серии в серию.

— Хи-хи-хи…

— Ребята, давайте потише, — спокойным, но твердым голосом попросил проснувшийся отец.

— Хорошо, пап, — хором отозвалась братия.

— Хи-хи-хи, — не прошло и пяти минут.

— Хи-хи-хи. Что за девка, что вытворяет, — восхищались мальчики.

— Хи-хи-хи…

— Вашу ж мать! Дважды повторять?!

— Все, все, пап, прости, — испугался Видлен. — Больше не будем, — уверил он и, когда отец отвернулся в другую сторону, шепотом добавил, — козел старый.

Отца на самом деле любили и уважали. Но, находясь под впечатлением от данного продукта, где авторитет взрослых есть главный предмет надругательства и стеба, чистый девственный разум невольно копировал увиденное, и потому минутой спустя на смешном моменте снова послышалось:

— Хи-хи-хи.

Затем громче:

— Хи-Хи-Хи!

И еще громче:

— ХИ-ХИ…

— Эпическая ж сила! — взорвался негодованием отец.

— Да заткнись ты, — к всеобщему удивлению, сказал один из братьев.

На этом, правда, геройство закончилось — увидев знакомо бешеный взгляд, резво отрезвившись, малышня рассосалась по углам, а ноутбук (днем ранее взятый в кредит) ждало роковое знакомство с бейсбольной битой.

— Хи-хи, вашу мать…

Терпила

Лето.

Палящее солнце с раннего утра раскаляло столичный воздух.

Кто-то наслаждался отдыхом на природе, вблизи водохранилищ, кого-то устраивал поток свежего воздуха из кондиционера, а конкретно Конь Даниил Витальевич по независящим от него причинам опаздывал на работу — пробка на железной дороге. Да, и такое бывает.

— Может, у меня сегодня внеплановый выходной? — понадеялся мысленно Даня, уставший от плотного графика работы. Поезд, однако, тронулся, и герой нашей повести обречённо вздохнул. На каждой следующей станции людей (возбуждённых, злых) неустанно прибывало. Кислорода не хватало. Общее напряжение, раздражение, негатив передавался позитивно настроенному по жизни Даниле.

Подобное испытание ждало и в автобусе.

Благо всему есть конец, и благо Даня всегда, как правило, выезжал на работу заранее, потому с незначительным опозданием он прибыл на автозаправочный комплекс премиум-класса, на котором имел счастье трудиться заправщиком.

— Ну-ка, дыхни, — встретила старшая смены. Не пьющий ничего крепче кефира, уже как полгода, наш герой оскорбился требованием руководства, но всё же дыхнул.

— Ромашковый чай? Гм. Ладно, бегом переодеваться, и смотри, чтоб не вошло в привычку!

Придерживаясь принципа, что в любой специальности, широкой или узкой, нужно быть профессионалом, Даниил вместе с гражданской одеждой повесил на крючок и своё эго (временами гордое и тщеславное), чтобы не мешало покорному обслуживанию разнокалиберных шоферюг.

Напарником выступал пожилой мужчина с больными ногами, но здоровым вкусом к жизни. Второй напарник, ветеран заправки (полжизни на алтарь ремеслу!), внезапно заболевший после вылета нашей сборной с домашнего чемпионата, устроил себе внеплановый выходной, о котором так грезил наш герой. Неполный штат, сезон отпусков говорили о том, что работать Данила будет один, ну, то есть с напарником с больными ногами, — короче, вы поняли.

Вообще денёк, не заладившийся с утра, не переставал испытывать нашего полюбившегося героя.

— Лобовое освежить? — предложил Даня привлекательной женщине бальзаковского возраста.

— Было бы неплохо, — ответила дама.

Два раза Даниил помыл стекло и, удовлетворившись качеством, взялся за заднее. Он боялся, что все не успеет сделать, так хоть заднее увеличит шанс на более щедрое вознаграждение.

— Спасибо, — протянула женщина железный червонец. — Чек нужен?

— И это всё? — расстроился в мыслях Данила. — Да нет, не нужен, — ответил он, второпях домывая стекло. Когда машина уехала, Даня снял пистолет, чтобы проверить оплату, однако циферблат не обнулился. — Что за дела? — забеспокоился Даниил, отправляясь в магазин на кассу. Опасения подтвердились! Женщина (это милое создание!) не оплатила бензин, а он (просто мудак!) не проверил колонку, не взял у неё чек. Криминала нет, а долг на полторы тысячи есть. И не надо быть провидцем, чтобы догадаться, кто его будет закрывать. Три-четверти смены на то ушло. С-сука.

Когда поток машин стих, Даня решил воспользоваться минуткой и сбегать в кантину попить воды и скушать яблочко. В кантине сидела кассирша (тоже ветеран), отдыхала. Быстрыми движениями Даниил стал набирать в кружку воду с бутыли, что стояла на столе. Стол затрясло.

— Прольёшь на меня кофе, я тебя ушатаю, — предупредила коллега.

— Спокойно, седой (Данила по неизвестным причинам рано поседел). Не отвечай, молчи, — сдерживал себя наш герой. Покончив с водой, Даня взялся за фрукт.

— Ты можешь не чавкать?!

— Могу. — Даниил очень старался есть быстро и прилично, не нарушая чужой покой. Получалось плохо.

— Я могу спокойно посидеть?!

Пять секунд гробовой тишины. Затем скромные чавк… чавк.

— Бля! Ещё раз, и я тебя размотаю!

Недоев, Данила ушёл на колонки.

Равнодушие, бесстрастие, хладнокровие проявлять по ходу смены становилось всё труднее и труднее. Спасительная тень с уходом солнца на запад выдвинулась вперёд на проезжую часть. Духота, натёртыши на ногах (работал в зимних ботинках, так как летнюю обувь привезли 37-го размера) и… таксисты, коих (в связи с относительно дешёвым топливом) расплодилось несчётное количество. Нелюбовь к кучерам объяснялась просто: морально тяжело обслуге обслуживать обслугу. Но и это ещё цветочки. Ягодки — нерусские клиенты (две-трети публики) с их маленькими комплексами большого человека.

— Здравствуйте.

— Вторая.

— Сколько?

— Вторая.

— Я по-нял. Наливать сколько?

— А-а-а, — сказал выходец гор, достал «котлету» денег (пятитысячная, тысячная, сотенные), демонстративно пересчитал. — Триста.

— Второй на триста. Первая колонка.

Да, верно замечено — мало кто считает нужным здороваться, а ещё чаще — прощаться. Но и это ещё не всё. Больше всего Даньку напрягало тыканье.

На колонку, не по схеме движения припарковался немецкий автопром. С пафосным лицом вылез дохлый очкарик.

— Восьмой полный сделай.

— Сде-лай-те! Что вы мне тыкаете? Мы не друзья, разве нет?! — разошёлся, но опять-таки в мыслях Даниил, откручивая крышку бака.

— Всего доброго, приезжайте, — проводил клиента Даня, который бросил недоумевающий взгляд из-под очков, откуда, мол, голос.

Зайдя в кантину попить воды, Данила увидел на доске заметок новое объявление, гласившее об участившихся случаях хамства на АЗС. Начальство сим было крайне недовольно, открыто предупреждало, что подобная жалоба и незамедлительное увольнение, без вникания в суть конфликта (клиент всегда прав!).

Вслед за Даней попить воды пошёл напарник и пропал в очередной раз с концами. Как тараканы, понаехали машины. Даниил лётал с первой по восьмую колонку, «чай» собирать не успевал, а ещё беспощадное солнце, жар двигателей, натёртыши, сделай…

Нервы нашего героя были расшатаны до предела. Иррациональный разум одолевал эмоциональный. Но кому до этого есть дело?

— Вы совсем, дебилы, охуели? — вышла управляющая. — 21%! Это что такое? Пишите на расчёт, кто не хочет делать план! Заебали!

Давление вышестоящих руководящих лиц, недовольных продажами фирменного топлива, Данила, будучи душой ранимой, воспринимал крайне болезненно. В такие моменты он очень желал завершить карьеру, тут же на месте, шумно, со скандалом, но было одно обстоятельство, не позволявшее считаться с грёзами. А именно — шесть голодных детей. Три богатыря парня, три красавицы девки. Кто их будет кормить? Не красавица жена ведь, которая и так, помимо хозяйства по дому, успевает ещё и учиться в институте. Нет, говорить не о чем. Терпеть, и только.

Но как поднять процент? Уговаривать? Неэффективно, да и тупо некогда. Вставлять без спроса всяким простофилям? Как вариант, но на это Даня не шёл по двум причинам: конечно же, совесть и соблюдение регламента. Единственное, что могло помочь — бензовоз, который, к счастью нашего героя, прибыл…

Беда, как говорится, не приходит одна. В истинности народной мудрости убедился Кнут Виталий Данилович: измена красавицы жены с бывшем другом (футболистом), неудачный прогноз-ставка на матч нашей сборной (вещий сон, мать его!) и сломавшийся (внезапно) автомобиль.

Финансовое положение Виталий Данилович поправил благодаря микро-займам, благо их на каждом углу, как грибов после дождя. Получив деньги, первое, что он сделал — это сдал свою ласточку на ремонт в автосервис (не на метро же ему ездить, в самом-то деле!).

— Ну, что там было? — спросил Кнут, забирая машину.

— Фильтры засорились. Бензином с присадками балуетесь?

— Да нет, всегда обычным заправляюсь.

— Уверены?

— Гм…

Так как бак был почти пуст, Витальсон заехал на близстоящую АЗС премиум-класса.

— Добрый вечер, — как мог дружелюбнее встречал клиента Даниил.

— ОБЫЧНЫЙ пятый.

— Увы, но обычного нет, сливается, — не без скрытого злорадства указал Даня на бензовоз. — Но вы можете попробовать наше фирменное топливо…

— Да пошёл ты на хуй со своим фирменным топливом!

— Да пошёл-ка ты сам на хуй со своим хуёвым настроением!

— Чё?! Ты чё, щегол, бензина обнюхался, в себя поверил?

— Не, на солнышке перегрелся…

Короче, не подрались (это правдивая повесть не об этом), но жалобу в две страницы Виталик всё же накатал. Выполнив гражданский долг, заправившись позиционно вторым, уехал и больше никогда не приезжал (какая жалость).

Угрозы касаемо немедленного увольнения оказались блефом, так что театр одного актёра мы закончим велением Всевышнего: терпеть, терпеть и ещё раз ТЕРПЕТЬ.

Подстава

Ни что не предвещало праздника. Стоял обычный пасмурный день, моросил дождь. Выходной, правда, но не для всех. В популярном магазине низких тарифов работа кипела с раннего утра. Днём ранее товара привезли вдвое больше обычного. Из-за отсутствия складов, телеги вывозили прямо в зал. Из-за ограниченности персонала и возложенного на них широкого функционала (товар, касса, ценники) в магазине царил откровенный бардак. Полки с дырами, товар разложен не красиво, хаотично, ценники не везде, а где стояли — часто были не актуальны, чем лишний раз возмущали истеричного покупателя. Днём ранее был уволен единственный парень, пойманный на краже (коллекционного алкоголя и контрацептивов с усиками). Платили слёзы, требовали горы, потому нормальные адекватные мужчины проходили мимо, а работали, как правило, не просвещённые, заблуждавшиеся, наивные, самоуверенные и прочие отчаявшиеся, но работали не долго — до первых слёз.

И вот, ходя по залу, протискиваясь в узких проходах из-за наставленных тележек, директор, молодая энергичная особа, позитивная и жизнерадостная Ксения Эдуардовна Слепцова, хотела рыдать и выть в голос.

— Мамочки, когда же это закончится?! — сетовала женщина, заламывая конечности. — Господи, молю, помилуй! Сжалься, боженька! Даруй сил и нервов. Не остави, святый, раба твоего, слышишь? Помоги…

Ксения Эдуардовна закрыла лицо руками, и её тело стало дёргаться в немых конвульсиях.

— Доброе утро, — послышался приятный (с ранним налётом сексуальной хрипотцы) мужской голос. — Богдан Глебович Орлов. Прибыл на подработку!

Внешность бывает разной: уродливой, невыразительной, привлекательной. Грубый факт, не более. Вопрос в другом: судьи кто?

«Вкусы — дело индивидуальное, — ответит читатель, — субъективное. Что восхищает одних, равнодушно для вторых!» Тысячу раз справедливо, ибо правда у каждого своя, однако, истина… истина одна.

Ксения Эдуардовна смешалась, загипнотизировано следя за каплей воды, что стекла по отросшей до глаз чёлки, упала на здорового румянца правильно очерченную (относительно истины) скулу, скользнула вниз и, задев краешек сочных губ, остановилась на волевом подбородке. Проглотив слюну, не своим голосом сказала:

— Простите?

— Богдан Глебович Орлов, прибыл на подработку, — скороговоркой повторил молодой человек. — Вас, что, разве не предупредили?

— Н-нет.

— Бардак, однако.

— Бардак, — согласилась Ксения Эдуардовна и, овладев собой полностью, проводила Орлова в раздевалку. На обратном пути поинтересовалась:

— А вы, с какого магазина будете?

— Да я, собственно, нигде не закреплён. Первый день работаю.

— СВП?

— Ну.

— Гм, тогда не завидую.

— Почему?

— Сейчас увидите, — сказала Ксения Эдуардовна и, когда они вышли в зал, глубоко вздохнула. — И вот такое, извиняюсь, ****ство каждый божий день.

— Так-так-так, а вот с этого места поподробнее.

— Да, пожалуйста, — сказала директор и, не скупясь на пикантные выражения, поведала, как устроена политика их торговой сети.

— Получается, нет у бизнеса человеческого лица? — подытожил Орлов.

— Получается, — подтвердила Ксения Эдуардовна.

Когда фронт работы был определён, Богдан Глебович сразу приступил к выполнению своих обязанностей. Приступил бойко, с энтузиазмом. Полчаса на тележку — так гласит регламент, а потому Богдан Глебович запланировал до первого из двух пятнадцатиминутного перерыва (до которого было три часа времени) осилить минимум пять тележек. Увы и ах — чуда не произошло. Споткнулся Орлов на вине. Расставляя пойло, Богдан Глебович смутился, когда обнаружил одну и ту же марку на разных полках. Решая данный вопрос, он также обратил внимание на смешение ценовой категории.

— Однако, — сказал Богдан Глебович, почёсывая затылок.

Около четырёх часов заняло наведение порядка: бюджетное внизу, дорогое вверху — на уровне глаз; товар строго по одному уровню, марка к марке; белое слева, красное справа.

— Матерь божья, какая красота, — смотря очарованными глазами, сказала товаровед Галина. — Жаль, только, мартышкин труд это всё, — добавила она, переведя взгляд на стеллаж.

— Почему?

— Через неделю всё будет по старому, поверь.

— Но, почему? — искренне не понимал Орлов.

— Потому что жизнь боль. Ладно, давай серьёзно, — сказала Галина, видя, что Богдан Глебович продолжает недоумевать. — Сколько ты тележек успел разгрузить?

Вопрос Орлова оскорбил.

— А это тебя ещё на кассу не дёргают. Понимаешь?

Через пять минут Богдан Глебович пил чай с сухофруктами.

— Угощайтесь, — поставила на стол вазу с конфетами уборщица Зина.

— Благодарю, но я не ем сахар, — сказал Орлов с вызовом.

— Сектант?

— Ча-во?

— Молодец, говорю. А, почему вы решили пойти в…торговлю?

— Торговлю? Эммм… Это мера вынужденная. У меня своё кафе, но по известным причинам его пришлось на время закрыть. Такие дела.

— Эх, времена. Ну, если потом уборщицы толковые нужны будут — обращайтесь.

Конец ознакомительного фрагмента.