Жизнь коротка

Джеймс Хэдли Чейз, 1951

Рене Реймонд, известный всему миру под псевдонимом Джеймс Хэдли Чейз, прославился в жанре «крутого» детектива. Он вышел из семьи отставного британского офицера, и отец прочил Рене карьеру ученого. Но в 18 лет будущий писатель оставил учебу и навсегда покинул родительский дом. Постоянно менял работу и испробовал немало профессий, прежде чем стал агентом по распространению книг, основательно изучив книжный бизнес изнутри. Впоследствии он с иронией вспоминал: «…Пришлось постучать не менее чем в сто тысяч дверей, и за каждой из них мог встретить любого из персонажей своих будущих романов… И столько пришлось мокнуть под дождем, что сейчас никто не в силах заставить меня выйти из дома в сырую погоду…» За полвека писательской деятельности Чейз создал порядка девяноста романов, которые пользовались неизменным успехом у читателей разных стран, и около пятидесяти из них были экранизированы.

Глава третья

Пока они шли сквозь толпу на Пикадилли, Клэр все время старалась поддерживать разговор, отвлекая Гарри от мыслей о бумажнике. Она бодро шагала, взяв его под руку и не позволяя ему замедлить шаг. Если бы у Гарри было время подумать, он понял бы, что Клэр стремится поскорее уйти подальше от «Герцога Веллингтона». Но Клэр не давала ему возможности ни подумать, ни расспросить про бумажник.

— Где ты живешь? — спросила она, отбрасывая с лица густые волнистые волосы и глядя на него так, словно ей и правда было интересно.

— У меня комната в пансионе на Лэннок-стрит, эта улица примыкает к Слоан-сквер, — ответил Гарри.

— А у меня квартира на Лонг-Акре. Тебе понравится. — На ее губах мелькнула улыбка. — У тебя есть девушка?

— А… что? — уставился на нее Гарри.

— Девушка. Кто-нибудь, с кем ты встречаешься.

— Да нет. Конечно, у меня есть знакомые, но постоянной подруги нет.

— А я подумала, что должна быть. Как ты там обо мне говорил? Что-то вроде «идет во всей красе»…

— «Она идет во всей красе — светла, как ночь ее страны. Вся глубь небес и звезды все в ее очах заключены». Красиво, правда?

— Могу поклясться, ты говорил это уже не одной девчонке.

— Вовсе нет. Я учил это в школе и вспомнил, только когда увидел тебя. Почему-то это тебе подходит.

— Неужели? А ты забавный. — Клэр дотронулась до фотоаппарата, который висел на его плече. — Фотографируешь?

— Да. — Гарри обдало жаром при мысли о том, что Клэр узнает, как он зарабатывает на жизнь.

— Какой маленький фотоаппарат. Это «лейка»?

Он ответил утвердительно.

— У моего друга была «лейка», — продолжила Клэр. — Он постоянно приставал, чтобы я позировала ему обнаженной. А ты когда-нибудь снимал обнаженку?

Гарри покачал головой.

— Не могу найти модель, — ответил он, улыбаясь.

— Девчонок теперь так просто не проведешь, — сказала она. — Одно ведет к другому, ведь так?

— Совершенно не обязательно.

— Не обязательно, но девушка не способна быть слишком осторожной. — Она остановилась, чтобы открыть сумочку. — Мы пришли. Моя квартира над этим магазином.

Они стояли у ателье мужской одежды, и Гарри взглянул на витрину. Безупречные костюмы, надетые на манекены, внезапно напомнили ему о собственном неказистом виде.

— К сожалению, я в рабочей одежде, — сказал он. — Надеюсь, ты не возражаешь.

Клэр нашла ключ и открыла дверь рядом с входом в ателье.

— Не будь идиотом, — бросила она. — Мне нет никакого дела до того, что на тебе надето. Входи. Нам наверх.

Гарри последовал за ней по лестнице и не смог удержаться, чтобы не полюбоваться стройными, словно у кинозвезды, ножками Клэр. И тут она обернулась, будто прочитав его мысли, и скорчила гримасу.

— Нравятся? — спросила она. — Многим мужчинам нравятся.

Гарри так удивился, что покраснел.

— Они прекрасны. А ты что, ясновидящая?

— Я просто знаю мужчин. Когда мужчина поднимается вслед за мной по лестнице, он пытается разглядеть больше чем следует. Это не мои догадки. Просто именно так все и поступают.

Она остановилась у двери, открыла ее тем же ключом и вошла в просторное помещение, которое, по мнению Гарри, являло собой верх роскоши. Комната была обставлена удобно и со вкусом: два больших кресла, канапе, диван, созданные для максимального комфорта. Они были покрыты желтовато-коричневым плисом с алым рисунком. В эркере стоял большой стол, радиола, искусно сделанный бар. Несколько репродукций сельских пейзажей Ван Гога на стенах и большой камин, в котором ярко горел огонь, довершали картину.

— Здесь чудесно! — воскликнул Гарри, оглядываясь. — Ты давно тут живешь?

Клэр бросила сумочку на стол и пересекла комнату, чтобы посмотреться в зеркало над камином.

— Около двух лет, — беззаботно ответила она. — Здесь неплохо. Что ж, садись. Я налью тебе выпить. Что ты предпочитаешь? Джин, виски или пиво? Я собираюсь выпить виски. Составишь мне компанию?

— Спасибо, — сказал Гарри. — Могу я налить?

— Если хочешь. Все, что нужно, вот здесь. Ты голодный? Я — да. У меня крошки не было во рту после завтрака.

— Ничего не ела? — спросил Гарри. — Но почему?

— Не хотелось возиться. Когда живешь одна, как я, возиться с едой так скучно. Наливай. Я сейчас.

Гарри был поражен, увидев в баре целую батарею бутылок. Там было двадцать бутылок виски и двенадцать бутылок джина. Он присвистнул.

— Где ты достала все это? — спросил он, повысив голос, поскольку девушка вышла в другую комнату, оставив дверь открытой.

— Я могу достать почти все. Хочешь, возьми себе пару бутылок.

— Нет, спасибо, — поспешил отказаться Гарри. — Я редко пью виски. — Он налил немного в стакан. — Тебе сколько наливать?

— На два пальца! — крикнула она в ответ. — Не жадничай. Внизу в буфете есть содовая, а я сейчас принесу лед.

Очень скоро она вернулась с подносом, на котором были тарелки с холодным цыпленком, темный хлеб, масло, зеленый салат, камамбер и печенье.

— Пойдет? — спросила она, ставя поднос на канапе и садясь. — У меня еще есть язык, если тебе больше нравится.

Гарри с удивлением пялился на еду.

— Да это же королевское угощение! — воскликнул он. — Я не могу тебя так ограбить. Правда, не могу.

Клэр посмотрела на него, вскинув брови, и в этот момент взгляд ее сделался до странности холодным и отстраненным.

— Дорогой мой идиот, что за чушь ты мелешь? Ты меня не грабишь. Это еда, так что ешь.

— А завтра с тобой все будет в порядке?

— В порядке? Разумеется. Что ты имеешь в виду?

— Я же тебя совсем объем и выживу из дому.

— Ты говоришь так, будто в стране нет продуктов.

— А разве есть? — спросил Гарри и улыбнулся. — Я что-то не видел изобилия.

— Это потому, что ты не знаешь, где смотреть, — сказала она и похлопала ладонью по канапе. — Садись и перестань вести себя как беженец без продуктовых карточек. И ради бога, налей себе нормальную порцию, в твоем бокале даже муху не утопить.

— О нет, вполне достаточно. Я не привык к виски, — сказал Гарри, садясь. Он взял тарелку с цыпленком и поставил ее на колени. — Знаешь, это немножко похоже на сон. Ты всех людей жалеешь и так кормишь?

— Нет, но ты — особый случай. — И Клэр окинула его быстрым испытующим взглядом.

Ее реплика и взгляд напомнили Гарри о бумажнике, и он окончательно растерялся.

— Ты правда взяла бумажник? — спросил он с тревогой.

— Конечно, — ответила она, вскинув голову и глядя на Гарри вызывающе. — Его нужно было проучить, и он получил урок. Я знаю, где он живет, и завтра пошлю ему бумажник.

— Но… это не мое дело, конечно, — с беспокойством произнес Гарри. — Разве не безрассудно брать бумажник, если в нем пятьдесят фунтов? Я имею в виду, кто-то ведь мог решить…

— Что я собиралась оставить бумажник себе? — спросила Клэр и рассмеялась. — Полагаю, именно так они и решили бы. Почему, ты думаешь, я пихнула его тебе? Я до смерти перепугалась, когда старый дурак обнаружил пропажу. Я не думала, что он хватится бумажника прежде, чем мы разойдемся.

— Но для чего ты это сделала? — спросил Гарри, глядя на нее в упор.

— Он старый потаскун. Решил, что я проститутка, ну я и подыграла ему, и когда он положил свой бумажник на стол, я умыкнула его в сумочку. Бедняга так набрался, что у него память отшибло. Я собиралась отдать ему бумажник после того, как он испугается хорошенько. Но когда он устроил сцену, я решила молчать. Вот и все. Завтра пошлю ему бумажник. Бьюсь об заклад, он сейчас выкипает от злости, и это ему на пользу.

Гарри не нравились такие вещи, но он промолчал. На самом деле ему было жаль Уингейта.

— Хочешь, я отнесу ему бумажник сегодня вечером и все объясню? — спросил он. — Я мог бы это сделать.

— Ну уж нет! — выпалила Клэр, и на мгновение ее глаза сделались холодными и злыми, затем она делано рассмеялась. — Да не суетись ты так. Получит он назад свой бумажник, но пусть сперва понервничает. Налей мне еще и себе тоже. Как цыпленок?

Гарри сказал, что цыпленок вкусный, хотя едва притронулся к угощению. Поднимаясь, он смотрел на нее вопросительно.

— Не суетись! — сказала она. — Ты всегда так волнуешься по пустякам?

— Да нет, но…

— Расскажи о себе, — попросила она, перебивая. — Чем ты занимаешься?

Гарри колебался. Нет смысла стесняться своей работы, подумал он. Если он увидится с Клэр снова, она так или иначе узнает. Теперь он уже начал осваиваться с ней, и у него возникло ощущение, что Клэр столь же безразличен род его занятий, как и его потрепанная одежда.

— Я работаю в фотоателье Муни на Линк-стрит, — сказал он, наливая виски. — Стою на перекрестках в Вест-Энде и фотографирую людей. — Он нарочно выставил себя в самом непривлекательном свете и наблюдал за реакцией девушки, но выражение ее лица не изменилось.

— Это тебе нравится? — спросила она.

— Неплохая работа. Конечно, больших денег она не приносит, но в ближайшее время я планирую начать собственное дело.

— Я и не думаю, что на этом можно прилично заработать. И ты доволен? — Она спросила так, словно можно по своему желанию выбирать самую высокооплачиваемую работу.

— В общем, да. — Гарри снова задумался в сомнении, затем продолжил: — Это приносит шесть фунтов в неделю, если быть точным.

— Ничего удивительного, что ты не пьешь виски.

На какое-то время воцарилось молчание. Клэр смотрела на огонь, слегка хмурясь.

— Неужели ты не можешь подыскать занятие получше? — неожиданно спросила она. — Более денежное?

Гарри был удивлен, что Клэр проявляет интерес к его делам.

— Не знаю, — ответил он. — Трудность заключается в том, что я мало в чем разбираюсь, кроме фотографии. И еще не готов начать свое дело. Я сделал несколько фотографий, когда был в армии в Италии, и отправил их на конкурс, объявленный в «Воскресной газете». Я получил первую премию. Это меня вдохновило, и я стал участвовать в конкурсах. За последние три года я скопил триста фунтов призовых денег.

Клэр посмотрела на него с неожиданным интересом:

— Здорово! Значит, у тебя это хорошо получается.

Гарри улыбнулся:

— Не знаю. Скорее, просто везение. Подворачивается нужный кадр. Мой босс Муни предлагает мне вложить деньги в его бизнес. Говорит, что я стану его партнером и займусь портретами. Мы пока не делаем студийных снимков, и Муни подумывает об этом, хоть и мало смыслит в фотографии. Он хочет, чтобы я оборудовал студию и делал портретные снимки.

— Ведь это же хорошая идея? Почему ты этим не займешься?

— Это не так просто, как кажется, — сказал Гарри, вытягивая свои длинные ноги к камину.

Ему еще никогда в жизни не было так хорошо, и он начисто забыл о бумажнике Уингейта. Гарри все казалось, что он вот-вот проснется и окажется в унылой съемной комнате на Лэннок-стрит.

— Видишь ли, я не уверен, что разумно открывать ателье на Линк-стрит. Район неподходящий, вряд ли у нас будет там приличный доход. Муни клянется, что дело пойдет, но я не уверен. И потом, понимаешь, мои обстоятельства крайне затруднительны. Я потерял родителей, когда мне было пятнадцать, и с тех пор вынужден сам заботиться о себе. Меня согревает мысль, что на почтамте у меня хранится триста фунтов. Случись что — заболею, лишусь работы, — у меня есть что-то за душой. Да и на старость нужно что-то отложить.

Клэр смотрела на него широко открытыми глазами.

— На старость? Что за глупость! Ты же так молод. У тебя годы и годы впереди, прежде чем нужно будет беспокоиться о старости. И ты можешь выиграть новые призы. Никогда не слышала подобной чепухи.

Гарри выглядел озадаченным.

— Да, знаю. Муни твердит мне то же самое. Но я не могу не осторожничать. Такой уж я человек. В ближайшее время я что-нибудь предприму, но мне не хочется ничего делать в спешке. Я считаю, что нужно откладывать как можно больше. А ты?

— Я? — Клэр презрительно рассмеялась. — Господи, нет, конечно! Я за всю жизнь не отложила и фартинга. Прошлое ушло — забудь о нем! Будущее еще не наступило — ну и черт с ним! Настоящее — вот оно, так и пользуйся моментом. Жизнь коротка, так что нужно успеть повеселиться. Такова моя философия. Наслаждайся, пока можешь.

— Ну, полагаю, это нормально, — произнес Гарри, в душе не разделяя ее мнение. — Девушки устроены по-другому. Для них важнее выйти замуж.

— Ты и вправду самый старомодный парень из всех, кого я встречала, — сказала Клэр, ставя тарелки на поднос. — Я не выйду замуж. Это последнее, чего я хочу. Вести хозяйство, готовить, штопать мужнины носки и исполнять его прихоти — все это не по мне. А дети! Ну уж нет, спасибо!

У Гарри вытянулось лицо. Конечно, она права, думал он. Невозможно было представить ее моющей посуду, стоящей в очереди или толкающей коляску. Должно быть, так и есть. У него старомодные взгляды. Ему нравилось думать, что место женщины дома — как раз за теми занятиями, которые были так ненавистны Клэр. Но откуда у нее эти мысли? Если бы она была из тех девушек, которые мечтают о замужестве, разве сидел бы он в этой чудесной комнате, наслаждаясь лучшим вечером в жизни?

— Допивай и наливай еще, — велела Клэр. — И передай сигареты. Они на столе.

— Спасибо, я больше не буду, — сказал Гарри.

Он протянул ей пачку и помог прикурить.

— Давай я вымою посуду? — предложил он, кивая на стоящие на подносе тарелки.

— Ну и дела! — воскликнула Клэр. — Ты первый мужчина, кто мне такое предлагает. Не беспокойся. Мне помогает женщина, которая приходит каждое утро. Она все сделает. — Клэр протянула ему стакан. — Ну наливай же!

Пока Гарри смешивал виски с содовой, она спросила:

— Расскажи, где ты живешь? Ты говорил, это на Лэннок-стрит?

— Да. Там неплохо. Не как здесь, конечно. — Гарри передал ей стакан и снова сел. — Я живу с одним парнем. Мы делим плату пополам и поэтому можем позволить себе большую комнату.

— А кто твой сосед? — спросила Клэр, сама удивляясь, что задает все эти вопросы.

— Его зовут Рон Фишер, — ответил Гарри. — Он пишет статьи и все такое. Сейчас он работает над серией статей о ночной жизни Лондона для «Воскресной газеты». Зарабатывает очень прилично, но бо́льшую часть денег отсылает жене. Они живут раздельно.

— Вот пожалуйста, а ты еще говорил о замужестве, — сказала Клэр, состроив гримасу. — Так обычно и происходит. Это не для меня! Я предпочитаю быть свободной и делать что захочу.

— А чем ты занимаешься, если не сочтешь мой вопрос за бестактность? — спросил Гарри и поспешно добавил: — Но возможно, мне не следовало спрашивать.

— Все в порядке, — ответила она, не глядя на него. — Я модель. Недурная работа, и платят хорошо.

— А что ты должна делать? — спросил он с интересом.

— Знаешь, мое имя есть в списках всех крупных агентств. Когда им нужна девушка для рекламы, приглашают меня. Деньги неплохие, а вещи, которые я получаю, и того лучше. В прошлом месяце я рекламировала виски, и мне дали пару дюжин бутылок, помимо денег. В прошлом году я снялась для серии рекламных плакатов спортивных автомобилей марки «MG» и вместо гонорара попросила автомобиль. Эту радиолу я тоже получила в счет гонорара. Хорошее занятие и не особенно трудное.

Гарри счел это просто восхитительным, о чем тут же и сказал. Когда он только вошел в комнату, то удивился, откуда у Клэр деньги на такую роскошь, и этот вопрос его слегка тревожил.

— Не удивлюсь, если ты решил, что я проститутка, — сказала Клэр, улыбаясь ему. — Я заметила выражение твоего лица, когда ты сюда вошел. Ведь подумал же, подумал?

— Пожалуйста, не говори так, — сказал Гарри. — Даже в мыслях не было. Я провел много времени в Вест-Энде и узнаю проституток с первого взгляда. Ошибиться невозможно. Я не хочу этого слышать от тебя даже в шутку.

— А ты не хочешь узнать, как я познакомилась с Уингейтом? — спросила она. — Ну признайся же, что тебе любопытно.

— Может, и так, — ответил Гарри. — Но это не значит, что ты должна мне об этом рассказывать.

— Мне было одиноко, — начала она, наклоняясь, чтобы поворошить угли в камине. — Заняться было нечем, это место действовало на нервы, и мне вздумалось выкинуть что-нибудь этакое. Тебе никогда не хотелось сделать нечто необычное или все кардинально поменять? На тебя это не похоже, а вот мне иногда хочется совершить какой-нибудь безумный поступок — раздеться и поплавать в фонтане на Трафальгарской площади, или расколотить витрину, или сбить шлем с головы полицейского. Ведь на тебя ничего такого не накатывало?

— Вообще-то, нет, — удивленно ответил Гарри. — Не могу сказать о себе ничего такого.

— Тебя трудно представить в такой роли, — сказала Клэр и засмеялась. — Я прогуливалась по Пикадилли в поисках неприятностей, и тут подвернулся Уингейт. Он увязался за мной и в конце концов начал ко мне клеиться. Мне захотелось над ним подшутить. Но он был таким грубым и несносным, что я вышла из себя и решила его проучить. Так что теперь ты все знаешь.

— Я даже представить себе не мог, что такой девушке, как ты, может быть одиноко, — произнес Гарри совершенно серьезно. — У тебя наверняка полно друзей.

— Так оно и есть, — сказала она. — Но иногда и с друзьями жутко скучно. — Она взглянула на часы на каминной полке. — О боже! У меня встреча через полчаса, а я еще даже не переоделась. — Она вскочила и улыбнулась Гарри. — Не обидишься, если я попрошу тебя уйти? Прости. Мне было приятно, а тебе?

Гарри поднялся.

— Было невероятно любезно с твоей стороны подарить мне такой потрясающий вечер, — сказал он. — Я чудесно провел время. Спасибо тебе за угощение и… и за компанию.

Клэр слегка поклонилась ему.

— Мне тоже было приятно, — заверила она и направилась к двери.

— Может быть, мы встретимся снова, — произнес Гарри с надеждой, следуя за ней. — Не думаю, что у тебя много свободного времени, но если ты когда-нибудь захочешь пойти в кино и разрешишь мне тебя пригласить…

Клэр засмеялась и открыла дверь:

— Я буду иметь это в виду. Ты всегда можешь найти меня здесь. Позванивай. Мое имя есть в справочнике.

Это было слишком туманно, чтобы удовлетворить Гарри.

— Может, мы могли бы условиться о каком-нибудь дне на следующей неделе? — спросил он, стоя в дверном проеме и с надеждой глядя на нее.

Клэр покачала головой:

— Только не на следующей. Я буду занята. Позвони мне как-нибудь. Я тебя не забуду.

— Хорошо, — сказал Гарри, неохотно и медленно отступая на площадку. — Это был чудесный вечер, и спасибо тебе большое.

Девушка протянула руку, улыбаясь:

— До свидания. Сейчас я должна бежать. И не беспокойся из-за ерунды, обещаешь?

Он пожал ее руку:

— Обещаю. Что ж, до свидания.

И все-таки он не сдвинулся с места. Клэр одарила его ослепительной улыбкой и захлопнула дверь у него перед носом.