Кукла на проволоке

Джеф Агаев

Эта книга не о том, как надо жить или каким стоит быть, а скорее наоборот. Книга посвящена тому, как в большинстве случаев не нужно делать или поступать. Произведение не было написано специально. Это дневник, где изменены имена почти всех героев и участников событий и совершенно удалены границы между реальностью и снами. Добавлена лишь небольшая доля фантазии.

Глава 8

Настя

— Я же просила тебя не приходить сюда, здесь могут быть люди.

— Ну милая, ну кто тут может быть, ну что ты? И вообще врачи хоть и скрывают, но все же в них таится внутренний страх перед смертью, в такое время суток они больше интересуются своими теплыми женами или любовницами.

— От тебя водкой разит, опять напился, — Настя вырвалась из объятий своего крупногабаритного парня.

— Ты не любишь меня, — тоном начинающего философа сказал парень.

— Женя, прошу тебя, успокойся, не начинай этот разговор снова и не шуми, пожалуйста, нас могут услышать.

— В морге? — и Женя громко засмеялся.

Небольшая комната обложенная кафелем, в центре комнаты высился хирургический стол, провожающий путника уходящего в последний путь. Рядом поблескивал металлический столик на колесиках. На нем были разбросаны инструменты, позволяющие разрезать, искромсать и изучить внутренний мир этого путника.

— Если честно, мне и самому тут жутковато. Не представляю, как ты вообще работаешь в морге. На вид ты такая хрупкая, приятная, хорошенькая, а работаешь в морге.

— Ну, во-первых, не работаю, а прохожу практику, а во-вторых, в моих планах нет ничего такого, чтобы оставило меня тут работать.

— И тут появился я, да? Твоя большая любовь. Смысл жить, — самодовольно произнес Женя.

— К трупам я привыкла, — словно пропустив мимо ушей последнюю фразу Жени, задумчиво проговорила она, — да и работа тут несложная.

— Ну ничего себе, работа не сложная ночевать в морге. Я бы свихнулся.

— Не ругайся, пожалуйста.

За окном протяжно загудела машина, и послышались пьяные крики:

— Женя, Женя, ну Женя,…я.

— Иди, тебя друзья зовут.

— А снегу-то навалит за ночь, — проговорил мечтательно Женя.

— Навалит, навалит. Иди, тебя ждут.

— А что это ты меня выпроваживаешь?

— Не выпроваживаю.

— А почему ничего про снег не ответила?

— Не нужен мне этот снег сейчас, Жень, сам подумай, мне и без этого тут морозно.

— Ладно, ладно любимая, я удаляюсь, я позвоню позже.

Он подошел к Насте и поцеловал ее в губы.

— Все ладно, давай, я пошел, я люблю тебя! Пока.

— Я тоже, иди.

Через несколько минут его уже не было и у Насти осталось лишь запахшая формалином работа, и множество мыслей, с некоторыми из которых ей приходилось бороться, а с некоторыми мириться.

Она тихонечко подошла к окну, там за окном отъезжала машина с ее пьяной любовью. Через несколько секунд стало совсем тихо, только белый пух снега создавал какую-то пустую прелесть.

— Смешно, и действительно как это мне не страшно находиться наедине с мертвыми. — От этих мыслей ей действительно стало немного страшновато, и по телу пробежала дрожь.

В эти секунды раздался телефонный звонок и Настя медленно, устало и нехотя поплелась к источнику беспокойства.

— Алло.

— Алло, — прозвучал пьяный и тонюсенький женский голос. — Здравствуй Настенька, сегодня значит твое дежурство?

Конец ознакомительного фрагмента.