Над нами темные воды. Британские подводные лодки во Второй мировой войне

Джон Гибсон

Книга Д.Ф. Гибсона – это яркий и увлекательный рассказ очевидца об огромном вкладе британского подводного флота в общее дело победы во Второй мировой войне. Автор описывает подготовку молодых моряков и повседневную жизнь экипажа субмарины, на которой ему довелось служить, боевые патрулирования, атаки и контратаки, участником которых он был, а также радости и поражения, морские будни и праздники от первых дней войны до полной капитуляции Германии.

Глава 3

Старая плавучая база в Ротси была временным пристанищем для столь же старых подводных лодок 7-й флотилии. Эта флотилия служила базой практической подготовки личного состава для подводных лодок и одновременно предоставляла во временное пользование свои обветшалые лодки различным отрядам эскадренных миноносцев для противолодочных учений. Тем самым одним ударом убивали двух зайцев.

Курсы повышения квалификации офицеров, занимающих командирские должности, находились на огромной подводной лодке, которая выходила в море из гавани Ротси. Она всегда была заполнена молодыми людьми, горящими желанием научиться топить корабли и при этом сохранить свою индивидуальность. Лодки меньших размеров базировались в Лондондерри, Кэмпбелтауне и Тобермори. Это были лодки типа «Н», построенные в конце Первой мировой войны. Они продолжали исправно функционировать, несмотря на то что ими управляли начинающие подводники. Некоторые из этих подводных лодок участвовали в морской блокаде Бреста, когда был потоплен немецкий линкор «Шарн-хорст».

После шумного Данди Ротси казался тихим и спокойным. Остров Бьют, окруженный зелеными водами, сверкал в лучах солнца, словно драгоценный камень. Вечерами вершины гор заволакивала густая дымка. Подводные лодки выходили в море в восемь утра и возвращались ровно в четыре пополудни — своей пунктуальностью они напоминали городские электрички. Шканцы плавучей базы играли роль палубы, по которой прогуливались пассажиры первого и третьего классов.

Едва успел я подняться по одним сходням и представиться командующему, как уже спускался по другим на узкий корпус моей первой подводной лодки. Вечером мы должны были отправиться в Лондондерри. Я с восторгом смотрел на стальную субмарину. Конечно, она не будет совершать рейды и топить вражеские корабли, но в ее узком сером корпусе и высокой боевой рубке было удивительное изящество и необыкновенная легкость. Вид подлодки доставил мне истинное удовольствие.

Мы вышли в море, когда над водой сгустился туман и замигали маяки. Когда склянки пробили восемь вечера, я поднялся на мостик, чтобы нести свою первую вахту. Это был волнующий момент.

Исчезли уныние, подавленность и постоянное желание выпить. На кристально чистом небе появились первые звезды. Море казалось мне темным облаком, над которым мы летели на белых крыльях. Земля скрылась в темноте, о ее существовании напоминали лишь несколько неярких огней.

Вахтенный, которого я сменил, ушел, я остался один в темноте, глубоко вдохнул свежий морской воздух и вдруг осознал, что на меня возложена большая ответственность. Каждое появляющееся рядом судно представляло для нас потенциальную угрозу. Я принялся негромко напевать куплеты, в которых упоминались правила дорожного движения. Мерно гудя двигателями, лодка прошла по узкому морскому заливу и вышла в Ирландское море. Справа по борту нас обогнал грузовой пароход, его кормовые огни мигали над волнами, словно глаза распутной русалки. «Родные воды, — подумал я, — старенькая подлодка, и все же первый шаг к заветной цели сделан».

Лондондерри. День первый. Мы живем в деревянном здании, которое называют трансатлантическим сараем, поскольку раньше в нем ожидали посадки пассажиры, направляющиеся в Новый Свет. Здесь, в этом скромном месте, у нас есть крошечная кают-компания и спальня. Во время сильных приливов наша лодка стоит у небольшого причала. Рано утром, когда мы выходим в море, в городе еще тихо. Ниже по течению сгрудились несколько корветов, из их труб вырываются тонкие струйки дыма. Вздрагивая, борясь с приливом, подводная лодка разворачивается на середине реки. Мы дружно выстраиваемся на корпусе в ровную линию, чтобы угодить адмиралу, который может во время бритья выглянуть из окна своего дома.

Солнце уже высоко, но в воздухе сохраняется ночная свежесть. На фоне гор город кажется серым. Впереди ровная гладь реки, точно поверхность стекла, но ее воды таят в себе много опасностей.

Мы продолжаем двигаться вниз по течению. Дома остаются позади, их сменяют высокие холмы, окрашенные золотистым утренним светом. Нам в лица дует свежий ветер. Прежде чем мы попадем в открытое море, предстоит миновать узкий извилистый фарватер. Нужно обладать большим мастерством, чтобы провести по нему лодку. На многих судах есть лоцманы, но мы обходимся своими силами. Проплываем мимо городков Портраш и Данагри. Впереди залив Лох-Фойл сверкает, словно тропическая лагуна. Моим товарищам явно хочется запеть. Все мы, за исключением трех главных специалистов, новички в этом деле. Командир занимает свой пост впервые. Мы учимся, очень гордимся собой и боимся неудачи. Одна оплошность — и нас оставят в этой флотилии на многие месяцы. Если же проявим себя с хорошей стороны, то уже через несколько недель будем выполнять боевые задачи.

Высоко над нами потянулся к холмистому берегу косяк уток. Чуть в стороне и ниже, мерно гудя двигателями, летит неуклюжий гидроплан. Солнечное тепло и размеренный гул двигателей лодки вводят нас в приятное расслабленное состояние, но мы знаем, что нужно быть начеку. Эта атмосфера развлекательной прогулки немедленно исчезнет, как только начнется настоящая работа.

Лох-Фойл сверкает под лучами солнца. В какой-то миле от нас берег нейтрального Ирландского свободного государства и деревушка Мовилль. Кто-то пустил слух, что в местной гостинице поселился немецкий консул, который наблюдает сейчас за нами в сильный бинокль. Мы улыбаемся и машем ему рукой. В ответ — отблески в окнах гостиницы. Спокойная водная гладь тянется до гор Шотландии. По мере того как солнце поднимается над горизонтом, море теряет свой серебристый покров и становится все синее. Вдалеке, на северо-востоке, дымят трубами несколько транспортных судов. Крошечный эсминец мечется между ними, словно обезумевший пес среди овец. Восемь утра. Пора приступать к занятиям.

Ежедневные учения, носившие название «бег от гидролокатора», при нормальном развитии событий не требовали с нашей стороны особых усилий. Наша задача состояла в том, чтобы в назначенное время и в назначенном месте погрузиться на установленную глубину и идти в определенном направлении с определенной скоростью. Эти учения обычно продолжались в течение часа. Эскадренные миноносцы должны были разыскать нас, атаковать и гипотетически отправить на дно. После этого карты и данные журналов сравнивали и делали соответствующие выводы. Иногда капитаны эсминцев предоставляли нам полную свободу действий. В этом случае мы по своему усмотрению могли менять курс, останавливаться и затаиваться. В целом все это довольно скучное дело, но в тот первый день мне было весьма интересно, и я впервые узнал подводный страх.

Случилось так, что мы имели дело с эсминцами, на которых служили очень толковые и опытные специалисты. Они отрабатывали новый план под названием «операция «Малина». Началось все как обычно. Мы погрузились, имитировали атаку на условного противника и начали уходить на безопасную глубину. Некоторое время все шло по плану. Мы должны были придерживаться тщательно разработанного, рассчитанного по минутам курса. Я сидел в кают-компании, следил по карте за передвижением лодки, поглядывал на часы и прислушивался к командам, доносящимся с центрального поста. Ничто не предвещало опасности, и я был весьма доволен своей работой.

Внезапно лодка сильно накренилась и пошла вниз под невероятным углом. Предметы, лежавшие на столе, посыпались на пол. С полок, что были позади, на меня полетели книги, чернильницы и карты. Я едва не был погребен под этой лавиной. С центрального поста донесся топот ног и прозвучала команда: «Полный назад!» Лодка вздрогнула и замедлила движение. В цистерну быстрого погружения подали воздух, нос лодки поднялся и оказался на поверхности.

Лодка снова накренилась, и лавина пронеслась вновь, но уже в противоположном направлении. Одна из запасных торпед пробила деревянную переборку и влетела в кают-компанию. Цистерны наполнились воздухом, и лодка всплыла.

Этот небольшой инцидент закончился быстро, и мы не успели осознать, что же произошло. Расследование показало, что лодка так стремительно пошла ко дну потому, что заклинило кормовой горизонтальный руль. В тот момент, когда капитан включил обратный ход, гребные винты лодки месили воздух на поверхности, а нос ее находился в нескольких футах от дна. Когда мы всплыли, мимо нас пронеслись два эсминца. В тот день нам повезло. К сожалению, учения не всегда проходили так бурно, и нас начало угнетать однообразие службы, не терпелось скорее покинуть эту флотилию и заняться настоящим делом. Нестерпимо было торчать под ирландским солнцем, в то время как боевые подлодки каждую неделю уходили к Средиземному морю.

Ночи были ясными. Мы сопровождали танкеры в заливе Лох-Фойл, а когда выдавался выходной, на всех парах неслись вверх по течению реки в Лондондерри. Нанимали такси и отправлялись в Мобилль, где обедали и весело проводили время. Пересекая границу, мы не говорили, что военные моряки, а выдавали себя за людей штатских: власти Ирландского свободного государства часто задерживали членов нашего экипажа, которые переходили границу в неположенных местах. Нам звонили, мы отправляли машину и возвращали наших людей на имперскую территорию.

Прошел месяц. Нас направили в Тобермори, где дни были окрашены желтыми оттенками осени, а ночи стояли ясные и прохладные. Жизнь превратилась в череду погружений, всплытий и учебных атак. По ночам наша лодка одиноко стояла в темной бухте у острова Ион. Поблизости чернели силуэты гор, где-то высоко пролетали утки. Вода покрывалась рябью под ночным ветерком.

Мы настолько привыкли к Гебридским островам, что казалось, нам суждено остаться здесь навсегда. Однообразный режим и чудесные дни уходящего лета несколько остудили наш пыл и притупили желание действовать. Мы успокоились, словно листья, сорванные ветром с дерева и занесенные в тихий уголок. И все же мы были мастерами своего дела, специалистами по погружениям, всплытиям и движению на глубине 60 футов со скоростью два с половиной узла.

В сентябре, когда ветер сменил направление, а вереск потемнел, меня направили в Барроуин-Фернесс, где через месяц должна была вступить в строй новая подводная лодка.