Хоббит, или Туда и Обратно

Джон Рональд Руэл Толкин, 1937

Жил-был на свете хоббит Бильбо. Если вы вдруг не знаете, то знайте: хоббиты – это такие маленькие существа, ростом с гномов, но не гномы. Бороды у них не растут, золото они не добывают и волшебством не занимаются. Зато умеют неслышно ходить и скрываться в мгновение ока, если нужно. А больше всего на свете любят обустраивать свои уютные норки, плотно обедать и вообще вести размеренную и спокойную жизнь. …И вот как-то утром Бильбо собирался пить чай, когда к нему без приглашения заявились тринадцать гномов и волшебник Гэндальф. Пришлось нашему хоббиту забыть о своей милой норке и отправиться с ними в большой поход. Сколько всего пришлось им повидать! Тролли и дракон, эльфы и люди из Озерного города, погони, сражения, поиск сокровищ и многое-многое другое… К чему все привело и чем закончилось – вы узнаете, прочитав эту замечательную и добрую книгу. Пересказ Леонида Яхнина. Рисунки Ольги Ионайтис.

Глава вторая

Жареный баран

Быстро скатившись с кровати, Бильбо накинул халат и поспешил в столовую. Никого! Зато повсюду следы поспешного завтрака. В комнате был страшный кавардак, а в кухне горой громоздились немытые горшки. Ладно бы только горшки, но перепачканными оказались все тарелки, миски, чашки и блюдца. Глядя на грязную посуду, Бильбо убедился, что вечерние гости вовсе не привиделись в дурном сне, на что бедняга очень надеялся. Но, поразмыслив, он с облегчением сообразил, что они убрались из его дома, не разбудив его. «Хоть бы спасибо сказали», — с неудовольствием подумал Бильбо. Но что-то скребло у него на душе. Вот все и кончилось, не начавшись.

— Не будь простофилей, Бильбо Бэггинс! — убеждал он сам себя. — Не хватало еще в твои годы верить во все эти сказки про драконов и прочую ерунду!

И он как ни в чем не бывало повязал фартук, развел в очаге огонь, вскипятил воду и принялся мыть посуду. Потом угостил себя вкусным завтраком на кухне и отправился в столовую. Солнце было уже высоко. В распахнутую настежь входную дверь залетал теплый весенний ветерок.

Воспоминание о неприятных ночных разговорах улетучилось, и Бильбо, весело насвистывая, собирался уже побаловать себя вторым завтраком, как вновь явился Гэндальф.

— Дружок, — ласково проговорил он, — что же ты мешкаешь? Не ты ли грозился встать пораньше? Вместо этого только принимаешься за еду? Какой это завтрак? Второй, третий?.. А уже, между прочим, половина одиннадцатого! Они больше ждать не могли и оставили тебе записку.

— Какую такую записку? — спросил бедняга упавшим голосом.

— Ну и ну! — изумился Гэндальф. — Да ты, дружище, нынче сам не свой. Неужто даже пыль на каминной полке не вытирал?

— При чем здесь камин? Я еле управился с мытьем посуды! Можно подумать, что здесь было не четырнадцать гостей, а целый полк!

— Если бы ты вытер пыль с каминной полки, то под часами нашел бы вот это! — И Гэндальф протянул Бильбо записку (конечно же эти нахалы бесцеремонно использовали его собственную бумагу!).

А на ней было вот что написано:

— У тебя осталось всего десять минут. Придется бежать, — сказал Гэндальф.

— Но… — заикнулся было Бильбо.

— На это нет времени, — оборвал его волшебник.

— Но… — настаивал Бильбо.

— И на это нет времени! А ну бегом!

До конца своих дней Бильбо не мог уразуметь, как это вдруг он оказался на улице без шляпы, без тросточки, без гроша в кармане и без всего того, что обычно было на нем и при нем, когда он выходил из дому. С чего это вдруг он оставил недоеденным второй завтрак, недоубранной квартиру и вдобавок сунул связку ключей Гэндальфу? Его мохнатые ноги сами несли своего хозяина по дорожке от дома, потом по тропинке мимо огромной мельницы, а там через Реку и, не сбавляя ходу, еще добрую милю или около того.

Едва дыша, он долетел до таверны за секунду до того, как часы начали бить одиннадцать. И тут выяснилось, что он, кроме всего прочего, забыл и носовой платок.

— Браво! — воскликнул Балин, поджидавший его на пороге таверны.

В этот момент из-за поворота дороги, что вела в деревню, показались и остальные. Они восседали на пони, нагруженных, кроме того, кучей всякого добра — корзинами, тюками, баулами, шерстяными одеялами, узлами и свертками. Рядом трусил маленький пони, как раз впору коротышке Бильбо.

— Поскорей садись, — обратился Торин к хоббиту, — и в дорогу!

— Ужасно извиняюсь, — пролепетал Бильбо, — но я без шляпы и к тому же вышел из дому без гроша и без носовых платков. Вашу записку я получил, если быть точным, только в десять сорок пять утра.

— Э, ерунда! Обойдемся без такого пустяка, как точность, — отрезал Двалин. — Тебе также на время путешествия придется обойтись без пустяковины вроде носовых платков или чего-то в этом роде. А насчет шляпы не волнуйся. У меня есть лишний плащ и капюшон.

Вот так и началось в одно прекрасное весеннее утро это путешествие. От таверны потянулась вереница тяжелогруженых пони. Бильбо в съезжавшем на глаза выцветшем темно-зеленом капюшоне и великоватом плаще Двалина выглядел, прямо скажем, нелепо. Страшно представить, что подумал бы о нем отец, почтенный Банго. Хорошо еще, что хоббиты без бороды и Бильбо никак нельзя было принять за бородатого гнома.

Едва они отъехали от таверны, как прискакал на великолепном белом коне Гэндальф. Он привез Бильбо ворох носовых платков, курительную трубку и табак. С появлением волшебника у путешественников здорово поднялось настроение. Всю дорогу они пели песни, рассказывали забавные истории и умолкали только на привалах, когда рот был набит едой. К сожалению, подкрепиться удавалось не так часто, как этого хотелось бы Бильбо. И все же это веселое и совсем безопасное путешествие начинало ему нравиться.

Поначалу они пересекали земли хоббитов, эту обширную и мирную страну, населенную скромным, достойным народом, край с отличными дорогами и непременными постоялыми дворами. Иногда им навстречу попадался спешивший по своим делам хоббит или гном. Затем пошли незнакомые места, где слышалась странная, непонятная речь и такие песни, каких Бильбо сроду не слыхивал. Наконец они добрались до Бесплодных земель, где ни обитателей, ни наезженных дорог, ни тем более постоялых дворов не было и в помине. Впереди темнели поросшие лесом горы, одна другой выше. На вершинах некоторых из них можно было различить зловещие силуэты полуразрушенных древних крепостей. Ко всему прочему и погода испортилась. Еще накануне стоял отличный, почти сказочный майский денек, а теперь стало холодно и сыро. Здесь, в Бесплодных землях, уже приходилось высматривать подходящее местечко для привала, укрываясь от бесконечно моросящего дождя.

— Кто бы мог подумать, что май на излете и лето не за горами, — ворчал Бильбо, чей пони по колено в жидкой грязи плелся позади всех. В это время он обычно попивал чаек в тепле, а тут с утра лил дождь, в глаза затекало с краев капюшона, плащ промок насквозь, а утомленный пони то и дело спотыкался.

Все раздраженно молчали, и не с кем было даже перекинуться словечком.

— Наверняка и тюки с одеждой промокли, и еду в сумках развезло, — пыхтел Бильбо. — Не ввяжись я в это дурацкое приключение, сидел бы сейчас дома, в милой сердцу норе, у камина, а на огне уютно посапывал бы, попыхивал чайник.

Ах, не раз еще придется бедняге с тоской вспоминать о той блаженной жизни!

Гномы знай себе трусили впереди, не оборачиваясь и не обращая на хоббита никакого внимания. Солнце, скрытое плотными серыми облаками, должно быть, уже садилось. И к тому времени, когда они начали спускаться к речной долине, почти совсем стемнело. Поднялся ветер, и росшие по берегу ивы стали раскачиваться и жалобно вздыхать. Река вспухла от дождя и бурлящих мутных потоков, катившихся с гор. К счастью, оказался целым древний каменный мост.

К тому времени, когда они переправились через реку, стемнело окончательно. Ветер разорвал облака, и в прорывах между летящими серыми клочьями заскользила бледная луна. Всадники остановились, и Торин пробормотал что-то насчет ужина и сухого местечка, где можно бы устроить ночлег.

И только теперь они заметили, что Гэндальф исчез. До сих пор он держался вместе с ними, но так и оставалось непонятно, собирается ли волшебник участвовать в деле со всей компанией или просто едет за компанию, пока им по дороге. Он ел больше всех, говорил и смеялся громче всех и вдруг испарился, будто его и не было!

— Кто же нам в случае чего наколдует еду? — захныкали Дори и Нори, которые, как и хоббит, считали, что есть надо часто и много.

Не долго думая, решили заночевать там, где остановились. Отыскали местечко посуше под деревьями. Впрочем, и здесь при малейшем дуновении ветра дождем падали с листьев крупные капли. И это бесконечное «кап-кап» наводило тоску. Вдобавок ко всему ни за что не желал разгораться костер. Гномы умеют разжигать костры где угодно, когда угодно и из чего угодно. Но этой ночью ничего не получалось даже у таких непревзойденных раздувателей костра, как Ойн и Глойн.

Потом неведомо чего испугался и ринулся прямиком в реку пони. Фили и Кили, сами чуть не утонув, выволокли беднягу из воды, но спасти навьюченную на него поклажу не сумели, и тюки унесло быстрым течением. Ужасное невезение! Тем более что в тюках были запасы еды и на ужин осталось совсем немного, а на завтрак и того меньше.

Они сидели мрачные, промокшие до нитки и ворчали на Ойна и Глойна, которые все еще безуспешно возились с костром. Бильбо печально размышлял, что приключения — это не только приятная прогулка верхом под ласковым майским солнышком. Он совсем уж было пригорюнился, когда стоявший в дозоре Балин закричал:

— Огонь! Вон там огонь!

И верно, на вершине ближнего холма сквозь густые заросли рыжеватым пятнышком призывно мерцал огонек костра или факела.

Несколько минут путники молча смотрели на него, не зная, на что решиться. А потом горячо заспорили. «Конечно, да!» — говорили одни. «Конечно, нет!» — возражали другие. Одни утверждали, что лучше погреться у костра и получить горячий ужин, чем остаться голодными и холодными. А другие толковали свое:

— Края эти нам плохо знакомы. Да и горы близко. Безобидные путешественники вроде нас редко сюда забредают. А старым картам нечего верить — времена нынче не те. Дороги не охраняются, порядка никакого. О короле бродяги и слыхом не слыхивали. Чем меньше будем совать нос куда не следует, тем меньше неприятностей.

Одни на это возражали:

— Нас четырнадцать как-никак.

Другие не сдавались:

— Зато Гэндальфа нет как нет.

Тут все наперебой стали судить да рядить, куда же запропастился волшебник. Спорили, спорили, пока Глойн и Ойн не затеяли потасовку.

Это всех тут же и примирило.

— В конце концов, — решили они, — с нами Мастер Отмычка.

И, недолго думая, потянулись навстречу неизвестному огоньку. Осторожно ступая, ведя пони на поводу, они век оре подкрались к холму и углубились в лес. Ничего похожего на приличную дорогу не было и в помине. Карабкаясь в чернильной тьме по крутому склону, они наделали немало шуму. Треск сухих веток под ногами, грохот катящихся вниз камней, оханье и аханье взбудоражили, казалось, всю округу.

Огонь плеснул в глаза неожиданно.

— Теперь твоя очередь, Отмычка, — зашептали гномы и подтолкнули вперед Бильбо.

— Разведай, что это за огонь и нет ли опасности. Если все тихо, тут же возвращайся, — напутствовал его Торин. — Ежели что не так, то тем более поворачивай назад. А не сможешь вернуться, подай знак. Ухни два раза совой и один раз филином. Мы тут сообразим, что делать.

И бедняга Бильбо покорно двинулся навстречу беде. Хотя он не сумел бы и раза ухнуть совой, а тем более филином. Зато никто лучше хоббитов не умеет бесшумно ходить по лесу, никто на свете. И хоббиты очень этим гордятся. Бильбо презрительно хмыкал, слушая поднятый в лесу «гномий шум-гам». (Правда, нормальные люди вроде нас с вами не услышали бы топота и целой армии гномов, промаршируй они у нас под самым носом. Но то мы, а то хоббит. А неслышные шаги Бильбо не спугнули бы и самого осторожного зверька.) Хоббит подобрался очень близко к огню и обомлел.

Вокруг огромного костра, сложенного из цельных стволов бука, расселись трое великанов. Над огнем жарилась на вертеле баранья туша, а великаны глотали слюнки и облизывали жирные пальцы. Дурманящий аромат кружил голову. Рядом с костром стояла бочка какого-то вкусного питья, и великаны черпали оттуда кружку за кружкой.

«Тролли, вот кто это!» — тут же догадался Бильбо. Хоть он сроду так далеко от своей уютной норы не путешествовал, но сразу узнал этих великанов по их мерзким физиономиям, громадным, будто из скалы вырубленным ногам, а главное, по разговорам, слишком грубым для хоббичьих ушей.

— Вчера баранина, сегодня баранина. Да провалиться мне на этом самом месте, если завтра я погляжу на эту проклятую баранину! — проворчал один тролль.

— Точно! Я уж и вкус человечины забыл, — подхватил второй. — И о чем только думал этот безмозглый чурбан Вильям, когда приволок нас сюда? Даже выпивка и та кончается. — И он со злостью ткнул локтем Вильяма, который только что собирался отхлебнуть из своей кружки.

Вильям поперхнулся.

— Заткнись! — гаркнул он, откашлявшись. — По-твоему, человечинка сама к вам с Бертом припожалует? «Здрасьте, вот она я. Лопайте на здоровье!» Да с тех пор, как мы с гор спустились, ты полторы деревни сожрал и не облизнулся. Ненасытная скотина! Такие пошли времена, что ты за кусок жирной баранины должен бы сказать «спасибочки, Билл»! — Он отхватил зубами добрый кус бараньей ноги и вытер рукавом губы.

Да, скажу вам, не овечки эти тролли! А Бильбо, услыхав такие речи, понял, что медлить нельзя. Надо бы потихоньку смыться и предупредить друзей. Они и ведать не ведают о трех злобных троллях, которые наверняка не откажутся испробовать жареных гномов или пони, испеченных на вертеле. А может, не торопиться и, улучив момент, покопаться, к примеру, в карманах троллей? Не зря же его нарекли Мастером Отмычкой! Эх, будь на его месте настоящий мастер своего дела, тот еще и барана с вертела утащил бы и вдобавок бочку питья укатил! Да и троллей в единый миг перебил бы всех до одного. А потом всю ночь веселился.

Про настоящих смельчаков Бильбо был наслышан. И читал о них. Он вообще многое знал из того, чего сам не видел и не делал. Все эти мысли его сильно растревожили и привели в дурное расположение духа.

Вдруг захотелось оказаться за тридевять земель отсюда. Но все же… все же не мог он вернуться к Торину и остальным с пустыми руками! Он затаился в тени дерева, буквально разрываясь на части. Самое легкое из того, что обычно делают храбрецы-умельцы, обчистить карманы троллей. Решившись, Бильбо пополз к дереву и оказался прямо за спиной Вильяма. Тролли Берт и Том отошли за следующим бочонком. Вильям запрокинул голову, высасывая последние капли пива из своей кружки. Затаив дыхание, Бильбо сунул руку в оттопыренный карман тролля и сразу же нащупал кошелек величиной с мешок. «Ха, — обрадовался Бильбо, удивляясь своей ловкости и поражаясь легкости и простоте нового ремесла, — это только начало!»

Начало, уж это точно! Хоббит и не подозревал, что кошельки у троллей с секретом. И тут такое началось!

— Эй, ты кто? — заверещал вынутый из кармана кошелек.

Вильям мгновенно обернулся и схватил Бильбо за шкирку, прежде чем тот успел шевельнуться.

— Что за чертовщина? Эй, Берт, иди погляди, кого я сцапал! — вскричал Вильям.

— Что это такое? — удивились тролли, подходя поближе.

— Мне почем знать! Ты что такое?

— Бильбо Бэггинс… Ма-мастер Отмы-м-мы… хоббит, — пролепетал бедняга, трясясь всем телом и пытаясь сообразить, как ухнуть по-совиному, пока его не прикончили.

— Ишь ты! Мамыхоббит! — озадаченно глазели на него великаны. Тролли вообще туговато соображают. Оттого не жалуют ничего нового.

— Одного не пойму, чего надо этому мамыхоббиту в моем кармане? — наморщил лоб Вильям.

— Интересно, каков он на вкус? — облизнулся Том.

— Попробуй! — предложил Берт, протягивая ему вертел.

— Да тут, если не считать шкуры да костей, мясца на один зубок! — хмыкнул Вильям, который уже насытился жареной бараниной.

— А может, эдакой живности здесь много водится? На пирог с начинкой наберется? — оживился Берт. — Эй, ты, сказывай, много ли вас тут лохматых по лесу шастает? — рявкнул он, поднимая хоббита в воздух за мохнатые ноги.

— Видимо-невидимо! — пискнул было Бильбо, но спохватился, что нельзя выдавать друзей, и поспешил добавить: — Н-не видел ни одного.

— Так видимо или невидимо? Что-то я в толк не возьму! — рявкнул Берт и, перевернув Бильбо, ухватил его за волосы.

— Да я как раз о том и толкую, — придушенно просипел Бильбо. — Что во мне толку? Пожалуйста, добрые господа, не готовьте из меня ничего! Я сам готов вам сготовить такое, чего из меня ни за что не приготовить. Завтра я вам приготовлю отличный завтрак, если только сегодня вы меня не приготовите на ужин.

— Дался тебе этот худышка-замухрышка! — скривился Вильям, который уже до отвала наелся и напился. — Брось его, Берт.

— Пусть сначала объяснит, почему их то видимо, а то невидимо, — заупрямился Берт. — Не желаю, чтобы кто-нибудь из этих Видимо или Невидимо во сне мне глотку перегрыз. Ну-ка, сунем его лохматые ноги в костер и подержим так, пока не заговорит!

— Ни к чему это, — покачал головой Вильям. — И потом, если разобраться, я его поймал. Мне и отпускать.

— Ты толстопузый дурень, Вильям! — взъярился Берт. — Я говорил это сегодня вечером и готов повторить снова.

— А ты грубая скотина!

— А ты у меня за скотину получишь, Билл Хаггинс! — рявкнул Берт и залепил Вильяму кулаком в глаз.

Тут они и сцепились, забыв про хоббита. Бильбо шлепнулся под ноги дерущимся и, не будь дурак, поскорей отполз подальше. А тролли, рыча, как собаки, изрыгая ругательства и лягаясь, уже катались вокруг костра и безжалостно молотили один другого пудовыми кулаками. Том дубасил бревном обоих без разбору, пытаясь их разнять, но это только прибавляло им ярости.

Самое время было улепетнуть. Но тролль своими громадными лапищами так помял Бильбо, что тот лежал, не в силах пошевелить ни ногой, ни рукой, и еле переводил дыхание.

И вдруг в разгар драки из темноты выскользнул Балин. Гномы услыхали шум и замерли, ожидая, что Бильбо вот-вот вернется или, на худой конец, ухнет совой. Ни Бильбо, ни совиного крика. Тогда гномы тихо и осторожно один за другим поползли на огонек. Но как только в свете костра показался Балин, громадный Том издал ужасный вопль. Известно, что тролли терпеть не могут живых гномов, им по вкусу только жареные. Берт и Билл мигом прекратили драку и в один голос завопили: «Мешок! Том! Скорей!» Балин и ахнуть не успел, как оказался в мешке.

— Первый! — возрадовался Том. — Сейчас и остальные появятся, или я полный идиот! Теперь-то я уразумел, что такое Видимо и Невидимо. Мамыхоббитов Невидимо, а гномов Видимо!

— Выходит, ты не такой уж полный идиот, — согласился Берт. — Спрячемся подальше от света.

Тролли затаились в темноте под деревьями, держа наготове пустые мешки из-под барана и всякого награбленного добра. Стоило очередному гному приблизиться к костру и зазеваться на обглоданные бараньи кости и валявшиеся в траве кружки, как — хлоп! — и он с головой исчезал в затхлом вонючем мешке. И вскоре около костра валялась целая куча шевелящихся мешков. Двалин лежал на Балине. Фили и Кили рядком. Дори, Нори и Оли один на другом. Ойн, Глойн, Бифур, Бофур и Бомбур были и вовсе навалены как попало.

— Так им и надо! — злобно прошипел Том. Ему все-таки досталось от Бифура и Бомбура, которые кусались и царапались до конца. Все гномы в минуту опасности дерутся как безумные.

Торин подкрался к костру самым последним, и троллям не удалось застать его врасплох. Крики и шум насторожили гнома. Ему даже не обязательно было видеть ноги друзей, беспомощно торчавших из груды мешков, чтобы понять, что здесь не все ладно. Он спрятался за дерево и пробормотал:

— Что такое? Кто наших бьет?

— Тролли! — прошептал Бильбо из-за соседнего дерева.

— Вперед! — скомандовал себе Торин и так стремительно метнулся к костру, что тролли и ахнуть не успели. А гном выхватил из огня горящую ветку и ткнул Берта прямо в глаз. Ослепленный тролль завертелся на месте. Бильбо кинулся на помощь гному и попытался ухватить Тома за ногу. С таким же успехом он мог обнять ствол столетнего дуба. Тролль тряхнул ногой, и хоббит, кувыркаясь, отлетел в кусты, а в лицо гнома брызнули горячие угли, поддетые громадной ступней великана.

Торин не остался в долгу, и Том тут же получил поленом в зубы. Один зуб кракнул, и тролль взвыл от боли. Но в этот момент Вильям подкрался к Торину сзади и накинул ему на голову мешок. Тем и закончился неравный бой. Теперь все гномы лежали рядком в завязанных мешках, а вокруг сидели три разъяренных тролля, двое из которых были на славу разукрашены синяками и ожогами. Они горячо спорили, как получше приготовить гномов на ужин. Один хотел поскорей зажарить целиком на вертеле. Другой предлагал разделать и сварить похлебку. Третий толковал, что самое лучшее — посидеть на мешках, размять гномов, раздавить, раздробить все косточки и проглотить сырыми. Бильбо в разодранной одежде и расцарапанный колючками до крови валялся в самой гуще кустов, не смея шевельнуться.

И тут появился Гэндальф. Но для всех он остался невидимым.

Тролли наконец устали спорить и согласились с предложением Берта зажарить гномов.

— Ну вот, будем возиться до утра, а съесть так и не успеем! — раздался неведомо откуда голос. Говорил-то невидимый Гэндальф, но Берту показалось, что это сказал Вильям.

— Опять перечишь, Билл! — вскипел он. — Так и впрямь до утра будем возиться!

— Кто перечит? Сам хорош! — огрызнулся Вильям, которому, наоборот, померещилось, что говорил Берт.

— Ты, кто же еще?

— Врешь! — взъярился Вильям, и спор разгорелся снова. В конце концов порешили разделать гномов и сварить похлебку. Приготовили большой закопченный котел и вытащили острые ножи.

— Ха, варить! Глупая затея! — снова проговорил голос. — Воды у нас нет, а до колодца тащиться и тащиться!

Берт и Вильям решили, что это сказал Том.

— Заткнись! — набросились они на него. — Будешь еще встревать, сам и пойдешь за водой!

— Сам заткнись, дубина! — зашипел на Вильяма Том, который был уверен, что слышал именно его голос.

— Кто дубина? — вскинулся Вильям.

— Ты! — оскалился Том.

И спор вспыхнул с новой силой. Казалось, тролли разорвут друг друга, но они наконец успокоились и на этот раз решили сесть на мешки, размять хорошенько гномов и уже потом их есть.

— Кто первый и с которого начнем? — спросил голос.

— Я первый! А сяду на последнего! — вызвался Берт, которому Торин поджег глаз. Он полагал, что отвечает Тому.

— Чего сам с собой споришь? — рассердился Том. — Садись хоть последним на первого, хоть первым на последнего. Только где он, первый?

— Тот, что в желтых чулках был, — сказал Берт.

— Чепуха! Тот был в серых, — сказал голос голосом Вильяма.

— В желтых! Я точно помню! — насупился Берт.

— А кто спорит? Конечно, в желтых, — поддакнул Вильям.

— Ты и споришь. «В се-ерых»! — передразнил его Берт.

— Ничего такого я не говорил. Это Том сказал, — оправдывался Вильям.

— Я? — вскинулся Том. — Сам всех путаешь!

— Ага! И Том подтверждает. Так что кончай спорить и заткнись! — накинулся на Вильяма Берт.

— Это ты мне говоришь? — сжал кулаки Вильям.

— Угомонись! — вскричали разом Берт и Том. — Надо поторапливаться. Ночь кончается. Рассвет скоро.

— А рассвет не пощадит — в мертвый камень превратит! — голосом Вильяма пророкотал неизвестный голос.

Но настоящий Вильям не успел вымолвить ни слова, ибо в ту же секунду небо над холмами посветлело. Грянули птичьи трели. Вильям как стоял, так и окаменел. Берт и Том тоже превратились в неподвижные каменные глыбы. Так они и стоят по сей день, и только птицы иногда садятся на эти грубо вытесанные одинокие изваяния. Нам-то с вами известно, что тролли до наступления утра должны успеть спрятаться под землю, а не то навечно обратятся в скалы. Это и случилось с Бертом, Томом и Вильямом.

— Чудесно! — возгласил Гэндальф, выходя на свет и помогая Бильбо выпутаться из колючек. Тут только Бильбо и сообразил, что слышал голос волшебника, который заставил троллей ссориться и спорить до тех пор, пока наступивший рассвет не превратил их в камень.

Теперь оставалось только развязать мешки и выпустить на волю гномов. Бедняжки чуть не задохнулись и были ужасно рассержены. А кому понравится лежать в мешке и слушать, как тролли рассуждают, то ли поджарить тебя, то ли сварить, то ли и вовсе раздавить в лепешку? Они заставили Бильбо рассказать, а потом еще и повторить, чем же он так всполошил и разозлил троллей.

— С чего это ты принялся шарить по чужим карманам, когда нам всего-то и нужно было, что погреться у костра да поесть? — набросился на него Бомбур.

— Без драки и этой малости вы бы не получили, — успокоил их Гэндальф. — И давайте зря времени не терять. У троллей наверняка где-то поблизости есть пещера или глубокая расселина, куда они прятались от солнца. Неплохо бы туда заглянуть.

Они принялись искать и вскоре наткнулись на петлявшие между деревьев следы громадных каменных башмаков. Следы тянулись вверх по склону холма и привели к скрытой зарослями кустов большой каменной двери. Они и дергали ее, и толкали, и наваливались все разом, дверь не поддавалась. Не помогли даже волшебные заклинания Гэндальфа.

— Может быть, этим попробовать? — робко спросил Бильбо, когда все окончательно выбились из сил. — Я нашел его на земле во время драки. — И он протянул громадный ключ, который Вильяму, должно быть, казался совсем крохотным. Тролль его, наверное, и выронил, прежде чем окаменел.

— Что же ты раньше не сказал? — закричали гномы. А Гэндальф схватил ключ и сунул его в замочную скважину. И тяжеленная каменная дверь легко оттворилась от одного толчка. В нос им ударил отвратительный запах. Они вошли в пещеру и увидели разбросанные по полу кости, а на полках наваленную в беспорядке всевозможную снедь. В углу среди сора и мусора лежали горы воровской добычи — горсти медных пуговиц, горшки, доверху наполненные золотыми монетами, а на гвоздях вдоль стен висело много разной одежды. Троллям все эти штаны и куртки были явно малы, а значит, принадлежали их несчастным жертвам. Здесь же висели короткие и длинные, широкие и узкие, выкованные различными мастерами мечи и ножи. Особенно хороши были два меча в роскошных ножнах и с рукоятями, украшенными драгоценными камнями.

Эти мечи взяли себе Гэндальф и Торин. Бильбо облюбовал кинжал в кожаных ножнах. Троллям он служил на самом деле перочинным ножиком.

Волшебник наполовину вытащил из ножен свой меч и с удовольствием заметил:

— Отличный клинок! Ковали его не тролли, не здешние кузнецы, да и не в наше время. Ну а когда прочтем вырезанные на них заклинания, узнаем и побольше.

— Давайте-ка выбираться отсюда. Дышать нечем, — поморщился Фили.

Они прихватили горшки с монетами, кое-какую еду, которая показалась им не очень противной, полную бочку пива и поспешили выскочить наружу. На свежем воздухе голод напомнил о себе, и они накинулись на пищу троллей, уплетая все подряд. Запасов в кладовой великанов оказалось немало. Теперь у путников был и хлеб, и сыр, и пиво на случай жажды и даже добрый кусок засоленной свинины, которую можно будет зажарить на углях.

После беспокойной ночи они спали как убитые до полудня. Потом зарыли в приметном месте невдалеке от реки горшки с золотом, разыскали своих пони и потрусили по дороге, держа путь на Восток.

— Позволь узнать, куда ты тогда запропастился? — спросил Торин волшебника.

— В ту сторону. Поглядеть, что там, — загадочно ответил Гэндальф.

— А как ты догадался вернуться так вовремя?

— Поглядел в эту сторону, — хмыкнул Гэндальф.

— Понятно, — кивнул Торин. — А поточнее мог бы объяснить?

— Я поехал разведать дорогу. Она будет трудной. Впереди нас могут поджидать опасности. Запасов еды у нас маловато — хорошо было бы пополнить. На счастье, я повстречал старых друзей из Ривендейла.

— Где это? — спросил Бильбо.

— Не перебивай! — прикрикнул на него Гэндальф. — Если повезет, будем там через несколько дней. Тогда и узнаешь. О чем я говорил? Ах да! Встретил двух приятелей Элронда. Они торопились покинуть эти места, потому что опасались троллей. От них-то я и узнал, что с гор спустились трое троллей, засели в лесу у самой дороги, нагнали на всю округу страху и подстерегают случайных прохожих. Я понял, что мне надо вернуться к вам. Вгляделся, увидел вдали дым костра и поспешил туда. Остальное вы знаете. Но в другой раз, прошу вас, будьте осторожнее, иначе мы никогда и никуда не доберемся!

— Премного тебе благодарны за все, — солидно проговорил Торин.