Кофе со вкусом убийства

Джей Эм Холл, 2022

Насладитесь за чашкой кофе этим остроумным и заразительным детективом в духе Агаты Кристи и Ричарда Османа. Три самых неожиданных сыщицы, которых вы когда-либо встречали. Выход на пенсию может быть смертельным… Каждый четверг три школьные учительницы на пенсии собираются за чашечкой ароматного кофе, чтобы обсудить последние новости. В один такой дождливый четверг они случайно сталкиваются в кафе со своей бывшей коллегой Топси. Никто из них и представить не мог, что к следующей неделе она будет мертва… Казалось бы, дело проще некуда – старушка перепутала таблетки. Только слишком много странностей предшествовало ее смерти. Пропавшие деньги, подозрительные звонки и черный фургон у дома. Но самое главное, подругам не дает покоя одна тревожная фраза, сказанная Топси в их последнюю встречу: «Было бы лучше, если б она умерла» … О ком эти слова и, не связаны ли они с ее внезапной кончиной? «Приятные герои и отличный стиль… Книга пропитана Йоркширским колоритом, как кружка горячего крепкого чая. Мне очень понравилось» – С. Дж. Беннет, автор бестселлера «Виндзорский узел» «Увлекательное чтение о том, как повседневная жизнь сталкивается с убийствами» – Фейт Мартин, автор популярной детективной серии «Инспектор уголовной полиции Хиллари Грин»

Глава 6,

Где обсуждают мошенничество и строят напрасные планы

— И что, банк даже ничего не сделал? — сердито проворчала Пэт. Тельма кивнула; она выполнила свое домашнее задание.

— Банк обязан исполнить пожелания клиента, хотя в случае сомнений они должны протестовать.

Это было на следующий четверг. Снова их любимый стол, снова перед ними набор кофейных чашек и блюдец.

— Даже если эти пожелания безумны? — Пэт не могла поверить в такую несправедливость.

— Оказалось, что кассир даже знала ее, — с тоской вставила Лиз. — Она училась в школе Святого Варнавы. Еще до тебя. Лет пятнадцать назад была в нашем классе. Мэнди Пиндер.

— Только теперь она не Пиндер, — добавила Тельма. — Вышла замуж за кого-то с польской фамилией, но не поляка…

— Тихоня, — добавила Лиз. — Но с пристальным взглядом.

— С ума сходила по пони из «Дружба — это чудо», — сказала Тельма.

— И эта Мэнди Пиндер даже не остановила Топси? — снова спросила Пэт. Она никак не могла поверить в это.

— Она никогда не любила брать ответственность на себя, — сказала Тельма.

— Неудивительно, что Келли-Энн расстроилась. — Пэт и сама была расстроена, от потрясения она даже не могла справиться со своим пирогом.

Лиз печально кивнула, вспомнив — мысленно поморщившись и сжав костяшки пальцев — треск разрываемых конвертов.

— Похоже, это случается чаще, чем ты думаешь, — вздохнула она.

Тельма достала из сумочки распечатку с сайта «Йоркшир пост»: «160 миллиардов фунтов стерлингов утеряно из-за банковского мошенничества» — гласил заголовок.

Пэт пробежала глазами статью.

— Поверить не могу, что банки сидят сложа руки, — заявила она.

— Наверное, у них есть «тренинги» на эту тему, — сказала Тельма, складывая распечатку.

Повисла пауза. Не было нужды делать акцент на слове «тренинг»; оно тут же вызвало в памяти различные эпизоды из их практики: остывший кофе, неинтересные презентации, докладчики, чей певучий голос усыплял не хуже лошадиной дозы транквилизаторов.

— Но ведь, — продолжила Пэт, — несомненно, если б она поговорила с банком, объяснила, что ее мать нездорова. Рассказала бы о болезни Альцгеймера…

Лиз скорбно покачала головой. Келли-Энн уже проходила этот путь. И неоднократно. Она рассказала им в исчерпывающих подробностях о длительной переписке — настойчивой и обвинительной со стороны Келли-Энн, безучастной и незаинтересованной со стороны банка. В конце концов «Роял Йорк» выразил соболезнования семье и их обстоятельствам, но сделать ничего нельзя было; Келли-Энн следовало смириться с тем, что деньги уже не вернуть. Финансовый уполномоченный был должным образом проинформирован, и два месяца спустя он повторил сказанное банком, только гораздо более формальным языком. Но не стоит забывать, что финансовый уполномоченный получает доход от банков, так что — как выразилась Тельма — «ничего удивительного».

На этом дело было закрыто.

— Дело в том, — объяснила Тельма, — что Топси действительно перевела деньги.

— И никто не заметил, что она была не в себе? — Пэт была на взводе, но это не помешало ей съесть кусочек пирога.

— Мэнди Пиндер утверждает, что она пыталась возражать, — сказала Лиз. — И ее ничего не насторожило.

— И как же это она возражала, если ее ничего не насторожило? — проворчала Пэт, невольно откусив еще.

— С другой стороны, она привыкла к тому, что Топси указывает ей, что делать, — задумчиво произнесла Тельма. Все помолчали: у каждой было достаточно ярких воспоминаний о том, как Топси руководила другими; так что Мэнди Пиндер в целом можно было понять.

— В общем, все сводится к тому, что это слово Топси против слова банка, — сказала Лиз, а на ее лице было написано тоскливое «что уж тут поделаешь».

Она поставила чашку на место, и та ободряюще звякнула. Снова шел дождь; женщины слышали приглушенный стук по стальной крыше. С их места открывался вид на выставку, посвященную Дню матери: розовые, голубые и желтые пятна утиных яиц выглядели жалкими и неубедительными на фоне серого неба за запотевшими окнами.

— И что, прямо все деньги пропали? — уточнила Пэт. — Все акции Гордона и прочее?

— Очевидно, все было переведено на счет Топси, когда он умер, чтобы облегчить ей жизнь, — сказала Тельма.

Они потягивали кофе и размышляли о семье, у которой всегда было так много: летний домик в Алгарве, уроки вождения Келли-Энн и серия премиальных автомобилей, свадьба с ветеринаром из Ричмонда в Лотертон-Холле^[9]. (Разве забудешь струнный квартет, игравший «Мое сердце будет биться дальше»?) Топси вполне могла рассчитывать на безбедную старость, и Келли-Энн тоже, если уж на то пошло. А теперь ничего.

— Конечно, у них остался дом, — произнесла Пэт. — Он, должно быть, стоит прилично.

— Но Топси понадобятся эти деньги. Когда придет время, — ответила Тельма. Все понимали, что за «время» она имеет в виду. Яркие глянцевые брошюры на гранитной столешнице. Жарко натопленные здания с цветными вазами, организованными мероприятиями, протертыми овощами и пластиковыми кувшинами с водой.

Все это быстро поглотит стоимость дома, даже в таком месте, как Рейнтон. В наши дни старость требует столько же инвестиций и начального капитала, как собственный бизнес. Тельма мрачно посмотрела на парковку, пытаясь отогнать от себя тяжелые мысли.

— По крайней мере, продажа дома позволит оплатить уход за Топси, — наконец сказала Лиз.

— Все-все деньги, — задумчиво повторила Пэт.

— Вот почему им пришлось уволить садовника. Они даже не могут позволить себе сиделок, чтобы присматривать за Топси. Только Паулу, — объяснила Лиз.

— В каком-то смысле мы должны быть благодарны. — Лиз и Пэт посмотрели на Тельму. Ее способность находить светлые стороны в тяжелой ситуации была поистине легендарной, но сейчас даже ей пришлось потрудиться. — Я немного читала об этом. И зачастую после успешной аферы план состоит в том, чтобы… ну, зачистить концы. — Она сделала едва заметный, но выразительный жест, проведя чайной ложкой по горлу.

Собеседницы уставились на нее с недоверием.

— Но ведь деньги пропали. — В голосе Лиз слышалась паническая нотка. — Зачем кому-то… ну, вы понимаете? — Не желая произносить это вслух, она указала на чайную ложку Тельмы.

— Деньги да, но не тот, кто их украл, — ответила Тельма.

— Топси и в самом деле говорила, — медленно произнесла Пэт, — что к ней кто-то приходил. Она повторила это несколько раз.

— Она и в тот раз это упоминала. — Лиз обеспокоенно нахмурилась. — А Келли-Энн сказала, что у них отбою нет от посетителей. Даже торговец чаем из Райдейла.

Тельма могла бы добавить к этому сказанное в туалете. Та фраза преследовала ее наяву каждый день.

Было бы лучше, если б она умерла.

Но Тельма промолчала. Она не говорила об этом никому, кроме Бога, а тот, вероятно, уже и сам все знал. Глядя на своих подруг, она пожалела, что вообще завела этот разговор. Попытка обратиться к светлой стороне вещей обернулась чем-то тревожным и уродливым.

Лиз смотрела на нее широко раскрытыми глазами, что всегда предвещало неприятности. Даже Пэт выглядела встревоженной.

И тут в другом конце зала официантка уронила тарелку и начала громко извиняться перед всеми, а чайник сочувственно просвистел ей в ответ. Мгновение прошло, и Тельма с благодарностью позволила миру кафе вновь утвердиться вокруг нее.

— Ей явно нужна наша поддержка, — только и сказала она.

— Я собираюсь снова навестить Топси, — бодро заявила Лиз. — Может быть, в следующий раз приведу ее сюда.

Отъезжая от садового центра под моросящим дождем, Тельма с некоторым удивлением поняла: несмотря ни на что, ей стало немного легче на душе. Она хотела знать больше. И теперь она знала больше. История об афере более чем объясняла слезы и эмоции Топси. Она даже придала некий сумбурный смысл тем тревожным словам. Как естественно, как очень естественно было бы для Келли-Энн, только узнавшей о случившемся, сказать что-то в таком духе? Но Келли-Энн была, без сомнения, привязана к матери — Тельме с облегчением припомнилось то внезапное объятие. А таинственный «он», который думал, что Топси спит? Это мог быть кто угодно — возможно, помутненному сознанию Топси померещился Гордон.

Поэтому, несмотря на только что состоявшийся тревожный разговор, она не считала, что существует реальная опасность; деньги пропали, но едва ли Топси знала личность мошенника. В тех случаях, о которых она читала, никто не знал. Никого никогда не привлекали к ответственности; очень часто преступников даже не было в стране. Келли-Энн, похоже, бдительно присматривала за матерью, но она и сама может помочь. Верна обучает нового волонтера и вполне может дать ей одно свободное утро, если только эта чертова сигнализация не станет шалить.

Но, как оказалось, все эти планы были напрасными. К следующему понедельнику Топси была мертва.

Примечания

9

Лотертон-Холл — загородный особняк Эдвардианской эпохи в Лидсе, Йоркшир.