Пылающие сердца

Джоанна Линдсей, 1987

Кристен Хаардрад стала пленницей Ройса Уиндхерста, но никогда не станет его рабыней. Этот могущественный саксонский лорд встретил достойную противницу в лице прекрасной дочери викингов – она не уступала ему ни в гордости, ни в силе… ни в безудержном страстном желании.

Глава 4

Но шторм, при этом даже не очень сильный, нарушил все планы Кристен. Едва лишь корабль начал раскачиваться на волнах, ей стало дурно. Она была плохим моряком, но совсем забыла, что во время предыдущего плавания с ней было то же самое. Малейшее волнение на море, и ее начинало выворачивать наизнанку.

Кто-то услышал, как ее рвет, и поднял крышку люка, чтобы заглянуть в трюм. Бросив на нее один только взгляд, матрос сразу же опустил крышку. Она даже не смогла рассмотреть, кто это был, да ей было и не до этого, потому что качка становилась все сильнее.

Ей так везло до сих пор. Она умудрилась тайком пробраться в комнаты своих братьев, расположенные за конюшней, и позаимствовать кое-что из одежды Торалла, которую рассчитывала носить во время плавания, хотя при этом захватила и несколько своих платьев, чтобы иметь возможность переодеться, когда они прибудут к месту назначения. Спрятаться в трюме оказалось легче всего, потому что на корабле был оставлен для охраны всего один человек. Он сидя дремал прямо возле люка, ведущего в трюм. Кристен, гибкая и ловкая, несмотря на свой рост, воспользовалась представившейся ей возможностью. В трюме было довольно удобно. Царивший вокруг кромешный мрак совсем не смущал ее. Меха, сваленные в кучу, служили и тайником, и прекрасной постелью.

Так продолжалось два дня. Кристен надеялась продержаться незамеченной хотя бы еще один день, потому что прихватила с собой достаточно еды. Но этому не суждено было случиться. Шторм нарушил ее планы. И хотя никто пока еще не спустился за ней в трюм, рано или поздно это произойдет.

Кристен показалось, что прошел уже целый день, когда наконец крышка люка снова открылась, и в трюм хлынул поток яркого света. Она собрала остатки сил и приготовилась защищаться, хотя чувствовала себя ужасно, несмотря на то что шторм утих.

В трюм спрыгнул Селиг. Кристен все еще лежала там, где застал ее последний приступ дурноты, практически у самых его ног. Яркий свет ослепил ее, и девушка зажмурилась и лишь по сердитому голосу узнала, кто это был.

— Понимаешь ли ты, что натворила, Кристен?

— Понимаю, — слабо ответила она.

— Нет, не понимаешь!

Она прикрыла ладонью глаза, пытаясь рассмотреть выражение его лица, но ей это не удалось.

— Селиг, пожалуйста, мои глаза еще не привыкли к свету.

Он присел на корточки рядом с ней и ухватился за толстую меховую фуфайку, которую она надела поверх плотно облегавшей кожаной туники, скрывавшей ее высокую грудь. Он мрачно посмотрел на ее чулки, перетянутые крест-накрест подвязками, и высокие мягкие кожаные сапоги, отделанные мехом. Талию девушки обхватывал широкий пояс с большой пряжкой, украшенной крошечными изумрудами.

— Где ты взяла все это? — требовательным тоном спросил Селиг, указывая на ее одежду.

— Это не твое, — заверила она его. — Я одолжила это у Торалла, потому что он пока еще такого же роста, как я, и…

— Заткнись, Кристен! — оборвал он ее. — Знаешь, на кого ты похожа?

— На одного из членов твоей команды? — рискнула пошутить она, надеясь немного смягчить его гнев.

Но это ей не удалось. Его серые глаза были темными, как море во время шторма. Казалось, ему стоит огромных усилий сдержаться и не ударить ее.

— Но почему, Кристен? Прежде ты никогда не делала таких глупостей.

— У меня было несколько причин. — Теперь, когда он наклонился к ней, его лицо оказалось совсем рядом. — Во-первых, я мечтала о приключениях, — избегая его взгляда, ответила она.

— И ради этого ты готова была навлечь на себя гнев отца?

— Это всего лишь одна из причин. Другая, Селиг, — та, что я хочу выйти замуж, но дома мне никто не нравится. Я надеялась встретить много новых мужчин в больших торговых городах.

— Отец мог бы сам отвезти тебя, — холодно ответил он.

— Я знаю. Мама уже говорила мне, что он может это сделать, когда ты вернешься или следующей весной.

— Но ты не захотела ждать. Вот и вся причина! — Он щелкнул пальцами. — Ты решила пойти против…

— Подожди, Селиг. Была еще одна причина. Один человек — я не стану называть его имени, так что можешь не спрашивать, — этот человек решил взять меня силой, чтобы заставить выйти за него замуж.

— Дирк! — взорвался он.

— Я уже сказала, что не стану называть его имени. Но я никому не могла рассказать об этом, не то мне запретили бы выходить одной из дому. Отец, конечно, разобрался бы с ним, но он не стал бы убивать его, поскольку никакой беды пока не произошло. А я думаю, что разговорами или побоями этого человека остановить нельзя. Я все равно лишилась бы своей свободы, поэтому подумала, что лучше всего будет, если ненадолго уеду, а если при этом я смогу найти себе мужа — что ж, тем лучше!

— Помоги мне Один! — воскликнул Селиг. — Я и не должен был ожидать от женщины, чтобы она рассуждала здраво.

— Ты несправедлив, Селиг! Я же сказала, что именно все эти причины вместе побудили меня принять такое решение, — защищаясь, воскликнула Кристен.

— Скорее всего тебя толкала лишь любовь к приключениям, потому что всегда найдется способ справиться с таким человеком, о котором ты говорила, и ты сама это знаешь!

— Отец не стал бы убивать его только за то, что он угрожал мне.

— Тогда я убил бы его.

— Ты убил бы его за то, что он хочет меня? — спросила она, прищурившись. — Ты что, намерен убивать каждого мужчину, в котором я вызываю желание?

— Каждого, кто считает, что может овладеть тобой, независимо от того, согласна ты или нет.

Она улыбнулась ему, зная, что в нем говорят братские чувства.

— В таком случае нет никаких проблем. В больших торговых городах мне не потребуется никакой другой защиты, кроме тебя.

— Безусловно, это было бы так, окажись ты там, однако этого не произойдет, — возразил он. — Ты возвращаешься домой.

— О нет, Селиг! Команда никогда не простит меня за то, что мы потеряем столько времени!

— Они все до одного согласятся с тем, что тебя нужно вернуть домой!

— Но почему? Что за беда, если я поеду с вами? Вы ведь собираетесь всего-навсего торговать. — Она заметила его яростный взгляд, и внезапно ей в голову пришла мысль, от которой глаза ее расширились и возбужденно заблестели. — Вы собираетесь совершить набег!

В этот момент в отверстии люка появилась голова их кузена Хэкона.

— Ты рассказал ей, Селиг? Клянусь Тором^[4], это было очень глупо с твоей стороны! — проворчал белокурый гигант.

— Идиот! — Селиг вскочил и сердито уставился на юношу. — Ты сам только что сообщил ей! Она всего-навсего высказала предположение.

Хэкон спрыгнул в трюм и пристально посмотрел Селигу в глаза.

— Ну и что ты теперь намерен делать? Вернуть ее домой, чтобы она обо всем рассказала твоему отцу?

Селиг в отчаянии закатил глаза.

— Клянусь, Хэкон, ты просто кладезь информации. Наши враги были бы счастливы заполучить тебя.

— А что я такого сказал?

Селиг не удостоил его ответом, а вместо этого посмотрел на широко улыбавшуюся Кристен.

— Ты же не скажешь отцу, правда? — спросил он почти умоляющим тоном, которого прежде она от него не слыхала.

— А ты как думаешь?

Услышав ее ответ, он застонал, но выместил злобу на Хэконе, так двинув его кулаком, что тот упал на кучу мехов. Затем он навалился на Хэкона сверху, а тот принялся отвечать ему в лучших традициях викингов.

Кристен в течение нескольких минут наблюдала за дракой, а потом произнесла достаточно громким голосом, чтобы они могли расслышать ее из-за стонов боли и проклятий:

— Если вы думаете, что я буду чувствовать себя виноватой, глядя завтра утром на ваши разукрашенные синяками физиономии, то должна вас разочаровать, потому что я не считаю себя ответственной за эту драку.

Селиг перекатился на спину, сел и зарычал на нее:

— Мне следовало бы бросить тебя в море, Кристен. Тогда мне пришлось бы лишь сказать родителям, что ты утонула, вместо того чтобы признаваться в том, что я взял тебя с собой в набег. Я думаю, они сами предпочли бы, чтобы ты утонула.

Она подползла к нему на четвереньках, поцеловала в щеку, которая уже начала распухать, и улыбнулась.

— Придется тебе сдаться по-хорошему, братец, и рассказать мне, куда направляешься.

— А вот этого тебе знать вовсе не следует, так что можешь даже не спрашивать. Ты останешься на корабле и будешь держаться подальше от всех.

— Селиг! — Но он проигнорировал ее мольбу и вылез из трюма. Она повернулась к Хэкону, который в этот момент поднимался на ноги. — Может быть, ты мне скажешь?

— Чтобы он злился на меня в течение всего плавания? Уволь, Кристен.

— Но это нечестно! — прокричала она ему вслед, когда он тоже принялся вылезать из трюма.

Примечания

4

Top — в скандинавской мифологии бог-громовержец, сын Одина и Земли.